Первый контакт

Я помню – однажды ты все-таки испугался. Ты можешь спорить, но это бесполезно – я помню твое лицо, неестественно бледное в свете фонарей, словно бы застывшие глаза, темное пятно удивленно приоткрытого рта.

Между гаражами и заводом была узкая полоса асфальта. Припоминаешь? Ущелье с кирпичными стенами, клены росли у его входа и выхода, и там всегда была тень. Мы ошивались там после (а иногда, да что там – часто и вместо) школы. До самого вечера курили, пили пиво или дешевое вино, болтали о всякой ерунде; мы были порядочными бездельниками; мы были замкнутыми подростками; нам хватало общения друг с другом.

Был конец октября и уже выпал снег. День выдался пасмурным, да и дело шло к вечеру, так что другой конец ущелья терялся в сумраке. Мы стояли, переминаясь с ноги на ногу чтобы не замерзнуть, собираясь отправиться домой – и тут ты его заметил.

- Эй, кто это? – (человек стоял от нас метрах в пятидесяти, разглядывая ствол клена) – Смотри, зашел сюда отлить, думал, тут нет никого. Теперь стремается.

- Плевать. Я замерз, домой пойду.

- Нет, не плевать, посмотри как он одет! – и не успел я ничего ответить, как ты уже отправился на другой конец ущелья.

Одет человек и правда был довольно странно. На нем было длинное, почти до земли прямое узкое пальто и широкополая шляпа. Не обращая внимание на шаги за спиной, он продолжал разглядывать дерево, неподвижный, долговязый и нелепый. Я двинулся за тобой следом.

Мы подошли почти вплотную, когда он вдруг обернулся, поднял правую руку словно бы в приветствии и сказал неожиданно высоким голосом, смешно растягивая гласные:

- Здравствуйте, земляне!

Мы на секунду опешили, потом ты злобно ухмыльнулся:

- Да это пидор, глянь на него! Пидор хотел нассать в нашем ущелье.

Человек не опускал руки; теперь нам были видны смешные светлые ботинки с длинными носами, круглое лицо с небольшим красноватым пятном слева на переносице и что-то похожее на наушники, торчащие из-под шляпы. От того, как он уставился на нас своими темными глазами, мне стало неуютно.

- Не знаю. Плевать. Пойдем отсюда.

- Нет! – ты начал заводиться, - сраный гомик! Какого хера?!

Человек опустил руку и повторил с той же странной интонацией:

- Здравствуйте, земляне!

- Эй, пидор, хватит корчить из себя психа! Огрести захотел? – ты вдруг рассердился не на шутку и с силой ткнул человека кулаком в грудь. Его крупное тело с неожиданной легкостью подалось назад, и он осел на снег рядом с кленом. Я не успел (или не захотел) тебя остановить – и ты с какой-то неожиданной яростью пару раз пнул его в живот. Шляпа упала; у человека оказались коротко подстриженные черные волосы; он даже не пытался сопротивляться или хотя бы подняться с земли, просто прохрипел, часто моргая темными глазами:

- Земляне, опасности нет никакой нет. Опасности нет. Нужен контакт. Опасности нет.

- Паршивый гомик! – еще несколько пинков, потом тебя кажется заинтересовали наушники, каким-то чудом сумевшие удержаться у человека на голове. Увидев, что ты тянешься за наушниками, человек вдруг попытался собрать силы и приподняться:

- НЕТ, нельзя изоляторы нет.

- Чего?

- Говорю – нет, нельзя изоляторы трогать, нет, - затараторил человек, вглядываясь в твое лицо, - слишком у вас тихо. У нас непрекращающиеся грозы, непрекращающийся гром, у вас тихо. Тишина разрушает органы, нет иммунитета к тишине.

- Пидор! – злобно повторил ты и сдернул наушники. Человек обмяк, захрипел и совсем будто бы растекся по снегу. Ты попытался надеть наушники.

- Эй, что там?

- Хрень какая-то, не знаю. Шум. ШШШШШШШШ. Иногда словно волны шумят и раскаты грома. Ерунда короче.

Ты швырнул наушники на асфальт и наступил на них. Человек продолжал хрипеть, но теперь казалось, что он руками пытается зажать или надавить на уши; я вдруг заметил, что он больше не смотрит на нас, глаза у него как будто закатились и между подергивающимися веками мелькали белки.

- Эй, он сдохнуть собирается. Пойдем уже отсюда. Плевать.

- Сейчас пойдем, - процедил ты сквозь зубы и приготовился еще раз пнуть человека в живот.

Еще через секунду твое лицо побледнело, глаза словно бы застыли от удивления и испуга, а рот превратился в темное пятно, потом ты развернулся и как мог быстро побежал на другой конец ущелья, к выходу, к свету, спотыкаясь и подскальзываясь, а я бежал за тобой; но сейчас ты был зол и силен, и твоя нога в тяжелом ботинке ударила в мягкий живот, и пришелец застонал и захрипел, и выгнулся дугой, и из его горла с шипеньем и бульканьем на только что выпавший снег вырвался поток зеленой крови.