Хаиндрава. Тбилиси-91 Записки Стрингера

Мы идем, обнявшись, по проспекту Руставели. За нами плетется Александр Хаиндрава. Светит ласковое осеннее солнышко. Мы – это я и Тбилисская журналистка Мельсида. Глазастая, стройненькая девчушка. Сестренка. Мы сдружились с ней за эти пару недель грузинских событий начала осени 1991 года. Алекс Хаиндрава – сухощавый, веселый осколок прошлого. Во время войны с немцами, он служил в разведке и был заброшен в Японию. В конце концов как и Зорге, Алекс был арестован. Но выжил в японских застенках, хоть и отбили ему японцы всё что могли. В том числе и производительность. Инвалидом на всю жизнь сделали. Так, во всяком случае, мне рассказывали ребята из окружения президента Гамсахурдиа. Да впрочем, он и сам не отрицал этого. Оттого и остался бобылем.

Александр с восхищением смотрит на Мельсиду и шутит, что если б не проклятые японцы… Ах какие все-таки девушки красивые гуляют по Тбилиси! Мы с ним весело соглашаемся. Нам хорошо, весело. Скучать не приходится, работы хватает. Грузины даже в своем противостоянии умудряются не терять присущее им чувство юмора. Они даже из пушки не выстрелят серьезно, без анекдота. Это в них неистребимо. Вот, за что люблю приезжать в этот город. В мой первый приезд сюда, год назад, произошла курьезная история.

… У меня закончились сигареты. Мой любимый Ротманс Интернешнл. Ну где еще можно было покупать такие сигареты? Конечно в валютном баре Интуриста или «Березке». Это сейчас нет валютных магазинов. У всех теперь валюта зарубежная на руках. Ладно – спустился в из номера в бар. Нет сигарет. Кончились. Одни американские. Бодро поскакал из «Иверии» в отель «Аджария». Тоже облом. Неинтересно стало. В магазине также сокрушенно развели руками… А где есть? Да только на республиканской базе Интуриста. Совсем неинтересно стало. Вернулся к себе в «Иверию». Сижу злой. Пришли Юра и Артем. Местные ребята. Пожаловался на свою беду. Сочувствуют… А что мне с сочувствия… Мелькает ехидная мысль.

- Что за город – говорю – порядочных сигарет и то не найдешь. И это Тбилиси? Тбилиси, где нет слова «нет»? Да будь я сейчас в Баку – из под земли бы достали. А здесь… Вижу как оба напрягаются. Просто багровеют. Цель достигнута. Сейчас или убьют или наизнанку город вывернут… Ребята вскакивают и уходят, едва кивнув головами. Сижу еще и потом ухожу к себе в номер. Поздно уже. Надо выспаться. ….Бешеный стук в дверь заставил проснуться мгновенно. Подхожу к двери. Точно убивать пришли. Открываю… Юра и Артем. Мне в руки впихиваются два синих блока Ротманса. – И никогда так больше про Тбилиси не говори! Выдыхают оба….
Уже днем, сидя в баре, они признаются, что пришлось кое-кого потревожить. Среди ночи разыскали, где живет этот заведующий базой, объяснили что честь города под угрозой… Сиэнэн мол насмехается… Заведующий тоже был патриотом.

И вот, спустя год, я вновь иду по этим улицам. Только живу теперь в новеньком австрийском отеле «Метехи палас». Потому с сигаретами проблем нет. Хаиндрава по прежнему не может успокоиться. Восторженность так и бьет фонтаном из него. Теперь Алекс умиляется тому, что азер и армянка ходят в обнимку по его родному Руставели. Он уже загорелся мыслью нас засватать. Нам смешно – мы же с Мельсидой как брат с сестренкой. Эту дружбу мы сохраним на годы. Но бурный восторг Алекса нас веселит, и мы не спешим разубеждать его. Я незаметно перевожу разговор на последние события перед моим приездом.

Когда, начались рукопашные драки между сторонниками оппозиции и Гамсахурдиа. Милиция тогда, естественно вломила оппозиции. Племянника Хаиндравы, известного всей Грузии, журналиста Георгия Хаиндраву арестовали раньше. Там вся семья Хаиндрава в оппозиции. И только дядюшка Алекс – ярый сторонник Звияда. В то время раскол часто происходил в семьях. Спорили и дрались ожесточенно. Вот и сейчас – Алекс возмущенно костерит на чем свет стоит племянника.

- А Георгий значит не был там? – Уточняю у Алекса. – А этот дурак уже в тюрьме сидел, - следует мгновенный ответ. И затем восторженно: Спасибо президенту! Умница Звиади. Правильно сделал. Вовремя засадил Георгия в тюрьму, а то ему тоже башку проломили бы. Он ведь вперед всех всегда лезет.. Дурак…
Мы с Мельсидой, не глядя друг на друга, сгибаемся пополам от хохота. Глядя на нас, начинает смеяться и сам Алекс Хаиндрава – узник застенков японской контрразведки. До сожжения половины проспекта Руставели, остается еще неполных три месяца. Тогда начнется настоящая гражданская война. А пока, мы смеемся. Весело и беззаботно.
Стрингер.