Баллада менестрелей

Марина быстрым шагом прошла узкий грязный переулок насквозь. От стен с облупленной штукатуркой гулким эхом отдавался стук каблуков – девушка старалась как можно скорей покинуть место преступления. Направо, вдоль старого антикварного магазинчика, немного вперед и ещё раз направо – выход на большую шумную улицу, где можно смешаться с толпой. На город уже давно спустились сумерки, но здесь, внизу, этого не было видно – свет уличных фонарей смешивался с огнями из окон многочисленных магазинов, облекая мегаполис в нереальные, неестественные краски неоновой рекламы. Людской поток, несмотря на поздний час, всё увеличивался – город начинал жить своей обычной ночной жизнью. Марина бесцельно брела по знакомым улицам – бесконечные автомобильные пробки, справа бутик модной одежды, слева большой книжный магазин, чуть прямо – вечный ларек с воздушными шариками, затем снова бутик… Иногда казалось, что все улицы замкнулись в большое кольцо и повторяются, и повторяются, без конца и без начала. Как будто её собственная жизнь тоже превратилась в замкнутый круг, но она ничего не могла с этим поделать. Девушка не любила называть это жизнью и придумывала более подходящее, на её взгляд, слово – «существование». Действительно, «жизнь» - это ощущение свободы, свободы в мыслях и поступках, а не выполнение необходимого набора действий, которые всего лишь продлевают твоё существование. Собственное существование за счет чужих жизней. Марине давно было противно и то, что ей приходилось делать, и большой грязный город, и окружающие люди, и эта вездесущая неоновая реклама, слепящая глаза. Из ночи в ночь, из года в год… Сколько раз хотелось всё прекратить, всё бросить, уехать в другое место. Но она прекрасно понимала, что прекратить нельзя, бросать нечего тому, кто ничего не имеет, и лишь здесь она могла чувствовать себя в относительной безопасности. Человек, у которого нет силы воли, но который безумно хочет свободы…
Странный необычный мотив донесся до тонкого слуха девушки и вывел её из томительной задумчивости. Марина остановилась и, повертев головой, направилась к источнику звука. В длинном невысоком доме через дорогу среди ярких, похожих друг на друга вывесок чернела полукруглая арка, выложенная по краю кирпичом. Странно, девушка раньше не замечала этого места, хотя уже много лет назад изучила город вдоль и поперек, и поэтому с интересом нырнула в темный незнакомый проем. Музыка становилась громче, в ней уже можно было различить слова – приятный мужской голос под гитару пел о каких-то чародеях, звездных снах и горьком вине. Несколько каменных ступенек вели к большой дубовой двери с массивными железными петлями, около которой стояло несколько человек странного вида - высокий юноша с длинными светлыми волосами в длинном плаще и две девушки в юбках до пят и коричневых замшевых курточках. Над дверью висела вырезанная из дерева вывеска: Клуб «Баллада менестрелей». Компания на удивление доброжелательно отнеслась к незнакомке, молодой человек с улыбкой открыл перед девушкой тяжелую дверь и пропустил её внутрь. В лицо Марине ударил горячий воздух и запах парафиновых свечей, а в уши – та самая музыка, которая привлекла её внимание ещё на улице. Стены большого зала с колоннами посередине были обтянуты темно-зеленой тканью, с одной стороны на стене было нарисовано большое, почти в натуральную величину, темное дерево с почти чёрной листвой, а полумрак помещения придавал картине ещё большую таинственность; с потолка свешивались песочно-желтые и красные вымпелы. Девушке сразу вспомнились детские книжки по средневековой истории с картинками (неужели она когда-то тоже была ребенком? Нет, это было в прошлой жизни…) – очень похожий зал, только трона посередине не хватает. Вместо него – небольшое возвышение-сцена, где расположились музыканты. По всему залу были расставлены приземистые деревянные столы, по большей части свободные – народу в клубе было совсем немного, и молодой человек со сцены пел скорее сам для себя.
Музыка успокаивала и заставляла отвлечься от всех своих переживаний и неприятных воспоминаний сегодняшнего вечера. Почти каждый вечер приносил всё новые и новые воспоминания, которые не исчезали, не хотели стираться из памяти, а накладывались один на другой, образуя слоеный пирог из боли, страха, чужой крови и осознания собственного бессилия что-либо изменить. Девушка не сразу заметила, что сидит за столиком и задумчиво стучит подушечками пальцев с коротко остриженными ногтями по шероховатой поверхности стола. Откуда-то из-за колонны появился тот самый длинноволосый человек, которого Марина встретила около входа. Не снимая плаща, он приблизился к столику, за которым сидела девушка, и попросил разрешения присесть. Марина нехотя подвинулась, она никогда не любила разговоров в подобных местах и знала, что либо ей будут пересказывать скучную историю своей жизни, либо начнут расспрашивать о её собственной. Но девушке просто нечего было рассказывать, всё в её жизни повторялось с завидным постоянством, циклически, как меняются времена года, всё то же самое, причем именно то, что было ей самой глубоко противно и что она пыталась затолкать подальше в глубины подсознания. И сейчас её наверняка станут отвлекать от того, ради чего она сюда забрела – ради баллад, которые уносили в другой мир, который наверняка был гораздо лучше этого, жестокого и грязного…
- Меня Влад зовут, - представился молодой человек, улыбаясь и присаживаясь рядом на лавочку, - а тебя?
- Марина, - сухо отозвалась девушка, смотря прямо перед собой в пустоту.
Влад сделал вид, что не заметил тона девушки.
- Я тебя здесь раньше не видел. Ты тут в первый раз?
- В первый… Что это за место?
Молодой человек удивленно посмотрел на девушку:
- Это исторический клуб… Раньше здесь собирались серьезные люди, которые увлекались восстановлением военно-исторических памятников… А сейчас одни толкиенисты остались… Я вот – тоже толкиенист! – Влад произнес последнее слово с какой-то особой гордостью.
В этот момент музыка прекратилась, певец поднялся со сцены и подошел к компании сидящих за соседним столиком ребят, взяв за руку одну из девушек и присев на колено:
- Алис, а помнишь, я обещал спеть тебе песню скитальца, что бродил по безбрежным лесам данайского королевства? Эту песню я посвящаю тебе, её ещё никто никогда не слышал. Вы будете первыми. – Он вернулся на возвышение, и через несколько секунд над сводами зала раздался мелодичный голос и осторожные аккорды гитары.
- Какая интересная музыка… Кто они? – задумчиво протянула Марина, вслушиваясь в текст.
- Это довольно известная группа «Валинор», они постоянно у нас выступают. Хорошие ребята… - Влад внимательно посмотрел на девушку, что-то едва уловимое в её внешности говорило о том, что она совсем не та, кем кажется. И что-то казалось Владу близким и родным, но он не мог понять что. – А солиста зовут Эрку, в переводе с эльфийского это значит… Ты слышала о таком языке?
- Да, его придумал какой-то профессор…
-… в переводе с эльфийского это означает «одинокий лук». А на самом деле его Михаилом зовут, но здесь никто не любит, когда его называют настоящим именем…
Внимание всех присутствующих было приковано к новой балладе группы. Эрку пел о том, чего так жаждала и не могла получить Марина – о свободе. О свободном скитальце, для которого каждый день был непохож на предыдущий, который не знает о том, что ждет его завтра, который волен сам распоряжаться своей жизнью. Единственное, что их объединяло – это одиночество. Для скитальца одиночество –призвание, а для Марины это была вынужденная необходимость. В одиночку проще выжить – поэтому девушка всегда была одна, у неё не было ни семьи, ни друзей, ни тех, кто хоть чуть-чуть похож на неё. В первое время она ещё пыталась найти таких же, как она (ведь кто-то сделал из неё ту, кем она стала!), но потом стала избегать любой возможности узнать что-либо о себе подобных, внутри поселился страх. Девушка не знала, сколько ещё таких, как она, в этом городе, и считала счастьем для себя, что ни с кем ей не довелось встретится. Удивительное проклятие – быть одиночкой, но при этом не иметь никакой свободы. Древние инстинкты давили всё человеческое, что ещё теплилось в этом теле, и заставляли беспрекословно подчиняться, не оставляя никакого выбора. Они заставляли каждый вечер выходить на охоту, чтобы поддержать своё бесполезное существование, которому Марина не могла найти объяснения.
- А давай и тебе придумаем имя? Какое хочешь – эльфийское или какое-нибудь другое? – Лицо Влада искрилось улыбкой.
- У меня уже есть имя… - начала было девушка, которую вновь оторвали от музыки и вернули в реальный мир, где нет менестрелей и одиноких скитальцев. Но молодой человек уже не вызывал в ней той неприязни. – А давай…
- Тогда ты будешь… будешь… Роменель! Или… нет, тебе больше подойдет Морелен – «темная звезда»… - Влад хитро улыбнулся, как будто нашел то, что искал в этой девушке, недостающий кусочек головоломки.
- Давай. – Марина немного удивилась, как точно подобрал ей имя молодой человек. – А для чего вы, толкиенисты, берете себе выдуманные имена?
- Потому что это позволяет нам быть тем, кем мы не являемся. И наоборот. – Влад помолчал и добавил: - Ты всегда такая грустная?
- Всегда. Только это не грусть…
- Ага, это одиночество – я по твоим глазам вижу.
- Не лезь ко мне в душу. – Марина болезненно отреагировала на такую бесцеремонность со стороны нового знакомого.
- Если она есть, эта душа… - Влад тоже задумался, увлекаемый лирической мелодией, доносившейся с импровизированной сцены. Скиталец из баллады всё путешествовал по просторам данайского королевства. – А я бы тоже так хотел уехать отсюда далеко-далеко, получить свободу, свободу от всего, просто жить…
Марина промолчала, хотя и мечтала о том же. Она знала, что для неё эта мечта невыполнима, что она не сможет никуда уехать, что завтра всё будет по-старому… Молчание было прервано оживленным спором за соседним столиком.
- Вы мне можете не верить, но я самый настоящий эльф! – донесся немного пьяный голос какого-то молодого человека.
- Эльфов не существует. – Не задумываясь, тихо ответила Марина-Морелен.
- Вампиров тоже не существует. – Улыбнулся Влад. Только тут девушка заметила у него маленькие клыки, такие же, как у неё самой. – А давай вместе исчезнем из этого дурацкого города…