Хранитель времени. Глава 14-18

Глава 14.


 Пламя костра бросало блики на серый бок большого валуна, освещая лишь небольшой кусок темного ночного леса. Все еще бодрый и активный Энгвар, заваривал в небольшом походном котелке дикие травы, собранные неподалеку. От котелка поднимался пар, доносивший ароматы, приятно щекотавшие ноздри. У меня было правило – никогда не пить то, чего я не знаю, но когда эльф разлил варево, я не смог отказать себе в удовольствии попробовать его. Он протянул мне чашу и впервые задал вопрос.
- Как я могу называть тебя, человек?
- Мое имя Максим.
- Макс-Им, - повторил Энгвар с небольшим акцентом.
- Можно просто Макс.
- Макс. Хорошо. Странные имена у людей.
- Еще более странно, что я нахожусь здесь. Ведь я даже в вас не верю. Раньше не верил. Теперь приходится признать, что не все так просто, как мне казалось еще месяц назад.
- Для некоторых изменений требуются века. Ваше время слишком быстро проходит, чтобы люди замечали главное за мгновением жизни.
- Я слышал, что эльфы – мудрый народ.
- Просто мы умеем смотреть и слушать, - в полутьме лицо Энгвара казалось бесстрастным, только сияющие глаза выразили ту улыбку, который он удостоил меня.
- Это правда, все, что о вас говорят? - решив воспользоваться его благосклонностью, задал я следующий вопрос. – Что вы можете ходить по снегу, не проваливаясь, видеть в темноте и много чего еще. Что-то еще про уши там было….
Теперь он вслух мелодично засмеялся.
- Мы многое можем и то, о чем ты говоришь тоже. Тысячи лет назад наша раса действительно отличалась еще и заостренными ушами. Время летит, как осенние листья на ветру, все меняется, эльфы все больше становятся похожи на людей. Наш народ хотел бы, чтобы это были только физические изменения. Пока эльдар удалось сохранить свой дух и скрыться от людей.
- В моем мире вас считают легендой. В детстве мама читала мне сказки об эльфах, волшебных лесах и прочих чудесах. Лет до восьми я в это верил. Но у нас не принято относиться серьезно к вещам, которых никто не видел.
- Мы предпочитаем оставаться легендой. Очень давно наши расы жили вместе, но люди слишком непредсказуемы и изменчивы, страсти управляют ими, а воля слишком слаба, чтобы люди могли идти по пути Света, не сворачивая на темные тропы. Мы перестали понимать друг друга. В сердцах людей зародился страх, что погубило многих из эльфов. Это послужило причиной Великого Переселения. Вы не пытаетесь понять неизведанное, вы его уничтожаете и изучаете мертвую материю, в которой нет Света Истины и Жизненного Духа. А после удивляетесь, почему все вокруг вас гибнет и разрушается. По эльфийским годам я еще молод, но моих веков было достаточно, чтобы узнать людей. Редкие из вас отличаются духом и помнят законы Эру, - Энгвар глубоко вздохнул, слишком много ему пришлось говорить сегодня. - Мало кто пытается понять другие расы. Да и как вам понять их, если даже между собой люди не едины духом, не имеют общности.
- Наверное, ты прав, - я переменил позу, подтянув ноги под себя, - но мы не все такие. Мне так кажется.
- Среди вас есть Каалайя. Он способен объединить людей и показать Путь, если его не постигнет участь всех прочих, что уже приходили в ваш мир. Всех тех, кто был погублен и принесен в жертву вашим страхам и грехам. Моя душа наполняется радостью за вас и одновременно великой печалью, что не сбылось Предсказанное в Начале Времен.
- Какое предсказание?
- Придет время и для этой легенды. Увы! Великая печаль постигла всех эльфов, ибо все еще ожидает наш народ своего напророченного Ат-Хонсу, который возродит былой Свет эльфийских народов, спасет нас от гнева Эру, позволив вступить в его царство, и прекратит войну. Одним своим рождением доказав Истину.
- Война?! – я очень удивился. – С кем же?
- С первыми среди всех рас. С великими Светлыми Валарами, которые так упорны в своем заблуждении, что погубили древний союз с эльфами.
- Значит наше предприятие действительно довольно опасно? – вспомнил я сопротивление Элианы походу в Храм Валаров.
- Пока только Ат-Хонсу людей утешает нас, но он находится вне общности и своим существованием доказывает неправоту обеих сторон. Он может только смотреть на нас. Дорогой Скорби эльфы и валары идут одни, как последний луч солнца перед закатом. А Каалайя и его наблюдатели ведут учет ранам двух народов. Так было раньше. Наша история становилась легендой людей. Воины Ат-Хонсу наблюдали и изучали. В древние времена, до моего рождения, таких Наблюдателей было много. Говорят, одного человека со странным именем Джон , привел сам Каалайя. Долго жил он среди эльфов, изучая языки и наречия, записывая сказания о тысячелетних битвах с Тьмой и Покорителями земель, о появлении Перворожденных. Он говорил, что поведает о нас людям, чтобы наши расы вновь объединились Духом.
- Ты что-то говорил о Переселении эльфов, - вернулся я мыслями к заинтересовавшему меня вопросу.
- Эльфы жили с людьми, с Апаньяр или «Пришедшие позже», как мы зовем вас. Апаньяр почитали нас как древних богов и уважали за мастерство и мудрость. Но пришли темные времена….
Витиеватая мелодичная речь эльфа и усталость усыпляли меня. Приятная расслабленность после ужина у костра скрывали смысл половины слов Энгвара. Веки отяжелели. Я сидел полуприкрыв глаза, наклонив туловище вперед, готовый упасть в любую минуту. «Надо ложиться спать», - подумалось мне под мягкое течение рассказа воина.
- Если ты не против, продолжим беседу завтра? Я так устал, что…, - мне пришлось разлепить веки, чтобы посмотреть на моего спутника.
Энгвар сидел в такой же позе, как и я, скрестив ноги, а его руки свободно покоились на коленях. Запрокинутая голова позволяла видеть широко распахнутые светлые глаза эльфа, смотрящие куда-то вглубь его сознания. Рассказ прервался. Я закрыл глаза, потом открыл, думая, что мне показалось. Энгвар, не моргая, смотрел перед собой, дыхание было почти не заметно, только по легкому туманному облачку пара, вылетавшему из его ноздрей в ночную прохладу, можно было догадаться о присутствии жизни в этом теле. Мягкое лунное свечение исходило от тела эльфа, постепенно, по мере усиления, погружая его в световой кокон. Я стал различать тонкие нити, из которых кокон состоял, и которым становилось тесно в нем. Теснясь и скручиваясь, нити стали расходится в пространстве. И через несколько секунд я увидел, что лес вокруг представлен такими же светящимися коконами разных размеров и цветовой насыщенности. Во рту появился терпкий привкус трав.
Подчиняясь неведомому зову, я подскочил на месте и побежал. Бежать было удивительно легко, ноги почти не касались земли, иногда плавно пружиня о изгибы местного ландшафта. Мыслей не было, только безумная идея движения в светящемся пространстве, когда навстречу несутся туманные облака, в очертаниях которых все еще угадывались деревья и кусты. Постепенно завеса света уплотнялась, и я стал вязнуть в ней, как в паутине, отчетливо ощущая скольжение материи по лицу. Проскочив, уже налету, очередной сгусток белой массы, я понял, что мое путешествие окончено, так как после неожиданно наступившей тьмы, свет и краски ударили мне в глаза.…
 Извилистые пути речки с каменистым дном терялись в изумрудной траве. Я явственно различал журчание воды, пение птиц и стрекот цикад в кустах сирени буйно разросшейся на краю поляны. Это место отличалось от соснового леса, где мы с Энгваром были до сих пор. К тому же здесь было светло, солнце припекало и, судя по теням, было далеко за полдень.
Я пошел по течению реки с хрустальной водой, которая, свернув вправо, метров через десять вывела меня к зеленой изгороди. Маленькая, изящная кованая калитка легко поддалась моим рукам, пропустив в сад перед домом. Одноэтажный, аккуратный домик под черепичной крышей казался игрушечным. Ковер из цветов покрывал почти все пространство вокруг. Ощущение рая не покидало меня.
Я уже не задавался вопросом, что это за место, как я попал сюда и почему все так ярко и прекрасно. Я привык к странностям Судьбы. Привык настолько, что мой дух просто впитывал все, предлагаемое внешним миром, без логического анализа, без сомнений и отрицаний.
Шуршание гравия, которым были посыпаны дорожки, заставило меня обернуться. Совсем близко со мной остановилась девушка и, склонившись к цветам, стала вдыхать их аромат.
- Простите, где я? – достаточно громко произнес я.
Ответа не последовало. Она поднялась и, с надеждой посмотрев в сторону калитки, прошла мимо. Я оставался лишь призраком для нее. Невидимым и неосязаемым. Сама девушка была настолько реальна, что я мог ощутить запах сирени от ее волос, различить нежный румянец на широких монгольских скулах.
Внезапно, столб света обрушился сверху, ослепив меня. Когда я смог видеть, девушка, счастливо улыбаясь обнимала нечто сияющее, что, должно быть, и образовалось из этого света. Сияющая человеческая фигура отвечала ей радостными всполохами.
- Я ждала тебя. Ждала все время, - быстро, задыхаясь от чувств, заговорила девушка. – Мне так одиноко здесь. Это очень одинокий рай и я чувствую себя пленницей.
Свет показал голубоватые всполохи.
- Да. Город это хорошо. Пусть это будет небольшой городок, с красивой архитектурой с приветливыми людьми, чтобы я могла говорить с ними. Чтобы я могла помнить о них тоже. Странно, но в моей голове и сердце нет ничего и никого, только ты, ты один. Я помню только, что живу для тебя, - неожиданно она всхлипнула и отстранилась от фигуры. – Освободи меня, - почти закричала девушка.
Печальные красноватые всполохи света стали ей ответом. Я наблюдал со стороны за странным разговором, но в какой-то момент отвлекся на нечто еще более необычное. В саду появилась лошадь. Она медленно ступала прямо по цветочным клумбам и флегматично поедала розовое, синее, желтое великолепие этого сада. Лошадь была яркого голубого цвета, что казалось самым невероятным. Животное так сильно привлекло мое внимание, что через мгновение я ощутил, как неизвестная сила тянет меня к этому чудесному созданию природы. Мое тело вытянулось в воздухе, приняв горизонтальное положение, и стремительно полетело к лошади.
- Берегись! – прокричал сильный мелодичный голос в моей голове.
Светящаяся фигура, отделившись от девушки, проскочила между мной и животным. При этом я получил такой толчок в солнечное сплетение, что полетел в обратном направлении. Перед моими глазами быстро прокрутились картины виденные в этом странном мире, затем облака белого тумана заскользили в обратную сторону, как при перемотке пленки назад, затем белые коконы….
Я вздрогнул и очнулся, упираясь носом в землю. Ноги ужасно затекли, как и все тело, но голова была на удивление свежей, более того, я чувствовал себя отлично отдохнувшим и готовым к новым приключениям.
Лукаво поглядывая в мою сторону, Энгвар обновлял косички в своей прическе. А они эстеты – эти эльфы!!!
- Был ли добрым твой сон, Макс-Им? – старательно выговаривая мое имя, спросил Энгвар.
В его словах я уловил какой-то подтекст. Вопрос явно не был простой вежливостью. И эта хитрая улыбка, осветившая идеально правильное лицо эльфа. Все это что-то значило.
- Мои сны уже давно нельзя отнести ни к добрым, ни к худым, - наблюдая за его реакцией, ответил я. – Они странные. Кажется, я путешествовал. А как ты спал?
- Мои грезы были приятны. Но все же не видел ли ты во сне что-либо необычное?
- Все было необычно. А в чем дело?
Я внимательно взглянул в его большие светлые глаза. Краска залила лицо Энгвара.
- Я должен извиниться за небольшую шутку, которую сыграл с тобой, человек.
Он стал похож на маленького напроказившего лисенка. Невозможно было сдержать улыбку, видя это одновременно невинное и хитрое личико с ямочками на щеках. И я рассмеялся.
- Думаю, твой проступок действительно не столь велик. Что ты сделал?
- Я собирал травы для приготовления вечернего питья и нашел растение Нинквэхт, что на твоем языке значит Белый Источник. Мне стало интересно, как трава действует на людей. Моему народу она дает силы и позволяет видеть чудесные миры. Прости, я повел себя как столетний эльф.
- Конечно, я прощаю тебя.
- Но расскажи, что ты видел?!
Его глаза излучали любопытство, как у ребенка, что с нетерпением ждет продолжения новой сказки.
- Попробую все объяснить. Только ответь на один вопрос. Сколько тебе лет?
- Я родился через десять лет после ухода эльдар из Яараосто – Древнего Города. Нынешняя осень будет 1500-ой для меня. Я еще молод.
- Ха! А я уже прожил одну треть своей жизни! Сколько же можно всего успеть за тысячу лет?!
- Многое мне еще неведомо. Ты первый человек, которого я встретил, если не считать вашего Хонсу.
- Не беспокойся, я тоже раньше с эльфами не общался. У нас в час-пик в общественном транспорте кого только не увидишь, но эльфы не попадались.
- Я не все понял, что ты сказал, - нахмурился Энгвар.
- А! Не важно! Ты сказал, что молод. Сколько же вы живете?
- По разному. Если эльф счастлив и его дух спокоен, он может прожить многие тысячи лет, как наш король, который воплотился до начала Времен и поэтому бессмертен, пока сам не пожелает уйти. Остальные эльдар смертны. Если собственный дух сжигает нас скорбью и горечью, то мы умираем. Это может произойти в любом возрасте. Кроме того, наше тело можно убить, но существует возможность вновь воплотиться, - он замолчал и переменил тему. – Пошли, Макс. По дороге расскажешь, что видел во сне.
Наверное, любопытство не считалось у эльфов пороком. Отложив завтрак до следующей стоянки, мы продолжили наше путешествие. Шагая рядом с Энгваром, я вкратце изложил ему свои ночные видения, втайне надеясь получить объяснения их сути. Молодой тысячелетний эльф покачал головой.
- Не в моих знаниях открыть тебе, что это был за мир. Эльдар верят в существование многих и многих миров. Каждый из нас может создать подобие своего мира вот здесь, - он указал на голову, - и здесь, - затем приложил ладонь к груди. – Значение имеет только наша воля и сила намерения. Мы можем уходить в наш мир в грезах и совершенствовать его, либо воссоздавать реальность прошлого опыта.
- У нас это называется воображением или фантазией, но они нереальны.
- Все дело в силе намерения. Намерение и воля делают нереальное сущим. Например, юный эльф задумал сделать для себя лук. Он имеет определенную силу намерения это сделать и с помощью воли и определенных навыков осуществляет задуманное. И вот он уже владеет прекрасным луком, с хорошей дальностью пуска стрел. Эльф сделал нереальный придуманный лук – сущим.
- Но он сделал его руками, а не одним усилием воли и намерением.
- Разницы нет. Здесь различие только в инструменте, который был использован. Руки помогли воле эльфа. Это только первая ступень использования силы намерения. Вторая – это умение создавать объект в мире своих намерений. У настоящего мастера этот мир так же реален, как и мир его телесного воплощения. Он может жить там, путешествовать, общаться, даже любить и ненавидеть. Такие миры доступны для других.
- Полагаю, существует и третья ступень.
- Она существует, но лишь избранные достигают подобного совершенства. Мир их телесного воплощения сливается с миром их намерений. Избранный созидает бытие из хаоса и пустоты, исходя только из силы своего намерения. Он может воплощать дух. Я не знаю никого, кто способен на это, потому что никогда не видел Богов. Эру – создатель Жизни – силой Намерения построил наш мир. Другие Боги помогали ему, например Кориллон Ларетиан. Говорят, что Хонсу-Ат-Каалайя, который должен появиться среди эльдар тоже будет способен на это.
- Мне кажется это обычной мифологией, - скептически заметил я. – По-твоему, выходит, я попал в мир, созданный намерением какого-то замечтавшегося сияющего типа, которому больше нечем заняться.
- Сияющий? – Энгвар задумался, - Хозяином мира может быть Светлый Вала, но я не уверен.
- Это не было просто сном. Девушка выглядела как настоящая. Она была живой и действовала самостоятельно.
- Обретая бытие, объекты мира намерений второго порядка (созданные на второй ступени мастерства) обретают и определенную свободу воли, начиная жить собственной жизнью и следуя своей Судьбе, но это не значит, что они живут, так как не могут созидать. Они не полноценны в своей воле.
- Постой, ты сказал, что наш мир находится в намерениях Эру, но я уверен, что живу. Я чувствую, думаю и сам выбираю, что мне делать.
- Это другое. Все мы дети Эру и он дал нам право выбора, а так же право на созидание. Эру создал мир и отпустил свои создания для самостоятельной жизни, оставив нам законы и правила. Эру наблюдает за своими детьми, чтобы Свет не покидал наши души. И придет время, когда он захочет узнать, готовы ли мы к новому миру, достойны ли мы его.
Я утомился от нашей философской беседы и сменил тему.
- Сколько еще идти до Храма?
- Двадцать дней простым шагом или двенадцать бегом.
- Так долго!!? Теперь понятно, почему вы сами до сих пор не ходили в этот Храм. Это задание из разряда «пойди-туда-не-знаю-куда». Наверное, ваш король не очень ждет нашего возвращения.
- Ильфирион очень мудр и знает, как будет лучше для эльдар, - запальчиво возразил Энгвар. – Давно мы не видели людей, а в этом деле нам нужен только человек. Ни один из эльдар не может вернуться в Древний город – Яараосто и зайти в Храм Светлых Вала, так как это место смерти и невыносимой скорби. Любой эльф умрет от тоски по своим погибшим собратьям. Поэтому, когда мы минуем гору Спящего Воина и реку Слез, у самого города мы расстанемся. Дальше ты пойдешь один.
- Я не знаю дороги, - меня не радовала перспектива одиночества в подобном мероприятии.
- Нужно только пройти через город до сада Мириэль и ты выйдешь прямо к Храму.
- Хорошо. На месте разберемся, - я осмотрелся и увидев бесконечные сосны и кустарник переспросил. – Ты сказал необходимо бежать, чтобы сократить время?
- А ты сможешь? – с сомнением спросил Энгвар, вспомнив, наверное, мои первые попытки угнаться за ним.
- Попробую.
- Давай за мной.
В тот же миг эльф перешел на бег, далеко вперед оторвавшись от меня, выбирая все же наиболее удобные тропы. Порой Энгвар приостанавливался, с тем, чтобы дождаться, когда я поравняюсь с ним. При этом он ничуть не запыхался и выглядел свежим и бодрым, только нежный румянец окрасил светлое лицо эльфа. Поразительно, но примерно через час бега, ему все реже приходилось дожидаться меня. Я отметил, что мое дыхание стало ровным и глубоким, ноги легко, ритмично двигались, отталкиваясь от земли, а глаза четко отслеживали все встречающиеся препятствия.
Еще через час, мы бежали наравне – человек и эльф – бежали рядом, согласовывая движения при помощи быстрых, коротких взглядов. Меня начало это забавлять и я специально выбирал сложные участки местности, испытывая гордость и удовольствие, когда удавалось ловко спрыгнуть с валуна поросшего мхом или перескочить через низкий кустарник. Ощущение приятной легкости не покидало тело, мысли текли спокойно, медленно переходя с одного предмета на другой.
Я вновь вернулся к своим прежним размышлениям о странностях жизни. Раньше, я был программистом (Боже! Неужели это правда), жил в Питере с его осенними дождями, с зимней слякотью и вечно переполненным транспортом. Теперь я очень уютно чувствовал себя в эльфийской одежде, путешествовал по таинственному миру рука об руку с настоящим эльфом и бежал навстречу новым приключениям. Кроме того, я встретил новых друзей и самую прекрасную девушку в двух мирах, а может и во всех остальных, тех, которых я еще не видел и возможно никогда не увижу. Ее образ возник перед моим внутренним взором – прекрасная, светлая принцесса Элиана….
Носком сапога я зацепился за корень, предательски торчавший из земли, и кубарем покатился куда-то вниз. Мох и земля липли к одежде, рукам и лицу. Громко хрустели ветки - жуткий звук, так как мне каждый раз казалось, что ломаются мои бедные кости. Мысленно я попрощался со всеми – прощай Че, Рыжий, близнецы и даже Серега, прощай молодой эльф Энгвар и Элиана.
Неожиданно я перестал падать, застряв в колючем кустарнике. Острые шипы не порвали эльфийскую ткань, но засели в моем теле. Жгучая боль разрывала лицо.
Я боялся пошевелиться, так как любое движение причиняло боль, и я не знал все ли цело в моем организме. Лежа на боку, левой стороной в кустарнике, я смог только услышать почти невесомые шаги Энгвара, его чистый певучий голос.
- Живой? Сейчас освобожу тебя.
Его на удивление сильные руки осторожно, миллиметр за миллиметром, тащили мое истерзанное тело на свободу, отводя ветви в сторону или просто ломая их. Я отплевывался от комков земли и скрипел зубами. Мне понадобилось несколько минут просто полежать на склоне оврага, чтобы прийти в себя. Осторожно сгибая руки, ноги и поворачиваясь, я выяснил, что ничего не сломал. Это радовало. Все же раны от колючек горели огнем и могли помешать продолжить путь.
- Здесь есть родник, - сочувственным тоном, сказал Энгвар. – Заночуем возле него, восстановим силы.
- Мне жаль, что так вышло. Я глупый человек. Задумался, и вот уже валяюсь в грязи.
- Все пройдет, - успокаивал эльф. – Тебе надо умыться и отдохнуть, - его голос вселял уверенность.
Он подставил свое плечо и помог добраться до источника метрах в десяти от места нашего спуска. Родник бил прямо из склона среди желтовато-каменистой почвы, подмыв корни сосны; внизу небольшое углубление было обрамлено камнями. Кто-то придал естественному источнику более цивилизованный вид.
Энгвар разложил костер и устроил удобное место для ночлега, то, что он умел делать в совершенстве. Я же, раздевшись по пояс, занялся своими ранами. Четыре глубоких царапины на торсе, еще три на руках и плечах. Кажется, ничего серьезного. Ледяная вода сняла воспаление и успокоила боль. Теперь следовало заняться лицом, которое, как я чувствовал, уже припухло, особенно левая сторона. Склонившись над маленьким озерцом, образованным родником, я взглянул на свое отражение и испугался. Левая часть лица была залита кровью, а правая просто черная от грязи. Смыв землю и кровь, я понял, что мне повезло, так как глаза остались целы, только две глубокие раны на левой скуле, одна возле мочки уха и поцарапанная верхняя губа. Что ж, говорят, шрамы украшают мужчину! Проверим, так ли это!
- Все-таки я везунчик, - я повернулся к Энгвару, перебирающему собранные травы. – Мог бы остаться без глаза.
Эльф встал и с улыбкой протянул пучок листьев.
- Разотри и приложи к ранам.
Его взгляд упал на татуировку – цветная фигура в египетском стиле с солнечным диском на голове, луной и лотосом в руках. Молодой воин побледнел, хотя глаза его засияли от радости, и опустился передо мной на одно колено.
- О, Великий Эру! Мои столетия не прошли даром! – он с восхищением и надеждой смотрел на меня снизу. – Мне, Энгвару Квелласу , сыну Эсгара, довелось увидеть Предвестника, посланца Южного Бога Хонсу.
Я немного растерялся от такого поворота событий. Изумленно, подняв парня с колен, я бормотал.
- Ты бредишь? Или сума сошел?! У эльфов бывают нервные расстройства? – кроме этих глупых вопросов ничего в голову не приходило.
- О, Предвестник!!! – поднявшись, вскликнул эльф. – Можешь ли ты открыть моему народу время прихода Каалайи эльдар!?
- Да в чем дело!? Что за ерунда!?
- Или ты сам Хонсу, пришедший в земли альвов.
В сердцах, топнув ногой, я выругался и пошел одеваться. Не в моих силах было бороться с эльфом-фанатиком. Энгвар продолжал бегать вокруг меня кругами, размахивая руками и восторженно выкрикивая фразы на эльфийском.
Приведя себя в порядок, я взял этого безумца за плечи и насильно усадил рядом с костром.
- Теперь успокойся и рассказывай по порядку, - я добавив властности в свой голос, и это подействовало.

Глава 15.

- Древняя легенда говорит о Хонсу-Ат-Каалайе, что появится среди моего народа. Он разрешит старый спор между Светлыми Вала и народом Эльдар, прекратит войну и откроет расам знание, которое объединит их и даст Свет каждому. И всякая раса готова будет признать его своим королем. От Эру дана будет Каалайе власть над временем и мирами. Он будет спасителем нашей расы. Тысячи лет ждет Ильфирион, наш мудрый король, рождения Хонсу. По преданию – это ребенок его рода.
- Устал я от ваших легенд, - искренне вздохнул я. – Пророчества, дети…Погоди! У нас же есть Каалайя!
- Каалайя людей – это только Каалайя людей. Хонсу эльфов будет более велик, - гордо заявил Энгвар.
- Допустим, - с улыбкой согласился я, так как не был фанатом нашего Главного Хранителя как Серега, к тому же я его совсем не знал. – И при чем здесь я?
- Рождение Нелдэрола или Триединого предварит приход Предвестника, несущего на своем теле знак Южного Бога Времени.
- Что означает Триединый?
- Нам не дано знания об этом. Известно только, что перед ним будет Предвестник со знаками на теле.
- Это только татуировка. Я сделал ее месяц назад или меньше. Так что извини, не какой я не Предвестник, а простой человек Максим Александрович Смирнов, программист из Питера.
Тень сомнения легла на прекрасное лицо эльфа, но лишь на несколько секунд.
- Ты здесь и знаки с тобой – ты Предвестник. Кем ты был и кем будешь – это ничего не значит.
- Мне об этом ничего не известно. И давай на этом остановимся. Будем есть и отдыхать. Если же ты в таком легендарно-сказочном настроении расскажи другую легенду, где я не принимал бы участия.
Вздохнув, мой спутник смирился, и мы спокойно поели. Я чувствовал себя разбитым после падения, но спать не хотелось. Энгвар дулся на меня. Не думал, что эльфы такие обидчивые.
- Ну, так есть в твоем арсенале другие легенды? – примирительно сказал я.
- Вы люди ничему не верите, ничего не понимаете! – он все еще был раздосадован. – И то, чего не понимаете, вы уничтожаете. Люди появились позднее эльдар. Мы были рядом с вами, помогали, лечили, обучали. Вы Апаньяр странные. Вначале мирно жили вместе с нами, потом стали сочинять про эльдар немыслимые истории, не понимая нашей сущности. Затем страх испортил души людей, большинства из вас. Эльфам стали приписывать разные гнусности и злодейства. Вы убивали мой народ, жгли на кострах, священники, не имевшие ничего общего с настоящей верой, преследовали эльдар. Смерть и скорбь стали спутниками эльфов.
Он замолчал. В наступившей тьме лицо Энгвара излучало легкое белое свечение, язычки пламени плясали в зрачках. Под влиянием рассказа мне ярко представились картины прошлого древнего народа.
- Скорбь и великая печаль, - боль в его голосе была искренней, - съедали дух эльдар. тогда большинство кланов приняли решение покинуть мир людей. Мнение эльфов разделилось – одни говорили, что необходимо спасать жизнь Перворожденных и уйти, другие, что следует остаться и попытаться вывести людей из Тьмы заблуждения, тайно помогая Добру и Свету. Они так и не договорились. Пришло время Великого Переселения. Постепенно, корабль за кораблем, уходили эльдар из своего мира, в мир свободный от преследователей, в мир, куда уже раньше переселились Светлые Вала. И в это темное время оставались люди близкие духом Эльдар, чистые духом. С разрешения старейшин они уходили с нами. Иногда целыми народами. Корабли эльфов навсегда покидали родные берега, пересекали океан и скрывались в месте, где властвуют голубые туманы и останавливается время. Так мы оказались здесь, сохранив себя, но, потеряв связь с Родиной, - он опечалился еще больше. – В каждом из эльдар живет тоска по родной земле. Даже в том кто родился много позже времен Великого Переселения. Были и те, кто остался, скрывшись в глухих непреступных местах, лесах и горах. Кто-то смешался с людьми, прервав свой род как род эльфа и дав миру новых людей. Но многие из них обрекли себя на вечные скитания. Такова история моего народа.
- Мне очень жаль, - выслушав его печальный рассказ, кивнул я.
- Говорят, что когда придет наш Каалайя, то эльфы снова смогут ступить на родную землю и соединиться с оставшимися родами. Мы живем надеждой и верой, что увидим свет нашей земли, - он улыбнулся с великой печалью. – Об этом есть прекрасная песня.
Отрешенно, Энгвар запел на родном языке. Мое сердце сжалось от нахлынувшей тоски, невиданной красоты мелодии и чистого глубокого голоса эльфа. Я не понимал слов, но моя душа будто слилась с душой поющего эльфа и проливала слезы вместе с ним.
- Мне жаль, что я не знаю вашего языка, - сказал я, когда он замолчал.
- На твоем языке это звучало бы так.

Последний корабль, прощаясь
Покинул светлый край родной земли
Не увидеть Эльдар звезд подобных этим,
Нет чистоты родника более, нет зелени лугов.
Погас огонь глаз народа эльдар,
И дух опален скорбью и Тьмой.
О! Вера и Надежда,
 Манящая новой весной, несущая Свет,
Станешь ли ты сущей?!
Узрим ли мы Свет родной земли?
Станет ли она вновь
Источником Жизни и Истины?

- А знаешь ли ты легенды своего народа?
Все еще под впечатлением от песни, я не сразу ответил.
- О, нет! Ни одной. В моем времени людям не до сказок и легенд. Безумное время, безумная жизнь, безумные люди. Нам некогда подумать о будущем, а прошлое… оно уже позади…. Сейчас я смотрю на все со стороны, более отстраненно, и как будто, вижу заблуждения нашего мира. Глупо! Как глупо! – я не знал, как выразить свои чувства. – Знаешь, Энгвар, мне кажется, я с удовольствием остался бы в таком мире как этот. Я действительно чувствую, что хотел бы и мог остаться здесь. Странные перемены в моей душе произошли за последние недели.
- Может, ты просто позволил своему духу управлять тобой, открыв свое сердце своей Судьбе?
- Не знаю. У меня чувство, что я нахожусь в поиске места, где можно наиболее полно прожить свои годы. Этот мир чертовски близок к идеалу.
Эльф пожал плечами. Не знаю, понял ли он, то, что я хотел выразить плоскими словами человеческой речи. Надо бы выучить эльфийский….
Мысли в голове сплетались в неясную массу, а затем растекались тотчас во всех направлениях, будто я мог думать сразу о трех или четырех вещах одновременно. Не подсыпал ли хитрый эльфийский лис опять какую гадость в котелок с питьем? Не думаю. Усилием воли я выделил одну мысль, что была четче и приятнее остальных. Мысль об Элиане. Появилось ощущение невесомости и пустоты, которое очень быстро исчезло, так как из абсолютной черноты родился далекий свет, выстроивший новое пространство цветными пятнами. Размытость изображения немного раздражала. Я заставил картинку проясниться. Мне хотелось увидеть сад с большими розово-красными цветами и залитой солнцем беседкой, где я виделся с эльфийкой. Небольшое волевое усилие и мне это удалось. Созданное видение было ярким. Прикоснувшись к листьям растения, я убедился в их реальности. Меня очень волновала беседка, так как я был уверен, что Элиана находится там, и потоки света вновь окрашивают ее волосы в цвет темной меди.
Мы стояли друг перед другом. Ее глаза и улыбка, ее руки – все столь реально и близко. Подняв тонкую руку, она прикоснулась к моим еще свежим ранам на лице, прошептав.
- Ты становишься как он, тот, что будет после тебя, Айвон Арквапоклион. Ты прошел через его боль.
- Кто он?
- Ищи ответ в себе. Не слушай других – они заблуждаются.
- Я не могу понять.
- Я тоже. Неясная сила вкладывает слова и видения в мой разум. Им нет объяснений.
Элиана взяла меня за руку и повела за собой по саду. Мы молчали, но наше молчание было красноречивее любых слов.
- Иногда он приходит в мои видения, - принцесса остановилась и взглядом указала на возникшую неизвестно откуда фигуру. – Он ищет ответ, как и ты. Но я не знаю ответа.
Как человек попал сюда? Это был мой сон, где я чувствовал себя хозяином своей воли. Его лицо вновь закрыто капюшоном, длинная накидка скрывала довольно высокую фигуру. Это был он – человек из моих снов! Хранитель! Элиана грустно улыбнулась.
- Он, как и я чувствует связь между нами, но не знает почему. Это делает его несчастным и мешает исполнению предназначения. Он не знает, кто он и живет в мире условных понятий.
Загрустив, эльфийская принцесса опустила взгляд, склонив голову. Ее темные косы упали на грудь, обнажив часть тонкой белой шеи сзади чуть ниже уха с блестящими листиками сережек. Небольшие тонкие рубцы, как от ожога, образовывали на шее девушки сложно переплетавшийся линиями знак. Я потерял силу внимания, и Элиана стала таять вместе с садом, беседкой и таинственной фигурой Хранителя.
Одна исчезнувшая картинка сменилась другой – предрассветный лес, наполненный запахами хвои и журчанием родника. Мне показалось, что я не закрывал глаз, пока спал. Ведь все виденное точно было только сном.
Энгвар внимательно, с нескрываемым интересом смотрел на меня.
- Что случилось? – спросил я.
- Скажи, люди тоже умеют грезить с открытыми глазами?
- Я спал.
- Я не мог спутать обычный сон и эльфийские грезы. Твои глаза оставались открытыми.
- Ты опять хочешь меня запутать, - отмахнулся я, направляясь к источнику.
Я рассмотрел свое отражение в воде. От вчерашнего приключения остались только затянувшиеся шрамы. Меня порадовало и поразило быстрое выздоровление. Пока мы завтракали, Энгвар с любопытством следил за каждым моим движением, как будто я был диковинным зверем. Он был смешным, милым молодым эльфом и я не мог на него сердиться.
Мы собрались и, не сговариваясь, побежали. Теперь я был более осторожен. Внимательно смотрел себе под ноги, чтобы не повторилась вчерашняя история. Лес не менялся, те же сосны и мох, те же серые валуны. Ничего интересного, никаких приключений более с нами не произошло. Двое суток бега и коротких привалов. Под утро шестого дня нашего путешествия лес неожиданно закончился, выведя нас на зеленую равнину.
- Скоро будет город серых эльфов, Остонд , - на бегу прокричал Энгвар. – Нам придется остановиться там и пополнить запасы еды.
После полудня на горизонте на юго-востоке показались горы. По мере приближения к ним стали вырисовываться здания, выраставшие прямо из камня. Через три часа, мы прошли ворота каменного города и, задрав головы, рассматривали великолепные здания с резными фасадами и широкими балконами. Немногочисленные прохожие, спокойно прогуливающиеся по улицам или спешащие по своим эльфийским делам, бросали подозрительные взгляды на двух странных незнакомцев.
- Найдем лавку, купим продуктов и уйдем, - просматривая улицу, прошептал Энгвар.- Пойдем дальше и заночуем в лесу Падающих Птиц.
- Здесь так опасно? Может лучше заняться охотой? Собирать травы? Ты же в них разбираешься.
- Мы не можем рассчитывать на гостеприимство серых эльфов, - спокойно ответил он. – Но опасность минимальна.
Пройдя несколько улиц, Энгвар остановился перед зданием с потемневшей от времени вывеской, на которой еще угадывались очертания трех хлебцев. Ароматы свежей выпечки подсказывали, что мы на верном пути.
- Остановитесь! – строгий, холодный голос так и не позволил переступить порога лавки.
Мы обернулись. Как я успел заметить, Энгвар, оставаясь внешне спокойным, переложил руку ближе к кинжалу, что был спрятан в потайных ножнах на рукаве одежды. Трое беловолосых эльфов с обнаженными мечами стояли в двух метрах от нас. Я поежился под взглядом ледяных янтарных глаз. Их физическая форма была так же идеальна, как и у других эльфов, но холод прекрасных лиц отталкивал и внушал ужас. В них не было живой непосредственности и открытости Энгвара, что делало их похожими на бесчувственных Ангелов Смерти.
- Идите с нами, - приказал один, самый непроницаемый и надменный из трех. – Идите и не пытайтесь бежать. Так как хотя мы и оставили вам оружие, не в силах бродяг бороться против стражей Великого Эгласа.
- Мы не бродяги! – вскипел мой товарищ. – Я Энгвар Квеллас, сын храброго Эсгара из Виньяосто, Нового Города эльдар.
- Ты слишком глупый Высокий Альв, - засмеялись они. – Поэтому будешь говорить, когда этого пожелает наш господин.
Смирившись, мы пошли вверх по улице. Я уже второй раз был в ситуации, когда меня подгоняли сзади вооруженные эльфы. Узкая, выложенная камнями улица привела нас к башне надстроенной над скалистым уступом, площадке возвышающейся над всем городом. Монументальность постройки поражала не меньше чем небоскребы в Нью-Йорк-Сити. Широкие ступени вели к входу, а сама лестница змеей расположилась на скале.
Холодные, темные залы неприветливо встретили незваных гостей. Лестница вверх показалась бесконечной, здесь не плохо было бы установить лифт. На редких площадках с черными проемами дверей завывал горный ветер. Казалось, кто-то плачет, горько, безутешно, оплакивая то ли погубленную жизнь, то ли свою темную душу. Лицо Энгвара бледным пятном виднелось во мраке, чувствовалось, что в нем нет страха, но эльфу явно было неприятно здесь находиться.
Наконец ступени кончились. Страж толкнул дверь, наверное, самую последнюю в этой башне и сказал несколько слов по-эльфийски.
- Проходите, - голос обдал нас ледяным ветром.
Наши спутники ушли, и я огляделся. Комната оказалась меньше, чем я ожидал. Книги огромными башнями громоздились везде, где это было возможно, отбрасывая черные тени на голые каменные стены. У стола, посередине комнаты, где вместе с раскрытыми книгами лежали бумаги, исписанные чернильными закорючками, стоял тонкий высокий эльф в длинных одеждах. Прямые волосы серебристыми струями спускались на плечи эльфа. Совершенные, хотя немного острые черты лица, огромные зеленовато-янтарные глаза, на первый взгляд лет 35-40, по человеческим меркам. От него веяло холодом и опасностью.
- Энгвар Квеллас и Макс-Им приветствуют тебя Великий Мудрый Эглас, - поклонился молодой воин.
- Что нужно в моем городе Высокому Альву?
- Мы путешествуем, и наш путь проходит через твои владения. Пополнив запас пищи, мы пойдем дальше.
Заложив руки за спину, мужчина медленно прошелся по комнате. Осмотрев нас со всех сторон, он усмехнулся.
- Высокий Альв и человек. Ильфирион безумен духом, если послал ребенка и смертного в Храм Вала.
- Я воин, - покраснев, воскликнул Энгвар. – И прошел обряд более тысячи лет назад.
- Гордый, глупый мальчик. Вы ничего не узнаете, даже если ответ будет прямо у вас перед глазами. Ни тебе, ни тем более человеку не хватит на это ума. Только мы, следящие за чистотой эльфийской крови и хранящие мудрость способны познать Истину.
Его надменные слова завершились коротким смешком.
- У Ильфириона отменное чувство юмора. Привлечь человека для разговора с Вала. Почему бы ему сразу не признать Каалайю людей своим повелителем и не посадить его на трон Кориллона Ларетиана, нашего достопочтенного предка?! – взгляд Эгласа сделался мрачным. – Знай же, никогда этого не будет. Мой род не допустит людей в мир эльфов.
Последние слова он произнес громким шепотом над самым моим ухом.
- Люди – это худшее, что мог создать Эру. Меня трясет, когда я думаю об этом. Мне противен ваш примитивный язык, но как видите, я говорю с вами.
Я не двигался, стоял как загипнотизированный под потоком его язвительности. Эльф, не отрываясь, изучал мое лицо и обошел вокруг.
- Так-так, - глаза Эгласа вспыхнули и он, взяв тонкими цепкими пальцами за подбородок, повернул мое лицо к свету. – Так я и думал, - величайшее презрение исказило его красивое лицо. – Полукровка! Какая мерзость!
Отпрянув, будто увидел жабу или нечто еще более отвратительное, эльф махнул рукой, отчего сама собой распахнулась дверь, и закричал.
- Да покарает Эру Ильфириона за потворство смешению светлой крови Эльдар с человеческой! Смерть им!
Дальнейшее происходило как во сне или голливудском боевике на историческую тему. Три стражника влетели в дверь. В ту же секунду Энгвар с силой толкнул меня на того, что бежал посередине, крикнув.
- Беги вперед! Держись юго-восточного направления!
Мне удалось прорваться на лестницу. Сбегая вниз, я обернулся – молодой воин прикрывал отход, ловко сражаясь сразу двумя мечами. Меч! Элиана назвала его «Таящий Свет»! Продолжая бежать, я вытащил подарок принцессы из-за спины, во тьме он сверкал бриллиантово-лунным светом. Перепрыгивая через две ступеньки, Энгвар приближался, продолжая отбиваться. На наше счастье узкая лестница могла уместить не более одного эльфа, и нападал только один. Второй стражник лишь иногда наносил короткие удары мечом, а третий, оставшись наверху, с завидной скоростью стрелял из лука, но мой друг успевал уворачиваться. Редкие стрелы долетали и меня.
- Беги, Макс!
Энгвар почти поравнялся со мной. Внизу лестницы и в зале стало труднее. Двое противников атаковали нас. Я не мог оставить Энгвара одного, но совершенно не знал, как обращаться с оружием. Тяжело отражая удары, которые молодой воин пропускал, я продвигался к выходу. Стрелы свистели над головой, как будто на лестнице находилось десять лучников, а не один эльф.
- О Боги! – эхо голоса Энгвара разнеслось по зале. – Нам не справиться. Я слышу, как сюда бежит десяток серых эльфов.
Действительно группа вооруженных эльфов заблокировала выход, взяв нас в полукольцо. Энгвар, медленно переступая, следил за движениями воинов. Краем глаза я отметил, как из боковой двери выскользнула какая-то тень и быстро вклинилась в кольцо нападавших. Новый участник событий, закованный в темные доспехи и шлеме, закрывающим половину лица, встал рядом с нами. Таинственный незнакомец. Кто он? Я бросил вопросительный взгляд на молодого эльфа, тот чуть пожал плечами.
Несколько минут продолжался своеобразный танец – внешний круг выжидал момент для нападения, а мы внутри перемещались по оставшейся свободной площадке, ожидая атаки. И они атаковали.
Очередная порция стрел накрыла нас. Увернуться я не смог и одна из них пронзила мне левое плечо. Сам того не желая, я повалился на пол. Энгвар боролся за жизнь как молодой лев, отбиваясь сразу от трех-четырех противников. Быстрыми взмахами меча, рыцарь не позволял эльфам подойти достаточно близко, в то же время пробивая дорогу к выходу. Все это я видел как в тумане, свет от факелов в зале расплывался. Свет…
Я широко раскрыл глаза. За спинами нападавших эльфов, из ниоткуда, возникло сияние, столб света с крутящимися золотистыми частицами, создавший фигуру мальчика лет тринадцати. Подняв руки, он очень быстро сотворил между ладонями голубоватый шар и направил его в сторону эльфов. Переливаясь, оставляя голубые искры на каждом, кого касался, шар облетел зал и растворился. Наши противники опустили мечи и так и остались стоять, с взглядом, ушедшим в глубину собственного я.
- Пошли, - мальчик махнул нам рукой и вышел на улицу.
Энгвар потащил меня следом. Мы бежали в темноте ночи, впереди мелькала фигура мальчика, позади нас слышалось бряцание доспехов рыцаря. Город с его каменными башнями остался позади, равнина приняла нас. Но мы продолжали бежать, остановившись только под кронами деревьев в лесу.

Глава 16.

Энгвар сидел возле костра и аккуратно подкладывал сосновые лапы в огонь. Приятный аромат хвои немного успокаивал, напоминая о детстве и Новом Годе. Темный воин, уединившись в метрах четырех от нас, сидел на камне.
- Будет больно.
Мальчик склонился надо мной, лежащим на расстеленном плаще, и, ухватившись за стрелу, вытащил ее из моего плеча.
- А-а! Ты кто такой!?
От боли я не мог его разглядеть. Не ответив, он стал стягивать с меня одежду, освобождая рану. Увидев татуировку, улыбнулся, чуть-чуть, краешками губ. Слава Богу, что он не стал бегать вокруг меня, размахивая руками и кричать, что я посланник неизвестных миров. Сейчас бы я этого не вынес.
Молча, положив руки на рану, мальчишка прикрыл глаза, только на секунду и я ощутил тепло и легкое покалывание в плече, боль ушла.
- Все, - он решительно поднялся. – Мне пора.
- Погоди, кто ты? – я задержал его, взяв за плечи.
Пламя костра освещало лицо мальчика – светлое, еще совсем детское. Глаза большие, удивительно синие, такого знакомого оттенка смотрели чуть испуганно.
- Мне надо идти. Отец не знает, что я здесь.
Он мог быть эльфом – красивое ясное лицо, если бы не что-то азиатское в скулах и разрезе глаз, странное сочетание.
Мальчик улыбнулся, показалось, что в лесу стало светлее.
- Ты ангел? – глупо улыбаясь в ответ, спросил я.
- Я Алик. Я видел тебя во сне, в грезах и голос сказал, что я могу помочь тебе. Прощай. Отец ждет.
Он стал удаляться.
- Кто твой отец?
- У него много имен, - Алик обернулся. – В этом мире его зовут Хонсу-Ат-Каалайя.
Возникший из пустоты свет забрал его. Я некоторое время смотрел на куст, возле которого он исчез. Мне вспомнился рассказ Че о больнице, о маленьком мальчике, что увел его за собой. Значит, и мне довелось увидеть сына Главного Хранителя.
Одевшись, я подсел к костру. Темный рыцарь бродил вокруг, проявив странную нерешительность.
- Просто фантастика, - разминая плечо, обратился я к эльфу. – Я уже попрощался с жизнью и вдруг этот свет и мальчишка. Алик. Ты его знаешь?
- Лет пятьсот назад он был у нас с вашем Хонсу, - Энгвар спокойно помешивал очередное варево. – Тебе повезло. Силы Света на нашей стороне.
- Остается вопрос. Кто наш неизвестный помощник?
Энгвар поднялся и, кратко поговорив на эльфийском с новым знакомым, подвел его к костру. Молчаливым оказался наш гость. За все время не проронив ни слова, он только качал головой «да» или «нет». Энгвар, деликатно пресек все мои расспросы, да и сам не настаивал на ответах.
Ночь прошла спокойно. Мне ничего не снилось, что было для меня счастьем, так как я ужасно устал от бесконечных вещих снов, пророчеств и символов. Проснувшись, я некоторое время не мог сообразить, где нахожусь, но постепенно реальность вернулась. От золы все еще поднимался дымок, смешиваясь с низко стелящимся молочным туманом. Лук и другое вооружение Энгвара лежали рядом, но ни его самого, ни темного рыцаря видно не было.
Медленно отходя ото сна, я побрел на поиски своих товарищей. Лес Падающих Птиц, кажется, так назвал его Энгвар, но никаких признаков подтверждающих это я не обнаружил. Лес, как лес. Здесь были сосны и клены, тополя, мне повстречалась даже одна береза. Тут знакомая коричневая куртка мелькнула в зарослях ольховника впереди. Я направился к эльфу, который, завидев меня, знаками велел двигаться тише.
Подкравшись, я заглянул в проем между ветками, Энгвар смотрел в ту же сторону. За ольхой открывался прекрасный вид на небольшое озеро, с камышами по правому берегу и удобным спуском к воде слева. Именно там, присев над водой, расположился темный рыцарь. Доспехи лежали рядом, и теперь он начал снимать шлем, гладкая поверхность которого сверкнула в лучах восходящего солнца. Густые серебристые волосы упали на плечи незнакомца. Он повернул голову, и мы с Энгваром одновременно выдохнули.
- Девушка-эльф.
Тонкий девичий профиль склонился к воде.
- Пойдем!
Энгвар потянул меня в сторону лагеря. В его лице произошли некоторые перемены – глаза сияли более обычного, а кожу цвета свежих сливок окрасил румянец. Он тут же занялся костром, по его движениям было видно, как он волнуется.
- Это девушка, - повторил я.
- Да, - коротко бросил он.
- Кто она и почему помогла нам?
- Не знаю. Хотя… Нет, не думаю….
Он обернулся ко мне и покраснел еще сильнее. Сзади подошла наша незнакомка. Она осталась в легкой походной одежде, доспехи исчезли неизвестно куда. Серебро волос, уложенное в косы, обрамляло небесно-прекрасное лицо с темными бровями и ресницами. Девушка смущенно смотрела на нас огромными фиалковыми глазами и улыбалась.
Энгвар низко поклонился.
- Энгвар Квеллас рад приветствовать тебя о Прекраснейшая из Перворожденных
Я мог бы оспорить это утверждение. По-моему прекраснее принцессы Элианы никого не было, хотя объективно и незнакомка была красива.
- Как мы должны называть тебя, Прекрасная Дева? – вновь обратился к ней эльф.
- Алассэттари , дочь Эгласа Мудрого.
Энгвар побледнел.
- Дочь Эгласа!
- Твой отец хотел убить нас, - удивился я. – А ты нас защищала.
- Мой отец вспыльчив, - извинилась она. – Простите его. Он ненавидит в этом мире только две вещи – людей и эльфов-полукровок. Их он сразу чувствует и может узнать по одному разговору, по одной черте. Прости же ему его маленькую слабость, - она с грустью посмотрела на меня.
- Ничего себе, маленькая слабость, мы чуть не погибли от рук этого эльфийского расиста, - воскликнул я, но, заметив просительный взгляд Энгвара, смягчился. – Но скажи, почему он назвал меня полукровкой? Ведь я человек.
- Да. Ты человек, - она, как и отец, обошла вокруг меня. – Ты настолько же человек, насколько и эльф, а может кто-то еще. Моя способность различать расы не так сильна как у отца.
- Я не могу быть эльфом. Это не мой мир, не мое время. В моем мире нет эльфов. Да и где вы видели эльфа-программиста.
Мой разум сопротивлялся пониманию сказанного Алассэттари, но я вдруг ощутил необъяснимую легкость на сердце. Наверное, моя душа уже знала ответ.
- Этого не может быть, - я продолжал цепляться за факты. – Мой дед был человеком.
- Тебе лучше спросить об этом родителей, - ее глаза встретились с моими.
- Они погибли в экспедиции.
- Да, кажется…,- в глазах девушки зажегся темный огонь, - я вижу. Они умерли. Их жизни сгорели в пламени ненависти и гордости.
Словно очнувшись, она отшатнулась от меня. Меня взволновали ее слова.
- Ты что-то знаешь?
- Нет. Больше ничего.
Голова гудела от мыслей, бегущих во всех направлениях, казалось, что они вот-вот столкнуться и произойдет авария, последствия которой будут плачевны. Я – эльф. Смешно! Значит, Серега был прав, подозревая меня. Но как узнать, что здесь правда. Нужно вернуться в свой мир, порыться в архивах деда. Возможно, там есть что-то об обстоятельствах моего рождения. Бред!
Я сел придавленный невеселыми мыслями. Энгвар с удивительным проворством наловил прямо руками рыбы в озере и тут же ее изжарил в золе. Мы позавтракали и собрались в поход.
- Я иду с вами.
Алассэттари решительно вложила меч в ножны. Глаза Энгвара радостно сверкнули. Кажется, мой эльфийский друг не равнодушен к этой амазонке в мужском наряде.
- Отец. Верно, все еще сердит на меня, - оправдалась она. – Пусть остынет. Ведь вы не против?
Мне было абсолютно все равно пойдет она с нами или улетит на Луну, а вот мой друг горячо заверил девушку, что будет просто замечательно, если она разделит с нами путь.
Смело наш пополнившийся отряд ступил на тропу леса Падающих Птиц. Алассэттари теперь шла впереди, а молодой эльф погрузился в грустное молчание. Может, следовало предложить опять устроить игры с бегом, но тихая прогулка по лесу была намного приятнее. У меня появилась возможность немножко подумать о прошлом, где оставалось слишком много загадок; настоящем, которое больше походило на сон и о моем неопределенном будущем. Было бы здорово просто проснуться у себя дома, убедившись, что кошмар, навеянный игрой «Might and Magic» закончился.
Пока я размышлял, эльфы остановились. Мы вышли на небольшую поляну, где недавно был разбит лагерь, что было видно по утоптанной земле и черным углям костра.
- Один, - осмотрев место, бросил Энгвар.
- Не эльф, - добавила Алассэттари.
- Согласен. А это что?
Я взглянул на вещь, найденную молодым воином в траве, и засмеялся.
- Черт! Это же консервная банка!
- Для чего она нужна?
Вопрос заставил меня задуматься.
- Для еды. Да. Для хранения еды. Дай посмотреть.
Он протянул находку мне.
- Так. Это тушенка. Мясо. Дата изготовления – 2000 год. Мое время.
Я смотрел на консервную банку с ностальгией. Кусочек прежней жизни, такой далекой теперь.
- Почему этот предмет вызвал у тебя такие сильные чувства?
Эльф все время наблюдал за мной.
- Это оттуда, где я родился. Вспомнил свой город. Как же она здесь оказалась? Можно предположить, что человек из моего мира был здесь.
Энгвар забрал банку и повертев, понюхал.
- Фу! Как люди могут это есть!
Я охотно с ним согласился. Загадка появления консервов все еще волновала меня, когда мы двинулись дальше. Но следующая наша находка совсем смутила мой и без того возмущенный разум. Метров через сто после стоянки, я увидел большие куски стали, вросшие в землю, и рядом сохранившуюся хвостовую часть самолета. Алассэттари и Энгвар со всех сторон рассмотрели находку. Как я уже понял, жажда познания у эльфов в крови.
На одной из железяк я разглядел опознавательные знаки ВВС США. Американский самолет в эльфийском лесу. О, я уже ничему не удивлялся!
- Упавшая птица, - девушка указала на самолет.
- Лес Ланталайвэ, лес Падающих Птиц, - напомнил Энгвар.
- Упавшие самолеты. Их много?
- Никто не знает, - ответила эльфийка.
Я поднял голову, посмотрев в небо. Приближающийся гул расколол голубое пространство. Вначале стал заметен белый след за самолетом, потом я различил серебристые крылья. Самолет улетел.
- Если есть самолет, то должен быть и аэродром, - предположил я.
Эльфы не понимали, о чем я говорю.
- Это странный лес, - Энгвар пошел вперед. – Мне рассказывали, что, идя по одной тропе, можно попасть совсем в разные миры.
- Что объясняет появление самолетов, - я еще не разучился логически мыслить в этом фантастическом мире. – Если этот лес – портал, для перехода в другое измерение, то объекты, перемещающиеся в моем измерении, могут попасть сюда.
Через несколько метров нам встретился очередной самолет, теперь гражданских авиалиний Британии и еще два американских. Все сильно разбитые и местами заросшие кустарником.
К ночи мы разбили лагерь. Сидя у огня, Энгвар рассказывал Алассэттари что-то веселое по-эльфийски. Видно было, что им хорошо вместе. Я же лег и, глядя в ночное небо, утешался воспоминаниями об Элиане. Так незаметно и заснул. К утру прошел дождь. От сырости я начал просыпаться. От костра доносились приглушенные голоса. Алассэттари сидела боком к огню и быстро заворачивала коренья в листья ароматной травы, укладывая их в котелок. Улыбаясь, Энгвар подбросил сухих веток и сел напротив девушки, бросив несколько фраз на родном языке. Он стал помогать ей сворачивать листья, и было в их согласованных действиях что-то большее, чем обыденные движения. Некая магия момента жизни. Я даже не вставал, боясь разрушить их интимный союз.
Я заметил, как пальцы Энгвара случайно коснувшись руки Алассэттари, задрожали. Оба замерли и неотрывно смотрели в глаза друг друга. Их лица сияли. Одновременно медленно подняв руки ладонями навстречу, эльфы соединили их. Палец к пальцу, линия к линии. Чудесный свет, исходящий от них усилился и я просто видел счастье, окутывающее фигуры мужчины и женщины.
Как бы мне хотелось увидеть это счастье на лице Элианы. Я закрыл глаза, почти увидел ее темные волосы и синие глаза на бледном лице. Она подняла руки, чтобы я мог коснуться ее ладоней. Я ощутил это прикосновение. Ощутил его вместе с чувством глубокого понимания, метаний и счастья. Неужели я люблю ее?! От подобной мысли я подскочил.
Эльфы продолжали свой немой диалог более традиционным способом, просто начав целоваться, но, услышав поднятый мной шум, краснея, отпрянули друг от друга и вернулись к готовке, как будто ничего не было. Но их лица сохранили то выражение возвышенного счастья, что я видел. Любовь! И в этом мире все как везде, только с местным колоритом.
Сам я относился к категории людей, которым трудно было быстро сходиться с другими, а тем более с девушками. Были девушки, которые мне нравились, я с ними встречался, но чувств похожих на те, что я испытывал к Элиане, мне еще не приходилось ощущать. Надо поговорить с Энгваром об особенностях любви у эльфов. Кроме того, я сам почти эльф.
Помотав головой, чтобы окончательно проснуться я подсел к костру. Коренья были готовы, и мы принялись за еду.
Всходило солнце, воздух прогревался и становился каким-то густым. Я заметил, что лес вокруг стоял в струящимся воздухе. Пространство вокруг колебалось.
- Вы это чувствуете? – я вопросительно посмотрел на сидящих спутников.
- Что-то с воздухом, - Энгвар быстро осмотрелся.
Тишина давящая и глухая, упала на нас. Это длилось всего несколько секунд, а затем тишину разбила автоматная очередь. Ломая ветки из кустов справа выскочили люди в немецкой форме времен Второй Мировой Войны. Стремительно промчавшись мимо нас, они прокричали пару фраз на немецком и растаяли в воздухе. Мы как сидели вокруг костра, так и остались сидеть застывшие от изумления. Эльфы, конечно, не понимали что это было за видение, но я то понимал. Я читал о таких случаях, когда люди видели картины из прошлого, когда прошлое прорывалось в настоящее.
- Странное место, - повторял Энгвар.
Быстро собравшись, мы продолжили путь. Эльф шел рядом со мной, и я решил, что настало время задать несколько вопросов. Я долго собирался с мыслями, не зная с чего начать.
- Ты хочешь, что-то узнать? – Энгвар почувствовал мой настрой. – Спрашивай.
- Хм-м, - мне не хотелось, чтобы он поднял меня на смех. – Как вы, эльфы, узнаете, что влюблены? Что для вас любовь?
Его реакция оказалась более спокойной, чем я ожидал. Он отрешенно посмотрел вдаль, улыбаясь чему-то своему, близкому его душе.
- Любовь – это Жизнь. Она сильнее Тьмы, сильнее Смерти. Каждый эльф имеет право на Любовь и у каждого из эльдар есть та близкая душа, при соединении с которой может родиться Любовь, Свет и Новая Жизнь. Здесь не может быть случайностей или обмана. Если мы встречаем близкий дух, то сразу видим это. По сиянию глаз, по жестам, по разговору, чему угодно. Это может случиться только раз и ничто не разлучит любящих, ибо нет среди моего народа страшнее греха, чем помешать двум близким душам объединиться.
- А смерть? Вы живете долго, но и вы смертны? Я прав?
Тень легла на прекрасное лицо эльфа.
- Смерть может разлучить, но не уничтожить любовь. У того, кто живет, появляется надежда встретить возрожденную душу любимого. Поэтому новая встреча – это только продолжение прежней любви.
- Может ли быть так, что один эльф полюбил другого, но ответного чувства нет.
- Нет. Мы никогда не ошибаемся, потому что можем полюбить только близкую душу. Нас невозможно обмануть в этом – ложь сразу видна. И если эльф любит – это видно каждому. Например, я знаю, что ты любишь.
- Я сам это понял только сейчас. Как же ты можешь быть уверен?
- Как ты думаешь, я люблю? – неожиданно спросил он.
- Думаю, да. С тех пор как увидел Алассэттари?
- Она мой близкий дух. Теперь лишь смерть разлучит нас. Ты это видишь. Вот и я вижу, что ты любишь. Только пока не знаю, кто она.
- А как же отец Алассэттари? – поспешил я перевести тему на него. – При таком мировоззрении он едва ли обрадуется тебе, хоть ты и эльф.
- Он ничего не сделает, так как чтит древний закон.
Энгвар сказал это уверенно, но мне показалось, что на самом деле в его сердце живет сомнение. Так и в моей душе все еще мучительно бились противоречивые чувства. Элиана… Я совсем не знаю ее. Или нет, мне кажется, что не знаю. Но стоит увидеть ее или представить в грезах, как понимаю взгляд ее глаз, биение сердца, понимаю и принимаю все. Вот думаю об Элиане и вновь это чувство ее близкого присутствия, ее поддержки. Будто узы, связавшие нас, простираются на все расстояние разделяющее наши души.
- Вот, горы Охталорн .
Энгвар остановился на краю леса и зорко следил за полетом одинокой птицы. Горизонт резали белые вершины гор.
- Мы пойдем в город Поверивших в Свет? – спросила девушка.
- Нам не миновать его.
Я шел следом за двумя проводниками, спустился в долину, раскинувшуюся у подножия гор. Так мы вышли на широкую песчаную дорогу, ограниченную двумя глубокими каналами с водой. За каналами, по обеим сторонам, тянулись ухоженные поля с неизвестными мне растениями. Огромная равнина была разделена на квадраты, и кое-где виднелись работающие фигуры.
Через несколько часов мы достигли городских ворот, которые просто условно обозначались двумя резными каменными столбами с изображением голов ягуара. И пройдя столбы, как и любые путешественники, мы окунулись в бурную городскую жизнь.
Город напоминал своими прямоугольными домами со стенами цвета сухой глины, пыльными от песка улицами, похожие как близнецы поселения Центральной Америки. Я видел такие же по телевидению в «Клубе путешественников». Когда я осмотрелся, то иллюзия мексиканской глубинки усилилась. Вся эта шумная говорливая толпа, занятая продажей или покупкой, спешащая по делам, в полосатых домотканых накидках-пончо. Люди в основном смуглые и черноволосые, с характерными чертами коренного населения Америки. Все подчеркивало колорит города.
Такие путешественники как мы должны были вызвать острый интерес у местных жителей, но никаких заинтересованных взглядов, никакой реакции не последовало. Эльфы тихо переговаривались.
- Купим еды?
- Да и пойдем в горы. Там устроим лагерь, не будем терять время.
Энгвар, а за ним и мы, углубился в торговые ряды. Чего тут только не было – фрукты всех ярких цветов, какие дарит солнце; овощи, травы, посуда. Уверенно можно сказать - на рынке было все!
Алассэттари извлекла из-за пояса небольшой мешочек.
- Надеюсь, этого хватит.
Мы остановились возле лотка с ароматными лепешками и хлебом. С удивлением отметил, что продавец был европейцем. Невысокий, кругленький и рыжеватый, он носил пышные усы и напоминал англичанина или ирландца.
- Нам, пожалуйста, лепешек. Сколько вы сможете нам продать за это?
Девушка высыпала на ладонь пару сверкающих камешков. Мужчина смотрел на нас, как человек не понимающий, что ему говорят. Однако камешки взял и, повертев в руках, с улыбкой выложил с десяток больших толстых лепешек.
- Пожалуйста, господа, - вежливо сказал он по-английски.
Я даже на месте подскочил. Английским, как любой программист и человек занимающийся компьютерами, я владел.
- Вы англичанин?
- О, да! – радостно закивал он. – Из Лондона. Вы были в Лондоне?
- К сожалению нет. Но как вы оказались здесь?
Мужчина вздохнул.
- Это место не хуже остальных. Да и там меня никто не ждет. В пятьдесят втором году…
- 1952?
- Да. Так вот…в пятьдесят втором, как торговый агент я вылетел в США из Лондона. Все шло отлично, пока самолет не достиг Бермудских островов. Погода неожиданно испортилась, пришлось обходить грозовой фронт, самолет сбился с курса. Было утро. Я помню, что видел в иллюминаторе голубой туман и искры. Да…. Часы вдруг остановились. Я еще подумал, что в магазине гарантировали, чуть ли не сто лет работы. Потом мы стали падать… Извините.
Он отвлекся на новых покупателей, а затем продолжил рассказ.
- Очнулся в лесу. Нас было четверо спасшихся. Так и оказались здесь. Все-таки среди людей.
Я подумал, что им повезло. Если бы они пошли в другую сторону, то могли оказаться в замке Эгласа.
- Вы знаете, что это за мир?
- Мир как мир. Люди везде живут. Народ здесь хороший. Ты, судя по всему, на новенького здесь? А похож вроде на этих, - он кивнул в сторону эльфов.
- Еще полтора месяца назад я понятия не имел об эльфах и прочей мифологии.
- Ничего привыкнешь. Их род тоже здесь есть, правда немного. Мне один индеец рассказывал, есть здесь такой луноликий, так они эльфов называют, что с первыми переселенцами пришел тысячи лет назад.
- Откуда?
Не знаю. Ты, парень, лучше у профессора нашего спроси.
- Где его можно найти?
Я уже забыл обо всем. Жажда хоть немного прояснить загадки этого мира победила.
- Да вон, он идет. Всегда в это время за кексами ко мне заходит.
Я повернулся к Энгвару.
- Мне необходимо поговорить с одним человеком. Думаю, мы не потеряем много времени.
- Хорошо. Остановимся в городе. Я вижу, что это важно для тебя, Макс-Им.
- Спасибо, Энгви. Извини, Энгвар.
Он засмеялся.
- Мне нравится, как ты сказал. Энгви…. Звучит приятно.
Энгвар сказал Алассэттари несколько слов по-эльфийски.
- Энгви, - повторила девушка и с другой интонацией, весело. – Энгви.
Тем временем, человек о котором говорил англичанин, подошел к лотку. Это был высокий сухой мужчина в огромной соломенной шляпе. Светлые глаза цепко и внимательно смотрели из-под седых бровей. Увидев нас, он приподнял в приветствии шляпу и улыбнулся.
- Добрый день, господа!
Его русский был довольно хорош, но не безупречен.
- Как дела, Джейк? – уже по-английски добавил он.
- Все отлично! Тебе как всегда?
- Да. Четыре кекса и последние сплетни.
- Ничего интересного, - продавец аккуратно заворачивал покупку. – Но, возможно, этот мальчик расскажет тебе что-нибудь.
- Профессор Мильтон Брукс, - представился мужчина.
- Максим Смирнов, - я пожал протянутую руку. – А это Энгвар и Алассэттари.
- Вы от него? – профессор коснулся моего перстня.
- От кого? – не понял я.
- От Хранителя.
Брукс показал кольцо на своей руке.
- Знаете, пойдемте ко мне, - взяв меня под руку, сказал он. – Если вы, конечно, не против. Там и поговорим. А друзья ваши пока отдохнут.

Глава 17.

 Дом Мильтона Брукса, двухэтажный с большими окнами, стоял в стороне от шумных торговых рядов, на узкой улочке, где всегда играли дети. Веселый смех отражался от стен домов и, наверное, был слышен на соседних улицах. Увидав профессора, ребятишки радостно запрыгали вокруг него. Он в ответ стал рассказывать им что-то смешное, что доставило детям еще больше радости.
- Здесь живет много эльдар, - сказал Энгвар, указывая на нескольких эльфийских детей. – И полуэльфов.
- Хорошо, что грозный Эглас их не видит, - съязвил я.
А Алассэттари расстроилась и вздохнула. Мой спутник тут же бросился на ее защиту.
- Не говори так. Твои слова ранят Алассэттари, - сдержанно, но довольно жестко попросил Энгвар.
Я осознал, что шутка получилась неудачной, и извинился.
В просторной профессорской гостиной мы расположились в удобных плетеных креслах, пили охлажденный сок и разговаривали. Правда, говорили в основном только я и Брукс.
Сидя в кресле, я расслабился. Путешествие утомило меня и теперь, подперев голову, я слушал хозяина дома, его общие размышления о городе, думая о чем-то своем и одновременно впитывая информацию.
- Хороший город, - раскуривая сигару, говорил профессор. – Спокойный. Мне довелось жить в Эдинбурге, в Лондоне, Нью-Йорке и Петербурге, и я знаю, что говорю.
- Вы жили в Санкт-Петербурге!?
- О, да!!! Ведь я настоящий человек 21 века и работал в Институте у Хранителей. Вы, молодой человек, давно с нами? Какой уровень допуска?
- Чуть больше месяца. Третий уровень.
Профессор был весьма удивлен.
- Третий?! И вы не учились при Институте?
- Я узнал о нем, как сказал, месяц назад и никогда не видел Главного Хранителя.
- Удивительно дело! Поверьте моему опыту, вам предстоят изумительные приключения, - он выпустил густой клуб сигарного дыма и, сощурившись, смотрел поверх меня. – Я историк и с удовольствием принял приглашение поработать в Санкт-Петербурге. Мне довелось познакомиться с Главным Хранителем в самый счастливый период его жизни. А когда такой человек как он счастлив – мир тоже счастлив. Вы это поймете, как только познакомитесь с Хранителем, - профессор улыбнулся своим воспоминаниям. – О, да! Любовь сделала его счастливым. Я видел Хранителя с женой – прекрасная пара. Несколько экзотичная – девушка была чуть-чуть, как это по-русски, немного кореянка. Кроме того, она была из двадцатого века. Они сияли от счастья. Вроде как ваши друзья, - он указал на эльфов. – Влюбленные! Конечно, он потерял себя, когда она умерла. Меня как раз поставили Наблюдателем в этот город. Тогда я даже не смог попрощаться с Главным Хранителем. Он ушел в свои грезы, где, я думаю, его любовь была жива.
- А что это за город?
Меня больше интересовал этот вопрос, а не несчастная любовь Главного Хранителя.
- Он известен, как город Поверивших в Свет. Основное население древние народы, обитавшие в Америке до прихода европейцев. Известно, что перед началом конкисты, которую предвидели эльфы, наиболее развитые государства инков, ацтеков и других народов просто исчезли. Не полностью, конечно, но некоторые роды просто растворились в Нигде. Все они здесь. Они покинули свой мир вместе с эльфами, которые скрывались от завоевателей, но мирно сосуществовали с индейцами. Те почитали их за богов. Как я отметил, в городе живут эльфы. А так же люди, попавшие сюда в результате случайного прохождения портала между мирами.
- Мы видели самолеты в лесу.
- Они иногда падают, когда при переходе портятся приборы. К северо-востоку отсюда океанское побережье, корабли других миров частенько высаживают людей. В основном это те, что плыли мимо Бермудских островов.
- Бермудский треугольник?
- Совершенно верно.
- В этом мире еще есть такие города?
- Конечно. Ближе к побережью. Но все на этой стороне от гор Охталорн или гор Спящего Воина. За горами священные земли эльфов и полубогов.
- Валаров?
- Земли ангелов, - профессор докурил сигару. – Не разделите со мной скромный ужин?
Мы переглянулись.
- Нет. Спасибо, - ответил я за всех. – Нам надо идти.
- Тогда удачи и в добрый путь.
Он не стал настаивать и проводил нас обратно до рынка, где мы купили еще немного продуктов.
Путь наш теперь лежал в горы, как сказал Энгвар. Узкая каменистая тропа вела к перевалу, который, по словам Алассэттари, раньше использовали ее предки. Прошагав до темноты, мы были вынуждены остановиться и разбить лагерь, так как в темноте путешествие по горам опасно даже для эльфов. Наши традиционные разговоры у костра завершали день и успокаивали перед сном.
- Говорят, Древний Город наших предков очень красив, - Алассэттари сидела на камнях, расчесывая свои серебристые волосы. - Как жаль, что мы с Энгви не сможем его увидеть!
- Макс нам расскажет, - заворожено глядя на девушку, пробормотал молодой эльф.
- А когда придет наш Хонсу-Ат-Каалайя, мы сами сможем слиться с красотой города, построенного еще в эпоху Двух Миров.
- Новая легенда? – заинтересовался я.
- Я рассказывал о Великом Переселении, - не отрываясь от созерцания Алассэттари, заплетающей косы, ответил Энгвар. – До этого все расы жили в мире – это была эпоха Двух Миров, так как любой мог путешествовать и жить либо здесь, либо в твоем мире. Было открыто много мест для перехода из мира в мир. До эпохи Двух Миров была эпоха Великой Войны с Тьмой, а до нее эпоха Небесной Войны, но это было так давно, что даже мне невозможно осознать подобное время. Древний Город построен в эпоху Двух Миров, основная часть эльфов переселилась туда, когда стали закрываться переходы между мирами и когда настало Великое Переселение. Никто не думал, что и этот город придется покинуть.
- Увидим ли мы когда-нибудь приход Каалайи и сможем ли вернуться в наш город! – воскликнула девушка, заканчивая укладывать косы и подсаживаясь к костру.
- Мы скоро увидим его, - уверенно кивнул Энгвар. – Предвестник уже здесь.
- Правда!? – воскликнула Алассэттари.
- Это Макс. На нем знаки Южного Бога.
- Ты опять?
Неужели теперь они вдвоем будут бегать вокруг меня.
- Вы обманываете себя. Не думал, что эльфы так глупы!
- Это наша вера, - серьезно ответил Энгвар. – Предвестник будет перед приходом Хонсу-Ат-Каалайи, когда Каалайя родиться, боль, что погубила город, будет искуплена, и эльдар смогут вернуться в святые земли, жить рядом с Вала. Вновь вернется эпоха Двух Миров и мы встретим Эру, который спуститься к нам с ярких звезд.
- Как это знакомо! Второе пришествие! Ну и ждите своего Хонсу, Эру и кого угодно, только меня не примешивайте! – я подскочил. – А я выполню задание и вернусь домой. Нет! Вначале найду Артура. А там видно будет.
Совсем расстроенный я ушел во тьму и, найдя выступ скалы, спрятался за ним. «Я обычный человек, обычный», - твердил я про себя, - «Никакой не Предвестник, просто Макс Смирнов. Ага! А как же неясность происхождения!» - съехидничал кто-то в моей голове. – «Полуэльф – это уже что-то значит. Отстань», - сказал я сам себе. – «Глупец!» - продолжал голос. – «Неужели тебе никогда не хотелось быть кем-то более значительным, чем просто программист Макс, серая мышь в сером мире! – Нет. Не хотелось!» - упирался мой второй голос. – «Врун!» - отрезал ехидный голос и обиженно замолчал. Заманчиво было окунуться в игру в Предвестника, эльфов и спасение миров, но логическая часть сознания упиралась и возмущалась.
Засыпая, я успел поймать только одну мысль – «А как же Хранитель?! Каково быть Хранителем?» - и почувствовал, что падаю в сновидение. Казалось, я летел очень долго и в тоже время настолько быстро, что неясные частицы света сливались в белые тонкие линии, сопровождавшие меня до пункта назначения. А то, что он существовал, я не сомневался. Я летел и ощущал, как мое тело становилось, то мягким, как пластилин на солнце, то текучим как вода. Закончилось все внезапно, мягкий толчок и я открыл глаза.
Я стоял на холме. Аромат зеленых трав и цветов смешивался со стрекотом кузнечиков и светом солнца, образуя целостную картину одного момента Жизни. Разноцветные бабочки кружили вокруг меня, я поднял руку с желанием рассмотреть хотя бы одну и коричнево-красная бабочка тут же села в мою ладонь. С удивлением разглядывая ее, я вдруг осознал, что могу видеть сразу не только настоящее этой бабочки, но и ее прошлое и даже будущее. Она была для меня одновременно гусеницей с ярко-красной полоской на коричневой спинке, темным коконом, притаившимся в тени трав; бабочкой летящей над холмом и бьющейся в паутине жертвой пищевой цепочки.
И это чувство единомоментного видения прошлого, настоящего и будущего было приятным и пугающим одновременно. Отпустив бабочку, я еще раз осмотрелся. С одной стороны холма, внизу виднелись сельские дома и огороженные участки для лошадей. Я был уверен, что сейчас там готовятся к празднику и знакомый мне человек, пожилой индеец, негромко обсуждает со своими товарищами порядок выступлений. Кажется, они спорят о качестве звука и о том, как лучше расположить микрофоны. Этот индеец – хороший человек и может быть полезен Институту. Чужие, странные мысли…..
Я спустился с холма в противоположную от поселка сторону и увидел, что стою перед очередным взгорком. Это место видимо сплошь состоит из холмов. Я остановился, и удивительные чувства ростками пробивались в моем сердце. Внезапно я полностью осознал, что мое тело больше не принадлежит мне, мои мысли – это мысли другого человека. Тело стало ощущаться как более сильное, более гибкое, возникла уверенность в огромных физических возможностях. А разум! Какое же бремя я должен нести?! Возможно ли, жить с абсолютным знанием всего! Но нет, еще оставалась маленькая темная часть непознанного, и это доставляло радость и боль одновременно. И было еще что-то, грусть и чувство великой неизбывной любви, которая была потеряна когда-то.
Медленно ступая, я поднимался на очередной холм, глядя прямо перед собой. Навстречу, с другой стороны, собирая цветы, шла девушка с черными волосами, заплетенными в косы по индейскому обычаю, и в одежде женщин ее племени. В городе она носила обычную одежду по моде 21 века и ездила на стареньком 2020 года выпуска форде, но ради праздника оделась как ее предки.
Всё это моя душа поняла сразу, в мгновение нашей встречи.
Мы сошлись на самой вершине холма. Наши взгляды пересеклись. Ее глаза, где когда-то я видел Смерть, сияли Жизнью. Теперь я знал, что она вернулась ко мне.
Как только пришло осознание, силы, принесшие меня сюда, вновь пришли в движение и через мгновения тьмы я очнулся возле дома с прекрасным садом, с райскими цветами и девушка с восточными глазами умоляюще смотрела на меня. Ее губы продолжали шептать.
- Отпусти меня.
В последний раз я взглянул в темные глаза и, увидев, что в них нет Жизни, с болью понял, как заблуждался раньше, выстраивая этот искусственный мир.
- Ты свободна, - чужим, но знакомым голосом сказал я.
Еще не стих звук моих слов, как девушка стала таять, счастливая, благодарная улыбка тронула ее губы. На сад внезапно обрушилась осень и запустение. Следы распада коснулись и дома. Небо потеряло свой цвет и перестало существовать.
Я проснулся.

Глава 18.

 - Как ты?
Энгвар тщательно затаптывал костер.
- До чего вчера договорились, - пожаловался я. – Всю ночь снился необъяснимый бред. Будто я это не я, а кто-то еще, кого я знаю.
Он не стал комментировать мое высказывание, и мы пошли дальше. С высоты открывался великолепный вид и я, забыв обо всем, с удовольствием рассматривал местные красоты. Когда еще придется побывать в подобном месте.
Некоторое время мы шли по узкой тропе, даже не тропе, а по небольшим уступам в скале. Но на вершине, там, где должен был начаться спуск, мы столкнулись с неожиданным препятствием. Вертикальная, почти гладкая часть скалы преградила дорогу. Подняться по ней не было никакой возможности. Пройдя вдоль стены из камня, Энгвар осторожно взглянул вниз и вернулся к нам.
- Мы можем перебраться на ту сторону, но это опасно.
- У нас нет выхода, - уверенно сказал я. – Нам надо быть по ту сторону.
- Другого пути нет, - согласилась Алассэттари.
- Значит, спускаемся на уступ, - начал объяснять Энгвар. – Вниз на полроста, потом несколько шагов по уступу, очень узкому и наверх на удобный путь.
Мы подобрались к краю. Какое счастье, что у меня нет боязни высоты!
- Пошел! – коротко бросил я и, развернувшись, стал спускаться.
Ноги ненадежно установились на выступе. Несколько мелких камешков полетели вниз, по звуку лететь мне пришлось бы долго. Осторожно продвигаясь вдоль скалы, я освободил место для Энгвара. Он проделал тот же маневр и помог Алассэттари спуститься. Так втроем мы медленно переступали по уступу. До подъема на другой стороне оставалось шагов пять. Шаг, еще шаг. Из-под ног Алассэттари посыпались камни, край стал осыпаться и девушка покачнулась. Быстрым, как полет стрелы, движением Энгвар успел ее поддержать и помог переступить на твердую площадку. Резкое движение эльфа заставило его ступить на другое место. Я успел заметить, как нога Энгвара заскользила вниз, и он повис на краю уступа.
- Энгви, - лицо девушки побелело.
Эльф держался, но подтянуться вверх ему не хватало сил. В течение нескольких секунд я развернулся лицом к пропасти, глаз зацепился за черноту расселены. С трудом извернувшись, мне удалось протянуть руку, за которую эльф и ухватился. Он оказался очень легким и быстро выбрался наверх. Перебравшись на противоположный склон, наша группа отдышалась.
- Спасибо, - эльф взглянул мне в глаза.
По его взгляду я прочел всю глубину благодарности за помощь, он был больше чем слова.
После нескольких часов спуска, когда мы остановились на ночлег, в вечерней полутьме можно было увидеть сверкающий изгиб реки внизу.
- Река Скари, река Слез, - кивнул Энгвар. – Нам осталось дня четыре пути.
- А потом обратно, - выдохнул я.
- Обратный путь будет освещен сиянием Истины и покажется более легким.
Я лег спать с некоторыми опасениями, не хотелось вновь видеть странные и пугающие сны. Но на этот раз все прошло спокойно и, отлично отдохнув, я вместе с моими спутниками отправился дальше.
Последние дни путешествия показались мне бесконечно долгими. Для эльфов, верно, то были лучшие дни. На привалах я с улыбкой и некоторой долей зависти наблюдал, как они воркуют у костра. Мне даже посчастливилось прослушать эльфийскую любовную песню.
В переводе Энгвара это звучало так.

Красота строя слов ее –
Безумие мое
Идущая по земле,
Цвет ночи озаряет
Сиянием своим.
Зелень травы, голубизна неба,
Ничто не схоже с тобой.
Рождение дня – взгляд твой.
Улыбка – быстрый ручей.
Лотосом расцветает след твой,
Птицей взлетает прикосновение.
Цвет дня и ночи далек,
Ближе сияние души твоей,
Смех твой распугивает демонов,
Ангелы держат крылья твои,
Среди них нет прекраснее тебя.

Жаль, что я не запомнил ее звучание по-эльфийски, а то при случае исполнил бы под окном принцессы Элианы, незримую связь с которой ощущал все сильнее.
Дни и ночи, ночи и дни… Время текло как вода в реке Скари, которую мы переходили. Вода оказалась такой чистой, что видны были маленькие водоросли на дне, прилипшие к камням. На противоположный берег мы вышли возле широкой дороги заворачивающей в сторону от реки. Деревья вдоль дороги разрослись так, что кроны переплелись, образовав арку над дорогой. Я испытал дрожь, ступив в этот туннель.
- Мы дойдем с тобой до городских ворот, - тихо сказал Энгвар. – Дальше идти не в наших силах.
Во второй половине дня впереди показались каменные статуи эльфов в полном вооружении, сделанные с большим мастерством. Мы несколько минут не могли оторвать взгляды от прекрасной работы скульптора. Эльфы охраняли арку входа, на которой были высечены письмена.
- «Сквозь пространство и время», - задрав голову, прочел Энгвар. – Это девиз рода Ильфириона, нашего короля. – Все Макс, - он положил руки мне на плечи, - иди по этой дороге, никуда не сворачивай, дойдешь до центральной площади, там скульптура-памятник «Девяти» - девять путешественников, героев победивших Великую Тьму. Пойдешь дальше, до сада. Тебе надо будет пройти мимо фонтана Плачущей Мириэль, вокруг него расположены скульптуры, так что не ошибешься.
- Дальше.
- Так, - он задумался, - выйдешь из сада, пойдешь по тропе прямо к Храму.
- Что в Храме делать?
- Не знаю. Найди рисунок похожий на тот, что видел у нас и запомни.
Мысленно я повторил его инструкцию. Энгвар дружески меня обнял.
- Удачи, хранит тебя Эру, - пожелала Алассэттари.
Я, прощаясь, взглянул на эльфов. Надеюсь, они будут здесь, когда я вернусь.
- Не хотите со мной, а? – с надеждой спросил я.
Они переглянулись. Видно было, как им хочется попасть в город. Знакомый блеск появился в сияющих глазах эльфов. Но их удерживало чувство самосохранения.
- Это действительно так смертельно для эльфов? Если я, как полуэльф, смогу пройти, то и вы, может быть, пройдете.
- Мы не вынесем печали этого места, особенно сада Мириэль, - извиняясь, ответил Энгвар.
- Энгви, - Алассэттари взяла его за руку, - мы всегда успеем вернуться, если почувствуем приближение Смерти. Это не может случиться сразу.
Он коснулся ее лица.
- Если наша Судьба погибнуть в этом городе, то мы будем вместе. Мы вместе уйдем в Вечность и наши души станут едины.
Все трое мы смело ступили в Древний Город. Меня мучили угрызения совести. Вдруг все легенды правда и проход через город будет для моих друзей последним. Осторожно прислушиваясь к своим ощущениям, эльфы шли по городской улице. Мы окунулись в атмосферу средневекового города, только архитектура казалась более изящной и совершенной. Трава пробивалась между булыжниками мостовой, декоративные цветы и кустарники одичали и разрослись.
С сияющими лицами эльфы рассматривали узоры на фасадах домов, среди которых не было ни одного похожего, каждый нес индивидуальный характер своего владельца.
- Отец говорил, что наш дом стоял в северной части города, - боясь нарушить тишину, прошептал Энгвар, - Жаль я не смогу побывать там.
- Как ощущения? – памятуя о предсказании, спросил я.
- Удивительно, - Алассэттари не могла оторваться от любования величественными домами, – я чувствую дыхание Жизни. Смерть ушла. Боль ушла. Осталась грусть по ушедшим.
- Я тоже это чувствую, - подтвердил Энгвар. – И это значит…
- Там кто-то есть!
Я смотрел вдоль улицы, в конце которой мне показалось, мелькнула тень. Быстро добежав до площади, к которой примыкала улица, мы увидели такую знакомую мне фигуру в темной накидке с капюшоном, скрывшуюся за скульптурной группой в центре. Несколько раз обойдя площадь, мы так никого и не обнаруживали.
- Человек из моих снов, - повторял я. – Теперь он появляется в реальности. Ведь вы тоже его видели?
- Да. Он был реален, - задумчиво произнесла Алассэттари. – От него шел Свет, много Света. Как от Каалайи.
- Наш Каалайя уже родился, - с неопределенной интонацией сказал Энгвар.
- Или ваши легенды и пророчества ничего не стоят, - появление темной фигуры вывело меня из равновесия.
- Наш Хонсу-Ат-Каалайя существует, - чуть громче упрямо повторил эльф. – Поэтому Древний Город освободился от скорби. Но кто он наш Хонсу? Где он? И что Вала знают об этом? Макс, ты должен спросить Вала о появлении Каалайи.
Я тяжело вздохнул. Как они меня все достали со своими Каалайями!!!
После площади с памятником «Девятерым», эльфы без конца переговаривались на своем языке, наверное, чтобы не раздражать меня разговорами о пророчествах и легендах. Я был им благодарен.
Перестав обращать внимание на них, дома и все остальное, я и не заметил, как мы прошли изящные кованые ворота, и попали в запущенный сад. Дорожки разбегались в разные стороны, но мы выбрали ту, что вела прямо. Уже несколько часов как стемнело, вышла луна, огромная, белая, освещающая каждый уголок сада.
- Плачущая Мириэль, - через плечо бросил Энгвар.
Мы вышли на круговую дорожку. Сильная дрожь била меня. И было отчего. В центре стояла фигура женщины с мертвым воином в ногах. С одной стороны круга – ангел с умирающей на руках, с другой – два воина в момент схватки. Все как в моем сне, когда Элиана показывала мне этот сад.
Вместе мы обошли фонтан. Луна ярко освещала воина в основании скульптуры. Сон абсолютно верно показал детали – коротко стриженая голова, покоящаяся на вытянутой руке. Я коснулся его руки с каким-то странным чувством. И что-то показалось мне необычным, деталь, которой здесь не могло быть или что-то знакомое. Внимательно, сантиметр за сантиметром, я рассмотрел воина. Вытянутая рука…. Вот оно! На руке от локтя до кисти, скульптор высек то, что я видел у Че – транспортатор. Именно так носил его звеньевой. Я взглянул на пальцы воина – аккуратно высеченный перстень с готической Т не очень меня удивил.
- Так, - я сел прямо на дорожку. - Рассказывайте все про них или я никуда не иду.
Эльфы удивленно переглянулись.
- Я видел сад во сне. Здесь была Элиана, принцесса Элиана.
Энгвар сел рядом.
- Я расскажу тебе легенду о Войне между Вала и Эльдар, - его голос звучал торжественно и печально. – С начала времен Перворожденные и Светлые Вала жили в уважении и мире. Вала – первая раса, Боги, полубоги и ангелы, пришедшие вместе с Эру. Чуть позже пришли мы. Эру задумал нас равными Вала, так мы и относились друг к другу. Но каждый народ имел свою историю и свои легенды, каждый хотел быть ближе к Эру – Создателю Жизни. Каждый ждал появления своего Каалайи, что должно приблизить расу к Эру. Вначале это был простой спор о первенстве. По легенде эльдар – Каалайя должен родиться в роду Ильфириона, наш король верит в это, как и все мы. Нам неизвестно о чем точно говорится в легендах Вала, но они рассказывают о рождении Хонсу среди них. Раньше наши расы жили так мирно, что между Валарами и Эльдар случались брачные союзы. Одна из дочерей Ильфириона Аннариэль была женой Вала, да и принцесса Элиана родилась от подобного союза. Бедная принцесса! С ее рождения все и началось. У эльдар, рождение ребенка это большой праздник. Собирается весь род со стороны отца и матери, друзья. Тот праздник рождения Элианы был здесь, в саду. Не в добрый час заговорили о предназначении рода Ильфириона принести миру Хонсу-Ат-Каалайю. Между королем Эльдар и Верховным Светлым Вала, дедом Элианы по линии отца возникла ссора. Страшная ссора. Верховный Вала метал молнии и огонь. Ильфирион не оставался в долгу. Воины с обеих сторон встали на защиту своих правителей. Вала убивал Эльдар, Эльдар бились с Вала. Близкие королей пытались остановить безумие, но пали от их руки. И только, когда Ильфирион увидел, как умирает его любимая внучка Мириэль, а Верховный Светлый Вала узрел смерть внука Самиана, только тогда они остановились. Смерть окружала королей. Души их наполнились болью и горечью. Великий Плачь долгое время звучал в землях эльфов. Из двух семей осталась только маленькая Элиана. Это была единственная битва нашей войны. Битва, проигранная обеими сторонами. С тех пор эльдар ушли из Святых земель и никогда не говорили со Светлыми Вала. Сад Мириэль, память о гибели эльфов и валаров.
- Какой ужас, - искренне воскликнул я. – И эти статуи памятники погибшим?
- Да весь сад наполнен ими, в память о каждом, кто был там.
- Значит – это Мириэль, - я встал и посмотрел в бледное мраморное лицо над фонтаном. – Тогда, кто этот воин у ее ног?
Энгвар задумчиво посмотрел на подножие.
- Не знаю точно. Кажется, он не эльф. В легенде ничего не говорится о нем.
Алассэттари то же ничего не знала о неизвестном человеке, который был послан сюда Институтом. Мне пришлось смириться с неизвестностью, и мы покинули сад Мириэль, который оставил в моей душе легкую грусть.
За пределами сада, выйдя на дорогу, петляющую между небольшими холмами, наш отряд остановился переночевать. Мне не терпелось, наконец, дойти до Храма Вала, но эльфы никак не хотели отпускать меня ночью. Ведь дальше я действительно должен был идти один.