Вся дактилоскопия Грузии. Тбилиси-91 Записки Стрингера

Третья декада сентября 1991 года. Сразу после трехмесячного дежурства в Прибалтике, меня отправляют в Душанбе. Ненавижу четырехчасовой перелет. Скука в самолете. Но сюрприз ожидал веселый. Уже по прибытии наблюдаю по новостям начало событий в Тбилиси. Но там наш региональный стрингер Леван и туда уже примчалась штатная съемочная группа. Оператор у них Майкл – камермен от Бога. Еще тот профи. Однако дела там идут не гладко для Сиэнэн. Звиад Гамсахурдиа очень негативно настроен против США и считает что Буш – старший спелся с Кремлем.

В общем-то он недалек от истины. Вашингтону и Кремлю одинаково неугоден этот неуправляемый, эмоциональный политик. Соответственно, что сторонники президента встречают и американскую и советскую центральную прессу очень агрессивно. Всё заканчивается тем, что Левану во время столкновения на площади дали по голове. Милиционер вырвал камеру у него из рук, а Леван в последний момент пожертвовав клоком волос, вырвал свою патлатую музыкантскую голову из руки мента. Съемочная группа тоже чуть не пострадала от рук разгневанных сторонников Звиада. У кого-то из группы или у всех, в довершение случился понос. Якобы вода оказалась не привычной.

Всё это Брюс пересказывает мне торопливо по телефону и требует немедленно лететь в Тбилиси. Блин! Тут тоже идет напряг. Вот вот пальбу начнут. Но это не убеждает. На смену мне вылетит мой напарник – стрингер Вадим. Значит дело очень серьезно. Делать нечего друзья – в Грузию помчался я. Тбилиси встретил солнцем и приятной новостью – открылся новый отель. Красавец «Метехи палас». Первый иностранный отель здесь. Селюсь в нем естественно. Представитель Сиэнэн не может жить в уже превратившихся в заштатные гостиницы – «Аджарии» или «Иверии».

Забавно – но я первый из журналистов поселился здесь. Остальные селятся кто где. Жмоты. Ну советским то никто и не даст таких командировочных, чтоб жить в «Метехи палас». В отеле все номера за валюту, но комнаты на третьем этаже – за рубли. Для советских граждан. Выбираю третий этаж. Цена существенно отличается, а условия те же. Да не совсем. Уже вселившись, обнаруживаю, что к телевизору отсутствует дистанционник, а в холодильнике вместо стандартного валютного мини бара – набор советских напитков. А заодно выясняю, что спутниковая связь не для моего телефона. Все эти недочеты решаются мгновенно. Узнав, что у него поселилось Сиэнэн – немец, директор отеля распоряжается удовлетворить все мои условия: мини-бар, спутниковое подключение и переадресация всех моих счетов в валютном баре и ресторане на мой счет в рецепшен на валютную оплату, а за сам номер оплачиваю как и положено, в рублях. Директор в восторге, я тоже доволен.

Тут же предлагают еще одну услугу отеля. У входа дежурят два лимузина Вольво. 6-ти дверные, темно-синие авто представительского класса. Час аренды – 40 баксов. Сутки – 200 баксов. Начинаю соображать. В городе напряженка, наши у официоза явно облажались. Надо поднимать престиж – иначе в президентский лагерь не ступишь. Это Грузия – здесь надо понтами действовать. Так, что такси и частники не пройдут. Куртки и джинсы для уличных съемок. А мне ехать в резиденцию президента – знакомиться с его пресс-службой. Швейцарский костюм, английские туфли и белый плащ… Испанский темно-синий берет, очки хамелеоны. И естественно Вольво. Эти машины отеля – единственные на всю Грузию пока. Предмет зависти всех тбилисцев. Запрещено давать в аренду всем, кроме жителей отеля. Ни на чью свадьбу, ни за какие деньги. Отлично – Тбилиси почти уже наш. Грузины трепетно относятся к шикарным автомобилям. Осталось озаботиться аккредитацией. Этим я озаботился в тот же день.

Замминистра Габашидзе лично выписал мне ее. Этакая грамота, отпечатанная на листе бумаги. И тут же предложил смотаться на пресс-конференцию премьера. Сам он спешил туда же и мы втиснулись в его москвич. Габашидзе мужчина грузный. Проехать то надо всего квартал другой, но ему тяжело ходить. Еще и прихрамывает. Вваливаемся с ним в зал конференций дома правительства. Ничего особенного по теме, но зал полон журналистов. А мне главное отметиться.

Вдруг минут через пятнадцать ко мне подходит милиционер от дверей и шепчет, что тут какой-то ханыга утверждает, мол он из Сиэнэн. И указует на дверной проем. Там, точно стоит какой-то парень в заношенных джинах и такой же куртке, обутый в замызганные кроссы. Узрев меня, он устремляется к нам. Ловлю недоуменные взгляды премьера и Габашидзе. Ну да – я тут заявился весь из себя такой, в прикиде, словно шеф-корреспондент бюро, а тут какой-то ханыга ввалился и ко мне… Узнаю нашего украинского регионального стрингера. Какого черта он тут делает… Не его это зона. Тут у меня Леван имеется.
Шиплю как разъяренная гюрза. Указал ему сесть сзади и не отсвечивать. Милиционеру сказал, что наш техник. Пусть сидит.

После конференции, хватаю Серегу и быстро вытаскиваю на улицу. Выясняется, что этот фрукт ездил по югам, а оттуда самовольно прискакал сюда. В бюро не звонил, никого в известность не ставил… Ах ты засранец. Вставляю ему по первое число. Он что, очумел? В таком виде приехать в Тбилиси, да еще ввалиться в дом правительства и заявлять что из Сиэнэн. Я тут внушаю всем, что мы серьезная контора, сорю деньгами, одет как на прием королевы, а он решил, что в какое-то местечко захолустное приехал. Хипует. Чтобы к утру и духу его здесь не было. Мне хватит тут одного художника – Левана. Леван вообще-то музыкант и потому вид имеет весьма творческий. Отчего с камерой в руках вызывает у милиции Звиада моментальные подозрения. В общем, отправил я этого хиппи восвояси.

С утра беру Вольво, и Каха, счастливый водитель этого лимузина, везет меня в резиденцию президента. Первый же пост милиции на подступах к дворцу – проверив документы, почтительно пропускает. На втором уже просят оставить машину и пройти пешком. Ладно. Мне бы только с пресс-секретарем познакомиться… Уже через несколько дней на моей аккредитации красуется личная резолюция пресс-секретаря Гии Бурджанадзе – Беспрепятственно пропускать во все правительственные учреждения. После этого мою машину все посты почтительно приветствуют и паркуюсь я прямо у служебного входа во дворец. Каха от этого счастлив недолго. После каждой такой поездки, он вынужден заново мыть машину. Ополченцы, сторонники Звиада со всей Западной Грузии, что толпятся постоянно вокруг – просто облепляют машину и ощупывают каждый сантиметр поверхности лимузина. Когда я возвращаюсь от Гии, то на кузове машины отпечатана вся дактилоскопия Грузии. Западной Грузии уж точно. Остальная часть отмечается у ставки Китовани.

Зато через неделю эту машину уже знают все конфликтующие стороны. И все четко помнят – в ней ездит Таги – Сиэнэн. Для одних – доверенный журналист Звиада. Для других – пользующийся доверием Китовани. Все посты, проводящие обыски проезжающих машин, при виде нашей Вольвы – поспешно машут руками, чтобы проезжали не останавливаясь. На баррикадах доходит до анекдота. Подъезжаю. Вылезаю из машины и начинаю снимать. Кто-то высовывается и возмущенно кричит мне – Ти варвар, зачем такую машину сюда привель? А если в нее попадем??? Я ухмыляюсь в ответ – А ты в нее стрелять не будешь. Рука не поднимется. В ответ раздается сокрушенное – Вахх, слюшай правду сказал. Разве в нее можьна стрелят?

Позже встречу в отеле Лену, из бюро БибиСи. Когда-то работал у них. Увидев из какой машины вываливаюсь, заинтересованно спрашивает – Таги, это что? Просто понты или необходимость? – Леночка, это необходимые понты. Мы в Грузии. Зато ни один пост не останавливает. Леночка вздыхает. Их жигуль тормозят на дальних подступах к резиденции президента. – Нам тоже предлагали арендовать… Но если мы будем такие деньги платить… Лондон просто закроет бюро. – Я улыбаюсь и шепчу ей – Вот поэтому-то я работаю на Сиэнэн. Это моя маленькая мстя прежней конторе. Но вернемся к нашим приключениям…

Как-то еду ночью к телецентру. Обычная разведка. У Политеха останавливают милиционеры. Я говорю, мне надо вниз, до круга проехать – посмотреть что там делается. Пост упрямится и утверждает, что это опасно. Там постреливают. Жахнут мол с гранатомета в машину. Объясняю, что в мою не жахнут. Обе стороны и ее и меня знают. Пост – ни в какую… мы, говорят, отвечать не хотим за вас. Плюю и иду пешком. На мне бронежилет. Камера с собранной треногой висит на ремне через плечо. Плащ белеет в темноте. Иду по булыжному спуску. Слева заросли сада примыкающего к зоопарку. Справа тоже деревья и кусты. Слышу громкое сопенье справа. Потом шуршанье слева. С демонстративно беспечным видом продолжаю идти. Внизу у круга горят фонари, а здесь темно. А вот и щелчки…

Иду не замедляя хода. Вдруг из кустов голос – эй, это ти? Сиэнэн? Конечно я – отвечаю. - А гидэ машина? Не останавливаясь - Менты не пропустили. В ответ – правильна, а то эти гиджи, еще стрельнут. Такую машину испортят. Из кустов справа, возмущенное – Сам гиджи! Ми его знаем! Обе стороны возмущенно кряхтят в кустах. Дохожу до круга. Тишина. Все кто сидел на точках – попрятались. Ждут – когда уйду. Слева опять слышу свистящий шепот – Не стой там. Убить могут. Иди лучше к нашим. Я отрицательно мотаю головой – поворачиваю наверх.

На этот раз обе стороны молчат. В кустах тихо. Наверху меня ждет измаявшийся от ожидания Каха. Менты неодобрительно ворчат – мол убить ведь могли. Я смеюсь – кто тут меня убьет? Каждый день то у одних, то у других гощу. Друзей не стреляют. Сажусь в машину. Каха опять вздыхает – машину снова ощупали. Я тихо смеюсь. Мои дорогие грузины – разве ж они могут упустить такую возможность? Когда такие иномарки появятся в Грузии? Это ж пока 1991 год. А Кахе не раз вздыхать и мыть машину после поездок со мной. Мы еще и под огнем побываем вместе. Что ни говори – а Грузия останется одним из моих любимых регионов. Такого не будет нигде.
Стрингер.