Сказка о Пустоте

Пустота жила одна. У нее не было ни друзей, ни возлюбленного.
Она любила обнимать.
Она любила разрывать.
Она любила разливать.
Наполнять формы и формочки.
Она была похожа на Темноту, но была темнее. И была сильнее. К Темноте всегда пробивался ее Луч. И она ждала. И он ее разбавлял.
А Пустота жила одна. У нее не стало даже ее знакомого Одиночества. Ни могилы. Была только куча памятников, да куча форм.
Она любила заливать.
Бывало достанет их из серванта…
Она заливала себе.
Она заливала свое.
Она заливала себя.
Не то, чтобы ей это жутко нравилось. Не оставалось выхода, не оставалось выбора.
У нее не было ни друзей. Ни даже возлюбленного.
Она была все время чем-то переполнена. И это разрывало ее.
Она разрывала себя.
Она любила себя.
У нее не оставалось выбора.
У нее не оставалось выхода,
Как взять и вылить пистолет. А позже и огромную пулю. Пистолет грел ее руку. Курок щекотал мизинец.
И когда стало совсем невмоготу, она решила нажать на него. Но ничего не вышло. Рукоятка слилась с ладонью.
Пустота расстроилась и впала в еще большее уныние.
Она отлила лезвие. И решила отрезать пистолето-кисть, но только она подумала об этом, как лезвие слилось с другой ладонью.
Пустота не умела матерится, только вышла за дверь и стала себе звонить.
Но никто не открывал.
Дома никого. Дома Пустота.
Она обиделась и села на верхнюю ступень. Повернула голову на дверь. На миг ей показалось, что она зеленая, и что в глазок смотрят.
Она встала разбуженная и рассерженная. И посмотрела в глазок.
Вниз уходили уменьшенные ступени.
Это она когда-то отлила их.
Чтобы подниматься.
Чтобы опускаться.
Тогда она поднялась в Бездну и посмотрела ей в глаза.
Глаза отразили ее.
В них ничего не было.
В них была Пустота.
Она на миг отвлеклась и услышала:
«…решила повеситься, но институт, экзамены, сессия…»
Она давно хотела повеситься, но все боялась что и эта попытка окажется неудачной, как и все предыдущие.
И она отлила себе институт и экзамены и сессию. Стала туда ходить.
Увидела там Игру. Она познакомилась с ней в первый же день, и захотела узнать ее получше. По-началу она думала, что завела себе подругу, но чем больше она ее узнавала, тем больше понимала, что Игра – самовлюбленная дура, которая думает только о себе, которая очень тщеславно, любит и питается чужим вниманием, затягивает к себе.
Затягивает в себя, и обдирает до нитки. И в конце-концов она просто-напросто ****ь.
- ****ь! – подумала Пустота и поняла, что все здесь под властью Игры, все заполнено ею.
- Как пошло! – подумала воспитанная Пустота и удалилась оттуда.
Удалилась в себя.
Она практически удавилась, но и в этот раз ничего не вышло.
Иногда ей становилось совсем грустно, и тогда она заводила себе не-механическое животное. Обычно собаку и называла ее Мечта. Называла ее своим именем.
Завода надолго не хватало. Пружина расслаблялась и внутри уже не так давило. Мечта переставала прыгать, кувыркаться, потом и покачиваться.
- Сука! – кричала Пустота.
Называла ее своим именем и хоронила в пластмассовых горшках, в оранжевых детских ведерках, с ручкой,
Чтобы можно было их брать с собой.
Чтобы можно было их выгуливать.
 
---
 
Старуха всегда ходила за ней.
Смерть ей не грозила.
Старуха была с пряником. И носила его на остром крючке. На тонкой леске. На полой удочке.
Она всегда шла сзади, а пряник болтался перед Пустотой. Пустота тянулась к нему, а он удалялся.
Она все время фокусировала на нем зрение и вскоре окосела.
Теперь зрачки смотрели на нос.
И ничего не видели.
Они смотрели в Пустоту.
Пустота так привыкла к нему, что когда она вдруг не увидела его, познакомилась с Удивлением.
Удивление было непонятным, то ли худым, то ли огромным, но явно без признаков пола.
Пустота не знала как обращаться.
И просто стояла и смотрела на выпученные глаза.
Недолго, потому что она так привыкла к прянику.
Посмотрела вперед. Его там не было.
Посмотрела назад. Его там не было.
На заду, прислонившись к камню сидела старуха и держалась за сердце. Она что-то шептала.
- Теперь он твой.
- Теперь он твой.
- Теперь он твой… - произнесла она в последний раз и застыла.
Пустота отодвинула камень. Кинула ее в Яму и поставила камень на место.
- Не хорошо, как-то, без имени, - подумала Пустота, достала из кармана фиолетовый маркер и написала на камне большими буквами: «НАДЯ».
- Помянуть бы, - решила Пустота, - где же пряник?
Посмотрела вверх. Его там не было.
Посмотрела налево. Его там не было.
Посмотрела направо. Его там не было.
Посмотрела вниз.
Он лежал на земле. Она с трепетом взяла его пальцами левой ноги и поднесла ко рту. Она долго не решалась откусить. Все стояла и смотрела на него. Боковым зрением заметила, что и Удивление смотрит так же.
Рот залило жидкостью. И Пустота решилась. Она словно разбежавшись, накинулась на него и сомкнула челюсти. Послышался хруст. Пустота проглотила и не почувствовала вкуса.
Когда отняла пряник ото рта, увидела, что он цел и что на нем ни царапины.
- Шука – сказала Пустота, потеряв все зубы.
Она не могла теперь грызть, кусать и правильно выражаться.
Она не могла теперь пережевывать и правильно переваривать.
У нее появилась язва и язва атаковала изнутри. Она плевалась горечью.
У нее появилась Изжога.
- Замечательно – думала Пустота, - теперь я не так одинока. Может быть познакомится с другими? Язва добрая и у нее много подруг и друзей, она не откажет.
Но язва оказалась злой. Такого была она качества, и Пустоте пришлось знакомиться со всеми самой.
По-началу она не знала где и как,
Но однажды прогуливаясь по парку имени Горькой увидела парочку, дамочки сидели и держались за щупальца. Все в них было необычным. От пестрого одеяния до нелепых причесок.
Потом они попрощались, поцеловавшись в уши, но одна из них осталась сидеть и уставилась в Пустоту.
Пустота удивилась: «Вы меня видите?»
На что дама кивнула.
- Почему вы не уходите? – спросила Пустота.
- Здесь мой дом. А по гостям я не ходок.
- Штранно, вы живете на лавочке?
- Да, а где же мне еще обитать?
- А как вас зовут?
- Шизофрения. Для друзей просто Шиза.
- Приятно познакомиться. Пустота. Для друзей… Впрочем у меня их нет
- Хочешь я буду твоей подругой? Буду развлекать тебя и плясать на проволоке.
Так у Пустоты появилась подруга.
Она звала ее Пу и сажала на шею. Вместе они ходили на приемы, банкеты и презентации, дни рожденья, водили хороводы и пели народные и ели холодны и селедку под шубой и пили белые вина.
И каждый раз Пустота чувствовала, что за ней наблюдают, что за ней следят, она постоянно ощущала, что за ней идет мужчина в шляпе, темных очках, кожаном пальто и заляпанных грязью кедах и что за ее машиной едет красный ферарри, без водителя, без пассажиров. Она со страхом смотрела в зеркальце заднего вида. Страх тоже видел это и подтверждал, а когда они оборачивались, то ее и в помине не было. Сначала Пустота думала, что Феррари все время куда-нибудь заворачивает, но однажды утром она ехала по пустынному шоссе и Феррари по обычаю плелся сзади. Она в очередной раз обернулась и его не увидела.
Страх разросся как чайный гриб и начал душить Пустоту подушкой безопасности.
Пустота стала задыхаться. Мысли путались, кружились и нельзя было сосредоточится ни на одной.
Инстинктивно она отцепила от ворота булавку (которая была прикреплена там всегда, на случай, если в воде сведет ноги) и проткнула подушку.
Воздух вяло пополз сквозь маленькую дырку.
Стало легче и Пустота вздохнула полной грудью.
В зеркале заднего вида подмигивала Феррари.
Грудь набухла и становилась тверже. Пустота открыла дверь и увидела, что въехала в кукурузное поле. Бампер ткнул рыжее чучело и оно покачивалось, вот-вот собираясь свалиться. Две струи чего-то белого ударили из сосков прямо по нему. И оно рухнуло, примяв под себя несколько кукурузных початков.
Оно захлебывалось и пыталось встать, но ничего не выходило, руки хватали воздух и одна единственная нога – ствол новогодней сосны – растопырила пальцы.
Это случилось в один из них.
Это случилось с одним из них.
Белое текло в хрусталь. Краснело. Крепчало. Хмелело.
Алело.
Пустота встала утром и почувствовала запах. Запах мяса. Почувствовала себя. Мясом.
Она закрылась и стала лихорадочно снимать с себя слой за слоем. Внутренние тоже отходили и улыбались из унитазной лужицы. Потом он еще и посмеялся
Все смотрели на нее. Все хотели ее отравить. Пустота набрала воды. Оглянулась. Когда повернула голову в воду уже что-то подсыпали.
- Суки, - кричала Пустота, - не отравите, - и выливала воду.
Они отравили все и Пустота выкинула холодильник. Теперь негде было набирать лед для головы.
Они отравили все и Пустота выкинула бар. Теперь негде было брать лекарства.
Пустота забила краны тампонами. Они отравили все.
Она стала худой т еле держалась на руках.
Вскоре он начал расти и приобретать кубическую форму. В ней раньше не жило червей, и Пустоте единственный раз стало интересно. Куб увеличивался. И она поняла, что это она.
Она кидала ей шпроты. Она заливала ее хорошим вином. Она подбадривала ее спиртом и дрожжами. Она ласкала ее мороженым. И потом решила показать деревья.
Она дала ей имя.
Она дала ей вымя.
На красной ленточке вокруг руки было написано «ЛЮБА».
Доктор сказал, чтобы она не волновалась и показал ей точно такую же.
Она обняла ее.
Она дала ей вымя.
- Жри, сука!!! – кричала Пустота, раздирая ей рот.
На красной ленточке вокруг руки было написано «ВЕРА».
Она поместила их в бутылки от самого дорого коньяка.
Она залила их лучшим спиртом.
Он поставила их над камином.
 
Чучело стояло в углу. Звезда алела на черном берете.
- С новым годом! Поднимите бокалы– сказал телевизор.
Пустота жила одна. У нее не было ни друзей, ни возлюбленного.
Она подняла бокал и подошла к зеркалу.
Там никого не было.
Там была Пустота.