Фонарь

Простой солнечный день. Еще один день в жизни, не предвещающий ничего интересного и необычного. Праздника никакого нет, дискотеки уже осточертели, хочется просто поваляться где-нибудь и ни о чем не думать.
Она глубоко затягивается сигаретой и мысленно уплывает в свою мечту юности. Как же она была наивна, как она могла тогда думать, что из этой толпы мужланов и пьяниц выйдет и подойдет к ней, именно к ней принц на белом велосипеде, возьмет ее за руку и увезет подальше от всего того, что она так не любила.
 Разочарования, разочарования и еще раз разочарования… Ей казалось, что разочарование – это то, что приклеилось к ней навсегда. Нет, она не пыталась идеализировать образ любого из мужчин, с которыми сводил ее жизненный зигзаг. Она реально смотрела на вещи и события, и именно этот реальный взгляд и был предвестником разочарования.
Вот и теперь осталась лишь боязнь. Боязнь того, что повторяться боль, что прольються слезы, что расставание будет холодным и мерзким.
Остались одни точки, никаких запятых.
Вот так бы и просидела весь день перед телевизором или чего хуже перед всемирной паутиной, но случилось чудо.
Позвонил телефон и из поднятой трубки в комнату просочилось чудо. Вот только не нужно сейчас включать свои глупые ассоциации чуда. Это чудо, на самом деле, не имело ничего общего со сказкой и вряд ли таким чудом заинтересовался бы Коперфилд (тот который не писатель, а тот который лапшовешатель).
Смысл чуда заключался в самом факте звонка, вернее в той чудесной метаморфозе, предвестником которой и был столь ранний звонок.
- Здравствуйте Оленька!, - отозвалась трубка знакомым голосом, - не узнали? Это я Олег! Нас на прошлой неделе Игорь познакомил!
- Ах, да как же, как же Олег, как же я могла забыть такое знакомство, – абсолютно без кокетства ответила она.
Да уж действительно таких как он редко встретишь. Тогда ее давний знакомый Игорь, к которому она по какому-то незначительному делу заскочила на работу, повел на перекур. На дворе было много народу, какой-то парень рассказывал затасканный анекдот, все натянуто смеялись и благоухали неискренней благополучностью.
Этого парня она подметила сразу. Во-первых, он не курил, а просто стоял и абсолютно непринужденно общался с окружающими курящими. Во-вторых, он выделялся имеено этой непринужденностью и какой-то неестественной для рабочего времени суток беззаботностью. В-третьих…В-третьих были глаза… Как это не банально звучит, но в его глазах можно было прочесть весь спектр человеческого разума.
Их познакомили, она непрывычно вела себя скромно, он остроумно шутил. Уходить с перекура не хотелось, но надо было.
Она ненавязчиво расспросила своего знакомого про Олега. Он оказался простым менеджером, ничего плохого Игорь сказать не мог, но и хорошее припоминалось с трудом.
И вот он позвонил. Этого звонка она не ожидала совсем.
 - Оля, сегодня такой хороший летний день, к тому же еще и выходной, вот я и подумал, не сходить ли нам с Вами куда-нибудь отдохнуть, - привычное начало, на которое обычно она никак не реагировала.
- Я согласна, - неожиданно для самой себя выпалила она, и добавила с интересом, - а куда Вы обычно приглашаете девушек?
- Обычно к маме на пирог, яблочный пирог, - улыбка на ее лице возникла сама по себе. Он же продолжал, - Оля, я уверен, что мой скромный юмор возместит все моральные убытки от общения со мной. Я Вас приглашаю в парк. Лето, жара, парк – это то, что сегодня нам необходимо, по-моему.
 Договорившись о времени и месте встречи, у нее возник вполне нормальный женский вопрос – что одеть и с кем посоветоваться?
Нет, советоваться не буду, а то эти подружки сейчас такого насоветуют, подумала она, вздрагивая от упоминания последствий этих самых советов.
Ей уже не хотелось никого ничем удивлять, поэтому оделась она по-простому в легкое ситцевое платье и в босоножки цвета розового весеннего утра. Губы не красить, глаза чуть-чуть подвести, никаких румян, а брови я выщипала на прошлой неделе – неплохой девиз для незамужней девушки.
Солнце в маршрутке светило прямо в глаза, но это не отвлекало ее от размышлений о том, что ее ожидает от этого неожиданного свидания. Однодневно-одноночное рандеву, месячные безрезультатные нащупывания друг друга или может это будет то, чего она ждет каждый день, просыпаясь утром и разочаровываясь к вечеру. Вопрос, ответ на который может дать лишь время.
Он был без цветов и вообще мало соответствовал тому стереотипному образу мужчины, который идет на первое свидание. Затасканные джинсы, легкая небритость, глядя на него представлялся образ алкоголического синдрома.
Куда ее только не приглашали на свидания, чем только не пытались развлечь и показать свою оригинальность. На качелях же она не была лет наверное 10. Нет, она отнюдь не удивилась его вполне уверенному предложению идти покататься на качелях. В ее ассоциативном ряду напротив качель абсолютно ничего не значилось и это ее заинтриговало.
По мере нарастания раскачивающихся и кругообразных движений она начала понимать, что потихоньку впадает в детство. Ах, наше беззаботное детство, как часто она хотела бы ни о чем не думать, просто резвиться и не обращать внимания на чужое мнение. Сегодня был как раз такой случай. Ее уносило все дальше от повседневности.
А он все рассказывал. Что было необычным, он не рассказал ни одного анекдота, пошлости не проскальзывали абсолютно. Он рассказывал о своих впечатлениях, впечатлениях о прочитанной книге, о свадьбе друга, на которой он недавно побывал, о том, что она слушала, не напрягаясь, и в то же время с неподдельным интересом.
Они заскочили перекусить в летнее кафе, расположенном на территории парка. Ели мороженное, пили сок, разговаривали на разные темы, улыбались, шутили и не смотрели по сторонам. Зачем же смотреть по сторонам, если можно смотреть прямо…прямо в глаза…
Почему-то так получается, что когда людям хорошо вместе, то время летит очень быстро и этот миг трудно поймать и потом произвести вновь и вновь.
Наступил вечер, вернее уже довольно глубокий вечер и они сидели в том же парке на скамейке. Скамейка распологалось недалеко от аллеи но освещалась не очень хорошо. Единственным предметом освещения был фонарь, расположенный в нескольких метрах.
Теперь они сидели преимущественно молча, лишь изредка нарушая тишину природного потока. Он сидел лицом к фонарю и поэтому каждый мускул на лице переливался всевозможными оттенками, а глаза просто таки блестели. И этот блеск был вызван двумя причинами – его сегодняшним душевным подьемом и тусклым фонарным светом.
Она же естественно сидела к фонарю спиной и когда он смотрел на нее, то осознавал что такую красоту увидишь нечасто. Он смотрел и видел ее лицо, затемненное ее же тенью и главное – он видел свет, который исходил как бы из ее головы, своеобразный нимб.
Фонарь неплохо знал свое дело, а скамейка не зря выбрала себе место именно здесь.
Вряд ли они теперь вспомнят какие мысли посещали их в тот момент. Одно они могут сказать точно – тогда на той скамейке под тем фонарем зарождалось их первое совместное и самое главное чувство – зарождалась любовь.
Для них в тот вечер не было ни вчера, ни завтра, не было ничего кроме, этого очаровательного вечера, кроме этой скамейки и кроме пальцев рук, которые трепетно и нежно касались друг друга. И был лишь один свидетель этого блаженства, свидетель, который видел много пар на этой скамейке, но который не мог поведать об увиденном. Он делал свою работу, он освещал для людей дорогу, но не простой путь, а путь к совершенсту, путь к счастью, путь, который так трудно найти и так легко потерять.
И этот путь привел сюда двоих людей, вся их предыдущая жизнь была лишь прелюдией и предисторией.
И был первый поцелуй, тот который совсем еще трепетный и слегка стеснительный. И даже фонарь не выдержал от переполнявших его чувств. Сначала он игриво замигал, а потом и вовсе погас, тем самым придав этому моменту еще большей неожиданности и очарования.
Но они не обратили внимания на вдруг возникшую полную темноту, они сейчас не обращали внимание ни на что. Теперь они вытеснили из своей жизни даже фонарь со скамейкой, существовали лишь они и этот миг счастья.