Душанбе. Февраль 1990. Записки Стрингера

Прилетел сюда прямо из Кишинева. Пока торчал там, в Душанбе произошло нечто похожее на Баку. Какого же числа я прилетел – 14 или 15 ? Убей не вспомню. Перелет долгий, с посадкой в Ашхабаде… Выхожу из аэропорта. Знакомая уже картина – военные, БТРов парочка. Хрен тебе, а не такси или попутка. Придется переть пешком. А ведь это вам не московский февраль. На мне зимняя куртка и ботинки – дерьмодавы. Любимая обувь, еще с недавнего прошлого увлечения горами. Иду, парюсь в куртке нараспашку, сумка с камерой и прочими причиндалами через плечо, штатив в руках как ручной пулемет. И фотокамера «мыльница» Никон с зумом на шее болтается. Берет на башке набекрень (старая привычка). Общий вид дополняет борода – эспаньолка и длинная прическа. За версту видать – не здешний. Иду. По дороге встречается все больше людей. Одни мужчины и много молодых. Женщин практически не видно – попрятались по домам. Война-с, Азия-с…

Почему то вспомнилось, как в Баку, во время обстрела кораблей в бухте танками и БТРами, на бульваре гуляющие жители собирались и глазели. Некоторые умники были с женами, детьми. Или парочки. Это после ночного нападения войск на город то. Хомо советикус – не прошибаемо. Ладно идем. Людей становится все больше, это я наконец добрел до центра города. Любопытные интересуются – корреспондент что ли? Корреспондент, корреспондент. – Иностранный видать? – Иностранный. Но близко не суются. Уже хорошо. Мне сейчас только слушать рассказы о том, что случилось. Общую версию уже и так знаю. Подробности и вариации версий еще успею выслушать. А это что? Так, кажется здание местного ЦК. И толпа перед ним. Не сильно большая, но толпа. Говорят, накануне была большая, бесновались. Последствия дальше, по проспекту можно будет наблюдать. Задерживаюсь, чтобы уяснить детали происходящего и как дойти до Интуриста. А вон и он – за парком, близко однако. Это хорошо. Потом выяснится, что дивизия тоже близко – по дороге мимо Интуриста. По ночам бронетехника будет шарахаться мимо гостиницы, и по утрам тоже. Можно сделать первые кадры, не выходя из номера. Это уже хорошо.

Вхожу в гостиницу и подхожу к стойке администрации. Портье спрашивает что надо. Что еще – номер надо. – А вы откуда? Из Москвы. Протягиваю паспорт. Портье задумался на пару секунд и протянул бланк. – заполняйте, устроим. Краем глаза замечаю, как к стойке идут двое мужчин с вещами, а с ними еще двое. Если первые явно не наши, по виду заметно, то вторые наши. Наши в штатском. Это, если память мне не изменяет – выселяли «Нью-Йорк таймс». В городе, введено чрезвычайное положение и иностранцам естественно здесь делать нечего. К чему лишние зрители? Да еще журналисты. Все понятно. Про БиБиСи лучше не упоминать. Из Москвы я, просто из Москвы. Благо, портье не настырничает. Штатские были так заняты американцами, что на меня внимания не обратили. Вот и ладушки.

Номер конечно потрясал. Сразу вспомнился Кишиневский Интур. То же убожество. Иностранцам конечно получше выделяют – люксы. Но мне пока лучше не выдрючиваться. Чем незаметнее буду – тем дольше не вычислят. Скорее на балкон. Вид не очень то – прямо передо мной парк. Деревья огромные, старые. Сплошная зелень. Зато от гостиницы легко добежать до всех главных пунктов – Совмина, ЦК, главпочтамта и мимо проходит дорога в военный городок. Передвижение бронетехники можно снимать не выходя из номера. Устроились, можно идти работать. Иду к площади, где видел людей. Митингуют. Точнее, поминают погибших. Здесь начинаю выяснять подробности происшедшего. Ну да – провокация. Кто-то пустил слух о том, что в Душанбе расселяют беженцев из Баку. Дают жилье. Из районов, внезапно в столицу потянулись толпы молодых людей., бездомные, которые лишись жилья в результате последнего землетрясения… Говорят Таджикистану были отпущены средства на возмещение потерь и устройство людей оставшихся без крова. Никто этих средств, конечно же не увидел. Нищета населения была серьезной почвой для вспышек недовольства. А тут такие слухи. В Душанбе стали съезжаться и сходиться недовольные со всех концов республики.

Судя по всему, их направляла незримая рука теневого дирижера.
Руководство Таджикистана продемонстрировало полную неспособность разбираться в психологии масс и страх перед толпой. Они не смогли наладить диалог и взять ситуацию под контроль. Не смогли – или не захотели. Зато в коридорах ЦК были замечены стрелки, как говорят – снайперы. Их даже фоторепортер из Комсомолки успел подснять, но тираж газеты вышел с купюрами вместо фото. Ладно, примем к сведению. И что дальше? – Стреляли. Ну а потом уже по знакомым сценариям – толпа шла по проспекту громя все на своем пути… Били витрины, грабили магазины, переворачивали машины, жгли… Заодно в суматохе убили иностранца – кинооператора… Забыл как звали этого режиссера, который снимал здесь у нас фильм про Афган. Оператор забрался на телефонную будку, чтобы лучше видеть… Наивный. Надо взять на заметку. Такие ошибки дорого стоят.

А потом на улицу вышли войска… Опять стреляли. Есть убитые. И где они? В морге. Понятно – здесь уже все под контролем военных. Народного фронта тут нет. Нужен хоть один авторитетный человек, кто может обеспечить мне сопровождение и так сказать прохождение всюду, в обход властей разумеется. Так, кто тут самый уважаемый человек? Кази колон – глава местных мусульман и имам соборной мечети. Как зовут? Тураджонзода. Беру местного таксиста – едем в мечеть. Кази колон был там.

Нас встретили радушно. Тураджонзода сразу понял – ему предоставляется трибуна для выступления на весь мир. Сейчас все смотрят новости из СССР как новый спектакль. Сперва, он посвящает в подробности происшедшего. Потом сообщает, что у него есть обращение к мировой общественности – ООН, Фонду Мира, Горбачеву… Конечно же надо ему дать зачитать. От камеры не убудет, а хоть одно заявление человека не с улицы необходимо. Это чтобы не от себя БиБиСи комментировало, а ссылалось на авторитетное лицо. Дело сделано, теперь можно перейти к главному. Тураджонзода сразу все понял. Дал людей, сопровождающего. Поехали по кварталам, где поминки по убитым. Ничего ценного. В морг все равно не попали. Все перекрыто. Не помогли даже ссылки сопровождения на Кази колона. Ну и ладно. Кое-что – сделано, Тураджонзода не забудет, кто первый навестил его и предоставил ему мировую трибуну. А здесь все только начинается. Или я не знаю Средней Азии. Сколько лет басмачей искореняли? Все равно не искоренили. Дружба с ним может пригодиться. А пока идем дальше. Мало материала конечно, явно учли Бакинский опыт. Но, в общем-то для первого дня хватит. Возвращаемся в гостиницу.

Ночью развлекаюсь съемками с балкона. БМПшки и БТРы выходят в город и как раз идут мимо гостиницы. Бронетехнику надо снимать при каждом удобном случае. Скука. Валютный бар закрыт. Посетителей нет. Откуда бы им здесь взяться? В ресторане кормят паршиво. Местная кухня – удавиться с тоски можно. Нет, Средняя Азия не для длительного пребывания. Перед тем как лечь спать устроил аутодафе тараканам. Пара газет скручивается в факел, поджигается… Главное отодвинуть койку и шкафчик. Хорошо горят. Убежать не успели. Теперь главное заснуть раньше, чем набегут из коридора или укрытий новые. Ладно – в Кишиневе тоже пришлось аутодафе устраивать. Видимо отличительная черта провинциальных Интуристов. Свинство какое-то.

С утра повезло – нарвался опять на ребят из АПН. Они приехали на хвосте у какого-то крупного шишки, генерала, члена Военного Совета. Плевать мне кто он. Главное сейчас сяду на хвост и безнаказанно отсниму все блокпосты и выставленные охранения. Они там стоят при полном параде – щиты, бронежилеты, каски, автоматы…. Картина тридцать три богатыря просто меркнет перед этим зрелищем. Для нас советских людей это пока свежее зрелище. Как и сожженные машины, магазины, дома, трупы… Прыгаю к ним в микроавтобус. Едем вслед за свитой генерала. Подъезжаем к первому же охранению… Генерал выходит, вот он принимает доклад офицера…. Начинает обходить солдат. Что-то говорит, кого-то подбадривает. Теперь с офицерами. Да он, дурак, кажется вообразил себя на плацу, на смотре. Он что – приехал сюда проверять как службу несут или все таки разбираться что произошло? Поехали дальше… Следующая остановка – то же самое повторяется. Мы крутим на пленку. Набираем кадры. А он похоже еще и позирует. Ну позируй родной. Мы едем, едем, едем… Стоп – кажется приехали.

УАЗИК впереди нас тормозит… офицер подходит к нашей машине и сообщает, что на этом экскурсия закончена. Сейчас генерал поедет в ЦК, а вот нас сейчас отвезут… Дальше я уже не слушаю. Офицер что-то с любопытством поглядывает в мою сторону. Ну да моя экипировка видимо все же отличается от остальной группы. Или не может вспомнить – был я в группе изначально или нет? Пора сваливать. Он еще говорит насчет аккредитаций в МВД, чрезвычайки… С наивным видом интересуюсь где это МВД расположено. И попрощавшись с ребятами, смываюсь.

МВД напоминает осажденную цитадель. На подъезде уже вижу бронетехнику, солдат. Перед министерством тоже оживление. Офицеры входят и выходят… Сперва с деловым видом подхожу к дверям и интересуюсь на предмет начальника пресс-службы. Естественно никто не может сказать ничего вразумительного, кроме того, что где-то там, но подождать надо. Отлично, разворачиваюсь обратно и спустившись с лестницы, с наглым видом водружаю камеру на штатив и начинаю снимать «веселые картинки». Охранение не реагирует. Сработал стандарт – человек подошел к входу, поговорил с офицером и теперь снимает. Значит так надо. Убиться веником. Но вот внезапно на улочку врывается маленький кортеж. Пара РАФиков с тщательно занавешенными окнами. Из них выскакивают «рыцари» в доспехах. На головах вместо касок сферы, щитки с зеркальной полоской на уровне глаз… И закованы не в армейские броники. Эт-то кажется уже «Альфа» пожаловала. Но азарт подстегивает… и я вскидываю, снятую уже со штатива камеру. Вышедший из РАФа генерал в полевой форме, стремительно движется вперед к дверям и исчезает за ними. По пути успел царапнуть по мне взглядом. «Рыцари» быстро юркнули обратно в РАФ.

Спустя секунд 30 – 40 оттуда вышел еще один офицер, но без прибамбасов. Подошел ко мне и оччень корректно попросил документы. Протягиваю официальный бланк БиБиСИ с печатью Московского бюро. Внимательно читает, возвращает и вежливо козырнув, исчезает в машине. Не спеша складываю штатив. Из дверей министерства выбегает офицер и спешит ко мне. Вы Джафаров? Ну да. Начальник пресс-службы МВД (такой то). Очень приятно. А как вы здесь оказались? Ведь все журналисты эвакуированы! Разве? А почему? Нуу сами понимаете чрезвычайное положение, беспорядки, опасно здесь. Вот оператора иностранного – киношника убили в тот день. Ради вашей же безопасности мы всех эвакуируем – есть распоряжение. Вы где остановились? Сообщаю – глаза распахнулись… а как же вас там прописали? Мы же всех эвакуировали. – Не знаю, меня никто ни о чем не спрашивал. Ничего, сейчас вас отвезут в гостиницу, а потом в аэропорт.

Через каких-то несколько минут, в сопровождении двух вежливых в штатском едем в гостиницу. Через десять минут я спускаюсь из номера в холл. Там мои спутники уже не теряют время даром. Один разбирается с портье у стойки, второй разговаривает с неким человечком, что постоянно вертелся в холле. Человечек сразу отскакивает в сторону. Быстро производим расчеты с портье и едем в аэропорт. Но там проблема – у пассажирских касс толпы испуганных граждан бьются за билеты. Меня успокаивают, что нет проблем – сейчас пойдем в интуристовскую комнату и там поручим дежурной. Хрен с ними. Пусть поручают. Мне же надо как-то доставить съемку в Москву. А вернуться и потом можно. И что же эти ребята делают? Они приводят меня в интур (он же депутатский по совместительству) и ДОВОДЯТ до сведения дежурной, что меня надо обеспечить билетом до Москвы. Она кивает головой и делает мне приглашающий жест – садитесь мол… Тут они… - вежливо откланиваются и… уходят!!! Эти ребята в штатском оставили меня здесь без присмотра! Сам мол эвакуируешься! Счасс!!!

Быстро начинаю выяснять обстановку. В кассах бедлам. Там кассиры перепродали штук 60, не меньше, лишних билетов на рейс. Толпа жаждущих смотаться в Москву напоминает толпу штурмовавшую Зимний в 17 году. Дежурный по смене мечется как Керенский в поисках выхода. Ситуация революционная. Ленинский вопрос – Что делать, сразу обретает ответ. Ждать прилета последнего самолета. Он прилетит к ночи, когда будет комендантский час. И тогда ни одна сволочь уже не сможет меня сегодня эвакуировать. Хотя… можно и не ждать столько. Подождем, когда до комендантского часа останется минут 20. Дежурная сокрушается, жалуется, что все начальство просто озверело. Их там пассажиры с дублированными билетами на рейс довели до истерики. Сейчас с кассами разбираются. Вот кто-то руки нагрел на этом… Гады, и в таких обстоятельствах людей обирают. Повбывав бы усих. Вот их бы спецназу под дерьмодавы… Интересно, сколько б дерьма с них выдавилось? Но сейчас эта суматоха мне на руку. Ждем-с.

В гостиницу приехал как раз к комендантскому часу. Захожу и направляюсь к стойке за ключами. – Ну вот и я. Говорил же – может вернусь… Портье понимающе кивает мне и без лишних вопросов протягивает ключ. Не зря же я не взял обратно оплату за сутки вперед. Сказал портье, чтоб он держал номер до ночи… Пригодилось. Иду к лифту и по дороге выныривает этот шнырь, что постоянно отирается в холле. – А вы что не улетели? А что – должен был? Так ведь вы ж с вещами, провожали вас… А кто сказал? На экскурсию ездили дорогой, на экскурсию. Завтра еще поеду… на экс… Вот рожа у него стала. С утра пораньше смотался в город. Накануне, уже приглядел еще точки для съемок, вот и съездил. Ничего особенного, зато не в пустую. А вот теперь следовало подумать – как наверняка попасть на самолет. Делать здесь уже нечего, да и засветился достаточно. Пора сматываться, пока Москве отсюда не настучали. Если там вспомнят, кто в Баку обстрел кораблей снимал… А что уже знают – несомненно.

Ладно – разыграем заготовочку. Поехали к МВД. Подъезжаю и на входе интересуюсь где начпресс. Скажите – говорю – Джафаров из БиБиСи спрашивает. Как же быстро он выскочил! Вы где были? Как получилось, что не улетели? А вы что, говорю, разве позаботились мне билеты обеспечить и на самолет посадить? Ваши ребята меня привезли и в Интуре бросили, а в кассах с билетами глухо. И рассказываю аэропортовскую историю с билетами. Он чуть за голову не схватился. Но клятвенно заверил, что такого больше не повторится, что меня непременно обеспечат билетом и вылет гарантирует. Потом уже укоризненно – Что же вы с утра не пришли? Мы вас в гостинице искали. Во дает! – А что с утра мне у вас делать? Вот – поработал и теперь можно ехать. Все равно самолет еще не прилетел.

Майор слово сдержал. Теперь со мной два или три офицера поехали. Десантники. В гостинице не удержался, чтобы не подколоть того топтуна. – Плохо работаете товарищи. Меня вон майор по всему городу искал. Офицеры едва сдерживают улыбки. В аэропорту снова разместились в Интуре. На этот раз билеты мне сделали как миленькие. Дежурная бегала с офицером. До посадки так и сидели, болтали… Я заодно тут же валютный киоск Интура попотрошил на предмет пивка и сигарет. Когда объявили посадку – мы пошли все вместе. Оказывается офицеров проинструктировали – не до трапа даже, а проводить в салон, убедиться, что устроился и ждать у трапа пока входной люк не задраят. Направлявшуюся к трапу толпу пассажиров, притормозили не доходя метров за 20, пока меня сопроводили в самолет. Двое остались у трапа, третий пошел со мной. Попрощались с ним уже в салоне. Стюардессы смотрят с интересом. Через иллюминатор вижу, как стоят в сторонке у трапа. Точно – ждут, не уходят. Нагнал кажется страху на майора. Ну ладно. Вот и трап отъехал… ребята не спешно пошли назад. Вылетаем. Впереди Москва.

Но анекдот имел еще один финал. Следом за мной в Душанбе прилетел мой братец – Эдичка (как он себя именует). Мы разминулись и он конечно не знал, что я уже здесь крупно отметился. И естественно влип. Его взяли в городе причем на пару с Серегой Москвичом кажись, в итоге они оказались в республиканской прокуратуре. Местный прокурор оказался убогим на умишко. Орал, что они шпионы и он их всех разоблачит, посадит… Родину мол продаете всяким ЦРУ. Как выяснилось, что такое NBC и CBC прокурор не знал. Зато радостно кинулся докладывать в КГБ об аресте американских шпионов – провокаторов. Не помню уж каким образом Серега сумел звякнуть в Москву в бюро и предупредить. Главное, что ГБшники (причем московские, там их хватало) ввалились в кабинет весьма скоро. Прокурору устроили головомойку на месте. Еще бы – не хватало ко всем неприятностям с убитым иностранным оператором и репортажам из Душанбе, еще и новый скандал с арестом журналистов западных СМИ. Ребят конечно же с извинениями, быстро вывезли в аэропорт и отправили в Москву, предупредив – больше не возвращаться. Тут Чрезвычайное Положение мол. Эдичка был в ярости. Душанбе упущен.

Но и этим дело не кончилось. Уже в Москве, через несколько дней шеф показал мне ленту ТАСС. Там черным по белому сообщалось, что в Душанбе был арестован Таги Джафаров – работавший на БиБиСи, который оказывается (??!!) прилетел туда из Баку и на пару с земляком инженером N, распространял на площади во время митингов провокационные слухи и подогревал страсти. А именно подбивал толпу на погромы и террор. Меня это изумило и развеселило одновременно. Сначала пришлось успокаивать Мартина, а потом выяснять в чем дело. В ленте мне была приписана трудовая биография Эдички, со ссылкой «был фоторепортером газеты «Молодежь Азербайджана». И все стало понятно.

Факт задержания брата и его принадлежность к Бакинской газете в прошлом, подогнали к моим данным и все это приклеили по сроку к дням смуты. После чего подгрузили к этому национальный экстремизм. Эдик шипел по поводу того, что по моей милости их взяли, едва они начали работу в городе и выслали оттуда. Я тихо веселился согласно любимому парафразу из Библии – обставь ближнего своего, ибо он обставит тебя и возрадуется. Не больно подставить коллег или просто перекрыть им клапан на предмет монополизации съемки , в рамках конкуренции – святое дело. Хотя, в общем-то они сами попали. Что касалось того журналиста, то он по линии ТАСС, не раз подкладывал свинью Азербайджану. Позже, пуля нашла его где-то в горячей точке. Никогда не славился христианским всепрощением. А в Душанбе я еще вернусь, и не раз – хлебать шорпу и давиться шашлыком из жесткой говядины. Да еще на каменном угле испеченном. Брр.
Т.Д. Стрингер