Глюк

Ночь. Тёмное небо с редкими звёздами на нём дышит холодом. Одинокий маленький домик, стоящий в стороне от многоэтажных зданий, кажется таким беззащитным перед неумолимой природой, в окружении леса, где каждое дерево представляется нереальным существом, где каждый звук, каждый шорох заставляют замирать от необъяснимого ужаса и вглядываться в глубину зарослей, а испуганное воображение рисует сцены из самых жутких, самых кровавых фильмов...
Лихорадочно отстукиваю на машинке нужные слова. Гонюсь за Видением. Оно летит впереди, не даётся в руки, и я прихожу в отчаяние. Но я поймаю Его, и тогда - загляну в Глаза - бездонные, завораживающие. Чтобы увидеть то, что таится в Них. Мне страшно. Но я не привыкла отступать. В конце концов, мне удаётся догнать Его. Или Оно само устаёт и поддаётся мне.
Так или иначе, Оно останавливается. Оборачивается. И я начинаю осознавать, что не стоило даже пытаться познать Это.
Слишком поздно! Смолкают звуки, доносившиеся извне. Печатная машинка, пискнув, замирает. За нами сквозь занавески подглядывает любопытная луна. От этого Оно приходит в ярость. И тогда грузная чёрная туча, разинув пасть, проглатывает ночную красавицу.
От сильного ветра распахивается окно. И я вижу сине-лиловое лицо, всё изъеденное язвами, взирающее на меня, выпучив глаза. Припоминаю, что встречалась с этим лицом ранее. Когда? Да в своём рассказе.
Воют шакалы. Или, может, другие существа, чья пора пришла. Часы громко стучат, будто кто-то большим молотком бьёт по ржавому рельсу. От ужаса встаёт каждый волосок на моём теле. Ледяной поток пробегает по моим сосудам, оставляя после себя глыбы айсбергов, бесформенные куски застывшего снега. Нетронуты только мысли и сердце.
Монстр в окне тает, превращаясь в густой туман. Я остаюсь одна - со своим Видением. Опять тишина. Секунд десять. А потом - бумажный листопад, вихрь испещрённых словами листков. Мои рукописи мечутся из угла в угол, бьются о стены, невидимые руки рвут их на клочки и швыряют на пол. Я кричу. Но крик запутывается в вязкой паутине.
Яркая вспышка острым концом врезается мне в глаза. И всё исчезает. Мрак. Вытягивая вперёд руку, но не вижу её. Не чувствую. Будто нет больше моего тела. Лишь мои мысли плавают в темноте, натыкаются друг на друга, отскакивают, цепляются за воздух. Не могут собраться воедино.
Понемногу глаза привыкают к тому, что нет света. Я различаю своё тело, руки, ноги. Всё на месте. Оглядываюсь. Но вокруг меня не то. Я не в своей комнате. Стены шевелятся, содрогаются, двигаются монотонными волнами. Они дышат. Я - внутри Него. Своего Видения. Теперь я - добыча.
Где-то совсем рядом раздаются глухие удары, похожие на сокращения сердца.
Внезапный вихрь подхватывает и кружит меня, сдавив в смертельном объятии. А вокруг хохочут, визжат, орут сотни призраков. Сотни моих призраков, которых создала я, перекладывая образы на бумагу. Теперь они ожили. Они хватают меня чудовищными лапами. Рвут одежду, тело. Не надо! Хватит! Я ваш Создатель! Я!!!
Они добираются до сердца и сжирают его, громко чавкая, пуская отвратительные, кровавые слюни.
Сладкая боль! Несравнимое ни с чем наслаждение! Мне кто-то говорил, что смерть - это боль и страдание. Больно умирать? Нет, боль - это жизнь. А смерть - это симфония в мажорной тональности. Четыре форте и заключительный аккорд на фермато!!!! Мрак. Пустота. Небытие...
Усилием воли удаётся приподнять веки и мутным взором взглянуть на мир. Где я?..
Солнце ослепительно улыбается, лучами раздвигая занавески на окнах и ощупывая тёмные уголки комнаты. Моей комнаты. Всё оказывается на своих местах. Рукописи аккуратно лежат на столе, никем и ничем не тронутые. В машинке одиноко торчит забытый мной лист бумаги.
По дороге проезжают автомобили, поглядывая на красный домик, примостившийся среди зарослей рябины, берёз и клёнов. А за ним сплошной стеной, словно строй солдат, стоят сосны и ели.
Босая, в одной ночной сорочке, подхожу к столу и смотрю на пачку листов. Чёрные скользкие тараканы. Волосатые жуки. Померещилось.
В следующее мгновение рукописи превращаются в груду мелко изорванных бумажек.