Муза

На полу стоит магнитофон. Тихо звучит музыка.
- Долго ещё? – глядя в одну точку, - капризно спрашивает девушка.
Она сидит, сложив ноги по-турецки, на старом, облезлом топчане и самозабвенно жуёт жвачку. Девушка совсем молоденькая, очень худенькая. Одета в яркую помятую майку и шорты. Босая. Вызывающе-обильный, яркий грим делает юное, почти детское, лицо девушки вульгарным, отталкивающим. Волосы, выкрашенные во все цвета радуги, торчат веером, точно иглы дикобраза.
Ответа на вопрос девушки не последовало. Девушка хмурится, встаёт и недовольно говорит:
- Я устала! Сколько можно отсиживать задницу?
Она надувает пузырь из жвачки. Пузырь лопается. Девушка наигранно и вульгарно хохочет.

По всей мастерской разбросаны листы бумаги с набросками, стоят баночки с красками и кистями, на стенах и потолке укреплены переносные лампы.
- Я курить хочу! – повелительно говорит девушка, - Эй! Уснул, что ли?
Она поворачивается в сторону до сих пор молчавшего собеседника. В безжалостном свете ламп лицо девушки кажется ярко раскрашенной маской.
В дальнем углу мастерской стоит мольберт. Художник – мужчина лет тридцати пяти – вскидывает глаза и смотрит на девушку поверх мольберта.
- Возьми там, в пачке, - говорит он и тут же снова углубляется в работу, - Много куришь.
Девушка дёргает плечом, хмыкает, берёт с замызганного красками стола пачку сигарет. Пачка оказывается пустой. Девушка со злостью скомкивает её и швыряет на пол. Художник не реагирует, он занят работой.
- Я умру, если не покурю сейчас! – почти кричит девушка и начинает лихорадочно рыться в пепельнице, наполненной окурками. – А-а… - довольно улыбается она, выудив «бычок» побольше.
Прикуривает, с наслаждением затягивается. Начинает медленно расхаживать по мастерской. Поднимает с пола листы с набросками, рассматривает и снова бросает на пол.
- Слушай, а почему ты ко мне не пристаёшь? А? – вдруг спрашивает девушка, - Что, не нравлюсь? – кокетливым движением она спускает майку с плеча и вызывающе смотрит на художника.
Художник отрывается от работы, внимательно смотрит на девушку.
- Нравишься, - серьёзно говорит он.
- Н-да-а?.. – наигранно-удивлённо спрашивает девушка и подходит к стене, на которой висит осколок зеркала.
Девушка смотрится в этот осколок, гримасничает, затем поворачивается спиной, разглядывая свою фигуру через плечо и принимая различные позы (всё это время она продолжает докуривать «бычок»).
- И что же тебе нравится больше всего? – спрашивает она.
Художник снова внимательно смотрит на девушку:
- Сигарета, - абсолютно серьёзно отвечает он.
- Что-о?! – обалдевает девушка.
- Ты держишь её… как-то… бережно, - поясняет художник.
Девушка заливается диким хохотом и, прислонясь спиной к стене, медленно сползает на пол. Художник подходит к ней, садится рядом, улыбается.

- Ещё бы! – давясь смехом, говорит девушка, - Последняя! – и начинает дурашливо сюсюкать, поглаживая пальцем «бычок», - Сигареточка моя… Деточка моя…
 
На лице художника – странное выражение: смесь улыбки и жалости. А девушка всё хохочет и хохочет…
На полотне, оставшемся на мольберте, улыбается юная мадонна. У мадонны – лицо девушки. Только без грима. Она бережно прижимает к себе младенца.