прощай детдом

 Копейка, Зажата в ладони. С усилием вдох. Тяжёлый канализационный воздух, серые стены. Размытые круги сверху, на называемом потолке. Это их личная квартирка. Кучкой, сбившись в углу на маленьком диване, лежит малышня. Пламя костерка, облизывает чайник, скрывающий в себе мутную воду. Пахнет клеем. Старшие как всегда нюхают.
Помню, вчера вечером жевал еду. Бес разницы, что она собой представляла, перед тем как попасть к нам, жевалась вроде не плохо, блевать ща не катит. Значит и вправду, Игорь не соврал.
 Трубы. Стекловата. Как она меня зае... Зачем она вообще нужна, только кожа из за нее зудит. Чешется.
 Скоро лето. Можно будет на улице поспать, а не сидеть, здесь обнимая трубы. Сторож с соседней стройки обещал замуровать нас заживо, пока мы спим. Зачем? Мешаем мы ему что ли. Сожгли его будку. Так нему и надо. Почему на теплотрассах не делают расстояние между трубами побольше, тяжело каждый раз ползать в убежище.
 Сел. Надо покурить. Так где-то в кармане бычки лежали, собранные вчера на вокзале.
 Затяжка. С наслаждением чувствую как тоненькая струйка, едкой копотью всасывается в легкие. Пойду пожрать найду, что.
 Остановка. Все стоят как столбы и только отводят глаза. Чего во мне такого страшного. Вроде тоже человек. Даже, документы есть… Точнее были. Остались в детдоме. Пришлось от туда бежать. Драк много было, да ещё надзиратели бьют. Не вернусь туда никогда.
 - Дайте дяденька покушать.-
 Вот урод, хотя б ответил. Даже голову не поворачивает. Побыстрее бы рынок открылся, там часто подают.
 Вернулся в убежище с хлебом. Хоть черствый, но ничего, зубы есть разгрызу.
 Разделили, что у кого есть. Поели. Достал целую сигарету. Надоело бычки собирать. Насколько я заметил, сигареты чаще дают, чем деньги.
 Затянулся. Кислая вонь вошла в легкие и мигом отозвалась рвотой.
- Уроды, понасували ногтей в сигарету.