Свидание

- Даша, мы с тобой сейчас кое-куда поедем, и я хочу, чтобы это было нашим секретом. Ничего никому не рассказывай, особенно бабушке.
Я одеваю дочь, заплетаю в косички её тёмные волнистые волосы. Она серьёзно смотрит на меня понимающими глазами - его глазами.
- Не волнуйся, мама. Я буду молчать.
Она вдруг улыбается. На щеках - лукавые ямочки.
- А мы поедем на машине? К папе?
- Да, родная.
Я уже давно жду этот день, чтобы поехать к нему вместе с нашей дочкой. До этого я много раз ездила к нему, но одна, без Даши. А он очень хочет повидать её. Он не видел дочь давно - три года. Без него она выросла, стала совсем большой и красивой. Без него и я изменилась, теперь я похожа на сухую берёзу с голыми ветками, которыми хлещу всех подряд. Я стала скрытной, я много лгу, даже самой себе. Лгу, что больше не люблю его, не жду, не надеюсь. Лгу, что живу новой жизнью, без него - счастливой и спокойной. Рядом со мной теперь надёжный человек, с деньгами, и моя мама безумно рада, что я не гоню его от себя, как гнала раньше всех, кто пытался завязать со мной какие-либо отношения. Этот человек, Сергей Петрович, любит меня. Но не я. Мне больно видеть, как он целует мою дочь, не его. Как он целует меня. Зачем? Всё равно я ничего не чувствую. Я стала фригидной. Мужчины больше не волнуют меня. Когда Сергей Петрович прикасается ко мне, я закрываю глаза, чтобы не было видно слёз, и вспоминаю его - моего мужа (уже не моего). Кажется, это было так давно. А было ли?.. Лгунья! Конечно, это было! Но сейчас я должна улыбаться и делать вид, что счастлива. Я счастлива! Слышите?! Вы, все! И ты, мама, слышишь? У меня всё в порядке. Ты так мечтала об этом. Чтобы я жила в большом доме с мужем, который бы зарабатывал кучу денег, трахал бы меня по ночам, а я, стиснув зубы, изображала бы оргазм. С мужем, который называл бы мою дочь своей, покупал бы ей подарки и водил бы её в зоопарк. После окончания школы он бы устроил дочь в институт и по выходным обедал с её молодым человеком. И этот молодой человек был бы обязательно похож на него. И никогда бы моя дочь не вспомнила о своём настоящем отце... Господи! Не хочу я этого! Какую же жизнь ты желаешь мне, мама?...
- Выходи замуж за Сергея Петровича. Не любишь сейчас, полюбишь позже.
- Но это же не жизнь! Без любви!
- А что такое любовь? Ты жила с проходимцем, у которого за душой не было ни гроша. Вот это - любовь? Он сидел на моей шее. Толком не работал. Даже комнату в общежитии - и то я для вас пробила. И всё равно - я же осталась нехорошей.
- Перестань, мама!
- Не перестану! Надо было ему идти и работать. А не искать лёгких денег.
Воспоминания... От них не укроешься. Никуда. Они прочно въелись в мой мозг.
...Мы едем на машине. Даша молча смотрит в окно, на проносившиеся мимо деревья, на опустевшие поля. Я лишь догадываюсь, о чём она может думать, водя пальчиком по стеклу. Догадываюсь и не мешаю. Она тоже не мешает мне вспоминать...
Вечер. За окном темно. Маленькая Даша спит на кровати, укрытая одеялом до самого подбородка. В комнате холодно. И мы, прижавшись друг к дружке, пьём чай с вафельным тортом и смотрим футбол по телевизору. Мой муж любил смотреть футбол, а я любила всё то, что и он. И не потому, чтобы угодить ему. Просто наши вкусы удивительно совпадали. Он слушал Кучина, и я тоже. Я не ела супы, а любила всё жареное, то же любил и он. Муж и жена - одна Сатана. Так говорят.
Мы смотрим телевизор, и вдруг наша команда (за которую мы болеем) забивает гол. Мы обнимаемся, целуемся, выбегаем в коридор общежития. Оказывается, не мы одни ещё не спим. Соседка удивлённо смотрит на нас.
- Что случилось?
- Наши забили гол!
- Забили чего?
Она думает, что мы ненормальные. Ну и что! Пусть думает. Мы забегаем обратно в комнату, и тут я вспоминаю про Дашу, смотрю на кровать. Даша по-прежнему спит, и лицо её безмятежно, как у ангела. Она улыбается во сне, видимо, ей снится что-нибудь приятное. Он тоже смотрит на дочь с такой нежностью и любовью, что у меня начинает ныть сердце...
- Приехали! Вылезайте!
Громкий голос водителя будит меня. Я задремала. Даша уже вылезла из машины и с тревогой оглядывается по сторонам. Она даже представления не имеет о том, куда мы приехали. Я говорила ей, что наш папа лежит в больнице. Она верила.
Я беру её за руку.
- Ничего не бойся. Я рядом.
Нас провожают в холодную комнату, стены которой выкрашены в синий цвет. У зарешечённого окна стоит кровать, тут же - стол и пара стульев. Даша молчит, и её молчание пугает меня больше, чем если бы она плакала.
Приводят его. Худой и бледный, в каком-то сером свитере и тёмных штанах, он с удивлением смотрит на нас. Удивление сменяется радостью - искорками в глазах.
- Мои родные!
Неловко обниматься при посторонних. Я сдержанно улыбаюсь, таращу глаза, чтобы не разреветься. Губы дрожат. Надеюсь, что он не заметит. А он стоит и смотрит на меня. Как и раньше, тем же тёплым взглядом. Думаю, он всё понял: каково мне сейчас.
- Мама, поедем домой! Я хочу домой!
Даша испуганно вцепилась мне в руку.
- Мама, мама! Поедем!
- Дашенька, милая! Мы ведь только приехали. Это же твой папа. Ты не узнала его?
Он побледнел, нахмурился. В глазах - боль и тоска, готовые слезами вырваться наружу.
- Дашенька, давай сядем и поговорим с папой. Он по нам соскучился, и мы тоже.
Я ласковым шёпотом успокаиваю дочь, уговариваю. Она плачет.
- Что вы с ней сделали?
Он с укором смотрит на меня, и я вспоминаю свою ложь. С улицы до нас доносятся мужские голоса. Где-то вдалеке проехал грузовик. А я продолжаю успокаивать дочку.
Постепенно она затихает. Затихает всё. Мы остаёмся втроём - некогда счастливая семья, а теперь слабый намёк на неё. Что будет с нами, когда он выйдет отсюда в наш мир? Свобода представляется ему полем, по которому можно бежать, не останавливаясь, не натыкаясь на серые стены, не чувствуя на себе чужих взглядов.
Мы долго разговаривали обо всём и ни о чём. Даша перестала вести себя как дикарка. Она оттаяла, потеплела. Узнала и приняла папу.
Мы провели вместе три часа. Как мало для того, кто потерял три года! И как много после длительной разлуки! Три драгоценных часа. Ни одной напрасно потраченной минуты. Три часа, а впереди - опять одиночество, ожидание, обман.

...Дом. Без него. Холодные стены. Ничто не радует и ничто не мило. Мы живём с моей мамой. Так захотела она с тех пор, как я осталась одна. Я не сопротивлялась. Просто я - трусиха...
Мама и Даша уехали к тёте в Москву. Я включаю телевизор. Очередной фильм. Зачем он мне?! Я ставлю кассету с нашей свадьбой, смотрю и плачу.
Сумерки прокрадываются в комнату. Я смотрю на себя - молоденькую, улыбающуюся, в свадебном платье, полную надежд. Я была счастлива. До того дня, до той минуты, когда ко мне пришли и сообщили, что его взяли с поличным. Он сорвал золотую цепочку с какой-то тётки, и теперь его посадят. Хотел быстрых и лёгких денег. Не для себя - для меня и для Даши.
 Всё рухнуло. Мир рассыпался, как трухлявый пень, от одного пинка ногой. Я упала с небес и даже не на землю, а куда-то глубже, в какую-то яму, где было темно, черно, пусто, сыро, одиноко, страшно, безысходно. Я пытаюсь выкарабкаться из этой ямы, но каждый раз срываюсь и снова лечу вниз. Я знаю, что только он способен подать мне руку и вытащить меня оттуда.
Телефонный звонок. От неожиданности я вздрагиваю. Звонок вырывает меня из прошлого - грубо, без предисловий.
- Алло! Это мама.
- Мама?.. Как вы доехали?
- Тебе это интересно? Мне тоже интересно, куда вы сегодня утром ездили с Дашей?
- Я тебе уже говорили. К подруге.
- Не ври! Может, ты это и умеешь, но вот Даша врать не может. Она мне всё рассказала.
Хорошо, что мама не видит, как я краснею. Мне становится жарко, душно.
- О чём ты, мама?
- Хватит прикидываться! Ты ездила к этому наглецу и даже посмела взять с собой Дашу! Бедная девочка! Она в электричке всю дорогу сидела, сама не своя, молчала. Я её спрашиваю, а она - чуть не плачет. «Всё нормально».- говорит. А как подъезжать к Москве - призналась: «Ездили к папе . Только, - говорит, - не выдавай меня маме. Я обещала молчать».
Я села на стул. Не могла больше стоять (в ногах правды нет).
- Мама! Не ездили мы к нему. Я клянусь! ( Господи, прости мне эту ложь, ещё одну). Как, вообще, такое могло прийти тебе в голову! Даша маленькая и глупенькая. Нафантазировала, выдумала. А ты и веришь. Может, ей всё приснилось, а она думает, что это на самом деле.
- Такое присниться не может!
- Почему бы и нет! Присниться не может, а я, значит, соврать могу! Да?! Я о нём уже и не вспоминаю. Это только тебе он всё время мерещиться. А я... зачем мне уголовник?! Мне надо думать о нашем с Дашей будущем. А будущее - это Сергей Петрович.
- Ну, ладно. Убедила. Пока. Приеду, и мы ещё поговорим об этом.
- Как скажешь. Передавай привет тёте Кате.
- Передам. А ты не скучай там без нас. Сходите куда-нибудь с Сергеем Петровичем. Можете, дома посидеть...пока нас нет.
- Посмотрим.
Держу в руке телефонную трубку и прислушиваюсь к частым гудкам. Это для того, чтобы не слышать голос, звучащий внутри меня. А он кричит, ругает, рыдает, просится наружу. Но я не пускаю. Как долго я смогу игнорировать его?!.. От себя не убежишь.
Сейчас позвонит Сергей Петрович, пригласит куда-нибудь, а позже захочет остаться у меня на ночь. Если я позволю. Но я не буду брать трубку. Хочу побыть одна - без мамы, Даши, Сергея Петровича. Наедине с собой.