Марго

 Посвящается графу Людовику де Кан-Сен-у


Молодой Этьен поднимался по большой темной лестнице древнего, казалось, как мир, замка. И сам замок, и поместье принадлежали их роду на протяжении многих веков, когда в смутные времена XIV-го столетия простому виноделу Артену Его Величество даровал графский титул, поместье в самой отдаленной части королевства, а заодно и звание Главного Винодела Его Величества.
С тех пор потомки Артена, точнее, Луи де А’ртеньи, занимались виноделием для королей и знати. Поместье было маленьким по сравнению с другими владениями, но слава о винах, рожденных и выдержанных в подвалах де А’ртеньи, давным-давно перевалила за пределы самого королевства. Множество заморских правителей считали одним из ценнейших подношений, наравне с драгоценностями и восточными пряностями, вина, созданные предками Этьена.
Особенно ценилось вино с красивым названием «Марго». Знатоки, которым удалось вкусить этого напитка, утверждали, что оно не только прекрасно на вкус, но и обладает почти чудодейственными особенностями, придавая силы и здоровья тому, кто его попробовал.
Шли века, одни короли сменяли других, вспыхивали и гасли революции, войны обжигали своей разрушительной силой и гибелью лучших, менялось государство, а вместе с ним и люди, населяющие эти славные места. И только вина рода де А’ртеньи отличались своим постоянством вкуса, качества и божественностью аромата.

Под старинным ковром глухо и басовито пропела половица. «Сколько же столетий она скрипит?» – пронеслось в голове у Этьена. Мальчишкой он часто бегал по лестнице взад и вперед, прислушиваясь к глухой мелодии, издаваемой половицами. И когда ему удавалось воспроизвести новую тему лестничной песни – он, смеясь, тут же бежал к деду, чтобы сообщить ему эту необычайно важную новость.
Молодой граф поднялся на верхнюю ступеньку и пошел по длинным мрачным коридорам. Как и многие, семья де А’ртеньи экономила на освещении, если в замке не было гостей. Только во время приемов и балов все поместье освещалось тысячами свечей, а ныне – банальными электрическими светильниками, искусно замаскированными под старинные канделябры.
Но времена балов закончились со смертью матери Этьена – Марго. Графиня всегда была слаба здоровьем и ее отец, дед Этьена – Жан, делал все, что было в его силах, дабы продлить ей жизнь хоть на мгновенье. Но она скончалась, когда Этьену исполнилось пять лет. Тихо и ласково поцеловав сына на ночь, она легла отдыхать и больше не проснулась.
Отец Этьена после смерти жены стал мрачным и замкнутым. Забросил виноделие, которым был увлечен с юных лет, и все время проводил в горах, покоряя их неприступные грани. Видимо, искал смерти. И однажды он ее нашел.
С тех пор маленький Этьен жил с дедом и старым, но строгим дворецким.

Молодой граф, глядя себе под ноги, свернул в боковой коридор. В его душе робко копошилось странное, непривычное чувство. То ли страха, то ли одиночества, то ли неизбежного. Его который день мучили тяжелые сны. Юноша подскакивал среди ночи в холодному поту, подходил к зеркалу времен Людовика XVI и в изъеденном веками серебре пытался разглядеть в своих глазах причины кошмаров.
Да, казалось, причины были очевидны. Его любимый дед вот уже вторую неделю не вставал с постели. Более того, он пребывал в глубоком беспамятстве, а врачи только разводили руками. «Годы,» - скудно замечали они, пожимали плечами и молча уходили.
Но сегодня Этьену сказали, что дед пришел в себя.

Юноша подошел к покоям старого графа и тихо постучал. Огромная дубовая дверь, негромко скрипнув, открылась. Сиделка, приставленная ухаживать за Жаном де А’ртеньи, впустила Этьена в комнату и молча, одними глазами, указала на кровать. Молодой граф приблизился к ложу под высоким балдахином.
Все в этой комнате дышало древностью – старый граф не любил перемены и современные новшества. Запах старинных вещей пропитывал каждый уголок, каждое кресло и каждый столик. Здесь жили века и души предков Этьена.
Юноша взглянул на постель. На огромной кровати, среди множества подушек и одеял лежал его любимый дед. Он никогда не был толстым, даже полным его можно было назвать с большой натяжкой. А сейчас среди подушек виднелось бледное, совершенно иссушенное лицо серо-желтого цвета - одни кости, обтянутые кожей с глубокими морщинами и складками.
Сердце Этьена сжалось в комок. Он знал, что это неизбежно. Но понимать умом и ощутить сердцем – разные вещи.

Старый граф открыл глаза, черные как уголь, почти ввалившиеся в глазницы. Они горели каким-то странным внутренним огнем, в них чувствовалась воля и сила духа. Им нельзя было не подчиниться, им нельзя было возразить. Они повелевали.
Подобие улыбки, больше напоминающее гримасу смерти, отразилось на лице деда. Одними глазами он пригласил внука присесть на кровать.
- Мальчик мой... - глухой, слабый голос донесся до сердца юноши, вызывая новую волну ледяного одиночества и неизбежности.
Дед закашлялся. Сиделка тут же приблизилась и приложила кислородную маску к сморщенному лицу старого графа. Постепенно дыхание нормализовалось, и тот одними глазами попросил сестру избавить его от мешающего «намордника». Сиделка кивнула и отошла в дальний угол просторных покоев, чтобы не мешать разговору деда с внуком. Но при этом чувствовалось, что она, даже не глядя на графа, знает, что с ним происходит. «Профессионал, - мелькнуло совершенно ненужное замечание в голове Этьена, - Не зря нам ее рекомендовали».

Он повернулся к деду. Желтая, морщинистая рука легла на пальцы юноши. Она была невесома и холодна, но молодой граф ощутил странный прилив сил, как будто рука деда передавала юноше всю жизненную силу Жана де А’ртеньи.
- Пришло время поговорить, Этьен, - прошелестели слова, слетающие с сухих губ старика. – Я много рассказывал тебе о виноделии. А ты прилежно это усваивал. Сейчас, не смотря на твои молодые годы, ты обладаешь вековыми знаниями виноделов нашего рода и умеешь ими пользоваться. Я горжусь тобой, Этьен.
Юноша улыбнулся деду. Все уроки по виноделию буквально за секунду пронеслись у него перед глазами, даже тот нелепый случай, когда по его вине была испорчена часть урожая. Теперь все выглядело смешным.

Старик прочистил горло и продолжил:
- Осталось рассказать тебе только об одной тонкости. Скажи, какое вино де А’ртеньи считается самым лучшим?
- «Марго», - не задумываясь, ответил молодой граф.
- Верно. Этому вину не напрасно приписывают чудодейственную силу, - в глазах старого графа заблестели желтые искры. Он хмыкнул и продолжил: - Оно само по себе чудодейственно. Когда я был так же молод, как и ты, мой отец перед смертью напомнил мне о легендах, связанных с этим вином, и секрет его изготовления. Рассказ старого Этьена, твоего прадеда, так поразил меня, что свою только что родившуюся дочь я назвал Марго, желая всем сердцем придать ей столько жизненной силы, сколько заключалось в вине, носящем это же имя. Но судьба сыграла со мной злую шутку, - старый граф тяжело вздохнул, - и вместо цветка, полного силы, я получил хрупкое, слабое создание, жизнь которого теплилась только в огромных глазах. Ты же помнишь глаза матери?
Этьен молча кивнул. Он был мал, когда матери не стало, но такие глаза не забываются, даже если вы заглянули в них мельком, украдкой поймали свет голубых сапфиров и это тепло, спокойное и глубокое.
- Я тоже скоро уйду, мой мальчик, - улыбнулся дед, - «Марго» почти готова, скоро тебе придется разливать вино по бутылкам самому. Но сначала я расскажу тебе старую легенду.

Однажды к дому Артена подошел сморщенный старик, грязный, как придорожная канава, и попросил испить воды. Хозяин как раз держал в руках кувшин с вином, что налил из бочки для пробы. Вино получилось отменным, и Артену было жаль отдавать его бродяге. Но какое-то шестое чувство внутри говорило, что не угостить оборванца вином – себе дороже. И Артен предложил кувшин нищему. Тот выпил все до последней капли, довольно крякнул и поблагодарил. И уже собравшись уходить, вдруг схватил хозяина за руку и беззубым ртом прошамкал, что если тот добавит в вино пару капель своей крови, то оно принесет ему не только богатство, но и славу. Артен опешил, выдернул свою руку из грязных лап бродяги, но так и не посмел возразить. Нищий хмыкнул и, хитро прищурившись, покинул двор. Больше Артен его никогда не встречал.
То ли под воздействием каких-то чар оборванца, то ли для пробы, твой предок вернулся в подвал и, надрезав палец, капнул несколько капель в бочку с вином. На следующее утро он горько пожалел о содеянном – вино изменило цвет и аромат, став темно-красным, а вкус был столь непривычен Артену, что тот сгоряча вылил всю бочку во дворе, а для надежности разбил ее топором на мелкие щепки. Он был в отчаянии – из-за какого-то бродяги потерять целую бочку вина, лишившись хороших денег, на которые можно кормить семью полгода.
Так прошло некоторое временя. Артен ходил мрачный, и чтобы немного утешить мужа, его жена, Марго, приготовила вкусный ужин, а заодно украсила стол цветами. Они источали божественный аромат, вызывая умиротворение и спокойствие на душе. Поужинав, Артен, любивший цветы только во времена ухаживания за своей супругой, поинтересовался, откуда они. «Да ты же ходишь мимо них каждый день! - удивилась жена, - Более того, прямо на них расколошматил свою бочку и вылил вино.» Артена бросило в холодный пот. Он точно помнил, что никакие цветы на их дворе не растут, и метнулся к двери. Жена - за ним. Но Марго оказалась права – именно на том месте, где он уничтожил плоды своего труда, бурно росли маленькие, темно-алые цветы, источающие сильный аромат.
Мой отец говорил, что после этого Артен добавил несколько капель своей крови во все оставшиеся у него бочки с молодым вином и назвал его именем своей жены – «Марго». Слава о его вине очень быстро докатилась до короля, любившего хорошие напитки и веселье. А еще через год Артену даровали титул и поместье. Вот такая легенда, мой мальчик.

Старый граф покашлял и взглянул на Этьена. Тот был бледен, как полотно.
- Ну-ну, мой мальчик, - старик похлопал юношу по руке, попытался засмеяться и закашлялся. Сиделка насторожилась, но, увидев, что старый граф уже справился с приступом, вернулась к своим делам. – Поверье рода де А’ртеньи гласит, что только старший мужчина в роду может наполнить «Марго» силой и ароматом. Считается, что этим даром наделил нас тот самый бродяга. Но кто теперь разберет? – Дед улыбнулся ввалившимся ртом. - Скоро старшим мужчиной в роду станешь ты, Этьен. И теперь тебе наполнять своей кровью «Марго». Много не надо – всего несколько капель. А когда ты будешь готов уйти из этого мира, ты должен передать секрет старшему из твоих потомков. Я верю в тебя, мой мальчик. – Старик еще раз улыбнулся. - А теперь иди, мне надо отдохнуть. И помни, мы всегда будем с тобой, - и граф снова впал в беспамятство.

Жана де А’ртеньи похоронили утром в субботу на родовом кладбище, что располагалось в поместье. Служба была скромной, хотя проститься с ним пришли все соседи. Но никто не испытывал боли от утраты, даже Этьен. Что-то внутри него говорило, что его любимый дед где-то рядом.
И не только он. Молодой граф чувствовал присутствие всего рода де А’ртеньи, и это новое, странное ощущение уводило скорбь и придавало ему уверенности в своих силах. Ведь ровно через неделю «Марго» созреет и ему, Этьену, нужно будет наполнить ее своей силой. Теперь только ему. До тех пор, пока не придет время покинуть этот мир и передать секрет своему старшему потомку.
И так во веки веков.


12-13.01.06
PS Написано по заданной теме "Капля крови в бокале вина"