Баба Варя

На поясе завибрировал мобильник, а еще через секунду озвучил свой вызов противной мелодией.
- Только присел... - не размыкая глаз, пробубнил он и нажал на кнопку приема вызова, - Да?
- Иван, - молодой мужской голос на том конце телефона был бодр, но не весел, - еще один труп в Петровке. Ждем тебя.
- Угу, - промямлил Иван и отбил звонок. – И когда это кончится? – ни к кому не обращаясь, ворчал он, завязывая не поддающиеся шнурки на высоких ботинках, - Это уже седьмой. А что дальше?
Иван открыл, наконец, глаза и посмотрел на попугая. Нахохлившаяся птица невозмутимо сидела в клетке и дремала на палочке. Она уже привыкла проводить ночи при свете, а день в темноте, когда по большой занятости или забывчивости ее оставляли днем накрытой тряпкой, а ночью, если хозяин был на очередном вызове, так и сидеть при полной иллюминации, которую он тоже забывал отключать. Хорошо, что кормить изредка не забывали.
Попугай открыл один глаз и флегматично глянул на хозяина.
- Везет же тебе, - выдавил Иван и направился к выходу.
Если бы его попугай владел русской речью в достаточном объеме или хотя бы дворовым лексиконом, он бы обязательно уточнил, как ему везет, в чем и когда. Со всеми красноречивыми подробностями. Но попугай знал только пару слов и употреблял их во времена великого голода, когда его окончательно забывали покормить. Потому сейчас он философски промолчал, глядя на захлопнувшуюся дверь.

Грязная «восьмерка» рассекала липкое ночное пространство. Трасса не была пустой, но по ней можно было двигаться с хорошей скоростью, что не могло ни радовать. Днем здесь не пробиться. Иван приоткрыл окно и закурил.
Седьмой труп. И, наверняка, тот же «глухарь», что и предыдущие шесть. Ни следов насильственной смерти, ни яда в крови, ни сердечного приступа, но люди в Петровке последнее время стали дохнуть, как мухи.
Он стряхнул пепел в окно.
- Безнадега...

А ведь была зацепка. Шаткая, почти эфемерная. Насколько они смогли выяснить со своей группой следователей, почти все из погибших накануне побывали у одной местной бабки. О ней поговаривали разное, не то ведьма, не то ворожея, не то экстрасенс. Толком никто не знал, все ее боялись, но если припекало - шли именно к ней. И как поговаривают, она помогала. Даже вылечила какого-то безнадежного мальчишку. Но это, наверняка, досужие сплетни. Деревня. Там всегда нужно делить на десять все, что услышишь. И как с такими работать?
Он выкинул замусоленный бычок и закрыл окно.
- Без-на-де-га, - по слогам, словно уговаривая сам себя, произнес он. – Как ее вывести на чистую воду, скажите мне? Не подкопаешься. – Он был почти уверен, что всему виной эта бабка. - Ни капли яда в крови, ничего, за что можно зацепиться – шел человек, упал и умер. Проклятье? Черная магия? Ни одной улики, кроме того, что они все были у нее дома накануне. Но за такие доказательства прокурор намылит шею и отправит мыть коридоры, а не дела расследовать.
Он тихо выругался.

Машина Димки, его сотрудника, стояла на центральной улице, а по шуму на задворках Иван легко нашел место преступления. Если оно было местом преступления. Мужчина средних лет лежал на земле вверх лицом, на котором застыло выражение крайнего ужаса. Судя по всему, пролежал он так сутки, не меньше. Накануне шел дождь, и верхний слой снега превратился в толстый наст. А затем снова пошел снег. Но вокруг было множество только свежих следов, тех, что не превратились во вчерашний лед, а лишь потревожили мягкий пушистый покров.
Криминалист отошел от трупа и, снимая перчатки, приблизился к Ивану.
- Ну, что сказать... Картина та же. Следы насильственной смерти отсутствуют. Посмотрим, что скажет вскрытие. Но почти уверен, что мы ничего не найдем. Ты еще что-то хочешь осмотреть или можно увозить труп?
- Увозите, - махнул рукой Иван и отвернулся.
- Мы тоже домой, - полуспросил, полусообщил Димка.
- Валяйте.
Дюжие ребята затолкали труп в машину, и всего через пару минут на задворках старенького дома осталось только несколько местных жителей, во всех красках обсуждающих увиденное, а заодно и все происходящее последнее время в Петровке.

Иван побрел к своей машине. Что скажут патологоанатомы, он уже почти знал наизусть – шесть трупов с одним результатом за последний месяц. Это седьмой. Может, потому их и подключили к работе. А, может, кому-то из начальства хочется новую звездочку за счет своих «уникальных сыщиков, которые нароют то, что другим не под силу».
Ключ никак не хотел попадать в замок, и Иван чуть отодвинулся от машины, давая возможность одинокому уличному фонарю осветить дверь его калымаги. Невдалеке кто-то стоял. Он увидел это боковым зрением и, продолжая делать вид, что открывает машину, присмотрелся.
Баба Варя.

В глубине души екнуло. Иван бросил театральщину и повернулся к старухе. Та молча наблюдала за его действиями. Ее лицо излучало сердобольность по отношению к молодому, холостому, а потому совершенно бестолковому в быту по ее мнению, парню. Она кивнула Ивану, но не сдвинулась с места.
Зато с места сдвинулся Иван. Он пошел к старухе, сам не понимая, зачем и о чем он собирается с ней говорить. Но его тянуло как магнитом. Он чувствовал, что разговор с бабой Варей может многое прояснить. Иван уже говорил с ней ранее, но это больше походило на составление официального протокола, нежели на беседу.
- Здравствуй, милок, - еще раз кивнула старуха. – Замерз, гляжу. Может, зайдешь? Я тебя чаем напою или вином. Вино у меня хорошее, домашнее. Да ты, поди, и сам слышал про мое вино – все просят на праздники их выручить, как будто я богатейка, и у меня не огород, а большущие виноградники на задворках, - она засмеялась и засеменила к своему дому. Иван молча шел за ней.

Дом у бабы Вари был большой и добротный, хотя, как поговаривали, построили его при царе Горохе. Старуха усадила гостя и принялась хлопотать, собирая на стол, который через пару минут уже ломился от угощений: и грибочки, и квашенная капустка, и печеная картошечка, и кусочки курочки, и соленые огурчики с помидорчиками, и домашняя колбаска – настоящая, деревенская, и хлеб – свежий, да румяный. Запах от еды шел такой, что у Ивана закружилась голова.
Баба Варя, хлопоча около гостя, без умолку рассказывала про свое житье-бытье, да местные сплетни, но тему, особо волновавшую Ивана, она аккуратно обходила стороной. Сыщик слушал ее очень внимательно, он хорошо знал по опыту, что в сплетнях и россказнях можно почерпнуть весьма ценную информацию, которая потом выведет его на правильный путь.

Поставив большую бутыль темного стекла на стол, баба Варя, наконец-то, присела сама.
- Ты что ж не ешь, милай? – ласково посмотрела она на Ивана, - Ты кушай, кушай. Я вот сейчас еще пирожков поставлю. Забыла, старая.
Она поднялась и, покрутившись около печи, принесла к столу огромное блюдо, заполненное красивыми, ароматными пирогами со всевозможными начинками – с грибами, с картошкой, с капустой, с мысом, с луком и яйцом. Отдельной кучкой лежали сладкие пироги с ягодами и вареньем.

Иван опять почувствовал приступ тошноты от запахов. Он вспомнил, точнее, так и не вспомнил, когда и что ел в последний раз. А перед такой едой никто не устоит.
- Да, шо ж ты, стесняися? – усмехнулась старуха, - Ешь!
И Иван взялся за еду, не сильно заботясь о культуре поглощения пищи, ее совместимости и количестве съеденного. Баба Варя продолжала выкладывать местные байки, улыбалась гостю, время от времени наполняя его опустевший стакан из темной бутыли. Вино было вкусное, совершено не пьянило, и, казалось, только усиливало аппетит.
Половина сознания Ивана «просеивала» старухины рассуждения, ища в них возможные ниточки расследования, а вторая почему-то зацепилась за вино. Он неплохо разбирался в винах, и этот напиток больше походил не на деревенское пойло, а на хорошее, дорогое вино. Правда, элитных напитков Ивану так и не удалось попробовать, но даже те, что он знал на вкус, сильно не дотягивали по своим качествам и аромату до бабвариного. И эта мысль почему-то так его заинтересовала, что он совершенно забыл про старухины россказни и полностью сосредоточился на стакане вина. Даже жевать перестал.

Через какое-то время он почувствовал - что-то вокруг изменилось. Иван мысленно прощупал свои ощущения - стало тихо. Баба Варя молчала. Гость поднял глаза. В общем-то, миловидная еще старушка спокойно смотрела на него, и только один уголок ее рта слегка улыбался.
- Хорошее вино, правда? – уточнила старуха.
Иван кивнул.
- Это особое вино, я почую им только тех гостей, что пришли ко мне за советом или помощью, аль по другой надобности. Ты же хочешь знать, как оно готовится? – баба Варя усмехнулась.
Иван опять кивнул.
- Да, все просто, милок. Беру бутыль готового вина, что перебродило из моего винограда за домом. Так буйно растет, так растет – не успеваю ухаживать... - посетовала старуха, - А опосля добавляю туда несколько капелек своей крови. И в темную бутыль. Вино постоит так немного, постоит, да и становится особым. В чем секрет – я и сама не ведаю, так научила меня моя бабка. Да только оно, вино-то это, само определяет, кто ко мне пришел и с какой душой. Вот так, милай. – Баба Варя улыбнулась и поднялась из-за стола, - Тебе уж пора, скоро рассвет. Засиделись мы с тобой, - и не дав гостю опомнится, накинула Ивану курку на плечи, а затем быстро выставила его за дверь.

На дворе стояла ноябрьская ночь. Липкий холодный воздух проник в легкие Ивана, слегка проветрив сознание после съеденного и услышанного. Далеко ли было до серого рассвета в это время года можно узнать только по часам. Иван достал мобильник. Пять утра.
«Пока заведусь, пока домой... – поморщился он, - уже и на работу. Поспать опять не удастся. Но хоть поел на неделю вперед,» - и он поплелся к своей машине.

Шоссе было пустынно, и лишь одинокие дальнобойщики и засидевшиеся в гостях легковушки, которых обгонял Иван, забрызгивали стекло липкой гадостью. Эту мерзость трудно смывалась даже после двойного сбрызгивания стекол.
Иван приоткрыл окно и закурил. Обрывки всего, что наговорила баба Варя за вечер, серпантином выбрасывались из сознания. Зацепиться по-хорошему было не за что. Даже эти ее байки про вино... Иван усмехнулся.
В истосковавшемся по еде желудке закопошилась разномастная пища, уложенная туда, как попало, и легкая тошнота подступила к горлу. Иван остановился на обочине, чтобы подышать относительно свежим, но хотя бы холодным воздухом. Он вышел из машины и прошелся взад и вперед.
Странные смерти, странная старуха и еще более странные рассказы о ее особом вине. И где-то тут кроется истина. Он чувствовал, что она рядом, но никак не мог ухватить ее за хвост. Иван вернулся в машину и повернул ключ зажигания. Понимание придет, оно всегда приходит, он это знал.

***

Серый рассвет подкрался к полотну трасы, по которому плотным потоком неслись легковушки и грузовики. Все спешили по своим делам – начинался рабочий день. Никто не обращал внимания на заведенную грязно-синюю «восьмерку», стоящую на обочине с заляпанными дорожной жижей габаритными огнями. Никто не заглядывал внутрь. И никому не было дела до молодого парня, сидящего на водительском сидении с открытыми глазами, устремленными вдаль, и выражением крайнего ужаса, застывшем на его мертвом лице.


13.01.06
PS Написано по заданной теме "Капля крови в бокале вина"