Витька суицид

Витька – парень с вихрастыми рыжеватыми волосами, белесыми ресницами и по-мальчишески округлым лицом; никто не давал ему его двадцати лет, даже спиртное Витьке продавали только там, где знали в лицо, хотя он весной демобилизовался из армии, где отслужил в танковых войсках наводчиком орудия и прослыл первым в части меткачом.
По возвращению из армии, чуток погуляв, Витька пошел устраиваться на работу. Ну, а на какую работу можно устроиться в селе, если ты закончил СПТУ по специальности механизатор широкого профиля? только механизатором. Дело, конечно, это неплохое, в некотором роде даже почётное, да вот только на приличную технику кто тебя посадит? Она не для новичков. А восстанавливать какой-либо трактор из металлолома, чтобы потом не работать, а мучиться - не хотелось. Поехал Витька в город, устроился учеником слесаря на огромнейший машиностроительный завод. Получил, как и полагается трудовому парню, койко-место в общежитии в комнате на четверых и судьбой, в общем-то, был доволен. А через пару месяцев присвоили ему второй разряд, зарплату стал получать приличную: чуть больше, чем у сменного мастера, но меньше, чем у главного инженера – впрочем, ненамного.
По вечерам в вестибюле женского общежития, что стояло напротив, работники культпросвета устраивали танцы. Только девчата на Витьку не западали, уж больно юным он выглядел для своих лет. Но да дело совсем не в этом, хотя если честно - обидно ему было. Занемог как-то Витька под Новый год – затемпературил, ломота в костях появилась. И дома приводилось ему болеть, но бабушка вылечивала травами да малиновым вареньем. В армии тоже случай был: отсидел он как-то на броне танка часов пять, пока маршем на полигон шли, а дело осенью было – ну и повылазили у него чирьяки на том самом месте, что с холодной броней соприкасалось. Отлежал он с неделю в санчасти, и болело у него то место не столь от чирьяков - сколько от уколов, которых шпыняли ему аж по пять, а то и шесть штук в день.
Малиновое варенье, которое привёз из деревни, когда ездил в гости на выходные, закончилось, осталось только сало - но Витька знал точно - салом простуду не лечат. В поликлинику он не пошел: Гена - сосед по комнате, неоспоримый авторитет в области врачевания, так как дважды поступал в медицинский, и оба раза провалился на вступительных, сказал, что Витьку обязательно положат в больницу, и будут колоть пенициллин – укол, болючей которого, мол, нет, и посоветовал лучше пойти купить аспирин – первое, дескать, средство при простуде.
Два дня Витька недомогал и отпрашивался у бригадира с работы пораньше. На третий, с утра, благо работал во вторую смену, отправился в аптеку; спросил у работающей там девушки аспирин – та молча выложила на прилавок таблетки. Он дал деньги, взял таблетки, чек, сдачу - отошёл в сторону и посмотрел на своё приобретение. На продолговатом листе - упаковке светло-синим по белому было написано, что это вовсе никакой не аспирин, а какая-то там ацетилсалициловая кислота. «Ну, блин, понабрали работничков, - нелестно отозвался он про себя обо всей системе здравоохранения, - аспирин от кислоты отличить не могут…». Посмотрел на девушку: та, в белом халате, стройная, симпатичная, с холодным равнодушным взглядом больших зелёных глаз окаймленных огромными ресницами, вьющимися темными волосами, забранных сзади заколкой и густой шелковистой волной ниспадающих на спину из-под ослепительно белой накрахмаленной шапочки, делала какие-то записи в открытом перед ней журнале. «Да ладно, фиг с ним, с этим аспирином», - решил он, не желая выяснять с ней причину случившегося недоразумения. И тут, совершенно случайно, его взгляд упал на витрину. За стеклом, на самом виду, лежали два целлофановых пакета с лекарствами: на ценнике одного было написано - домашняя аптечка, на ценнике второго – походная. Пакет с домашней аптечкой был больше и стоил дороже. «Вот это то, что надо!», - восторженно подумал Витька и решил купить оба. Девушка вскинула не него удивлённый взгляд, однако, не проронив слова, выбила чек и выложила перед ним пакеты. В комнате Витька был один – другие жильцы работали в первую смену. Он вывалил содержимое пакетов на кровать. Получилось много. Среди прочих лекарств была та же злополучная кислота. «Ну уж нет, дурных нема, чтоб какой-то там кислотой травиться», - усмехнулся Витька и отложил её в сторону, также убрал йод, зелёнку и перевязочный материал. «Ну-с, молодой человек, начнём лечение», - произнёс он вслух, подражая доктору из какого-то кинофильма, и прищёлкнул при этом пальцами.
Из всех наименований лекарств, бывших в пакетах, он достал по одной таблетке, потом немного поразмыслив и решив, чтоб уж наверняка, добавил к ним ещё по одной. «Хоть одно да поможет», - подумал при этом Витька. Кучка получилась солидная; он проглотил её в несколько приемов, запивая водой из стеклянного граненого стакана, затем в ожидании положительного эффекта прилёг на кровать. И вначале действительно почувствовал себя хорошо. «Молодец Виктор Алексеевич! – похвалил он себя, - тебе бы врачом работать, а не гайки крутить». Но уже через минуту по всему телу пошёл какой-то странный зуд, огнём, словно только что вышел из парилки, заполыхали щеки, невыносимо зачесались уши. Он встал с постели и, покачиваясь, подошёл к зеркалу. О ужас! Из зеркала на него глянуло чьё-то чужое, опухшее, с пунцовыми щеками лицо; лоб, шея и уши - были покрыты красно-белыми пятнами. Витька судорожно стянул с себя рубаху – грудь, руки, живот тоже были расцвечены в красно-белый цвет. Витька, испуганный увиденным, вернулся и сел на кровать – вдруг резко закружилась голова, стало тошнить…. Хватаясь за стенки, он кое-как спустился со второго этажа общежития в вестибюль - на вахту. Вахтёрша – дородная пожилая женщина, увидев его, побледнела и со словами: «Господи, да что ж это такое», - бросилась навстречу.
- Витенька, родненький, да что ж это такое с тобой случилось-то, а? – по-матерински причитала она, усадив его в кресло и обмахивая платочком. А у Витьки перед глазами в туманной дымке уже плыли красно-белые круги, на губах выступил белый налёт, лоб покрыли крупные капли пота.
- Таблеток выпил…, - прохрипел он.
- Ах, ты ж, Боже мой, - всплеснула вахтерша руками и бросилась к телефону вызывать скорую.
– Алло, скорая, - дозвонилась она, - приезжайте скорее, у нас тут хлопчик таблеток напился, - и назвала адрес общежития. Через минут пять к подъезду подкатила белая машина.
- Говорить можете? – спросил врач, высокий мужчина лет тридцати. Витька отрицательно помотал головой.
- Понятно, - и врач, обращаясь к молоденькой медсестре, уточнил, - типичная попытка суицида. Та, не отрывая взгляда от кончика иглы шприца, которым набирала из ампулы лекарство, укоризненно покачала головой. А Витьке тем временем становилось всё хуже и хуже, он как будто проваливался в черное, тягучее небытие….
В больнице ему сразу же промыли желудок, что сам Витька помнил уже весьма смутно, затем поместили в реанимационную палату. Сутки пролежал он с трубкой во рту, обвитый трубочками капельниц, и, наконец, стал приходить в себя. Как в дымке увидел палату, медсестру и услышал её словно издалека звучащий голос:
- Леонид Александрович, больной с попыткой суицида, кажется, приходит в себя.
Через минуту над ним склонился пожилой седовласый врач и низким рокочущим голосом произнёс:
- Ну что, голубчик, со вторым рождением тебя, считай, с того света вернулся.
Ещё день пролежал он в реанимации, и его состояние улучшилось настолько, что его перевели в общую палату.
Во время утреннего обхода к нему подошла врач – молодая женщина и, распространяя вокруг себя лёгкий, едва уловимый запах дорогих духов, присела на табуретку рядом с кроватью. Измерила пульс, давление, затем почему-то стала расспрашивать о детстве, об отношениях со сверстниками, девушками. Спросила, как он переносит межсезонье – весну, осень; полнолуние.
- Нормально переношу, - ответил Витька.
- А скажите, Виктор? - обратилась она к нему доверительно, - таблетки выпить вы сами решили или, может, вас на это какие-то голоса подтолкнули?
  - Да я что, по-вашему, псих что ли, сам пошел да и купил, - возмутился Витька.
- А скажите, - вновь спросила она, - у вас это…, в первый раз или уже были попытки?...
- Суицид, что ли? – спросил он, совершенно не понимая значения этого слова, думая, что это медицинский термин, означающий лекарственное отравление.
- Ну да, скажем суицид….
- Не-а, в первый, до этого как-то травкой отходил.
Врач с сочувствием взглянула на него, вздохнула, записала что-то в блокнот и, пожелав скорейшего выздоровления, вышла из палаты.

Как в таких случаях и полагается, пришли с гостинцами ребята из бригады. На вопрос Феди - высокого худощавого парня, что с ним приключилось, Витька с важным видом произнёс:
- Суицид.
- Фью…, - присвистнул Федя и как-то странно посмотрел на него.
Когда они ушли, Витька спросил соседа по палате – интеллигентного мужчину в очках, что такое суицид.
- Самоубийство, - коротко ответил тот.
- Да какого чёрта самоубийство?!! - сел в кровати Витька, - я же от простуды лечился, просто таблеток не тех выпил!...
- Самолечение – тот же суицид, - хладнокровно заметил сосед.

С тех пор к Витьке накрепко пристало прозвище Суицид. Да так, что если, к примеру, разговаривали двое, и один у другого спрашивал:
- Знаешь Витьку из первого цеха?
– Какого Витьку?
– Да, Суицида.
– А-а, конечно, знаю, - отвечал второй…