Цхинвали. Весна-91. ЗапискиСтрингера

После завтрака, пошли к штабу группы войск в Цхинвали. Аркаша Мамонтов беспокоился о съемках. Время командировки у них ограниченное, не то что у меня. Я конечно тоже не хочу попусту околачиваться здесь и снимать одних беженцев. Но нам повезло. Дежурная группа спецназа уже грузилась на БТРы. Командир группы Гай согласился взять нас. Однако предупредил – едем на броне, если попадем в засаду, под обстрел, то держаться на броне крепко. Машины останавливаться не будут. Кто сорвался – выкручивается сам. Если все прыгают с машин – не отставать и держаться рядом. Гая немного беспокоят Мамонт с Лешей. Камера у них большая, сумка с батареями, Мамонт вообще идеальная мишень для слепого – промахнуться в него сложно. Бронежилетов у них нет.

Зато мой броник вызывает завистливые взгляды всей группы. Весит легче в два раза, выдерживает выстрел от магнум-44 и М-16. Позже проверяли – Калашникова тоже держит. И двигаться в нем удобно. Гай уже предлагал махнуться на его броник. На фиг, на фиг. Мне и в своем хорошо. Старшина всерьез обсуждает как приспособить к ножке моего штатива подствольный гранатомет. На всякий случай. Хорошо бы – но нам не положено. Шутливо отбрехиваюсь. Заскакиваю на броню, Мамонта затаскиваем следом… Три БТРа трогаются с места. Где-то в одной из деревень объявились боевики и кого-то из осетин грохнули. Едем разбираться. Ездить на БТРе – одно удовольствие. Плавный ход 8-ми колесной бронированой махины позволяет вести съемку без тряски и прыганий кадров. Век бы ездил на такой машине. Мчимся по грунтовой дороге в горы. Вот и деревня.

Нас встречают несколько человек – местные. Пока Гай расспрашивает о случившемся, сидим на броне и наблюдаем. Старик подходит к нам и просит угостить сигаретой. С куревом здесь напряженно. При этом он оказывается носом на уровне солдатского ботинка, а ствол автомата на одной линии с его носом. Делаю фотоснимок – старик, ботинок, борт БТРа и ствол. Есть! Никаких комментариев не надо к этому кадру. А вот и молодой подошел… Когда проявлю пленку, то окажется что молодой в этот момент мигнул. Получилось – словно он закрыв глаза пытается поцеловать ботинок. Ну уж нет – эти кадры я Рейтер не отдам. Мое. Гай закончил опрос и едем искать кого-то. Председателя сельсовета. Потом находим эти два трупа, отправляем их в Цхинвали… Обычная рутинная работа. Но вот Гай решает выехать на дорогу ведущую через Горисский район на Тбилисскую магистраль. Едем бодро – все наготове. Здесь любой сюрприз может быть.

Короткая очередь с передней машины… БТРы тормозят, а спецназ словно по инерции сдувает с машин. Еще не видя что впереди, прыгаю вместе с ними и бегу вперед включая камеру. Там, впереди – длинная колона машин. Солдаты налетают не давая никому опомниться. Стволы в окна машин… Вся колонна оказывается под прицелом ребят. А с БТРов недружелюбно нацелились стволы тяжелых пулеметов. Если что – всю колону превратят в дуршлаг. Ребята уже не мешкая вытаскивают из легковушек пассажиров. Пассажиры – милиция с автоматами. Через пару минут уже все солдаты помимо своего табельного оружия увешаны трофеями. Несколько солдат окружили первую машину – в запорожце вместо ментов, двое гражданских. Зато оттуда, еще при виде нас в кювет вылетело ружье. Ружье находится сразу. Водитель местный, а вот пассажир вызывает подозрения. Его уводят к БТРам.

Начинается проверка машин. Но вот автобус замыкающий колонну вызывает беспокойство. Там полно ментов и все вооружены. Но на передних сиденьях несколько стариков и старушек. Гай готов брать автобус, но офицер из Москвы сопровождающий нас, противится. Полковник хорошо понимает, что достаточно одного выстрела и будет бойня. Он говорит с начальником колонны. Потом москвич и старшина идут с парой солдат туда, я с ними. Напряжение достигает пика. БТРы и группа на дороге готовы открыть огонь в любой момент.

Автобус полон ментов, причем тут уже сидят зубастые. У всех автоматы поставлены между ног… А впереди старики. Они местные, их якобы подсадили, чтобы подвезти до деревни. Понятно, что это лишь прикрытие. Мы втроем заходим в автобус. Я снимаю проверку удостоверений. Солдаты держат автобус под прицелом. Старшина рядом с водителем. Вижу что грузины еле сдерживаются. Взгляды очень выразительные. Одно неосторожное движение… Но документы у всех в порядке, номера табельного оружия соответствуют… Мы выходим на дорогу. Там уже командир колонны договорился с полковником из Москвы: всем чье оружие соответствует номерам, вписанным в удостоверениях – вернут стволы обратно. Но колонна немедленно поворачивает обратно. Арестованного штатского забираем мы. Если они попытаются дернуться – изрешетим всю колонну. В следующий раз – огонь будет открыт без предупреждения. Без предварительных согласований в район чрезвычайного положения такими отрядами входить запрещено. Расходимся. Колонна под прицелами БТРов начинает разворачиваться обратно.

Убедившись, что колона ушла, мы тоже разворачиваемся. Но теперь Гай намерен посетить грузинское село, куда направлялась колонна. Едем туда. Уже въезжая видим скопление машин у дома расположенного пониже от дороги. Большой двор полон людей. БТРы разворачиваются и расходятся по пустырю. Ребята спрыгнули и рассредоточились. Гай с десятком автоматчиков бежит к машинам. Во дворе суматоха. В мгновение ока из ворот высыпает толпа женщин в черном. Сам двор пустеет, но на длинном балконе выстраивается вереница мужчин. Повторяется ситуация с автобусом. Понятно, что в доме боевики, но если Гай сейчас полезет с обыском – бойни не миновать. А значит на спецназе повиснет до хрена трупов. Вон сколько женщин тут еще. Все село собралось. Плюс боевики.

Мы приехали очень неудачно – в доме поминки по боевику. Его осетины паяльными лампами палили. Естественно, что страсти здесь накалены. Спецназ для грузин – враг, ведь он защищает осетин. Войска вошли в Цхинвали в феврале, когда милиция и волонтеры Гамсахурдиа пытались установить контроль над Цхинвали. Было много стрельбы, жертвы. С тех пор идет необъявленная война. Партизанщина. Спецназ выполняет свою задачу – не допустить повторения нападения на Цхинвали. Но осетины пользуются этим как прикрытием. Москва сквозь пальцы смотрит на вооруженные отряды осетин, зато грузинских боевиков преследуют. Но только на территории Цхинвальского района. Прямых столкновений мало. Грузины по ночам нападают на осетинские села, потом в ответ осетины на грузинские села… Боевики воюют, а жители расплачиваются за это.

Гай уже обнаружил опять подозрительный жигуль и теперь требует вызвать владельца. Хозяева дома уверяют, что не знают чья машина. Напряжение возрастает. Гай горячится. Неверная тактика. Офицер из Москвы поопытней и старается снивелировать ситуацию. Замечаю как изготовились на балконе мужчины. Чувствую, что в глубине дома уже готовы к бою. А вот как будут стрелять солдаты, когда столько женщины высыпало вокруг? Полковник старается отговорить Гая от резких движений. Тот с свето-шумовой гранатой в руке нервно идет к обочине. Ниже в поле пасется телок и несколько овец. Я держусь близко от него и слышу как за спиной кто-то хрипло ворчит – если ани пагибнут – ми убьем вас. Разъяренный Гай с размаху швыряет в поле гранату… Она летит, падает и не взрывается. Гай посылает сержанта за ней. Всё повторяется. Но теперь обстановка немного разряжается.

Тут слышу за спиной вопль Аркаши. Его с Лешей окружила толпа женщин. Знаете что такое разъяренные грузинки? Особенно сельчанки. Они облепили Мамонта со всех сторон. Леша тоже беспомощно озирается. Вот дураки – со своими московскими рожами полезли снимать теток. А для них московские журналисты как быку красная тряпка. Мамонт вопит – Тагиии… выручай, они не верят что мы на Бибиси работаем!!! Ну да. С их красными АПНовскими корочками-то. Кто ж поверит. Спешу навстречу. Быстро показываю свою ксиву от Сиэнэн. То, что Таги, Джафаров и Америка, успокаивает женщин и я объясняю им, что ребята и вправду по заказу Бибиси работают, не для Москвы. Тут главное сразу установить доверительный контакт. Обнимаю старушку, говорю уже полугрузинским – полубакинским акцентом… - Что мать, какая Москва, видишь мою карту – Америка. Да – из Баку я, сама знаешь, нам самим досталось в прошлом году. Женщины тут же начинают жаловаться мне на осетин, войска… Знаю калбатоно – знаю, шепчу им. Потому и здесь – снимаем все. Инцидент исчерпан – женщины уже зовут в дом. Не могу мать – я работаю. В следующий раз. За спиной с облегчением пыхтит Мамонт. Шутка ли – спастись от грузинок. Я ехидно подсмеиваюсь.

Наконец компромисс достигнут. Спецназ соглашается не нарушать траур и мы по настоянию москвича уходим. Гай раздражен, но вынужден считаться с старшим по званию. Забираемся на броню и БТРы разворачиваются. Едем по улицам села. Неожиданно Гай командует – стоп. С пятеркой бойцов бегут в боковую улочку. Там стоит грузовик – фургон. Вижу. как пытаются сбить замок прикладами… Гай подвешивает гранату… Отбегают подальше. Взрыв. Ребята подбегают – смотрят в кузов. Видимо ничего. Все идут обратно, но еще одна граната кидается в кабину. Теперь они припускают бегом. Граната взрывается, грузовик заволакивает дымом. Отснято. БТРы трогаются с места. Полковник тихо ворчит – дети, ну точно дети. Возвращаемся в Цхинвали.

У площади стоит дежурная толпа. Едва услышав, что в БТРе есть пленный – все облепляют машину. Самые нетерпеливые уже залезли на броню и кто пытается достать грузина, кто плюет в отверстие люка… Солдаты вынуждены отогнать их. Смотрю на это с чувством брезгливости. Мне всегда неприятны эти аники – воины, которые бегут при первом же выстреле, а когда видят безоружного врага смелеют. Велика храбрость – плеваться или бить пленного. Есть в этом что-то бабье. Уходим в столовку пообедать. День сегодня удался. Есть активные съемки. Как говорят в бюро – экшн есть. Еще такой денек и можно сваливать отсюда. У меня еще ведь и в Владикавказе были активные съемки. Этого хватает уже на пару тройку репортажей. Мамонт тоже озабочен возвращением.

Наутро попутной колонной едем к Рогскому перевалу. Лежу на броне, камера в руке. Перед отъездом хорошо нахлебались самогона. Над нами идет вертак – прикрывает. Беру его в кадр. Ого – как стабильно удерживаю вертушку в центре кадра. А ведь едем с нехилой скоростью и при том я прилично выпимши. Не первый раз замечаю, подвыпивши – лучше снимается. Ведь малейшая дрожь напряженной руки – передается камере. Особенно при наезде зумом. А у нас это очень не любят. Потому и штативы таскаем с собой. Хотя я уже насобачился и с руки снимать как со штатива. Погодка солнечная, едем без задержек. Вот и тоннель под Рогским перевалом. Отсюда нас сажают на попутки.

Примчались во Владик и сразу в аэропорт. Москва задерживается, с билетами проблемы… Зато есть Питерский рейс. Ребята ограничены в деньгах, но я предлагаю им лететь в Питер, а там оплачу их билеты до Москвы. Мы быстро оформляем билеты и вылетаем в Питер. Оттуда в Москву. К вечеру я уже в бюро. На следующий день звонит Мамонт. Оказывается мы вовремя смылись. В АПН обеспокоились – куда мол группа запропастилась и через генерала Громова запросили штаб в Цхинвали. Там ответили, что все в порядке – ребята выехали. Все трое. Как трое?! Кто третий? От Сиэнэн. Они группой приехали. Задержать! Немедленно! Запросили блок-пост, а там докладывают, что уже уехали давно. Дали знать во Владик – перехватить Московский рейс. А нас нет там. Пока разбирались, куда мы девались, мы уже в Москве были. Вот я повеселился тогда. Кстати, осенью я имел наглость еще раз туда приехать. Хорошо, что командующий уже сменился.
Стрингер.