Я правозащитник

«Я правозащитник…» - начал свою речь Петр. Он посмотрел на собравшихся, недовольно поморщился – от них веяло скукой. Помолчав немного и собравшись с мыслями, он продолжил: «Да, я правозащитник и горжусь этим. Сказать по правде, я отличаюсь от других правозащитников тем, что я не против кого-то, как другие, я за всех».

Петр сделал значительную паузу, ожидая хоть какой-нибудь реакции от публики, однако все молчали, что вызвало у оратора приступ гнева, он окинул яростным взглядом собравшихся, но потом собрал волю в кулак, прочистил горло, отхлебнул из стакана и продолжил: «Я понимаю, дамы и господа, что правозащитное движение вызывает не более, чем скуку у основной массы людей, но все же я настаиваю на том, чтобы меня выслушали более внимательно. Итак, как я уже сказал, моя позиция отличается от общепринятой. Я правозащитник для всех. Абсолютно! В современном мире большинство моих коллег поддерживают так называемые либеральные ценности. Английский вариант этого выражения более четко отражает его сущность – liberal values. Как мы видим, свобода имеет свою цену, даже тариф, что абсолютно не имеет никакого отношения к свободе в исконном понимании этого термина. Свобода по таксе? Заплатил и свободен? Мои коллеги (и мне горестно от этого!) заявляют, что независимы, а сами живут за счет грантов и чужих подачек. А как гласит народное выражение: кто девушку кормит, тот ее и танцует. Они кричат о защите прав униженных и оскорбленных, праздно глаголют (по выражению Мераба Константиновича Мамардашвили) и всей душой ненавидят власть (правда, до тех пор, пока не оказываются в ней). А уже попав ближе к «пирогу», почему-то быстро матереют и забывают бывших друзей и соратников. Хотя, признаю, такое случается нечасто и скорее по ошибке или случайности. Гораздо проще бывает указывать, как необходимо делать что-то, чем делать это самому».

Петр замолчал, мутным взглядом окинул сидящих, прокашлялся, голос его охрип. Он судорожно отпил из стакана, словно боялся, что стакан кто-то может у него отнять. По тремору было видно, что он сильно волнуется.

«Теперь я хотел бы перейти к главному. То есть своему собственному пониманию функций правозащитного движения в современных условиях. Итак, необходимо (я настаиваю на этом!) переходить от защиты отдельных людей к защите прав ВСЕХ людей, а не только заключенных, олигархов и непосредственно самих правозащитников. Неужели, - голос Петра повысился до фальцета, - только эти категории граждан нуждаются сейчас в защите? Да, вы наверняка сейчас скажете мне, что очень многие заняты вопросами прав врачей, учителей и многих других. Но ЧТО они понимают под защитой прав: хором визжать, что НАШЕ государство – это абсолютное тоталитарное зло, что само по себе абсурдно: в каком тоталитарном государстве позволялись бы такие высказывания? Конечно же, продолжаем начатую мысль, защита прав, по мнению многих моих коллег, – это высказывания на тему виновности во всех грехах, начиная с выбитых лампочек в подъездах заканчивая проблемой увеличения числа абортов, президента и правительства. При этом, нет даже ни малейшей попытки оказать хоть какую-то реальную помощь! Получать миллионные гранты, списывать их на представительские расходы, обеды, ужины, конференции, а проще говоря, воровать, и при этом твердить о том, что бюджеты должны быть прозрачными (у других). Все кричат о своих ущемленных правах. Кричат из 20-тикомнатных квартир в центре Москвы, из окон собственных Bugatti, из бутиков Armani и Versace. Еще громче начинают кричать те, кто смотрит с завистью на первых. Все в один голос кричат о правах! А кто задумывается об ответственности и обязанностях (своих, конечно же). Как гласит высказывание: свобода – это осознаваемая ответственность. Если следовать этой мысли, то свободных людей у нас нет! При этих словах (обязанности и ответственность) люди разбегаются, как свидетели преступления, у которых пытаются записать паспортные данные. Кому это нужно?

Поэтому, граждане, призываю вас к созданию нового движения: движению защитников обязанностей, или обязащитников! Я буду первым, кто возьмет на себя этот труд! Бескорыстно! Да-да, именно бескорыстно, ибо мне как правозащитнику и обязащитнику претит быть купленным кем-либо! Вы спросите меня: а как же жить? Отвечу: везде – на заводах, в школах, в университетах есть люди, которым небезразличны судьбы людей и всего нашего Отечества. Они на добровольных началах смогут заниматься защитой, а ведь есть еще и жены министров, директоров, президентов. Вспомните историю! Подобными вопросами, а также благотворительностью занимались члены императорских семей. Однако повторю, что все это должно делаться абсолютно бесплатно! Если хоть кто-то из право- и обязащитников возьмет за свою работу хоть копейку, он будет снят с этой почетной должности! Только так мы сможем быть уверенными в объективности их работы! Извините за некоторую сумбурность и возможную нелогичность выступления».

Петр устало замолчал, окинул взглядом стены больничной палаты. Никто не обращал на него внимания, кто-то спал, дрыгая во сне ногой и пуская пузыри из слюны, кто-то в кататонии тупо смотрел в стену. Только санитары проявили живой интерес к речи Петра.

- Что-то он сегодня разошелся, - сказал санитар Быченко, - как бы опять припадок с ним не случился.

- Да-а-а, - протянул в ответ санитар Кузяев и задумчиво почесал круглый живот, - надо бы его показать профессору Березину.

Они вместе надели на Петра смирительную рубаху, вывели из палаты и направились в сторону кабинета доктора.