Фишка

... Она не помнила как оказалась в этой избушке. Она просто шла и шла, пока силы не начали ее покидать, и наткнулась на избушку. Откуда он пришла и зачем, она почему-то не помнила. Да и не задумывалась над этим. Все ее сознание теперь было заполнено одной задачей - выйти из леса. Выйти. Теперь каждое утро она просыпалась, разогревала на печке чай и нехитрый завтрак, основательно собирала рюкзачок, одевалась, и выходила на тропинку. Тропинка была единственной. Она начиналась прямо от порога, и уходила в лес. Сойти с тропинки можно было в любом месте, но почему-то ей не хотелось этого делать, хотя что-то подсказывало, что если сойти, то ничего страшного не случится...

... Каждый раз она шла по тропинке, и совершенно определенно она шла всегда прямо, но каждый раз в конце дня тропинка приводила ее к той же избушке. То есть она шла весь день, останавливаясь на привалы, чтобы отдохнули ноги, она садилась то на поваленное дерево, то на покрытый мхом пенек, ела что-нибудь, отдыхала и шла дальше. Причем, некоторые из пеньков были ей уже настолько знакомы, что она знала какие на них есть расколы и сучки. Точно также ей были уже знакомы ямки и кочки на самой тропинке. Ветки, лежащие рядом, камни, выглядывающие из мха, все это она видела ежедневно уже которую неделю...

... Но лес, окружавший тропинку, казалось был каждый день разный. По крайней мере, она никак не могла запомнить характерные места и деревья, все было каким-то таким же, как вчера, но в то же время абсолютно другим и незнакомым. Из-за деревьев вдали она часто видела высокий каменный утес, но он то пропадал из поля зрения, то появлялся снова, и ей казалось что он не всегда с одной стороны. Вроде бы и далеко до него было, не могла она его обойти, да и не сворачивала она никуда, а утес мог пропасть за деревьями справа, а появиться слева. Ну, или так ей казалось...

... Сегодня ей встретился ручей. Тихий лесной ручей с заводями и камышами. Вчера его не было. Хоть убейте, но вчера тропинка через ручей не шла. Она остановилась, задумавшись, но потом снова пошла вперед. Какая разница, был ручей или не был, ведь тропинка была только одна. Она не разветвлялась и никуда не поворачивала. Сколько хватало взгляда - тропинка всегда была прямая. Тем более было странно каждый день, выходя из избушки, идя по тропинке, никуда не сворачивая, к вечеру опять приходить к той же самой избушке...

... Несколько раз отчаяние овладевало ей настолько, что она решала больше никуда не ходить и ничего не искать. Просто остаться в избушке, и, скорее всего умереть. Ей было все равно. Тем более избушка располагала просто неисчерпаемым запасом продуктов и дров, родник за избушкой давал сколько угодно чистейшей сладкой воды, и тепло и уют избушки как бы уговаривали остаться, и никуда больше не ходить. Ведь в избушке так хорошо пахло древесиной и уютом, а от печи шло такое умиротворяющее тепло, что каждый вечер, вернувшись сюда, она была почти уверена, что завтра-то уж точно, она никуда не пойдет...

... Но наступало утро, хор птиц и яркие солнечные лучи будили ее, и нечто, какая-то мощная сила уверенно толкала ее на тропинку. Она знала, что нужно идти. Она знала, что нужно выходить из этого леса, и в голове уже не оставалось никаких других мыслей. Выйти - вот что стало целью ее жизни и всеми ее помыслами. Выйти. И она снова завтракала, собиралась и шла...

... - Ты проиграл, она никогда отсюда не выйдет, - прошелестел кронами деревьев лес, и протяжно и гулко рассмеялся совами и филинами.

 - Выйдет, когда поймет, что надо идти, всегда оставляя меня справа. - Прогудел обдувающими его ветрами утес. - Обязательно выйдет, я в нее верю, она - выигрышная фишка...