В жизни так бывает

Дело было совсем не вечером, но делать было как всегда... разве что у меня была запланирована встреча. Не деловая, не такая уж и жизненно важная, но встреча.
И если уж не я, а меня, то опаздывать не стоило, а если учесть, что надо пересечь весь город...
Я начал готовиться с самого утра. Мытье-бритье, галстук-шмалстук аля "кельвин кляйн", приятный запах изо рта.
Запись в дневнике, сделанная в восемь-ноль-семь утра: "Чувствую себя младенцем. Хорошо".
А теперь кухня. Доверяю только газовым плитам и следую маминому совету не надеяться на жену. Четыре яйца взбитые, две картошины отваренные, помидор обжаренный, масло подсолнечное, зелень свежая, сосиска молочная нарезанная, приправа острая, майонез "Кальве"...
Завтрак должен быть полезным! Лучшие продукты только со своего огорода.
Капуста, огурец, перец, лук, чеснок. Только витамины.
Запись в дневнике, сделанная в восемь-семнадцать: "Я -властелин своей жизни". Затем строчка была тут же перечеркнута двумя горизонтальными линиями и заменена на менее, по счету автора, эгоистичную: "Я сыт и чувствую себя прекрасно. Сегодня просто особеный день! Чудеса".
И только "Металлика" поднимет меня на нужный лад.
Полдень. Я на "красной линии", до пункта назначения остаются считанные мгновения. Сердце стучит, как отбойный молот. А какая она будет сегодня?
Останавливаюсь перед зеркалом; расческа, одеколон. Последний штрих - букет цветов. Розы.
"Здравствуй, милая!"
А в ответ что-то пробурчало. Надо ж, такого еще не было... но я еще не знал, что на самом деле было...
Через пятнадцать минут я уже стою на улице под ливнем с букетом роз и без зонта один. Бросаю в урну розы... к черту.
Запись в дневнике, корявая и частично размазанная каплями дождя: "Одиночество - вещь страшная. Берегись! Знакомство с ним сведет тебя с ума. Пустота".

***

Утро выдалось на редкость хреновым...
"Я не хочу!" - сказала я себе, но все же встала.
Зубы упрямо не хотели чиститься, лицо в зеркале казалось чужим, движения были больше автоматические, чем осмысленные.
Мысли вслух: "Так больше нельзя, и я положу этому конец сегодня. Я решила. Я решила, и поэтому будет так. Все!"
Горсть ледяной воды в лицо. Нашатырный спирт. Стопарик водки. Ничего не помогает.
Мысли вслух: "Успокойся, сегодня все кончится..."
Кусок не лез в горло. С великим трудом удалось вскипятить чайник на электроплитке: на полчаса отключили в доме свет. Заталкиваю в себя треть пачки кукурузных хлопьев. Чай был безвкусен даже с сахаром.
Мысли вслух: "Если Россию когда-то спасли "три с", то меня смогут спасти только "три п"... это правда, правда и ничего кроме правды..."
Платье? Нет, что вы, лучше джинсы, да, темные, и мамина кофта, та самая, с летучьей мышью... почему бэтвумена не существует? Хороший был бы образ...
Макияж только черный, никаких ярких красок, я не на парад иду, я на исповедь, к черту карнавал. Интересно, а он меня узнает?
Музыка, музыка... что-нибудь матерное в стиле "Сектора Газа", плевала я на романтику.
Жду минуту, две, три... пунктуальность - его лучшая черта; собака. Я все время мечтала, чтобы он хоть на пять минут опоздал...
"Ну, здравствуй, что ли," - бурчу в ответ ему; кажется, он не расслышал.
"Да... другой... врала... да... давно... прости... ухожу... прощай... забудь..."
Вбегаю в метро.
"Все с дороги..." - толкаю кого-то плечом, не замечаю, бегу дальше. По окнам и входным дверям слышно, как затарабанил дождь. Это под настроение, вовремя.
"Упал камень с души?" - спрашиваю сама себя и тут же отвечаю. - "Да; но осадок остался".
Просто начну заново... прости.

***

Запись в диктофоне, сделанная сразу по пробуждению в восемь-ноль-ноль: "Тело ломит, хочу спать, но надо идти на работу; точка".
Утро как утро. Вода как вода. Нету ровным счетом ничего, что каким-либо образом подсказывало что-либо. И никаких предчувствий.
Запись в диктофоне: "Одной скучно. Давит одиночество".
Виски со льдом. Нет, лучше горячий кофе; взбодрит. Блин, лопнула любимая чашка...
Запись в диктофоне, спустя минуту удаленная: "Дура!"
И все же кофе, не менее пяти ложек сахара, булочка с изюмом, большая, две; плевать на фигуру, три.
Стол, обычным для этой квартиры образом, был накрыт на двоих.
Во вторую кружку был налит кофе ничуть не меньше, чем в первую, а на тарелке аккуратно лежали таких же два кекса, какие только что съела я сама, салфетка, ложечка.
А я уже двадцать семь лет живу одна.
Предлагаю невидимому партнеру разделить со мной скудную утреннюю трапезу. Наверное он совсем не голоден и даже не притрагивается к еде. Спокойно доедаю свое и убираю за обоими.
И так каждый раз, каждый день, и кто объяснит мне, зачем? Я так молода, но кажется, что живу в одиночестве вечность.
Музыка? Лучше спокойная релаксация шумом воды и природы; сейчас, где-то тут завалялся мой любимый мини-диск.
Запись в диктофоне: "Вот так всегда, стоит выйти и пройти половину пути, как вспоминаешь, что что-то забыла; на этот раз скорее всего голову. Сегодня же воскресенье..."
Вот останавливаюсь на переходе на ступеньках среди бабок-торгашек. Серая стена шершавая и очень холодная, по мрачному серому куполу начинают громко стучать большие дождевые капли, начинается ливень, и все разбегаются, кто куда.
Этот мужчина с портфелем в одной руке и папкой, которой он прикрывает свою лысую голову, в другой, в лакированных, но старых и потертых, остроконечных туфлях, свободных, но строгих, брюках, с растрепанным незапахнутым пиджаком и открытым видом на ослепительно белую рубашку с развевающимся от скорости над плечом, как флаг революции красным, галстуком и в больших очках. Он спешит на работу, у него такая работа, что на нее приходится лететь и в выходные. Он очень занятой человек, ему надо кормить семью и растить детей, ему все время некогда, ибо его время расписано по минутам. У него не очень много друзей, он возвращается домой поздно, жена подает ему ужин, и он ложится спать, чтобы завтра встать с новыми силами.
Мне стало немножко жаль его, когда я встретилась с ним взглядом. Его утомила уже эта вечная спешка, эта суета и нервотрепка, он бы дорого отдал за то, чтобы избавиться от этих мучений. И он у каждого в глазах ищет помощи. "Спаси меня! Дай мне свободы!" Но окружающие лишь якобы понимающе кивают головами, пропуская в одно ухо и пробрасывая через другое его проблемы. Им это не интересно. Им это чуждо. Они и их дети не знают, что такое нужда и какую реальную цену имеет кусок черного хлеба. Они его не понимают и никогда не смогут понять.
Мужчина случайно задевает своим портфелем стену, и все-все бумаги, тетради, ручки: все летит на пол. Он хватается за голову и еле слышно проклинает по очереди всех заокеанских богов. Подбегаю, наклоняюсь, и помогаю ему все это собрать.
Этот - молодой человек в бандане, "камелотах", кожаной форме, цепь на цепи, заклепки, шипы, черепа и крылья на спине со славной подписью буквами "три на три" для слепых "Angelic Death" - металлист. Ему все до феней. Он даже не замечает, что оставил свой мокрый след на чьих-то документах. Мужчина в очках поднимает голову с явным вопросом "ну, почему?", но благоразумно молчит. Этот ведь такой, ему слово поперек не скажи, он за себя и там, где не надо, постоять сможет. Такому нет дела до человеческих проблем, он наркоманом ходит по городу, не зная, чем заняться. Он считает, что такова его работа, быть везде и "вершить правосудие" над "неверными". Странный тип.
Наконец все бумаги на месте, и мужчина, искренне поблагодарив меня, убегает дальше. Я же занимаю свой прежний пост.
Бабки разошлись. Здесь стою только я. Одна-одна, только тонкая струйка воды стекает плавно по серым пыльным ступенькам, только дождь поет мне песню по пластиковой мутной покатой крыше.
Мимо меня пробегает какая-то нервная девушка, вся в черном, страшная до ужаса, с темными разводами потекшего макияжа (хорошо подчеркивает образ ночного кошмара), ударяет меня в плечо, явно нечаянно, но даже не поворачивается в мою сторону. Танк.
Разворачиваюсь, чтобы уйти, и лоб в лоб сталкиваюсь с молодым человеком в черном длинном пальто. Оказывается, он все это время стоял здесь, со мной?
- Я только что встал здесь, рядом с вами, - произносит он, словно угадывая ход моих мыслей, - мне кажется, стоять вдвоем не так скучно, как одному. Вы не против?
Смущенно улыбаюсь, отвожу глаза, краснею.
- Вы не ушиблись? - он поднял свою руку, протянул к моему лицу, может хотел поправить растрепавшуюся на моей голове прическу, может что-то еще.
У меня внутри как щелкнуло. Такой мимолетный порыв, сигнал, звонок, подсказка. Я перехватила его руку в свою и сильно-сильно сжала, уперлась ему испытующе прямо в глаза. Он смотрел на меня несколько обреченно, но не без интереса, с легкой, едва-едва заметной, улыбкой на лице.
- Мужчина. Купите мне, пожалуйста, цветы...

***

Запись в дневнике, сделанная вечером: "Удивительный день, не менее удивительный вечер. Я никогда не думал, что..."
Мысли вслух: "Господи, какая же я дура, Господи... Я никогда не думала, что..."
Запись в диктофоне: "Я вижу свет, его источает мое новое солнце. Я хочу, чтобы оно светило мне всегда, ведь..."
... в жизни так бывает...

//28.12.2005г.,23.01.2006г.//