Январь. 6-е. Вечер

Январь. Шестое число. Вечер. Я сижу за стареньким письменным столом в темноте и что-то пишу. Завтра я буду с трудом и проклятьями разбирать свои строки, наезжающие друг на друга и края страницы, и буду обещать себе никогда не писать в темноте, а темнота, которая днем прячется под своим любимым диваном, будет ехидно улыбаться моим обещаниям и своим мыслям, но наступит вечер, и я опять сяду за письменный стол, забыв вспомнить включить свет, и благодарная темнота будет плавно клубиться вокруг меня…

Да и как иначе? Ведь такая ночь… Из своего окна я вижу постепенно гаснущие квадратики окон соседнего дома и Луну, что ласкает вздыбленную шерстку его антенн, и машины проносятся под моим окном, шурша шинами и сегодняшним снегом, и тогда по стенам, по мебели, по потолку и моему лицу пробегают узоры оконных штор…

А если бы люди умели летать, то под моим окном на первом этаже не проносились бы машины, шурша шинами, пакетиками из-под чипсов и сегодняшним снегом, и узорчатый свет не пробегал бы по стенам, заставляя темноту испуганными комочками забиваться под диван, не пробегал бы по мебели, поощряя старенький письменный стол заигрывать с кроватью, не пробегал бы по моему лицу, рисуя на прикрытых веках калейдоскоп оконных штор, и соседний дом получал бы меньше ласки, потому что умеющие летать люди постоянно рвали бы струны лунных пальцев…

Но люди, к счастью, не умеют летать, и под моим окном проносятся машины, шурша шинами, пакетиками из-под чипсов, вчерашними обещаниями и сегодняшним снегом, и по моей комнате пробегает светотень узора оконных штор, заигрывая со стенами, мебелью, потолком и карандашом в моей руке, и дом напротив блаженно жмурится, выгибая спину навстречу лунным пальцам, и сегодняшний я что-то пишу в темноте, в темноте – назло мне завтрашнему, дневному…