Вера

Пустота… Он так любил её и одновременно боялся… Здесь, и только здесь, в этой чёрной всепоглощающей бездне, разбавленной яркими искрами звёзд, Он чувствовал себя в безопасности. В безопасности от большого мира, в безопасности от чего-то гораздо большего, неизведанного. Того, что создал Он сам, о чём Он теперь жалел… Но сейчас Его окружало лишь спокойствие, не такое, которое обычно испытывают люди, когда у них всё в порядке и они решают отдохнуть. Это теплота, исходящая изнутри Него, медленно и плавно разливающаяся по всему пространству, наполняющая Его жизнью и не выпускающая из своих объятий ни на мгновенье, не дающая от неё оторваться… Он мечтал о ней. Он жил лишь ею… Он посмотрел на голубой шар. Суетный, ненавидящий, горделивый, любящий, страдающий, прощающий… Полный энергии и эмоций… И такой тихий отсюда. Вся гамма чувств и ощущений как на ладони. Он любит за ним наблюдать. Это и есть Его жизнь.

«Повседневная жизнь ловит человека в клетку под названием «настоящее», которая разрушает его долгосрочные планы так же эффективно, как охотник подавляет свирепого зверя. Ограниченный поисками неизменного настоящего, он превращается в растение. Чтобы пробудить в людях всё лучшее, их необходимо заразить идеями, которые вывели бы их из пассивного состояния. Лишь немногие смогли действительно освободиться от этого состояния дремоты, влекомые великими событиями их жизни. Остальные, те, кто хочет выйти за рамки повседневности, должны поставить перед собой задачу, цель, к которой они будут идти. К сожалению, большинство людей этого не делает… Однако, существует искра надежды. Что-то в человеке отрицает ложный мир и стремится к своему истинному началу».

Маленький мальчик сидел на церковной скамейке. Вокруг него раздавалось заунывное органное звучание, но он как будто не слышал его. Погружённый в свои мысли, он просто сидел на лавке, болтая свешенными ножками, не достающими до пола. Мама, истинная католичка, приводила его сюда каждое воскресенье. Он не любил церковь… Не любил Бога, в частности потому, что при малейшем проступке как минимум двадцать минут на коленях перед висевшей в материной комнате иконой ему было обеспечено. Конечно, он не молился, а просто отбывал так называемое наказание, но иногда, когда им овладевал страх перед господом, он даже считал это полезным. В основном, такому беспокойству мальчик предавался накануне Нового года или Дня рождения, когда он боялся остаться без подарков… А сейчас он просто сидел, болтая ножками, и думал. В его голову как-то незаметно закралась мысль о том, что все люди, населяющие нашу планету, являются лишь плодом его воображения… Что его мама, папа, друзья из окрестных домов, учителя в школе, священники – это всё вымысел. Такой же вымысел, как и сотворение мира Богом. Что Земля – это мёртвая планета, такая же, как и другие в Солнечной системе. И это пугало его.

«Если бы всё было так просто» - подумал Он, глядя на маленького мальчика глазами ближайшей иконы…

«Христианство, не смотря на всю свою пропаганду, достигаемую выстраиванием в ряд едва ли не карикатурной галереи демонов, всё же имеет одно достоинство, которое перевешивает все его недостатки. Оно превращает огромные массы людей в существа, имеющих цель».

Голубая планета…Земля, окутанная лазурной морской гладью, обрамлённая зеленью джунглей, цепями архипелагов, жёлтыми вкраплениями пустыни, белоснежными горами…
Сотни мегаполисов, миллионы людей, в них живущих, и тысячи километров дорог, их соединяющих…
«Мы только начинаем осваивать этот мир. Он хранит в себе ещё много тайн».

Наконец маленький мальчик отрывается от глобуса. Он смотрит на него целыми днями. Его ничто больше не интересует. Он любит за ним наблюдать. Это и есть его жизнь.