Стихи

 ***
 Нет на свете ничего,
 Кроме Света и Любви,
 Кроме ветра моего,
 Кроме Веры на крови.

 Кроме знойных берегов,
 Что из злата-серебра.
 Я и сам почти готов
 По ту сторону добра...

 Сколько видел и видал, -
 Хуже не было посла.
 Четки-жизнь перебирал,
 Открестился ли от зла?

 Только сердце не вернешь,
 И не слепишь из ребра.
 Что ж ты, душенька, поешь
 По ту сторону добра?

 Сбился я с последних ног.
 Не нашел, чего искал,
 И в распутице дорог
 Весь остаток растерял.

 Да еще последний пес
 Все до нитки разодрал.
 И стою я гол и бос,
 Эх, по ту сторону добра!..
 


 ***
 Над пропастью во ржи -
 Твоя дорога.
 Пей бражку, не тужи,
 Да помни Бога!
 Чтоб в яркости зеркал
 Твой голос не блистал
 Напрасною тревогой.

 Средь несусветной лжи
 И пошлых красок,
 Где лязгают ножи
 Из страшных сказок,
 Где ангелы поют,
 Но дьявольски растут
 Рога из добрых масок!

 Но все-таки скажи
 Перед паденьем:
 - Нет пропасти во лжи,
 Есть - совпаденья!
 И прыгни из тоски,
 Пусть сердце - на куски.
 А смерть - и есть спасенье!

 Над пропастью во лжи
 Ликует правда.
 Всем это расскажи,
 Душе отрадно.
 Плачь, бейся в стены лбом,
 Что, что придет потом?!
 И ладно! Ладно! Ладно!

 


 " Дорожная"
 Мы с тобой одну дорожку клянем,
 Ноги вязнут в суете, как в грязи...
 Может быть, случайно в рай забредем,
 Только душу не ласкай, не язви.
 Видишь, друже, вон упала звезда.
 И рассыпалась хрустальным дождем!
 Может кто-то в рай летит в поездах,
 Ну а мы с тобой пешком добредем...

 Слеповерные чащобы, леса
 Тянут к нам хмельные лапы, гнильем...
 Нам с тобой остался путь в полчаса,
 А потом мы смело в рай забредем...
 Не смотри, что все промокли от слез,
 И одежда безнадежным тряпьем...
 Может вместе, ну а может быть врозь
 Все равно в счастливый рай добредем...

 Потерпи, и этот ветер в лицо
 Перестанет сердце жалить огнем...
 Видишь! Светится большое крыльцо!
 Эдак в рай еще чуть-чуть и придем!..
 ...Боже, смилуйся, и нас пощади!
 Нету сил уж извиваться ужом.
 Что за пропасть на пути, впереди?
 Это рай, в который мы упадем?!..

 
 ***
 Перелетные птицы
 Улетают во сне.
 Я тоскую в столице
 О далекой стране.

 Чтобы не было хуже,
 Я гоню мысли прочь.
 Только снится мне стужа,
 Да полярная ночь.

 Там, на краю
 Белоснежной земли
 Песню пою
 Белоснежной любви!

 Просыпается город,
 Время сна истекло.
 Здесь я весел и дорог,
 Здесь тепло и светло.

 Ну, а там лишь метели,
 Там морозы невмочь.
 Но звенят мне капели
 Про полярную ночь.

 И ответь, сколько можно
 В сновиденьях блуждать,
 И легко и тревожно
 Снова что-то искать.
 И никто ведь, подруга,
 Мне не в силах помочь -
 Снится, снится мне вьюга
 Да полярная ночь.

 


 ***
 Скольких я потерял
 Дорогих и прекрасных.
 Все свободу искал -
 Оказалось напрасно!
 Оказалось полна
 Моя память потерей:
 А потеря - тюрьма,
 И захлопнуты двери!

 Сколько зим пронеслось
 За решеткой моею.
 Сколького не сбылось,
 Сколького не имею!
 Что имею, не жаль
 С тем расстаться мгновенно!
 Моя жизнь, как печаль
 В одиночке тюремной...

 Но растают снега,
 Отовьюжится вьюга,
 И пущусь я в бега
 Из порочного круга!
 Пусть и раны болят,
 Но как псину от чумки,
 Сердце мне исцелят
 На полях незабудки!

 Пусть меня напоят, - так охота напиться! -
 В васильковых краях васильковой водицей.
 Пусть мне скажут слова очень добрые люди,
 И моя голова их уже не забудет!

 И тогда, может быть,
 Все вернется, как прежде,
 И способность любить,
 И способность к надежде.
 И когда-нибудь, вдруг,
 По широкому полю
 Возвратится мой друг
 Из далекой неволи!

 



 
 ***
 Вот такая воля Божья,
 Если хочешь, выбирай:
 Счастье, скованное ложью,
 Или горький, дымный рай...
 Или смерть среди веселья,
 Или жизнь среди дерьма,
 Или вечное похмелья,
 Или трезвая вина.

 



 
 ***
 Дайте мне веру в Бога,
 Я об этом мечтаю.
 Я мечтаю о многом,
 Малое получая.

 Дайте мне силы спорить
 С клеветой и обманом,
 Чтоб не сгибало горе
 Обольщением пьяным.

 Дайте мне волю к жизни,
 Чтоб смелей улыбаться,
 Чтобы в своей отчизне
 Быть патриотом, братцы.

 


 
 ***
 Если вам вдруг надоело
 Разбираться в том, что нужно,
 Если нервы до предела,
 Если все внутри - наружно,
 Если нету облегченья
 В том, что сроду помогало,
 Если злобное мученье
 Вам всю кожу не содрало.
 Если солнце в небе слепит,
 Если женщины не светят,
 И из вас котлету лепит
 Тот, кто так себе на свете...
 Значит, вам пришло сомненье
 В вашей собственной персоне,
 И себе же в утешенье
 Вы возноситесь к иконе.
 Вы пред нею оголитесь,
 И собьете в кровь колени,
 А потом - приободритесь,
 И опять прекрасен день и...
 Все вам вновь и все впервые,
 Что и нужно и не нужно,
 Нервы, как листы стальные
 Разогнутся ровно, дружно.
 И опять пойдет охота,
 До лекарства от заботы,
 От работы до работы,
 Помогает мысль... и кто-то.
 Тот, кто просто вам, как мусор
 Из зрачков слезой сотрется,
 Как на шее гибкой бусы
 Свет покажут, обернется.
 И под солнцем, улыбаясь,
 Не изжарится в котлету...
 Вот зачем, когда-то маясь,
 Вы забудете об этом...

 
 
 ***
 Евка-девка, два прикола,
 Три припрыжки, пять ушей.
 Пшенка грубого помола.
 Дым вечерних алкашей.

 Евка-девка, где ты прячешь
 Кость заветную свою?
 Где ты горько-горько плачешь,
 Платишь за свою бадью?

 Евка, Евка, нам бы пива
 Или водки, наконец.
 Пол кромсаешь ты красиво,
 Но ему придет конец.

 Что же дальше? Тишина ли? -
 Гамлет спросит свысока.
 Ты ему ответишь: Фигли.
 Будь как я! И все. Пока.

 Ева, Ева - королева,
 Доживешь ли до престола?
 Аль подохнешь старой девой
 Без ошейника - прикола?

 


 
 
 ***
 У старого морского просоленного волка
 На коже продубленной штормами есть наколка.
 А на наколке той есть части всего света,
 Как компас с синевой нужна наколка эта...

 Ступая на корабль тяжелою походкой,
 От рома то ль, от джина ль, а может быть устав,
 Хрипит, сипит, вопит просоленная глотка
 На сотнях языках и с бранью на устах...

 Но где-нибудь в портах, далеких и заморских,
 Где вовсе нет зимы, где яркие цвета...
 Увидит острый глаз в какой-то негритоске
 Прекрасную любовь, прелестные места...

 По сходням волк сойдет, зализывая раны,
 Забыв гнилой свой рот и сломанный свой нос...
 И юнге прошипит: "Равняйсь на ветерана!
 Я выдраил свое, вот так, молокосос..."

 И знай себе пойдет неверною походкой,
 По палубе земли в шторма любовных бурь...
 Как в гавани уснет усталою подлодкой,
 В таверне лишь зальет мальчишескую дурь...

 И будут благосклонны во сне морские боги,
 И вовремя разбудят, они ведь знают толк
 В том, что уж сильно любит их широтные чертоги,
 И насквозь предан им морской соленый волк...

 
 
 ***
 Белый парус разлуки, -
 Не свихнуться б от скуки, -
 Безнадежно белеет вдали.
 Мой заманчивый парус...
 Вот и все, что осталось
 От безумных фантазий твоих.

 Мой единственно верный,
 Как ветра переменный.
 Моя плоть, и душа, и мой Бог!
 Пощади, мне досталась
 Только ночь и усталость.
 Я от слез весь до нитки промок.

 Белый парус Надежды!
 Суетливой одежды
 Я, как мог, сторонился и пил.
 И остался, нежданно,
 Сам с собой, окаянный,
 И пропил все, что столько копил.

 Ты не рви мои нити
 В этом алом зените,
 Я тебя, как петля, присосу!
 Белый парусник Смерти!
 В белом саване, верьте,
 Я себя в небеса вознесу...

 



 "Автоэпиграмма"
 
 Невозможно верить
 В то, что больше нет.
 И кому доверить
 Свой упрямый бред?
 Не с кем расставаться,
 Не с кем помирать,
 С духом целоваться?
 Воздух обнимать?

 А больное сердце -
 Смелый хулиган -
 Сыпануло перца
 В мутный мой стакан...
 Не видна дорога,
 Прожигает дни
 Злой поэт Серега...
 Слушай... Отдохни!

 



 ***
 Моей душе необходима боль.
 Она в хандре без боли умирает.
 Больною болью маяться доколь?
 До коль? До самого? До рая ль?

 Моей душе необходимо зло.
 Без зла она тускнеет и пустеет.
 Трехзначное шестьсотое число
 На белом лбу кроваво заалеет.

 И все-таки ей нужен только Бог!
 Вселенская любовь, послы и тайны.
 Без них она засохнет, как цветок,
 Рассыплется, развеется, растает...

 


 ***
 Сегодня выпал жаркий снег,
 И дождь, как пот с небес струился.
 Кончался старый дряхлый век,
 А новый век не народился.

 И в срок Восток не засиял
 Всеоживляющим светилом.
 Крик петухов не возвещал
 О новой жизни с новой силой.

 Дремали мертвые в гробах,
 И крепко спали сном живые.
 Ничто не стронулось в мирах
 В минуты эти роковые.

 И мрак густым туманом встал
 На обезжизненной планете...
 А кто-то крепко-крепко спал,
 И не проснулся перед этим.

 ...
 И каждый год дыхание зимы
 Уносит листьев золотую осень,
 И чем скорей позолотеем мы,
 То тем скорее золото мы сбросим...

 Наступит ночь, и матушка-зима
 Оденет нас в снегов уютный кокон.
 Мы переспим плохие времена,
 Подвешенные меж землей и богом...

 


 ***
 Опять не так,
 Опять все зря,
 Опять сумятица и хлам,
 Сожми в кулак
 И козыря,
 И веру в веру, в бога-храм...
 И отмолись,
 И отступись,
 И голову свинцом согни.
 И окрестись,
 Чертовка, брысь!
 И промотай обратно дни...
 Начни с нуля,
 И веруй в то,
 Что - вот оно! Что будет так!
 Себе суля
 Не знаю что,
 И разожми в руке кулак...
 И снова в круг,
 Но только, друг,
 Опять вернется все и вдруг...

 




 ***
 Я долго жил в небытии,
 В тревоге, страхе и уныньи,
 Мое скисало житие
 Как тесто в раскаленной глине...

 Ветра стучали мне в окно,
 И птицы бились, умирая,
 И часто грезилось ОНО
 Откуда-то, из бездны Рая...

 Я тщился запахом судьбы
 Объять незримое надменно,
 И мысли, беглые рабы,
 Напрасно пробивали стены...

 И мой огонь не гас в печи
 Июльским зноем, стужей зимней.
 В глазах мелькал огонь свечи,
 И бредил я, что я невинный...

 Но в чем, когда и почему,
 За то, что ничего не делал,
 За то, что в призрачном дыму
 Я рисовал прозрачным мелом
 Свои черты из черт лица
 Его, незримого, сличая,
 И дыму не было конца,
 Ни водке, ни грехам, ни чаю...

 Не чаял я, как пил вино,
 Не чаял, как глушил святое.
 И вновь мерещилось ОНО,
 Но как-то очень уж пустое...
 Я птиц не слышал голоса,
 Ветра меня не донимали,
 И мимо плыли небеса,
 И мысли бегло умирали.

 



 Питеру

 А в городе скоро наступит томленье
 И без промедленья
 качнутся вначале
 Весеннего утра железные звенья,
 И скрипнет, ворочаясь, борт на причале.

 Едва ли
 волною его покачнуло.
 Уснуло,
 казалось бы, в белом тумане
 Все то, что к нему безнадежно прильнуло,
 Все то, что блуждает душой в Океане...

 На утренних звездах прозрачные капли.
 Не так ли
 и мы в тишине этой таем,
 И сердце питаем надеждой не так ли,
 А после о нем, как всегда, забываем...

 Пытаем...
 А нужно ли знать откровенно
 Лучи эти первые солнца прилива?
 Красива
 ли ты в это утро, смиренна ль?
 А может быть это весна прозорлива?

 А город встает мокрой глыбой из моря,
 И схлынет вода, оголяя скелеты,
 И белое лето из будущей Леты
 Сверкнет отражением волн на просторе...

 


 ***
 От плача гордости угрюмой
 Сильней становится строка,
 И черные уходят думы,
 И тверже кажется рука.

 И свет покоя в душном теле
 Глаза прозреньем озарит.
 Коль свечи дышат еле-еле,
 Пускай душа свечой горит!

 Горит свеча в пустыне мрака.
 Ни тени, ни движений - тьма!
 Тьма совести и темень страха,
 И духа вечная зима...

 Ты в этом странном мире - певчий,
 И автор сумерек больных,
 Блуждать во тьме намного легче,
 Чем видеть свет своих святых.

 Но что кладется на закланье? -
 Изгибы сердца твоего,
 Тоска и бред воспоминаний,
 И неприятие всего.

 Топор, как в масло, в эту шею
 Войдет, не встретив боль и крик,
 И отделит то, что имею
 Под выверенный воротник.

 И скатится пустою куклой
 Моя нагая голова,
 И завершится точной буквой
 Незавершенная глава...

 


 ***
 Расставь мне руки,
 Чтоб при побеге
 Я в них уткнулся,
 Я в них завяз.
 Я весь, как звуки
 Хромой телеги...
 Вот покачнулся
 И мордой - в грязь!..

 Ты славно ездишь,
 Лихой наездник!
 Ты славно правишь,
 Лихой ездок!
 И плетью лечишь
 Мои болезни.
 И в стойло ставишь
 Мой хмурый слог!

 О, как бы небо меня укрыло
 От чутких взглядов, от теплых рук?!
 О, как бы, где бы меня забыла
 Моя отрада и сердца стук?!!

 И я б дорвался
 Тогда до песни!
 И я бы падал
 Куда хотел!
 И я б не клялся,
 Ни с кем бы вместе
 Я эти песни
 Тогда б не пел!

 Ах, дайте воли моей разлуке!
 И дайте право моим словам!
 И сколь? До коле мне ваши руки
 Чинят расправу и суд, и срам?!!

 




 ***
 Отдай загадочность луне
 Морям - отливы и приливы,
 Отдай воинственность войне,
 И музыкантам их мотивы...

 Игру - актерам бедным дай,
 Ты с нею слишком заигралась,
 И у кондуктора трамвай
 Не отнимай! Какая малость!..

 Раздай советы мудрецам,
 Собак отдай собаководам,
 И подлость злую - подлецам,
 И дым удушливый - заводам...

 И сети плесть доверь другим, -
 От них, наверно, больше проку...
 И слепоту оставь слепым,
 И греховодчество - пороку.

 Не трогай звезды, я прошу,
 Свой телескоп запрячь в подвалы.
 Ведь астроному - алкашу
 Всегда звезды недоставало.

 И не учи учителей...
 Твоя методика обманна!
 Не лей воды... Беды не лей!
 В каньон граненого стакана.

 Отдай все то, что не твое!
 Нас жадность к жизни губит тщетой...
 Возьми безумие свое
 И отправляйся мрачной Летой...




 ***
 Опадали свечные тела,
 Музыка лилась на тихой ноте...
 И, казалось, нету в мире зла,
 Если есть лицо твое напротив.

 В море ночи колыхался штиль,
 На волнах Луна качалась лодкой...
 И сиял Надежды звездный штиль,
 И печаль была простой и кроткой.

 Только боль в пещерах костяных
 Кровью заливала стены зала...
 И в своих видениях больных,
 Мне казалось, сердце умирало.

 Отсчитало сердце пять шагов...
 Трупы свеч чернели в лунном море, -
 И, казалась вечною любовь,
 Оказалось - есть на свете горе...

 



 ***
 В будущее иду куда-то,
 Не преступая за порог,
 В облике мертвого солдата,
 Что сам себе и сон, и бог.

 Нет для меня пути возврата,
 Нету "стой!", "раз-два", "кругом",
 Нет размышлений, нет зарплаты,
 Нету казармы. Есть ли дом?

 По завихрениям межзвездным
 Звезды как птицы-стаей-клином,
 Не возвращаясь в свои же гнезда,
 Кличут. Не слышу, пьяный дымом.

 Дым сигаретный, папиросный
 Съест у зрачков слезы "прощай".
 Мозг онемелый, вялый, костный
 Пьет уж восьмую рюмку-чай.

 Чьи-то доспехи износились,
 Что-то куют не кузнецы.
 Все иль с похмелья, иль напились
 Честные очень подлецы.

 Лунной шарадой наслаждаясь,
 Дамы комет багрят свой хвост,
 От черноты освобождаясь,
 Ног удлиняют тонкий рост.

 Я не держу как в лапе розу
 Сущность любви колючей - шип,
 Я принимаю жизни дозу -
 Перехожу в смертельный клип.

 Нету сомненья, нет тревоги, -
 Слишком высокий твой порог.
 А за порогом, вижу, боги,
 А за богами, вижу, Бог...

 



 ***
 Когда тебя не станет,
 Я ветром обернусь
 И в море окунусь,
 Но смерть меня обманет.

 Когда тебя не станет,
 Я молнией сверкну,
 Я время разверну,
 Но смерть меня обманет.

 Когда тебя не станет,
 Могильною землей
 Я лягу над тобой,
 Но смерть меня обманет.

 Когда тебя не станет,
 Я небо прокляну
 И вере изменю,
 Но смерть меня обманет.

 Когда тебя не будет
 И смысла бытия,
 Тогда не стану я,
 И смерть меня забудет.

 


 ***
 Осенью все умирает. Нет, засыпает как будто.
 Лиственный ком нарастает,
 Свечи кленовые тают,
 Клонятся в сон беспробудный.
 На погребальных сожгут их кострах
 Или на еретиковых, -
 Им не узнать. Они дремлют в мирах, -
 Райских садах. Васильковых.

 



 ***
 Пусть страх, пусть дикость, но мечта
 О той далекой стороне
 Затмила вольные места,
 Замкнула гордые уста
 И навсегда приснилась мне.

 И этот сладкий сон, и ночь,
 Порою путали мой день.
 Перемешав, бросали прочь, -
 Валились чувства набекрень,
 На сердце оставляя тень.

 И мчались в мыслях облака,
 Надутые тяжелым сном.
 Сгущались, пучились потом
 И обливали свысока
 Холодным потом о былом...

 Под этой осенью стою,
 Кровавым кленом догораю.
 И песнь осеннюю пою
 Про мой расцвет в ином краю.
 Но доживу ли я до рая?..

 


 ***
 Воспоминаньям поставив свечу,
 Я улечу в заповедные дали.
 В сумрачном царстве забытой печали
 Я добровольно приду к палачу.
 Я положу под топор палачу
 То, что давно уж разит перегаром.
 Чтоб мой палач не работал задаром,
 Всем настоящим ему заплачу.
 Медью поблекшей ему заплачу.
 Я серебра да и злата не нажил,
 Разве что сердца сгоревшего сажу.
 Он засмеется, а я закричу.
 Я закричу о печали своей!
 Так закричу, что земля содрогнется!
 Может быть, кто-то на крик отзовется,
 Может быть, кто-то погасит свечу...

 




 "Баллада о врачах"

 Мы глухо и слепо по жизни брели,
 Заветное эхо догнать не смогли,
 Убитых таскали, а сами до слез
 Себя проклинали и думали: "Брось!"
 Но стиснув все зубы, до боли в сердцах,
 Холодные губы ласкали сквозь страх,
 И с бешеным ветром взлетали до звезд,
 Безоблачным летом мы гибли всерьез.
 Нечистые силы пылали и жгли,
 Но наших любимых узнать не смогли!
 В безудержной жажде соленой крови
 Мечтали о важном - о светлой любви.
 Нам черные птицы клевали глаза, -
 Мы думали - снится, росли, как лоза,
 Удары, уколы, и плеть со свинцом,
 И райские воры с терновым венцом!..

 Вся жизнь - незнакомка, загадочный взгляд,
 Год жизни - наколка, то боги нам мстят,
 Мы веру святую сжигали в кострах,
 Читали простую судьбу в двух томах.
 Привыкли сражаться, но был жалким плен,
 А раз унижаться - не встать уж с колен,
 Теряли забитых и только потом
 Из глоток пропитых бил жалости стон!
 Как сами когда-то, таскали и нас,
 И души санбата корежили нас,
 Мы в ярости бились и детски совсем
 Мы плачем лечились, завидуя всем!
 И воздух глотая иссушенным ртом
 Мы снова взлетали и гибли потом,
 И снились нам пляски, и месть, как огнем
 Калечила сказки, звала нас... Идем!

 Сквозь виселиц рощу, средь трупных полей,
 Мы шли дни и ночи на плач матерей,
 И запах вдыхая зловонный дурной,
 Мы шли, полыхая, мы шли за войной...
 И наши коняги, состарившись враз,
 Болтались в упряге и гибли за час,
 Со страшною стужей бороться нет сил,
 Кому же ты нужен? И кто нас простил?
 История-стерва всех косит подряд,
 На взвинченных нервах свершая обряд.
 Кого-то в солому, на праведный корм
 Коню вороному, кого-то на сор!

 И где справедливость? Кто жрал, тот и жил!
 И жизнь поленилась набрать свежих сил.
 Кто был от ненастья намного далек,
 Тому - короб счастья, тому - кошелек.
 А нас не дождались за эти года.
 Мы все истаскались, мы старые, да,
 Мы слишком устали от вечных смертей,
 И эти продали за стол, за постель...
 Ну хватит, ну хватит! Нам нечего ныть!
 За все нам заплатит злосчастная нить.
 А если разрубишь - и в пропасть, как в рай, -
 Ты веру загубишь, а ей не мешай!
 Хлебнем еще горя и счастьем запьем,
 А дел еще море, и мы ведь рискнем,
 Рискнем опухать, захлебнуться бедой,
 И в небо взлететь, и парить над водой!

 Могилы копать, друзей хоронить,
 Ночами не спать, только жить, только жить!
 И вешать врагов, обреченных спасать,
 Поверить в любовь и тоску в шею гнать!
 Гулять, веселиться и петь от души,
 И водки напиться в холодной глуши,
 Сто раз умирать, воскрешаясь тогда,
 Когда ревновать, когда с другом беда...
 Но в серые дали плывут корабли,
 Мы ждать их устали в капкане земли!
 И мимо... ВСЕ мимо! И нечего лгать,
 Ведь всех твоих милых враг тащит в кровать,
 Бесстыжие звери, нахально смеясь,
 Захлопнут все двери, и рушится связь.
 Судьбу исхаркают вонючей слюной,
 И когти пускают, охотясь за мной!..

 Но поздно, уж поздно! Я меч наточил.
 За гнезда, за звезды, сверх меры, сверх сил!
 Рублю и кромсаю каленым мечом,
 Я им не прощаю, я стал палачом!
 За веру, за честь, за поруганность слов
 Руби, моя месть, этих жадных слепцов!
 Когда же затихнут кровавым ручьем
 Проклятия реки, я стану Врачом...




 ***
 Не дает мне нынче сна
 Окаянная Луна.
 Видно, очень влюблена
 В песни грустные она.

 Песни я пою Луне,
 Отчего ж так плохо мне?
 И несчастная Луна
 Песни слушает бледна.

 А проказница струна
 Напилась пьяным-пьяна.
 Пальцы дергает она -
 Видно, тоже влюблена.

 Только пальцам до струны -
 Эт не то, что до Луны!
 Им-то счастье пропоет,
 А Луна моя зайдет.

 Потому не весел я
 И мелодия моя.
 И пою я при Луне,
 И живется лунно мне.





 ***
 Меня тошнит от ангелов святых,
 Я презираю розовые лица,
 И я люблю до чертиков напиться,
 До точки, и без всяких запятых!

 Меня мутит от приторного счастья,
 От головокружительных идей,
 От тонких и изысканных людей,
 От нежного сюсюканья и сласти.

 И бесят меня сроду соловьи,
 И рвет меня от сытой благодати.
 Не верю я спокойствию в любви...
 Ну, хватит... Хватит. Хватит, хватит, хватит!






 ***
 Я распахну окно
 И полечу навстречу.
 Первого, кого встречу,
 Я полюбил давно.

 Я ему расскажу
 Сказку про нашу встречу
 Странную, и привечу
 И окно покажу.

 Если он не больной,
 Если он не усталый,
 Он посидит со мной,
 Поговорит о малом.

 И, облегчив сердца,
 Мы разойдемся с миром.
 В ночь поплывем эфиром,
 В Вечности, до конца.





 ***
 Люблю, кто радостью живет,
 Чей духом мир расцвечен.
 Кто видит все наоборот,
 Кто добр и беспечен.

 Кого не давит тяжкий гнет,
 Кто плачет и смеется.
 А я живу наоборот,
 Мне редко светит солнце.




 ***
 Стволы мелькают, взмыленные кони
 Проносятся в надежде не упасть...
 Сжимают очень сильные ладони
 В своих объятьях рвущуюся страсть.

 Как запах пота к смерти приспособлен!
 Пленяет пот невидящие взгляды...
 Как натиск и силен, и благороден, -
 Ведь он плюет на боли и утраты!

 И зверю независимо охота
 Бороться, жить, болеть и умирать!
 Жестока справедливая охота...
 Она, как Бог, способна выбирать!







 ***
 Я люблю тебя, Бог мой усталый.
 Видишь, там в ожиданье дорог
 Сколько душ безвозвратно пропало.
 И ушло. Ты помилуй их, Бог.

 Ты помилуй, помилуй, помилуй, -
 В нашей жизни не все суета.
 Я ложусь на усталую спину,
 Надо мною молчит Высота.





 ***
 Я хотел бы сцепить уста,
 Я хотел бы глаза закрыть,
 Я хотел бы у ног Христа
 Бесконечно и просто жить.

 Но не дан мне такой удел,
 И такого жилья не дано.
 В вечных поисках мой удел,
 В Бесконечности пить вино.





 ***
 Я не хочу ни жажды уж, ни боли,
 Хочу любить - и все, и все, и все.
 Хочу промчаться полем, полем, полем,
 И завертеться в поле колесом.

 Хочу с земли подставленных ладоней
 Нырнуть не вниз, а ввысь, наоборот,
 В бассейн небес. И в колокольном звоне
 Тонуть все глубже. До самих ворот.

 Глубокодонных, в царствие иное.
 Где хрусталя, кораллы, много птиц,
 А может рыб, поют они о Ное,
 Про жизнь чудную и про всяких лиц.

 Движенья там замедлены и плавны,
 От воздуха, а может от воды.
 Там в центре трон, ну а на троне - Главный,
 Поют ему на разные лады.

 О том, что здесь и слаще, и светлее,
 Что все это заставило прозреть
 Их души, и сердца, а на земле им
 Одно осталось - взять и помереть.

 Он слушает внимательно и чутко,
 Не отвечает, смотрит в души всем.
 От этого становится чуть жутко,
 Немного страшно, нелегко совсем.

 Ну что ж им, бедным, не видать прощенья?
 Навеки ль жизнью приговорены?
 В воде, сквозь очищенье и крещенье,
 И рождены, и в ней погребены...

 


 ***
 В сиянье звезд плывет по небесам
 Голландец муки, веры и надежды,
 Зелено-голубые паруса,
 Воздушно-невесомые одежды.

 И темный шар попутчицы Луны,
 Как верный пес, немой телохранитель,
 Хранит его бессонные огни
 И отражает смысл, как чуткий зритель.

 





 ***
 У меня есть Надежда,
 Завидуйте все!
 Мне не надо ловить ее в небе!..
 И, как грубый невежда,
 Надежду в красе
 Схоронил я в себе, словно в склепе!

 У меня есть друзья.
 И какие они!..
 Что мне жить без друзей неохота!..
 Но друзьям тем нельзя,
 Боже мой, сохрани,
 Погибать за меня, идиота...

 А недавно я Веру завлек в западню
 И подмял под себя для опоры...
 Только вера без меры
 Тянула ко дну,
 Уходила в далекие горы...

 Я удачу за хвост
 Притянул, как магнит,
 Ощипал золотистые перья...
 И ощипанный мост
 Протянулся, как лист,
 Но непрочная эта материя...

 Вот и Жизнь обняла меня
 Теплой рукой.
 Подышала мне в ухо любовью...
 Только, как от огня,
 От невесты такой
 Я бежал, расплатившийся кровью...

 И вернулся, как прежде,
 К подруге своей,
 Самой верной -
 Завидуйте черти!..
 И нашел в ней Надежду,
 Любовь и друзей,
 И Удачу, и Веру для смерти!

 



 ***
 Однажды собрались три бога,
 И старший из них говорил:
 "Живем мы в раю одиноко.
 Давайте друзей сотворим...
 Друзья эти будут как дети,
 Их будем любить и учить,
 И солнца лучом на рассвете
 Для счастья их будем будить.
 И пусть не коснутся тревоги,
 Всех тех, кто мне дорог и мил.
 И пусть они будут, как боги..."
 Так старший из них говорил.
 А средний немного замялся,
 Задумчиво глядя на свет.
 "Я слышу мелодию вальса -
 Сказал он. - Которого нет.
 Я вижу красивые лица,
 Пьянею от запаха роз...
 Я вижу большую столицу...
 ... и Крест. Кто там? Бог мой..."
 Христос
 Самый младший и тонкий,
 Как стебель травы молодой,
 Как звук колокольчиков звонкий.
 Раздался вдруг голос: "Постой...
 Не надо загадывать раньше,
 Не говори то, что будет.
 Я вижу одно, то, что ДАЛЬШЕ...
 А дальше... Все добрые люди...
 Наступит когда-нибудь время,
 И боги сойдут с облаков,
 Их встретит великое племя,
 Таких же великих богов..."
 Бог-старший поморщился строго,
 А средний поверил в печаль.
 А младший собрался в дорогу,
 Что будет, то будет, не жаль...

 


 ***
 За вечерним столом три свечи,
 Три судьбы в этом бледном свету.
 Ты послушай слезу, помолчи,
 Дай понежиться в дреме коту.

 Дай спокойно всмотреться в глаза,
 Обволоканные серебром,
 Тс-с!.. Вздыхать очень грустно нельзя,
 А не то опечалится дом.

 Очень старый и очень больной,
 Слеповатый в своих зеркалах,
 Покряхтит иссушенной сосной,
 Нагоняя языческий страх,

 Весь растрепанный и деловой,
 Сотрясая с волос своих пыль,
 Хромоножка и плут - домовой,
 Опираясь на дряхлый костыль.

 Дед, скажи, сколько весен еще
 Прошумит за туманным окном,
 Сколько долго продержится счет
 Всех часов, что стучат в унисон?

 Отвечает, смеется, пыхтит...
 Дорогая, не прячься от лет...
 Кто же первый из нас догорит?
 Кто же первый расслышит ответ?..

 И на блюдце застыл парафин,
 И не тянется тяжесть с плеча.
 Трое нас, только всякий - один,
 И одна перед всяким свеча.

 Только музыка, только свирель,
 Только тонко натянута сталь.
 Только в белых одеждах постель,
 Только сна белоснежная ткань...

 



 ***
 Вот скоро снова будет ночь,
 И будут сны немножко странны,
 Начнут сомнения толочь
 Волшебных мельниц великаны.
 И пусть приснится мне она,
 Та безнадежная принцесса...
 Непостоянна, как луна,
 Обожествляема, как месса.
 Последний сон я не успел
 Догнать, узнать, сберечь, запомнить.
 Холодных пот, приказ, расстрел...
 Лицом в снега, в каменоломни,
 В жгуты из рук, в колени глаз,
 И в горький дымный ком дыханья...
 И вдруг... Приснился сон о вас
 В уже погаснувшем сознаньи.
 И даже если смерть была,
 И даже если еще будет,
 Пусть даже память замерла,
 Пусть даже строго бог осудит, -
 В последний раз перед судьей,
 Первопричины жизни взвесив,
 Я расскажу ему о той,
 Давно придуманной принцессе.
 И он, сойдя легко с креста,
 Мне очень грустно скажет:
 "На кой тебе, помилуй, та,
 Которой нету даже!.."

 


 ***
 У тебя в колоде
 Все четыре масти.
 У меня в колоде
 Нету ни одной.
 Ваше благородье,
 Я вам плюну в пасть, и,
 Ваше благородье,
 Будет Бог со мной.

 Да, у вас усадьба,
 Не одна, а восемь,
 Ах, у вас невеста,
 Тоже не одна...
 Если будет свадьба
 Ваша, мы попросим,
 Очень интересна
 Ваша нам жена.

 Если на Востоке
 Будет Новгородье,
 Все на самотеке,
 Все, как на пиру,
 Не забудь о сроке,
 Ваше благородье,
 На хвосте сороки
 Вытрите дыру.

 Не забудьте, будьте
 Так уж благородны,
 Ваших бывших лучших,
 Верных вам друзей!
 Где-нибудь в Якутии,
 В копищах породных,
 Не скопытьтесь тут же.
 В яму не глазей!
 Были же, наверно,
 Веские причины
 Наших разногласий,
 Притчей, свал и драк!
 То была лишь стерва,
 Ну а мы, мужчины,
 Коротко пробасив,
 Лезли на кулак!

 Поскучай, послушай
 Мой рассказ негромкий,
 Сядем в уголке мы,
 Водку разопьем...
 Души нам не скушать,
 Не изъять осколки.
 В слабом угольке мы
 Пламя не зажжем...
 Так давай, бродяга,
 И в чревоугодьи
 Посещать опасно
 Грешные мечты...
 Что же ты, бедняга,
 Ваше благородье,
 Было все прекрасно,
 Радостно почти...

 


 ***
 Позолоченная ли тюрьма,
 Небоскребные ли терема,
 И дожди, что каждый ли без дна,
 Счастье ли, убогость ли ума?..
 И погасших глаз ущелье сна,
 И разбитых ног дорог длина,
 И кошачьих глаз ли то луна,
 И камней тяжелых ли вина?..
 И с отравой брагу ли испить,
 Нехороших глаз зрачок скривить,
 И упасть с высокой ли скалы,
 И визжание стальной иглы,
 Шелест крыльев, опахала в зной,
 Мертвый ворона ль добыча, вой
 Одинокого в лесу ночном
 Волка, если нам идти - вдвоем…
 И кряхтение столетних пней,
 Мысли острые одни - о ней...
 И копья медлительный разбег,
 И летящий век, и имя рек,
 И вода черна, светла, сильна,
 Дребезжащая струна больна,
 И пары дурманов райских стран,
 И владыка мира - Океан.

 



 ***
 Как быстро время утекает
 Потоком светло-голубым,
 И нам в ладонях оставляет
 Воспоминания и дым.

 Как быстро кони-время мчатся, -
 И оглянуться не успел,
 Как не успел и попрощаться, -
 Лишь запах потных конских тел!..

 Как времена сменяют время!
 Ты гол и бос по лету брел,
 А вот уж осень, слякоть, темень,
 И лес вокруг и пуст, и зол.

 И лишь метель вселенской ночи,
 Лишь звезд недвижный хоровод
 В тебя вонзает льдинки-очи
 И песню вечности поет.

 Оставь родное побережье,
 Покинь родные берега,
 Плыви в большое безмятежье,
 Где царь времен трубит в рога.

 Где тени странников пустынных
 Без счета страдный путь ведут,
 Где на отвалах свежеглинных
 Архангел лепит Страшный Суд.

 Где не закаты освещают
 Огнем багровым темный вход.
 Где очищают и прощают
 И твой безвременный уход.

 Как быстро время утекает
 Потоком в черную дыру.
 И нам дыханье обжигает
 На вечном временном ветру!..

 


 ***
 Зимой, когда мой след наснежный
 В рельефе улицы немой
 Стопою вылеплен прилежной,
 А может, это след не мой?

 А может, это кто-то снежной
 Фонарной ночью ледяной
 Стоял у дома безутешно,
 Придя намеренно за мной...

 Кто был... В звериной шубе пряча
 Зрачков непуговишный блеск,
 И видя этот свет иначе,
 Иной имея сердца вес...

 Он ждал напрасно и тревожно.
 Он ранен был иль умерщвлен.
 Он ждал, хоть это невозможно,
 Какой-то тайною пленен...

 Мертвец лесов и грез дремучих,
 Давно покинутый молвой,
 Свой бренный сон виною муча,
 Качая мертвой головой...

 Всю ночь кружились хлопья неба,
 И засыпали мертвый год...
 И кто там был, и кто там не был, -
 Все снегопадом занесет...

 




 ***
 Что мне горы, моря,
 Золотые края?
 Что кисельные мне берега?
 Если здесь, за кормой
 Лишь волна за волной,
 Если ты, как земля, далека?

 Что мне тыщи чудес?
 Что мне Бог, что мне бес?
 Что богатства и явства царей?
 Если плачет со мной
 Только шквал штормовой
 Про тебя, что за тыщи морей?

 Если б была ты только рядом -
 Вот мне и высшая награда...

 Я полсвета проплыл,
 Много знал, много пил,
 Ненавидел и сколько любил!
 Сколько раз умирал,
 Сколько вновь воскресал,
 Только вот без тебя я не жил!

 Во Вселенской ночи
 Ты, как пламя свечи,
 Освети путь к тебе, освети!
 Путеводной звездой
 Ты гори над водой,
 Чтоб корабль не сбился с пути.

 И когда-нибудь, верь,
 После бурь и потерь,
 После долгих, как время, разлук,
 Бесконечно устав,
 И во тьме не пропав,
 Я уткнусь в твои гавани рук...

 




 ***
 Море и мне по колено,
 Если напившись обманом,
 Ярко-желтое платье измены
 Сердце схватило капканом...

 Кровь, словно гейзер, хлещет,
 Стонут пожарные вены,
 Лишнею кровью лечит
 Желтый знахарь измены.

 Нож бы, топор - в угоду,
 Сердце, сквозь кожи стену,
 Вырезать, как измену,
 И обрести свободу...

 Крови уже по колено,
 Крови бушует море,
 Желтое платье измены,
 Желтое море горя.

 




 ***
 Не зови ты меня с середины тоски,
 Не ищи ты меня на чужбине,
 Я погиб, я пропал, канул в омут, в пески,
 Разорвался в самой сердцевине.

 Вот лежу я, чудной, и гляжу в небеса,
 Голова моя насквозь пробита,
 И душа не моя подает голоса,
 И тоска моя насмерть забыта...

 Похоронят меня первозданно, легко,
 Даже крест деревянный не ставя.
 Я уйду от тебя навсегда, далеко,
 Никому ничего не оставив.

 




 ***
 Глубокой ночью в темноте
 Я жгу свечу и мне плевать,
 Что там творится в высоте...
 Мне все, ей-богу, не понять.

 Блуждаю в мыслях дорогих
 И вспоминаю тех, кого
 Забыл, но чту поверх святых,
 Повыше Бога самого.

 Кого его? Я водку пью,
 Хотя пить мне попросту нельзя.
 Нельзя, нельзя, но я плюю,
 Ведь мне мерещатся друзья.

 Друзья, с кем пил и горевал,
 И с кем делил свой черный хлеб,
 И с кем о Нем я рассуждал,
 Вникая в таинства Судеб.

 Но вот один и далеко
 Мои друзья, мои враги.
 И пьется мне легко-легко,
 И Ты сойди и помоги!

 Ведь это вовсе и не грех.
 И я скажу, и не солгав,
 Что мой ночной и черный смех
 Быть может в чем-то даже прав.

 Я пью о том, что на Земле
 Искал Тебя и не нашел.
 И вот, доверился петле,
 И, как и Ты, с ума сошел!

 И слава Богу, это так,
 Что светит разум иногда...
 Разумней всех Иван-дурак,
 Жаль, что разумен не всегда...






 ***
 Все в мире - суета,
 Все в мире - пьяный бред.
 Летят мои лета,
 Не оставляя след...
 Летят они во мгле
 В ночные небеса,
 Полуночной земле
 Бросая голоса...
 Их бледный лунный луч
 Затягивает ввысь,
 На пики лунных круч...
 Проснись, мой друг, проснись.





 ***
 Я пью за тебя и не знаю,
 Что ждет нас в дальнейшей грязи.
 Вези ж меня дальше, Кривая,
 В далекие дали вези.

 Мы много с тобой испытали,
 Мы стерли немало сапог.
 Но дальние-дальние дали
 Все дальше и дальше дорог.

 Я все затаил под завесой
 Пустынного неба дождя.
 Я всех укротил в себе бесов,
 Убил молодого вождя.

 Я смыл все слова и чернила,
 Наколки я вынул ножом.
 Но в дальнюю даль уходило
 Все то, что назвал я дождем.

 Мы выпрямим линию странствий, -
 Моя закалилась рука.
 Пишу я в лукавом коварстве,
 Что дальняя даль не близка.

 Хотя она, вот она, рядом,
 Ее ощущаю нутром.
 Но не ощущаю награды
 Пустынным промозглым дождем!

 Кривая, криви, чем усердней
 Ты суть распинаешь мою,
 Тем дальняя даль милосердней,
 Тем ближе ее узнаю.

 Пустынный, и серый, и дальний
 Прольется невидимый дождь.
 И снова воскреснет скандальный,
 Еще молодой, сильный вождь.

 Я пью за тебя и не знаю,
 Что ждет за горой, впереди.
 Вези ж меня дальше, Кривая,
 В пустынные эти дожди...





 ***
 Надоело мне писать
 Про любовь и веру.
 Захотелось мне послать
 Тонкие манеры.
 Захотелось затянуть
 Песню воя волчью,
 И куда-то улизнуть
 Темной-темной ночью.
 И упасть на провода,
 Прокричать совою,
 Засверкать, как та звезда,
 Та, что надо мною.
 И зарыться мордой в снег,
 И заплакать горько, -
 Я же тоже человек,
 Человек и только!
 Я же тоже жить хочу,
 Жить, а не ломаться!
 Я ж хочу пойти к врачу,
 Вылечиться, братцы!
 Я ж хочу себя любить,
 Холить и лелеять,
 Я ж хочу нормально жить,
 И простое сеять,
 И простое понимать,
 И простому верить,
 Я ж хочу увидеть мать,
 И увидеть берег!
 И доплыть, и доползти,
 И уснуть устало,
 Я хочу себя спасти, _
 Разве ж это мало?!





 ***
 Так бывает, - любовь умирает.
 Сердце долго потом заживает.
 Ночь за ночью сидит у огня,
 И молчит. И тревожит меня.

 Сердце знает, что все умирает.
 Превращается в лед, замерзает
 Поздней ночью осенней вода.
 В сердце снова пришли холода.

 Что случилось? Беда приключилась!
 Сердце с сердцем опять разлучилось.
 Не откликнется, как не зови,
 Заплутавшее эхо любви...





 ***
 Писать при свечах, и гусиным пером,
 Грустить под музыку Шопена,
 Жить где-то в раю, и с любимой вдвоем,
 И на ночь читать ей Верлена.

 Наверное, это - ужасно смешно,
 Наверное, это - печально.
 Кормить райских птиц изначальным пшеном,
 А не звездопадом хрустальным.





 ***
 Ах, какие мысли ты рождал беспечно!
 Ах, слова какие ты дарил стихам!
 Только все ушло куда-то в Бесконечность,
 И остался только стыд и срам.

 Ветром разметало непослушный волос,
 Облетел он в праздники пустых затей.
 И в пустых пространствах твой блуждает голос,
 Окликая умерших людей.

 И струится вечер в глаз тебе слезливо,
 И сжимают пальцы папиросный дым.
 Пыльно рассыпается все в прах. Брезгливо
 Ты уходишь в рай своих седин.

 Скоро заморозит и завьюжит сердце
 Белая красавица стальной косой.
 И от мысли этой никуда не деться,
 Так умри легко, товарищ мой...





 ***
 Я еще жив, едва-едва,
 Я пребываю в трансе.
 Кружится, кружится голова
 В белом кошмарном вальсе.

 Всюду я здесь, то есть нигде,
 Соло срываю в хоре, -
 В этом огромном городе,
 В этом горе...

 Остановлюсь. И кажется,
 Что подо мною пропасть.
 Падаю вниз, и куражится
 Надо мной невесомость.

 Рыба я, но не в той воде,
 Нет моих инфузорий; -
 В этом огромном городе,
 В этом горе...

 Что ж остается мне в конце,
 Между землей и небом?
 Сладкая горечь на лице,
 Горькая сладость хлеба,

 В необитаемой среде,
 Где мы друг друга ищем; -
 В этом огромном городе,
 В темнотище...

 


 ***
 Во снах, обитаемых где-то,
 Блуждает бродяжкой душа.
 В прозрачные тоги одета,
 Прозрачною волей дыша.

 Смешлива, немного наивна,
 Легка. Словно пух по ветру
 Летит, восторгается: "Дивно!"
 К вселенскому льду и костру.

 



 ***
 Мела метель. Зима, зима. Но мы забыли эти времена.
 Нас раскидало ветреной Судьбой,
 Разъединило, милая, с тобой.

 И по морям, и по волнам, меня носило к жарким берегам,
 Я забывал, увенчанный Судьбой,
 Что без тебя, что не с тобой...

 Прошли года, и осень, вдруг, мне о тебе напомнила, мой друг;
 И понял я, что проклятый Судьбой,
 Уйду один, и не с тобой...

 Как догорит огонь в печи, как прокричат весенние грачи,
 Так, расплатившись со своей Судьбой,
 Уйду во тьму, чтоб встретиться с тобой...






 ***
 Я как ветер полечу
 Туда, где нету края!
 Я себя позолочу
 Янтарным цветом Рая.
 Никогда и ни за что ты меня не позабудь!
 Ты люби меня за то, что я где-то с кем-нибудь...

 Я бродил бы да бродил
 По горам бы да по долам!
 Я любил бы да любил
 Только с именем Христовым!
 Никогда и ни за что не прервется этот путь!
 Я люблю тебя за то, что ты где-то с кем-нибудь!..




 ***
 Я был Вороном, Вороном, Вороном...
 Пялил глаза в темноту. Молчал.
 От себя на четыре стороны
 Судьбы разные провожал.

 Я над ними смеялся тайно,
 Я их тайно предупреждал.
 Но судьба, как и Жизнь - случайна.
 Я не верил в это, я - знал...

 Я был центром своей Вселенной,
 И в своей игре одинок.
 Все вокруг умирало бренно,
 Я был вечен, ведь я был бог.

 Немота моя бесконечная
 Раздирала меня на части.
 Никому не сказать: "До встречи,
 Безнадежное мое счастье!.."

 Надо мною небо огромное,
 Подо мною - кресты дорог.
 А вокруг - пустота бездонная.
 Никого, кто б ответить смог...




 ***
 С каждым годом все зыбче надежда,
 С каждым годом все смертней покой.
 Истрепалась до нитки одежда,
 Да и сам истрепался, такой!

 Память глуше, слезливей, и лжива
 Вся ее подноготная суть.
 Слава Богу, глаза еще живы,
 Слава Богу, не весь еще путь!

 Помоги же мне, доктор, палач мой,
 Изыми мою душу и брось,
 А потом уже вместе поплачем,
 Пожалеем и скажем "авось".

 Перемелются, не обеднею,
 Радость, гадость, любовь и беда.
 Видишь, ярко светит над нею
 Путеводная эта звезда.

 До свиданья! Прощай! И ни пуха
 Ни пера! Черт с тобою! Лети!
 Моей плоти босая подруга.
 Разошлись, видно, наши пути...

 На могильную горсть расставанья
 Ты пошли мне оттуда привет.
 До свиданья, мой друг, до свиданья,
 До свиданья на тысячу лет...



 ***
 Под сердцем - холод неземной,
 На сердце - страсть, как лава,
 А в голове - туманный зной,
 Венки, удача, слава.

 Что в будущем - нельзя гадать,
 Что в прошлом - все смешалось.
 Не говори, что можно лгать,
 Измена оправдалась.

 Из разных карт узор соткав,
 Ковры из сотен судеб,
 Которые предугадав,
 Наверняка забудем...

 И сила слов, и торжество
 Иллюзий, слов, сомнений, -
 Из этих сотен - большинство
 Простых, пустых стремлений.

 А, златокудрая, опять...
 О, черноока, снова...
 Не повернуть уж карты вспять,
 В судьбу не вставить слово...

 Но смех всегда и смех везде
 Препятствует обману,
 Пикирующей что звезде,
 Там надо, утром рано?

 Сгорит и лес, и синева
 Полуночи и страха,
 И будет жив едва-едва
 Рассветный дух монаха.

 Как плаха - этот монастырь,
 Как вера - смех на верой,
 Пластырь - как пастор - на пустырь,
 Где небо пахнет серой.

 И как всегда - меня не тронь,
 Я слишком стар и молод -
 На сердце - бешенный огонь,
 Под сердцем - лютый холод.



 ***
 Мне хочется тебе дарить стихи.
 Не просто так, не ради глупой моды.
 И в этих бы стихах я посвятил
 Тебе... комоды, шкапы и заботы.

 Я в них бы описал тебя вполне
 От ног до головы, от легких к почкам.
 Пусть дует ветер в легкой голове,
 Я не скажу тебе всего и точка.






 ***
 Звездной пылью у ног расстелюсь,
 Ты ступай осторожно и нежно,
 Я на локти слегка поднимусь,
 Обниму твои ноги прилежно...

 И космическим ветром взовьюсь,
 Серебром осыпая твой локон,
 Я одену тебя и напьюсь
 Твоим сладким божественным вздохом.

 Буду я откровеньем твоим,
 Каждой клеткой упругого тела,
 Буду мягким усердным портным
 Своего бесполезного дела...





 ***
 Там, в сводах облачного царства,
 Среди высокой белизны
 Простятся детские коварства
 И детские простятся сны.

 Я на весы твои, мой отче,
 Свои сомнения кладу
 И радость похоти краду
 У этой пьяной-пьяной ночи!..

 Услышь меня сквозь облака,
 Услышь сквозь муравьиный гул!
 Чтоб я, отчаявшись, уснул,
 Чтоб отдохнул я, но пока...

 Я верю в то, что не могу,
 И проклинаю то, что вижу,
 И выше, выше, выше, выше!
 Пока я верю, я не лгу!..





 ***
 Обнимая окружность невидимым ласковым взором,
 Я целую ее, не могу наглотаться дыханьем,
 Этим воздухом мирным, и счастлив великим дозором
 Своих мыслей и чувств, своих самых бесплотных лобзаний...

 В этом месиве грязном и каше пороков убогих,
 Жалким волоком червя и жадностью всех кровожадных,
 Я смотрю высоко, и затем горизонтом высоким
 Вижу в черном - прозренье, любовь - в испражнениях стадных!

 Что за жалость такая? Нелепа, смешна, одинока,
 Обреченная жить, умирая на каждом препятствии,
 И ползет, и ревет, но упорна до крайнего срока...
 И туда, где сочит вечной кровью Христово запястье.

 И взлетая парами, из грязи, и грязью пропитан
 Мой взлелеянный смрад, спотыкаясь о чистое небо...
 Среди взрывов своих, через пористый жизненный битум,
 Очищается страшно, потому что рисуется слепо...

 О, любовь, ты - владыка всех жалостей мира и тлена!
 И в гробах мертвецы улыбнутся от света слезливо.
 Королева земли, как морская шуршащая пена,
 Отшумев, пропитаешь все души в экстазе прилива!..

 Наши тяжбы и судьбы, и судьи, и стражники веры
 Упадут на колени, потому что кончается время.
 С самых первых секунд этой новой безвременной эры
 Оборвутся знамена, что славили бывшее время.

 Станет мир бесконечным, и забьются от страха сосуды.
 И пойдут пересуды, и непонятых истин сиянье...
 Обожжет нам глаза, ярко высветит все и повсюду,
 И как будто не станет оправданья и наказанья.

 И изменится все. Наши ценности станут бесценны,
 Или станут дешевле дешевых газет и известий.
 Смерть придет для спасенья. А жизнью вдруг станут геенны.
 И никто не откажет в заслуженной красочной мести.

 Я войду в этот шар - голубой, переливный, слоеный,
 И как мальчик влюбленный, и ничьих не запомнив уроков,
 Потрясенный до сна, от сна отказавшись смятенно,
 Упаду, полетев до бескрайних и звездных порогов...

Бог, оставь этот шанс! Пусть во сне, пусть в бреду, пусть в болезни!
 Я заплачу, скорей, от фантазий, чем от страха и боли.
 Ты меня не лечи. Я счастливей - больной - и полезней
 Для твоих же чудес, для твоей же неведомой воли.


 ***
 Предчувствие любви
 Тревожит и недужит,
 Как будто белых кружев
 Коснулась грязь крови.

 И некуда деваться
 От самого себя.
 И смутное любя,
 Боишься в том признаться.

 И духа колыбель
 Качает страсти сила.
 Пока она незрима.
 Пока еще - свирель.

 Но грубо восстает
 Из образа покоя
 Огромное такое...
 Что давит и гнетет.






 ***
 Скольких я потерял
 Дорогих и прекрасных.
 Все свободу искал -
 Оказалось напрасно!
 Оказалось полна
 Моя память потерей:
 А потеря - тюрьма,
 И захлопнуты двери!

 Сколько зим пронеслось
 За решеткой моею.
 Сколького не сбылось,
 Сколького не имею!
 Что имею, не жаль
 С тем расстаться мгновенно!
 Моя жизнь, как печаль
 В одиночке тюремной...

 Но растают снега,
 Отовьюжится вьюга,
 И пущусь я в бега
 Из порочного круга!
 Пусть и раны болят,
 Но, как псину от чумки,
 Сердце мне исцелят
 На полях незабудки!

 Пусть меня напоят, - как охота напиться! -
 В васильковых краях родниковой водицей.
 Пусть мне скажут слова очень добрые люди,
 И моя голова их уже не забудет!

 И тогда, может быть,
 Все вернется, как прежде,
 И способность любить,
 И способность к надежде.
 И когда-нибудь, вдруг,
 По широкому полю
 Возвратится мой друг
 Из далекой неволи!





 ***
 Когда б я был миллионером,
 Я б не стонал и не стебался,
 Я б для людей, как вол старался
 Быть положительным примером.

 Я покупал бы им бананы,
 Прогулки, яхты, виллы, бани.
 Я б всю Москву отвез бы в Канны
 И усадил бы в ресторане.

 И там гулял полгода целых,
 И угощал, и ел бы крабов,
 И обнимался бы с Марчелло,
 И побивал бы там Ван-Дамов

 Одной бы левой или правой,
 За просто так, для интересу,
 И утомленный вещей славой,
 Я б не ударил за принцессой.

 А я влюбился бы в рыбачку,
 И ей бы был я кавалером.
 Я б подарил ей водокачку,
 Когда б я был миллионером.




 ***
 Если есть на свете жизнь,
 Значит, есть и смерть...
 Я шепчу ей: "Покажись,
 Дай мне рассмотреть..."
 В зеркалах, на дне веков,
 В темноте пустой,
 Очертанья берегов,
 Смертников постой...
 Там, где вечный полумрак,
 Мчит, туда, где свет,
 Леты сумеречный знак,
 Бесконечность лет.
 Лодка черная плывет
 В мертвой тишине,
 Черный лодочник гребет,
 Бьет веслом в волне.
 Стаи странных черных рыб
 Смотрят из воды,
 Берега из черных глыб,
 И багровы льды.
 И деревьев черных сад
 Освещен Луной,
 И таинственный аббат,
 Черный и немой.







 ***
 Как знать, кто первым доплывет
 До берегов желанных?
 Таких далеких, только вот,
 Далеких и обманных.
 И кто из нас поднимет флаг
 Над радужной землею?
 Кого из нас отметит враг
 Отметиною злою?
 И кто потом придет назад
 Живой и невредимый?
 И кто открытьям будет рад,
 Забытый, нелюбимый!
 И кто отважится потом
 Уйти опять скитаться?
 И кто подавит страшный стон
 И будет улыбаться?
 Неужто нету на земле
 Чудесных стран и сказок?
 Неужто вечно жить во мгле
 Божественных указок?
 И четок нет наперечет,
 И чур черты, что чертит черт!
 Теченье черное течет,
 Чугунной печеню печет!




 ***
 Ты говоришь, не все на свете ложь.
 Ты говоришь, что жизнь еще жива.
 Но ты ответь, откуда эта дрожь?
 И почему же ты во мне мертва?

 Я знаю, ты заплачешь просто так.
 Я знаю, разозлишься ты не в шутку.
 Я извинюсь, скажу, что я дурак.
 Что я еще люблю тебя как-будто.

 И ты поверишь мне и расцветешь,
 Столь малой лжи тебе довольно будет.
 Но ты уходишь, как ты не поймешь,
 Из сердца моего, пусть сердце судит.

 И я забуду, где-то в темноте,
 Твои глаза, когда они прекрасны.
 И наши дни повиснут в пустоте,
 В попытке вспоминать тебя напрасно.

 Еще с тобой, но только без тебя
 Смотрю я сквозь мешающее тело,
 Еще люблю, но... как-то не любя,
 И сердце новой болью заболело.

 Я завершаю сказочный концерт,
 Престижной песней скучного финала,
 И холст дописан, выброшен мольберт,
 И нету сил писать, и нет запала.

 Я обниму холодною рекой
 Течению мешающие камни,
 И убегу за новою тоской.
 Куда? Туда, куда не знаю сам я.

 Поплачь же в мои воды, не спеша,
 От двух-трех капель тень не станет меньше.
 Мои печали прошлые круша
 Пройдет поток, неясностью зловещий.





 ***
 Маленькая яркая комета
 Ночью прочертила небеса.
 Что тебе в ночной,
 Шальной комете этой?
 Что тебе? Засни... Уж три часа...

 Только вот не хочется, не спится.
 Словно сыч, ты сверлишь темноту...
 В мыслях, как в газетах,
 Строк вопит толпища.
 Ну, а руки тянутся к листу...

 Спрячь-ка их скорей под одеяло,
 Рот зубов воротами закрой.
 Сколько б не писал,
 Тебе все будет мало...
 Ну, а что ты пишешь, дорогой?

 Утром, как с похмелья, все не свято.
 Нету колдовства, лишь дурость есть.
 Вот и ждешь, маньяк,
 Целый день заката,
 Чтобы свою дурость перечесть.





 ***
 Топчут дороги без устали ноги...
 Путник, куда ты? Постой, отдохни...
 Время течет в бесконечном потоке,
 Временных станций мелькают огни.

 Мимо заката, мимо восхода,
 Мимо любви, юбилеев, торжеств.
 Дни истекают, неделя, полгода,
 Встреча, разлука, невидимый жест...

 Крутится путь по спирали вселенной,
 Крутится ветер, и листья летят.
 Что-то осеннее в памяти ленной,
 Странная скрипка, загадочный взгляд...

 И объяснений столбы расстояний
 Резко и четко вдруг бьют по глазам,
 И невменяемость всех состояний
 Все отольет беспричинным слезам...

 Волки горят в темноте небывалой.
 Что это? Спрятанной боли туннель?
 А позади - грохот страшных обвалов,
 Луч пробивается в тонкую щель.

 Скорость растет, снова грохот и качка,
 С каждым витком все короче виток.
 Близко размычка, отмычка и прячь-ка
 В горло последний и горький комок!..

 Свет! Паутина порвется, и липко
 Волосы лягут на рельсы морщин...
 Скрипнет припадочно падая скрипка;
 Взгляды, улыбка, деревья причин.




 ***
 Жизнь груба и одинока,
 Прозябая черте где,
 Мы вздыхаем в сумрак окон,
 Мы пытаемся в нужде.
 А вокруг блуждают тыщщи,
 Тыщщи праведных ножей,
 Ищут в полной темнотище
 Позолоченных пажей.
 И Луна восходит к ночи,
 И трепещет соловей,
 Все короче и короче
 Эта тяжесть летних дней...
 Короли и королевы,
 Воры, ворочки, ворки,
 Голубки и полудевы,
 Мудрецы и дураки!
 Вот приходит к нам осенней
 Новой стадности пора,
 И до новых вознесений
 Будешь стар ты, ты - стара!
 Но не плачь и не пугайся,
 Все слизнет сияньем дня,
 И в каком-нибудь там вальсе
 Вас закружит западня.
 Западня замерзших окон,
 Западня любви огня,
 Западня густых волокон
 Обожаемого пня.





 ***
 Мы не знали случайных дорог,
 Мы стремились друг к другу давно.
 Кто нас вел, или черт, или Бог?
 Это нам всё равно, всё равно...

 Нас срывали с пути тормоза,
 Нас пугали заторы и снег,
 Нам мешали и лезли в глаза,
 И мосты разводили у рек...

 Только вот, через все поезда,
 Через всё полноводие тем
 Вроде бы мы могли опоздать
 И пропасть, и уйти насовсем...

 Но сквозь стены, сквозь спины, сквозь дни
 Мы сумели пробить, протянуть
 Тонкий луч, слабый голос любви...
 И ночам не позволить заснуть...

 Торопись, торопись, поспеши -
 Приближается время судьбы...
 Для спасенья твоей же души...
 И мелькают, мелькают столбы.

 Пробил час... Что случилось?! Когда
 Круг замкнулся. Нельзя отступить.
 Впереди... Что там, счастье, беда?
 Что теперь, умереть или жить?..

 Почему растерялись глаза?
 Не разъять им громаду толпы.
 Сердце рвется, визжат тормоза
 И срываются с мыслей болты...

 Грянет выстрел, застонет душа,
 Разрываясь от странности глаз...
 И холодное тело ножа
 Поднесет мне на лезвии Вас!

 И любовь, как два белых крыла,
 Как печаль, очищенье, позор,
 То черна, то как саван бела,
 Мою жизнь украдет, словно вор...

 И забросит меня в небеса,
 В глубь потоков, ветров и стихий...
 Вот о чем я хотел написать,
 Вот чему посвящаю стихи.



 ***
 Я тебе не говорю ни о чем,
 Все, что сказано, давно унесло.
 И каким-то очень черным врачом
 Черный ворон взял меня под крыло.

 Телефоны не трезвонят в ночи
 И не бьют колоколами удач.
 Я сквозь ночь кричу - но горло молчит.
 Я не прячу - сердце прячет, хоть плачь.

 И поют мне отшумевшие дни
 Ноты света, и тепла, и добра.
 Но все чаще отбирают они
 То, что сам я от себя не забрал.

 Оглянуться бы, застыть, задрожать
 От катка тяжелых слов за спиной.
 И так хочется уже не бежать,
 А остаться, на пути Бог со мной...



 ***
 Мой бог пришел ко мне домой.
 Сказал, качая головой:
 "Ну что же ты, мой золотой,
 Как будто мертв, на вид - живой?"
 А я ответил бы ему:
 "Да я и сам, бог, не пойму...
 Ведь вроде плавать я могу,
 А все ж тону, тону, тону..."
 Но я в ответ лишь промолчал.
 А бог все головой качал.
 И я качал, не лез в слова,
 Болела адски голова.
 Так день прошел, так ночь прошла,
 Без слова, без добра и зла.
 А за окном метель мела,
 И не хватало нам тепла.
 На третий день пошел снежок.
 И мне сказал печальный бог:
 "Поговорили мы, дружок..."
 И вышел прочь печальный бог.
 Мне вслед ему бы закричать:
 "А кто ж меня придет спасать?!"
 Но я смолчал, воды набрав,
 Не зная, прав я иль не прав.
 С тех пор меня оставил бог,
 А я... А я навек умолк...
 Раз богу нечего сказать,
 Тогда уж нечего спасать.




 ***
 Видишь, друг, в вышине
 Загорелась звезда.
 И в ночной тишине прогудят поезда.
 И зашепчет трава,
 И внезапной тоской
 Полетит голова под скользящей косой...
 Только вскрик, тонкий вскрик
 Удивленного сна.
 Только миг, быстрый миг, -
 И опять тишина.
 Видишь там, в небесах,
 Черных туч крепнет вал!
 А в бессонных глазах страх зрачки приковал!
 Руки - цепью к земле,
 Ноги - в землю вросли,
 Голова - на петле, далеко от земли...
 Только хруст позвонков,
 Только шея длинна...
 Череда быстрых снов -
 И опять тишина.
 Слышишь, друг, верещат
 Под тяжелой стопой
 Стоны мертвых стучат
 Под громадой живой!
 И звенит, как струна,
 И звездою блестит,
 Прямо в сердце стрела
 Зло и слепо летит...
 Увернись, слышишь, ну!
 От безумства очнись!
 Разорви тишину,
 В жизнь опять возвратись!..





 *** Что это там за горами встает
 Непонятное, злое, большое?
 Что это птицами лес не поет?
 Затаилось в нем что-то чужое.
 Звери спрятались в норы, листвою шумит
 Невидимка, что по лесу бродит.
 Над болотами синим туманом стоит,
 Стонет кто-то, не видно, кто стонет.
 Пресноводная рыба ушла в глубину,
 И вода глубока и зеркальна
 Клонит головы наши к болезному сну.
 Не стучит кузнецов наковальня.
 Волки ночью не воют, луна не стоит
 Над вечернею алой зарею.
 Что-то там за горами тревожно молчит,
 Освещается красной звездою.

 И совсем это не тишина...
 Надвигается это война...




 ***
 Мне идти до тебя осталось
 Небольшую большую малость...
 Встретив очередную старость,
 Мое сердце не испугалось...
 Я молчу, словно рыба нем я,
 Промолчать бы вот так и всем нам...
 Я люблю тишину и воду,
 Я не знаю какого роду...
 Я ищу, от себя же пряча,
 Ох, нелегкая ты, задача.
 А удача, как филин стонет,
 Тело тонет, а мысль не тонет...
 И давно уже мы знакомы, -
 Только вот не поют телефоны...
 И смеются, смеются люди,
 Их не будет, их век забудет...
 По порядку бы, по значенью, -
 Вот такое вот отвлеченье...




 ***
 Я пришел на поминки последнего волка,
 Долго лаяли вслед мне собаки,
 Я следы посыпал очень крепкой махоркой,
 Не хотелось мне ссоры и драки...

 Я пришел в этот лес, очень темный, тяжелый,
 Где туман, как сметана сгустился,
 Я нашел его, нюха и слуха лишенный,
 Потому что уж очень я злился...

 Вот могила, верней, не могила, а яма,
 Где пируют земельные гады.
 Мне сказали "Уйди" - очень жестко и прямо -
 "Сын собачий, тебе мы не рады..."

 Я в смятеньи ушел, но пройдя сотню метров,
 Вдруг как вкопанный остановился.
 Я же вырос вот здесь, на руках этих кедров,
 Почему же я переменился!

 Почему я, собака, всегда выл по-волчьи,
 Почему так стремился на волю?!
 Почему, раздирая всю шкуру на клочья,
 Я при этом не чувствовал боли...

 Почему же во мне своего не признали?
 Я над этим терзался недолго.
 Просто волки давно уже поумирали
 И прогнали последнего волка.




 ***
 У окна за шторой призрак притаился...
 Он стоит неслышно, чем-то угнетен.
 Может, он придумал, будто вновь родился,
 Может быть, поминки вдруг припомнил он.
 Ну, а может, пусто, пусто в сердцевине,
 Сквозь него струится бледный лунный свет...
 Меж землей и небом, где-то в середине
 Дух его томимый ищет свой ответ...
 Молит ли он, ищет помощи от мира,
 Что покинул он, и не по летам.
 Что-то не успел, безнадежно, сыро,
 Плохо ему здесь, скучно ему там.
 Проклят он, и кем же... Что же натворил он?
 Если так страдает... И бредет по снам...




 ***
 В тишине, полудреме,
 Во сне или в коме,
 В петле ль на балконе,
 В отчаяньи, в стоне,
 Во тьме ли неверья,
 В болезни с похмелья,
 В цепях ли, колодках,
 В разрезанных глотках,
 В отверстии ль пули,
 В ноже ли, на дуле,
 В спокойной улыбке,
 В стенаниях скрипки,
 В прыжке мимолетном,
 В молчанье подледном,
 В уставших ли мыслях,
 В проклятиях, письмах,
 В любви или злобе,
 В азарстве, Хворобе,
 В визжащих колесах,
 В вонючих отбросах,
 В доносах ли, слухах,
 В блаженстве ли, муках,
 В блуждании веры,
 В безмерии меры,
 В пиратстве угрюмом,
 В добре ли беспутном,
 В слезах, одночасьи,
 Иль в божьем причастье,
 В искусстве, злодействе,
 В плену и бездействе,
 В аристократии,
 В безлюдной квартире,
 Во всем - в пустоте ли,
 И в духе, и в теле...
 Все это не может уйти безвозвратно...
 Пусть сон нам поможет,
 Что завтра - то завтра.



 ***
 Прости меня, мой Бог, прости!
 Как тяжело свой крест нести,
 И знать, что некому спасти,
 И не свернуть, и не уйти...

 Сдирает мясо до кости
 Тяжелый крест и страшный стих...
 Его не раз мог проклясти...
 И чашу мимо пронести...
 Прости меня, мой Бог, прости,
 Коль не смогу я донести...




 ***
 Я сочиняю тебе послание
 Краткое, нежное, позднее, раннее.
 Я ощущаю твои объятия -
 Страстные, жаркие, сестрины, братии...
 Я неумелой рукой присутствую
 Там, далеко, где она отсутствует.
 Я обрываю букеты алые,
 Иль одинокую розу малую...
 И длинноволными брежу мыслями,
 Как передатчик, закован кистями,
 Не понимаю, чего мне хочется!
 Быстрого, долгого, разом иль сторицей...
 Реки текут, как вены темные,
 Все разлюбившие или сметенные.
 Берега мало! Чтоб выбросить лодку
 Глотки моей, необъятной глотки!
 Вижу - и снова рисую проклятие
 Мужнино, женино, сестрино, братье...
 Волосы-листья сухими старыми
 Падают с сонных портретов с рамами...
 Я нарисую себе совпадение...
 Там... Где...





 ***
 Положите меня в сад умирать,
 Положите на траву-полынью.
 Мне приснится дом мой отчий и мать,
 И увижу я родную мою...

 Положите меня вверх головой,
 Чтобы видел, как плывут облака.
 Чтобы видел, как во тьме грозовой
 Ангел что-то мне кричит свысока...





 ***
 Гудят провода электричеством,
 Дрожат фонари на стекле.
 Капризное ваше величество,
 Ссутулясь, утонет во мгле...

 И долго, как мысли горящие...
 Укажет, сжимая ладонь,
 Ваш путь, в темноту нисходящий
 Больной сигаретный огонь.

 Захлопает листьями осени
 Невидимый чудище-дождь.
 Зачем отвернулись и бросили,
 Свою королевскую мощь?

 Все ратники ваши угрюмые
 Замолкли, растая в слезах...
 И их силуэты бесшумные -
 В безвременьи, в сонных мирах...

 Ступая в потемки язычества,
 Где свет не поддержит ваш плащ,
 Уходит былое величество
 В шатер ниспадающих чащ...



 ***
 Когда-то счастливы мы были...
 И каждый миг кричал: постой!
 Когда-то просто мы любили
 Простой любовью золотой.

 Когда-то нравились нам песни,
 Стихи вливали в сердце дрожь,
 Когда-то души были вместе,
 Теперь меж ними острый нож.

 Когда-то было очень ясно,
 Тепло, уютно и светло!
 И сердце рвалось громогласно
 И кровь горела, кожу жгло.

 Но как-то вдруг, легко и разом
 Все полетело в даль планет.
 Желает счастья дохлый разум,
 А сердце спорит: "Счастья нет!"





 ***
 Моя гитара у стены
 застыла горько.
 А мне совсем не до игры,
 до жизни только.
 А мне совсем невмоготу
 ни петь, ни рваться,
 Я перешел свою черту -
 ушел скитаться...
 Ушел скитаться в дальний свет,
 на зов покоя.
 Иду за ним уж столько лет
 и столько зноя.
 И столько ласки и добра,
 хулы и порчи.
 То ноет сердце у ребра,
 то сна нет ночью.
 А то мелькнет передо мной
 звезда босая.
 Стою, глазею, как немой
 на небеса я.
 И больше в жизни ничего
 уже не надо.
 Она мне светит в ночевой -
 моя награда...






 "Корабли"
 Никогда не забуду прощания
 С этой грешной уставшей землей.
 Корабли, как ее обнищание,
 Уходили в безбрежный покой.

 И, взмахнув парусами, как крыльями,
 Сквозь ветра затянули они
 Незнакомые и заунывные
 Кораблинные песни свои.

 Может, там, за кормой,
 За высокой волной,
 Их влечет за собой
 Незнакомый, другой
 Рай!..

 Никогда не забуду молчания
 Покидаемой ими земли.
 Словно Вечность дала обещание,
 Что вернет ей ее корабли.

 Не вернет, не надейтесь, не верьте, -
 Они слишком уже далеко!
 Кто сказал, будто жизнь легче смерти?
 Кто сказал, будто в смерти легко?!

 Позови! Не упорствуй в отмщенье!
 Видишь, мачты, как плечи дрожат!
 С расставаньем приходит прощенье...
 Все прости, позови их назад!
 В Ад!..

 Никогда не забуду отчаянья
 Кораблинных заплаканных лиц.
 Как от крика они, от кричания
 Превращались в уродливых птиц.

 И глаза их, до боли собачии
 То глядели тоскливо, моля
 Чтоб свобода их не одурачила,
 Чтоб, как цепи не рвать якоря!

 Слышишь крик, дымный крик в поднебесье?
 Видишь дым? - Ты остался один.
 Улетает с прощальною песнею
 Кораблинный курлычущий клин.

 Что звенит в небесах колокольнями?
 Или там затерялись в туман,
 Не идут маяками господними
 Корабли в Неземной Океан?

 Никогда не забуду венчания
 Обреченных в неведомый путь
 С этой вечной соленой печалью,
 С этим небом, тяжелым, как ртуть.

 Никогда не забыть мне прощания
 Никогда не забыть, только вот -
 Как погибшей земли завещание
 Корабли уходили в полет.

 Что их ждет в облаках? В тех последних морях?
 В тех широтах любви, где усталые спят корабли?





 "Парус"

 Вот он, я - загорелый и стройный,
 Лодку вывел в открытое море,
 Без тоски, без печали, без горя,
 И без ветра, и парус спокойный.

 Штиль на море и некуда деться,
 Духота, маята; и сердито
 Я кричу, только голос пропитый
 Не желает лететь и звенеться...
 "О, Господь, - я хрипел недовольный, -
 От тебя не дождешься подмоги!
 Иль заснул ты в небесной берлоге?
 Дай мне ветра, медведь сердобольный!"

 Он услышал меня, аве отче!
 И разгневался, но пожалел,
 Тут же ветер шальной налетел,
 Обратив ясный день хмурой ночью...

 Я свой парус поднял и поплыл,
 Плыл туда, куда взором глядел.
 И во мраке мой парус белел,
 И летел, охлаждая свой пыл...

 И я Господа благодарил
 За услугу своей суете,
 Я отдался соленой воде,
 И топил все сомненья, топил...

 Но что это? Иль Бог перебрал?!
 Или... Дьявол его заменил?!
 И не дул уже ветер, а БИЛ!
 И металлом отменным хлестал!

 Парус мой зазвенел, как струна,
 И канаты надежные рвал,
 И унылую лодку кидал,
 Словно сбросить хотел он меня.

 Волны, точно голодные волки,
 Ощетинились жадною стаей,
 Ненасытною пастью кусая,
 Заревели в соленые глотки.

 Белый парус уже не был белым,
 Посинел, задрожал от испуга,
 Рвался в небо, и словно пичуга,
 Отбивался крылом посинелым...


 Сколько бились мы с грозной напастью
 Неизвестно, но утро настало,
 И голодные волны устали
 Разрывать наши крепкие снасти...

 Протрезвев, одурев, соловелый,
 Посмотрел я на парус проворный -
 ...Мешковиной, обрякшей и черной
 Он висел...





 ***
 Корабли во льду.
 В скованном ряду.
 И дрейфуем мы
 Прямо в царство тьмы.
 Лед нам мачты гнет,
 Лед нам снасти рвет,
 На ресницах - лед,
 И на сердце - лед!..
 Нету птичьих стай,
 Улетевших в край,
 Где в сердцах тепло,
 Вечным льдам назло!..
 Не смотри им вслед,
 Нет надежды, нет,
 Это только бред,
 Среди моря бед!..
 О большой земле
 Не тоскуй во мгле,
 Ведь в полярном сне
 Снится только снег!
 Скоро вечный лед
 Нас в тисках сомнет,
 И в холодных снах
 Мы заснем без сна...





 ***
 А я скоро уйду далеко-далеко,
 Вспоминайте меня лишь легко, лишь легко.
 Не ищите меня среди комнат пустых,
 Средь друзей холостых, среди прочих иных...

 Не зовите меня из волшебной страны,
 Мне и так не хватало подчас тишины,
 Только ждите меня, и на следующий день
 Не забудьте мой голос, мою дребедень...

 Знаю, много не так, знаю, много не то,
 Не хотел просто так - надорвался зато.
 Обманула меня, песня в струны легла,
 Пальцы в кровь порвала, а потом умерла...

 Может, кто-то найдет в толще желтых бумаг
 неказистых аккорд и нелепость в стихах, -
 Так пускай не винит в этом душу мою, -
 Я уже никогда ничего не спою...

 И в глухих казематах квартиры моей
 Я в безумных растратах шатаюсь по ней.
 Все, что выдумал болью, богов и чертей,
 Проклинаю с любовью, тоскуя сильней...





 ***
 Весь твой путь, весь твой путь перелетный
 С южных рифов на Север холодный,
 Остудив в мерзлоте лоб свой потный,
 Улетаешь куда-то голодный...

 Подожди! Как глаза ослабели.
 Где ж твой черный цвет, где же твой белый?
 Ты клянешь все подряд сумасбродно,
 Но не верят тебе. Ты - Залетный!

 Обезумев в безвыходной страсти,
 Сам себя ты обрек на несчастье.
 Не успеешь вокруг осмотреться,
 Как уже улетаешь без сердца...

 Сколько волн под тобой трепетало! -
 Ты летишь без конца, без начала...
 Хочешь сразу и бесповоротно
 Отличить... Не успеешь, Залетный!

 В страшном вихре проносятся годы -
 Ничего, кроме дикой свободы!
 Так ругайся и плачь в полдень звездный
 Невезучий, упрямый, Залетный!..




 ***
 Воскреси! Не дай ослепнуть мне в отчаяньи...
 Погаси мое бесчестие в груди!
 Отпусти меня в небесное венчание,
 Пробуди, от страшных снов освободи...

 Я уйду, хоть уходить совсем не хочется...
 Я уйду в снега, в холодные ветра.
 Заметет меня небесная порошица...
 Позабудь меня... Не завтра, так вчера.

 Я уйду и затеряюсь в небе пасмурном,
 Не пробьюсь лучом сквозь вечности туман...
 Ты ж невестой черною в убранстве траурном
 Брось мой прах в дождливый серый океан!

 Расплетая паутину между судьбами,
 Хохоча от неуклюжести сердец,
 Я движеньями неловкими и грубыми
 Разорву колючий памяти венец...

 Воскреси! Не дай ослепнуть мне в отчаяньи!
 Погаси мне бесчестие в груди...
 Отпусти меня в небесное звучание!
 И от пут своих меня освободи...






 ***
 Все, что было - пропев,
 Все, что надо - еще не успев.
 Не успеть до конца
 На лице мне разгладить столетья.
 Среди сотен судеб,
 Среди счастия - горек мой хлеб,
 И в несчастьи ослеп
 Не допев то, что мог бы допеть я...

 Песня - лейся,
 Песня - лейся,
 Но надейся на удачный итог.
 От злодейства
 До судейства
 Насмерть бейся, да поможет нам Бог!

 Бог поможет везде,
 На холодной и тонкой воде,
 Даже в лютом аду,
 Где и сердце, как пламень холодный.
 И, конечно, всегда
 Путевая нам светит звезда,
 И уже никогда
 От нее ты не будешь свободным...

 Но бывает и так,
 Что не знаешь, кто друг, а кто враг,
 Кто заманит в овраг,
 И затопчет твой флаг,
 Скупо выстрелит в спину.
 Даже ярче, сильней, -
 В смерти все догорает быстрей,
 И от звездных мастей
 До чертей
 Этот мир я надменный покину.




 ***
 А если б было все, как надо!
 А если б было все, как есть!
 Не надо мне чужого лада!
 Не надо мне чужих невест!..

 А если б было все, как в песне,
 И жизнь была б как красота!
 Я б задремал в уютном кресле
 И слушал музыку кота!..

 Но сушит десна
 Мне смрадный воздух,
 Горячей лавой горло обжигает...
 И светят постно
 На небе звезды,
 Их свет давно меня не вдохновляет!..

 Сушите весла!
 Пока не поздно!
 Сушите весла, пока вы целы...
 И возвращайтесь в родные гнезда,
 Вдруг исчезая из прицелов!

 


ПЕР-ГЮНТ (По Ибсену (диалог)

 - Матушка, слышишь, коня я запряг...
 В путь нам давно отправляться пора...
 Матушка, слышишь?
 -А что там?
 - Там? Эх, узнать бы, что там!..
 Дом я закрыл на чугунный замок,
 Печь не остыла еще на углях...
 - Матушка, едем!...
 - Далёко ль, сынок?
 - Да, далеко. Видишь свет в облаках?..
 Лети, мой вороной!..
 Конь унесет нас, по снегу летя,
 В край, где беспечное счастье и свет,
 Сладкие скрипки...
 - Так нежно звенят?
 - То колокольчик играет нам вслед!..
 Пётр-апостол улыбкой слепит,
 Ждет у ворот в сад услад неземных,
 В пояс поклонится...
 - И простит?
 - Добрый он, матушка, в лике святых...
 Ты во дворец королевой войдешь,
 Царствуя вечно в небесной стране,
 Будешь счастливой...
 - И молодой?
 - Да... Только ТАМ не забудь обо мне?!
 Лети, мой вороной!
 А в голове погребальный венок,
 Ветер колючий, мне кожу сдери!
 - Матушка, скоро...
 - Устала, сынок...
 - Ты отдохнешь, ну чуть-чуть потерпи!
 Конь, погоди, не спеши так легко!
 Не приближай расставания срок!..
 - Где благодарность?!..
 - За сказку, сынок?
 - Ты не замерзла? Там будет тепло!..
 Матушка, больно, и боль захлестнула
 То, как мы весело жили с тобой...
 ... Господи, как она сладко уснула...
 Тпр-ру!.. Вот и всё... Отдохни, вороной.




 ***
 Среди темноты
 Одни лишь коты
 Шипят на кого-то, кто кто-то и где-то.
 Среди темноты
 Не видно - кто ты?
 Не видно, кто я - без нормального света.
 И мы, как сычи,
 Кричим средь ночи,
 И ищем на ощупь руками друг друга.
 И ты мне кричишь:
 "Помолчи! Помолчи!
 Не слышно средь крика нормального звука!.."
 Все ближе и ближе, и вот уже рядом...
 Давай же потише, нам крика не надо...
 Ах, мимо опять!
 И снова искать!
 И снова в отчаяньи тыкать вслепую...
 А вдруг ты найдешь
 Вместо истины - ложь?
 И будешь любить эту ложь как святую?!!
 Мы рядом, почти.
 Сверкают зрачки.
 Меня обжигает дыхание между...
 Но к т о ты, ответь?!!
 Мне надо успеть
 Твое рассмотреть и лицо, и одежду...
 Все ближе, и ближе, и вот уже рядом...
 Ни к черту не вижу!!! А может... не надо?




 ***
 Что с тобой сделалось, песнь колыбельная?
 Ты почему-то пугаешь меня.
 Сплю я и вижу, как ночью метельною
 Снег заметает по брюхо коня.

 Плачет, уставши, скотина голодная.
 Вот обессилет, повалится с ног...
 Видно и я, как лошадка негодная,
 Бьюсь, но никак не взойду на порог.
 Пр.:
 Словно в подснежниках, в черных прогалинах,
 В сонных пролежинах, в жирных испаринах
 Вечно белей-белей Русь восходящая,
 Вся в лепестках церквей ввысь уходящая,
 К Господу Богу, в небо лучистое,
 Вся золотистая, чистая, чистая...

 Снег все плотней заметает дороженьку,
 Толстой стеной встает предо мной.
 Мордой оскалившись, взглядом до боженьки
 Я прокричу, несогласный с судьбой!

 Хлещет ямщик, озверевший от ужаса,
 Мне по бокам, по кровавой спине.
 Ну же, родной, ну еще поднатужься ты!
 Может пробьешься, хотя бы во сне!..
 Пр. тот же.




 ***
 Я в южной Америке сам бы
 Пил кофе и был темнокожий,
 Плясал на фиесте бы самбу
 С довольною темною рожей.

 И зубы бы мои бы сверкали,
 Как мощные яркие лампы,
 И девушек... темных... пленяли б
 Мои ухажерские штампы.

 Мы б плавали ночью в лагунах,
 Сливались бы с темной водою,
 И темные люди на шхунах
 Светло любовались звездою.

 Никто не кричал бы "карамба!"
 И не упивался до драки.
 И молча б взбирались на дамбы
 Огромные черные раки...

 О, милая, ваша улыбка -
 Жемчужина в черном футляре!
 Ваш голос - сладчайшая скрипка,
 А ваши объятья - солярий.

 Я б спел вам дикарские оды
 В своем европейском вигваме,
 Одел бы в последние моды
 И остановил бы цунами.

 И темная кожа, беда ли?
 Взгляни на Патриса Лулумбу!
 Зато, как сверкают эмали!
 Зато, как танцуем мы румбу!

 Но если уж так вам взбреднулось,
 Втемяшилось в темные мысли,
 Поверьте, вы не обманулись!
 Я вам не какой-нибудь гризли!

 Я вас полюбил, как мулатку,
 Я вас полюблю бледнолицей!
 Я сделаю вам пересадку
 Со светлой своей ягодицы.




 ПАРОДИЯ НА РОМАНС

 Вот и всё. Прощай, прощай навеки...
 Вот и всё, что ждал я, не сбылось...
 Утекают в край туманный реки,
 Утекает мыслей тяжких горсть.

 И кричат мне птицы над водой:
 "Вот и всё... Прощай, прощай, прощай!
 От беды за новою бедою
 Уезжай, коль сможешь, уезжай!.."

 И дожди, холодные, как слезы,
 Обожгут распахнутую грудь.
 И березы... Что же вы, березы?!
 Шелестят листвою: "Не забудь"...

 "Не забудь..." Ах, если б позабыться!
 "Уезжай!.." Ах, чтоб не уезжать!
 Не сбылось... Могло ли это сбыться?
 Если жить, зачем же умирать?






 ***
 Судьба поставлена на карту,
 А жизнь поставлена на кон.
 Играю с бешеным азартом...
 Наполеон! Наполеон!

 Я всех врагов переблефую,
 Я всех друзей перетяну,
 Я жизнь свою перетасую
 И изменю... И изменю!

 Я бога крести одурачил,
 Еще и черта обдурю.
 Я как ишак на них батрачил!
 Благодарю!.. Благодарю!

 Марьяж мне сроду не приснится...
 Кругом марьяжа удила!
 Мне лучше к стенке прислониться,
 И все дела!.. И все дела!

 Забросьте, сударь, ваши карты!
 Неужто жизнь вам не мила?
 На шею бешеным азартом
 Ползет петля!.. Ползет петля!

 Ах, нынче все тузы в колоде,
 Но в моде новые тузы!
 Ах, если б дело только в моде...
 Ах, если б дело только в моде...
 Зы-зы-зы-зы-зы-зы-зы-зы!



 ***
 Вот мой стол,
 А вот гитара -
 Все мои
 Учителя.
 Я - король,
 Довольно старый.
 Кто полюбит
 Короля?
 Кто его
 Согреет лаской,
 Кто его
 Хоть раз поймет...
 Кто его
 Утешит сказкой
 И тихонько
 Пропоет...

 Ой-ля-ля
 И тру-ля-ля,
 Славьте, славьте
 Короля!

 По ночам,
 Стихами бредя,
 Он гонял
 Тревожных мух.
 И усталые
 Соседи
 Опасались
 Этих мук.
 Он дразнил
 Судьбу и сердце,
 Бился шпагой
 И пером.
 А теперь,
 Весь в полотенцах,
 Он лежит
 И пьет... баржом!





 ***
 Среди лесов озера блещут сини,
 Только не закатывай истерику!
 Кто-то там кричит: "Хочу в Америку!",
 А я хочу, единственно, в Россию.

 Мне на проводах бы не повеситься,
 Мне б не отравиться натощак,
 Кто-то там давно от жира бесится,
 А я бешусь от кожи на костях!..

 С детства я имел характер сильный,
 Не скулил, не ныл, держался берега,
 Если кто кричал: "Хочу в Америку!",
 Я еще сильней любил Россию...

 Отличить бриллианты от подделанных
 Не умел, не хотел, не тешился,
 Радовался, как собака, Ленину,
 В галстуки кровавые я вешался.

 А в гробах замученных носили,
 Я плевался и смотрел по телеку:
 Кто-то уезжал в свою Америку,
 А потом рыдал: "Хочу в Россию!"

 И златые горы мне, как псу под хвост,
 Пусть текла молочная река,
 Я без молока за пятилетку рос
 И качал могучие бока...

 Что не знал, мне словно мясо псине
 Бросили, и я ушел в истерику:
 "Граждане, я так хочу в Америку,
 Чтоб не потерять свою Россию!"




 КАПИТАН

 В порту седой капитан
 Пил ром, разбавляя джином.
 Он мне сказал: "Пацан,
 Что делать, скажи мне?"

 А я в ответ промолчал,
 А он в ответ усмехнулся...
 И вновь осушил бокал,
 И лишь едва пошатнулся...

 "Ответь мне, капитан,
 Зачем Вы вернулись в море?"
 "Там я не бываю пьян,
 Ведь там я не знаю горя!..

 А что ты знаешь о нем?"
 "О ком?" - "Да о том, кто плачет!
 Он плачет грибным дождем
 И солнцем палящим!.."

 Он плакал, а я молчал,
 Не зная, что мне ответить.
 Я многого не видал
 На свете, на свете...

 А после мы пили джин
 С закуской морских историй.
 И он всё бубнил: "Скажи,
 Жить стоит? Жить стоит?!"

 "Жить стоит, мой капитан!
 И пить, и любить, и драться!..
 И плыть в Большой Океан...
 Не смей, капитан, сдаваться!"

 "То Бог много дней, пацан,
 Соленые слезы лил...
 Соленым стал океан,
 И Богом любим..."

 С тех пор уплыл капитан,
 Вконец затерялся в море.
 И я его не встречал
 На жизни просторе...

 Но часто потом во снах
 Мне снился Большой Океан
 И Бог молчаливый в слезах,
 А рядом в тени - капитан.

 "Ответь мне, капитан,
 Зачем Вы вернулись в море?
 Чтоб снова достичь тех стран,
 Где люди не знают горя?.."

 

 ДЕЛЬФИНЫ

 Волны с ходу разрезая,
 Мчится в ад дельфинья стая,
 В океан, где пламя стонет,
 Бригантина тонет, тонет...
 А с другого края света,
 Где всего одно лишь лето,
 От азарта погибая
 Рвет волну акулья стая...
 Дымом затянуло небо,
 Страшно только тем, кто не был,
 Люди, трупы, бревна, лодки -
 Что за день такой короткий!
 Не поймешь, кто жив, кто мертвый
 Справа, слева ли по борту...
 И не видно горизонта,
 Плачет женщина о ком-то...

 А акулы ближе, ближе -
 Океана нет в Париже! -
 И успеют ли дельфины?
 Где их сгорбленные спины?
 Кровь с водой глотая пастью,
 Плавники дымятся страстью.
 Всё! Пропали! Всё! Проглотят!
 Но плывут дельфины, вроде!
 Закипело море пеной,
 Шар земной наметил крены,
 Зубы в лоб, удары в спину -
 Что-то мало их, дельфинов!
 Даже небо прояснилось,
 Озарило солнцем. Милость!
 Что случилось? Что за льдины?
 Это мертвые дельфины!

 Бой окончен. Где акулы?
 Набивают мясом скулы,
 И, дельфинов пожирая,
 Сытая уходит стая!
 Ну, а люди! Ну, а люди?
 Море их, наверно, любит!
 Все застыли, как немые,
 А глаза? Глаза пустые!
 Лишь один поднялся в лодке,
 Пьяный, будто бы от водки,
 Бросился со стоном в море -
 Не спасенье, горе, горе!
 Лишь с водой соприкоснулся -
 Он дельфином обернулся,
 И, отмщения желая,
 Вслед поплыл акульей стае...

 Это быль и это небыль,
 Я там был и я там не был,
 Но лишь стоит присмотреться -
 Нас акулы бьют под сердце!
 И на помощь не надейся,
 Коль сумеешь - бейся, бейся!
 Но дельфины! Где дельфины?
 Всем им выпрямили спины!..






 ***
 Глупенькая девочка моя,
 Что тебе все бабкины заветы?
 Что тебе огонь, огонь да полынья,
 Холод одиночества и беды?
 Глупенькая девочка моя...

 Маленькая девочка моя.
 Ты еще как звездочка прекрасна.
 Светишь ты вокруг, радостью горя,
 В небесах безоблачных и ясных.
 Маленькая девочка моя...

 И душа твоя еще светла,
 И тепла, и очень легковерна.
 Но когда-нибудь душа сгорит дотла,
 И умрет когда-нибудь, наверно.
 Маленькая девочка моя...

 Славненькая девочка моя,
 Стой, остановись! Меня послушай!
 Не спеши вперед, годы торопя,
 Я так редко раскрываю душу.
 Глупенькая девочка моя...

 Время истечет. Пройдет ли зря
 Всё, что ты так жадно собирала...
 Всё, чем обманул, честно говоря
 Липовый твоих красот меняла.
 Старенькая девочка моя...




 ***
 Милая, мне больно от твоей кручины,
 Может быть довольно нам лелеять боль?
 Милая, не верь мне, я найду еще причины,
 Чтоб тебя помучить вновь...

 Соколом летал я в небе, сударем явился,
 В клетку золоченую, как в рай, вошел,
 Только вот однажды ледяной воды напился,
 И по той воде с ума сошел...

 Милая, не плачь, ведь слезы высыхают,
 Оставляя невидимкой боли след,
 Слышишь, я не верю, будто всё прощают,
 Не могу простить я всё тебе...

 Милая, мне так хватает слов и ласки,
 Пенною волною твоих губ пленен,
 Только не люблю я, чтобы было всё, как в сказке,
 А люблю я - страшный сон...

 Милая, смешно мне от твоей кручины,
 От гримас твоих меня уже тошнит,
 Я не улечу, не бойся, есть на то причины -
 У меня давно крыло болит...




 МОЯ ГОСПОЖА

 Здесь очень весело,здесь очень весело,
 Кидают карты и не тужа
 Ты мой костюм в чулан повесила
 Моя прекраснейшая госпожа.

 Здесь очень много любви и похоти,
 Но задыхается в них душа,
 И уши глохнут в дыму и в грохоте...
 По мне скучаешь ли, госпожа?

 Припев: Я пью вино и ем осетра я,
 И мясо пальцами, и нет ножа.
 Удачу я загребаю ведрами,
 Но без тебя, моя госпожа.

 Я дом построил, ковры я выстелил,
 Зажег все свечи и не дыша
 Я наш портрет, где с тобою вместе мы,
 Заделал рамочкой, госпожа.

 Я для тебя лишь одной, ты слышала,
 По десять песен на дню рожал,
 Ну извини, если что не вышло так,
 Как ты желала, моя госпожа.

 От ожиданья совсем измаялся,
 Я не святой, чтобы не греша
 Так долго ждать, но поверь, я каялся,
 Моя упрямейшая госпожа...

 Ты не идешь, что ж, пускай по-старому
 Все наши ссоры во мне вскружат.
 Раз бог решил, то видать, не пара мы,
 Моя злопамятная госпожа.

 Ну, хватит, право, мне надоело всё,
 Хочу тобой лишь одной дышать,
 Смотри, стою пред тобою я босой,
 Моя единственная госпожа.

 И день, и ночь о тебе молиться лишь
 Я буду, ноги себе стужа...
 Да что мне делать, не материться ведь,
 Моя госпожа!




 ***
 Вяжет, вяжет Судьба паутиночку,
 Ловит бедных людей, словно мух,
 Отворяя призывно калиточку
 В дом, где вас ожидает паук...

 И летают по свету комарики,
 Тешась нить отыскать в темноте.
 Очень тусклые светят фонарики,
 Освещая болота не те...

 Вот, казалось бы, нужная ниточка
 К одинокому сердцу ведет -
 А на деле всё та же калиточка,
 За которой беда только ждет...

 И на памяти, как заусеницы -
 Узелки, узелки, узелки.
 Шьет и путает их рукоделица
 Властью точной умелой руки...

 А бывает порвется, натянется,
 Как пружина отбросит назад,
 И опять ошибаться и каяться,
 И опять продевать наугад...

 Я к тебе протянул очень тонкую,
 Очень тонкую нервную нить...
 И дрожащими рук перепонками
 Я пытаюсь нас соединить.

 Где ты там, на конце этой ниточки?
 Завязала ли свой узелок?..
 Иль на скрип всем знакомой калиточки
 Ты идешь обреченностью ног?

 Ну а ночь, бессердечно негодная
 Остужает, по душам кружа...
 Не сверкнула б звездою холодною
 Неизбежность стального ножа!..

 Я всей кровью кричу холодеющей -
 Нить дрожит от пульсаций крови.
 Словно вены мои пламенеющий
 Свой поток устремили в любви!..

 Отзовись, если есть кто на проводе,
 На канате над пропастью лжи,
 Отзовись, даже пусть кто ни попадя -
 Протянись тонкой нитью души.



 ***
 Не слушай ты ворожбу,
 Она не достойна слуха!
 Пусть время на чистом лбу
 Рисует твою разруху.

 Не стоит даже пытать
 Расспросами бесконечность.
 Ногами не затоптать
 Дорогу в иную Вечность.

 Не будет разгадан сон,
 Не дышит разгадкой тайна,
 У Времени свой закон,
 Своя красота дизайна.

 Волчица кормит волчат
 Для прежних кровопролитий.
 И кто-то во тьме зачат
 Для светлого дня событий.

 Под солнцем растает лед,
 Вселенная сыплет снегом,
 Судьба по земле идет
 Без времени и ночлега.




 ***
 После долгих блужданий средь судеб чужих,
 После адских кругов и небесных садов,
 После звезд самых малых и самых больших,
 Я заметил просвет в окончанье лесов.

 Все грехи оболочек, которых носил
 В перекрученной каше из пота и грез,
 Искупить я у Господа снова просил,
 И просил вновь родиться в каком-то из гнезд.

 И Господь подарил мне последнюю жизнь.
 Жизнь собачью. Собаки, держись!

 Мне до райской конуры доползти бы, доползти.
 Как из черной из дыры мне бы выползти!
 С криком, с воем, со слюной к звездам, коим нет числа,
 Мать отправилась за мной и меня произвела.

 Вылез я голодный, злой, и разинул хищно пасть.
 Впился мордою слепой, чтоб чужую жизнь украсть.
 И чужую эту пил. Жадно пил, как все щенки.
 И как все я не щадил темно-бурые соски!

 Вот мои четыре лапы,
 Вот мой лай, чуть хрипловатый.
 Вот мой вечно мокрый нос,
 Вот я сам - Иисус Христос!

 На мои Христовы кости
 Вымещают много злости,
 Но отметины клыков -
 Зализал - и был таков!

 Изголяясь в томной скуке,
 Зазывают сладко суки.
 Я бросаюсь в смертный грех,
 Член мой сделан, как у всех.

 Кто я? Бог или скотина?
 Опаршивевшая псина.
 Вечно пьяный и голодный,
 Кобелина непригодный.
 Счастлив редкою я лаской,
 Но с сомнительной опаской
 Обегаю стороной
 Сытный ужин и покой.
 И бегу. Куда? Не знаю.
 На бегу я пусто лаю.
 Лаю всем и про себя,
 Лаю, Господа любя!
 Лаю, Господа любя!
 ***
 У свечи две жизни есть.
 Первая - ночная,
 Ей внушают свет и честь,
 И... чего - не знаю.
 Доверяют ей судьбу
 Чокнутые психи, -
 Расплести, хотя б в гробу,
 Сеть неразберихи!
 И гадают, опупев
 От мечты желанной,
 Позабыв насущный хлев
 Без небесной манны.
 И взывают, и дрожат,
 В пламя очи вперив...
 А потом - в гробу лежат
 Всё в судьбе проверив.

 А другая жизнь, она
 Очень незаметна.
 Утром свечка сожжена,
 И бледна, аль бледна.
 Парафиновый опал,
 Чернота нагара.
 Божий дар сгорел, пропал,
 Вот и нету дара...




 ***
 Кочую каждый день,
 Кочую каждый год,
 И как же мне не лень?
 Куда меня несет?
 Туда-сюда, опять,
 Всё вновь и снова всё.
 Не развернуть уж вспять
 Фортуны колесо.
 Пирую с ночи в ночь,
 Болею в сон из сна.
 И как же мне невмочь?
 И как же мне без дна?
 Тоскую - быть беде,
 Смеюсь - несчастьям быть.
 Мне что-нибудь в судьбе
 Так надо изменить...

 Я пройдусь по полям,
 Я пройдусь по лесам,
 По крутым тротуарам, тропинкам.
 Взвешу всё, каждый грамм,
 Надавлю по весам
 И узнаю, что легче пылинки.

 Коль ветер понесет
 В какую-нибудь даль,
 Меня уже несет
 Привычная печаль.
 И крутит же меня,
 И вертит же меня,
 То в образе меня,
 То в образе коня,
 То в грозном кураже,
 То в жалкой нищете,
 На резком вираже
 Ползу на животе.
 И думая, что так
 Наверное, лечу,
 Души пустой сквозняк
 Поветрием лечу...

 Я пройдусь по горам,
 По зыбучим мирам,
 Я составлю компанию Богу.
 Но я здесь, а он - там,
 Между нами туман,
 И едва различаем дорогу.
 Тогда я жизнь пью
 И заливаю жар,
 И кажется пою
 Под музыку гитар.



 ***
 Я уже устал от зноя, без надежды
 Жить в дремучем призрачном лесу.
 Свое тело без единой жилочки несу
 Сквозь болота, буреломы, выход, где ж ты?!

 В мыслях гонный перезвон и перестук,
 Нету свежих новостей и старых нет.
 Где иду? И на какой забрел я свет?
 Или я гоню кого, или меня - пастух?

 А глазам - темно, светло, темно.
 Тень и свет слились в сплошную кляксу.
 И не плачу, чувства нет, хотя я - плакса.
 И такое бестомленье - всё равно...

 Что убудет, что прибавится, вернется,
 Потеряется, а что? И из чего?
 Я один, вокруг - движенья никакого.
 Всё по кругу, как и кровь по телу вьется.

 Закурить бы, и залить бы, закусить...
 Умереть бы, невозможно только жить.
 Жить без боли, жить без силы, жить-тужить.
 У себя бы где бы крантик отвинтить.

 Вылить в мох живую воду изнутри.
 Ан! Никак не удается! Черт дери.
 Даже неба в этой чаще не видать.
 Ничего! Какого хрена! Благодать!





 ***
 Ты без меня не заплачешь, любимая,
 Ты рассмеешься, а я, невпопад,
 Соединяя несоединимое,
 Буду во всем и всегда виноват.

 Борется многое в теле бессонницы,
 Скачут маршруты, снося седоков,
 Незаурядная стонная конница
 Топчет копытами стаи грехов.

 Я на нее попаду, и наверное,
 Буду растоптан в себе до конца.
 Что же останется? Самое скверное,
 Что не останется даже лица.

 Грязи комок в перекрученном ворохе
 Лет и надеж, отступлений и тем.
 Канут вдали, и отступят кто дороги.
 Будет одно лишь ничто, насовсем.

 Даже и ты позабудешь, любимая,
 То, что в тебе от меня прижилось.
 Целое надвое разорвалось,
 Соединяя несоединимое.




 ДЕТСТВО

 Возвратите меня в детство хоть на миг,
 Возвратите меня в детство хоть на час,
 Я хочу услышать неповинный крик,
 Я хочу увидеть неподкупный глаз.
 Окропите мои губы молоком,
 Наградите мои ноги синяками.
 Я хочу быть совершенно ни причём,
 Я хочу не знать, что дальше будет с нами.

 Возвратите меня в рай,
 Возвратите в сад небесный,
 Не хочу я умирать -
 Это так неинтересно.

 А гроза рыдает прямо надо мной,
 И щекочет пятки солнечный мне зайчик.
 Неужели возвратился я, постой!
 Что такое? Я опять влюбленный мальчик!
 И опять я брежу странною страной,
 И любовь свою я дергаю за косы,
 И опять пугает мама: "Боже мой,
 Не ходи, а то простудишься, ты босый..."

 Эй, матросы, не зевай!
 Налетай на каравай!
 Мы кричим, вопим: "Банзай!"
 Мы вопим: "Банзай!", стреляем.
 Только все мы понарошку умираем.

 Вот опять пришел домой я сам не свой,
 В темноту, неясность мыслей и беседы.
 Как же это получилось, мальчик мой,
 Что украли твое детство злые беды?
 Что украли твою юность города?
 Ну, а женщины украли твою слабость?
 Ты глядишь на мир, а смотришь в никуда,
 Туда, где бывшая украденная радость.

 Вот и вышел зайчик
 В рощу погулять.
 Вот и вышел мальчик
 В зайчика стрелять.




 ***
 Когда уйдут последние друзья,
 Тогда растают все мои надежды.
 Что было можно мне, что мне нельзя,
 Что будет после и что было прежде.
 Я окунусь в сплошное безнадежье,
 Как в холода осеннего дождя,
 И упаду, по Вечности скользя.

 Стальные капли хлещут по сердцам,
 Когда и сердца больше не осталось,
 Вдруг замолчало, пусто стало там,
 Оно ушло. Ушло, не попрощалось.
 Но что ж в груди нелепо трепыхалось?
 Наверно, это траур по друзьям.
 Когда-нибудь я их увижу ТАМ.

 Как в гавани заходят корабли,
 Усталые и черные, как тени.
 Так строго не судите вы моих
 Холодных песен нот переплетенье.
 Но что же делать мне с моим смятеньем?
 Наверное, вернуть друзей моих,
 Обнять их всех и выпить за живых.

 Когда придут последние друзья,
 Тогда воскреснут все мои надежды.
 Всё будет можно мне, ни что - нельзя,
 И будет после всё, что было прежде.
 Я окунусь в счастливое безбрежье,
 Как в майский луч весеннего дождя
 И полечу...





 НОЧЬ

 Здравствуй, ночь. Ночь темна.
 Где-то прочь спит луна,
 Где-то в ночь бьет струна,
 Да не пробьет, ведь ночь темна.

 Здравствуй, друг, ну что же ты?
 Почему сжег мосты?
 Почему снова пьешь?
 Да не пропьешь, пока живешь!

 Скоро город опрокинет эту ночь,
 Горы горя улетят куда-то прочь.
 И мне опять всё станет в ночь.
 Но почему так тянет в ночь?

 Здравствуй, ночь! Ночь темна.
 Так гудят времена.
 Так болят имена.
 Да их не вспомнить всех сполна.

 Не забудь в этой мгле,
 Что один на земле,
 Что один средь ночи,
 Не дозовешься, не кричи...





 В ГОРОДАХ

 В городах, где тоска и туман,
 Где в причинах смешались беспечно
 Клевета, суета и обман,
 И, пока еще, человечность.

 Где в промозглые трубы гудят,
 Как простуженных глоток оркестры,
 Сотни диких голодных ветрят,
 И большие свирепые ветры.

 Залетают они в города
 С самых крайних земных полюсов,
 И приводят с собой холода,
 Воронье да блуждающих псов.

 И приводят с собой темноту,
 Зацепив ее черную шаль,
 Меж большими клыками во рту,
 Развернув ее в дальнюю даль.

 С темнотою приходит беда,
 Хохоча, волочась за несчастьем,
 В зеркалах из чудесного льда
 Отразятся их мерзкие пасти.

 И, беснуясь, промчится зима
 По катку из пустых площадей,
 Словно пьяная девка, она
 Из домов зазывает людей.

 Но закутавшись в шкуры и лень,
 Согреваясь крутым кипятком,
 Человечая слабая тень
 Будет вяло бороться со сном.