Кубок Дэвиса

 К У Б О К Д Э В И С А


 2 декабря, в "Олимпийском" - аншлаг, еще бы: в Москве - финал Кубка Дэвиса, очень может быть, что такого события в спортивной жизни столицы больше никогда не будет. На корте Эдберг и Волков. Интересней¬ший пятисетовый поединок, зал наэлектризован, вот уже более трех часов публика захвачена фантастической борьбой двух ярких теннисистов.

 И я млею от восторга, и я балдею от теннисного совершенства, и я подчиняюсь общему настроению неизбалованной Большим теннисом московс¬кой публики и болею отнюдь не по-теннисному, а по-хоккейному: при каж¬дом выигрыше Волковым очка ору, как очумелый.

 Проиграв первые два сета, Волков берет реванш в двух последующих. И в пятом игра у него "идет", и вот уже 5:3, и вот уже матч-болл на подаче Волкова. Зал - в предвкушении, но я-то знаю, что Эдберг - ска¬ла, но я-то знаю, что Волков – непредсказуем и может сорваться в одно¬часье...
 Одним словом, счет сравнялся. Страсти накалились до предела Странно, но даже при таком нервном напряге Волков умудряется показы¬вать игру экстра-класса и ничем не уступает Эдбергу, демонстрирующему вершины теннисного мастерства и железную волю. " Какой теннис, какой теннис..." - постоянно шепчу я как завороженный.


 Итак, только что швед взял свою подачу и счет стал 5:5. На подаче - Волков. Но что это? Почему он медлит и раздраженно отходит от линии подачи? Вот и Эдберг оглядывается. Смотрю в проход и вижу кавалькаду веселых, уверенных в себе людей, среди которых успеваю заметить румяного наипервейшего вице-премьера, который, как заправская кинозвезда, вяло приветствует публику взмахами рук. Ба, да это хвост свиты самого Барина, а вон и он,Барин уже усаживается на трибуне.
 Часть публики, знающая толк в теннисе, возмущена: даже английская королева не может позволить себе прервать нервный ритм теннисного по-
единка. ( Сравнение для непосвященного: это все равно что прервать восхитительный любовный акт с любимой женщиной ). Она, английская короле¬ва, если б и опоздала к началу, дождалась бы минутного перерыва в игре ( после каждого нечетного гейма ) и только после этого, как мышка, тихонечко и незаметненько устроилась на месте, чувствуя неуютно от того, что могла отвлечь на себя внимание публики и игроков. А здесь... Поклоны, вставания, объявления : "на матче присутствует...". Все веселые, поддатые, наглые.
В их числе и болл-бой* Барина, бывший заурядный по международным масштабам теннисист, а ныне - физкультурный министр, на каждом шагу, по поводу и без повода вещающий о том, что Барин поставил перед ним задачу: оздоровить, понимаешь, нацию. Хоть бы подсказал, оздоровитель, что негоже так вести себя на теннисном матче, не принято это во всем мире... Куда там, а вдруг вызовешь гнев Барина и тут же лишишься министерского портфеля, полученного только за то, что умело подавал Барину мячи на корте и по очереди с главным военным министром страны тер ему спину в бане?
 

 Истинные ценители этой чудесной игры и знатоки теннисного прото¬кола возмущаются по-разному: одни недовольно ропщут, другие позволяют себе крепкие выражения в адрес гоп-кампании, третьи к тому же свистят. Впрочем, этой камарилье все равно, они явно принимают этот шум недо¬вольства за проявление восторга умиленной толпы.
 
 Все. Матч испорчен. Три часа увлекательнейшего действа - жирным котам под хвост. Волков сник и уже через десять минут сдает матч. Шведы ликуют и могут благодарить нашего Барина. А тот, так и не успев нагреть кресло, уже спускается с трибуны. Впервые я вижу его так близко, в каких-нибудь тридцати метрах. Господи, пьяный... Стыд-то какой... Идет тяжело, заметно шатаясь. Жена пытается его поддерживать за руку, но он грубо отмахивается от нее, как от назойливой мухи, при этом его тряхануло в сторону.
 
 К Барину побежала маленькая девочка, ее, видно, послала наивная дурочка-мама в надежде на то, что дочурку приголубит наш Добрый и Лас¬ковый, и до конца дней своих семья будет хранить память о встрече с Барином. Но не тут-то было, ведь рядом - "влиятельный политик" ( по рей¬тингу НГ - постоянно в десятке самых влиятельных политиков страны ), он же Главный Хранитель Тела. Девочка дала ему прекрасный повод в очередной раз продемонстрировать беззаветную и самопожертвенную преданность Телу. Храбрец отважно бросился наперерез потенциальной покусительнице на Тело и грубо отбросил малышку в сторону. Спохватился слишком поздно, и его "шутливый" жест в сторону шалуньи
( ай-ай-ай пальчиком ) лишь подчеркнул публичное хамство Главного Хранителя Тела.

 Это уже не только цирроз печени, не только цирроз личности, это - цирроз власти.


 * ball boy ( англ.) - мальчик, подающий игрокам мячи на корте.

 1995 г.