Вильнюс-91. Продолжение Ночные приключения. Записки Стрингера

В ночь на 15 января началась операция «Буря в пустыне». Иракская война должна была заслонить собой события в Прибалтике, но ничего не вышло. Военные явно поторопились накануне. Дело получило слишком большую огласку. Становится понятно, что если и сейчас армия не пойдет на штурм парламента, то значит никаких решительных действий ожидать не стоит. Путч в Прибалтике захлебнулся едва начавшись. Мы сидим с Ромасом Добрукасом в подъезде дома, слушаем портативное радио и поглядываем на парламент. Ничего не будет. Снимать нечего.

К телебашне и телецентру не сунешься. Перед телецентром, солдаты стоят на улице, жгут костры – греются. Вечером подъехал, точнее проехал мимо, оценивая ситуацию и велел водителю завернуть во двор дома напротив. В подъезде дома с верхних этажей можно снимать из окна, видно очень даже неплохо. Благо, что солдаты еще сами подсветку сделали.

Ромас сообщает последние новости. У военного городка хватают журналистов. Как только останавливается машина и выходит съемочная группа, солдаты тут же налетают и отбирают оборудование. Группе достается по первое число. Уже 17 групп начиная с 13 числа лишись камер. Некоторых лупили, клали на асфальт. Последняя иностранная группа не стала подъезжать к КПП городка, а остановилась в начале улицы и попыталась заснять из машины. Издалека. Вычислили. Наряд набежал стреляя в воздух. Вытащили журналистов и избили. Кому то сломали ребра. Аппаратуру опять отняли. Делаю себе зарубку на память. Эти иностранцы – наивные. Не умеют еще работать в наших условиях. Здесь иная тактика нужна. И права качать не стоит. Не в Европе. Хитрость нужна. Становится понятно, что штурма не дождемся. Не будет его.

Нахожу машину и договариваюсь прокатиться по городу. Водитель и пара добровольцев соглашаются поехать со мной. Делаем рейд по городу, у телебашни темно и тихо. На Канарского у телецентра все по прежнему. Проезжаем не останавливаясь и опять во двор. Освежаю кадры из окна подъезда и едем дальше. Теперь можно к Северному городку. Уже на подъезде вытаскиваю кассету с солдатами и меняю на парламентские съемки. Камеру с сумкой кладу на заднее сиденье и накрываю своим джинсовым полушубком. Водителю говорю чтобы ехал вперед и не задерживаясь у КПП проехал по периметру городка. Хочу оценить ситуацию и определить, как снимать потом. Впереди видим что патруль у ворот КПП останавливает проезжающие машины. Проверка документов. Едем. Нас все же останавливают. Выходим из машины. Патруль гарнизонный, но помимо офицера еще стоит с ними десантник в бронежилете - сержант. Этот уже из Псковской дивизии.

Начинается проверка документов, обыск. Капитан и сержант вежливы. Я добродушно отвечаю, что все мол в порядке. Понимаю что военное положение, понимаю что обязаны проверять… Капитан смягчается. Облегчено вздохнув, жалуется, что не все понимают – обижаются, права качают. Обыск проходит уже бегло. Но вот среди солдат, один явно дагестанец. А эти ребята обычно любят выслуживаться. Вот и сейчас – сержант благодушно командует закончить проверку… Капитан пожимает мне руку… Но этот чертов дагестанец не унимается. Он полез проверять заднее сиденье. Невзирая на окрики старших по званию, он отдергивает полушубок. Вот гад. Нашел. Торжествующе вытаскивает камеру и сумку. Замечаю как сержант с капитаном уничтожающе смотрят на него. Но ничего не поделаешь – капитан извиняющимся тоном говорит, что придется пройти на КПП. Я спрашиваю как насчет моих спутников? Сержант кивает и разрешает им уехать. Это уже плюс. Если меня арестуют, то наши ребята будут знать, где искать.

Мирно переговариваясь идем в проходную. Сержант уже побежал вызывать дежурного офицера. Капитан болтает со мной и хмуро смотрит на этого козла. Тому не терпится полезть в мою сумку. Она лежит на столе. Входит старлей с сержантом. Этот уже не гарнизонный. Представляемся друг другу. Сразу перехватываю инициативу – главное переговорить. Акцент на то, что это Московское бюро Сиэнэн. На мое счастье недавно приезжал Тед Тернер и встречался с Горбачевым на предмет делового сотрудничества с ЦТ. С места в карьер напоминаю об этом, ссылаюсь на партнерство нашего бюро с программой «Время». Мол, Москве сложно снимать у литовцев, потому работаем в контакте. Офицер проявляет понимание.

Просит предъявить содержимое сумки. Но при этом уже заранее ссылается – мол служба, сами понимаете… Это хорошо. Дагестанец тянет свой нос тоже к сумке. Едва открываю как блеснули золотом букв пачки «Ротманс». Дагестанец хватает из сумки пачку – сигареты! Старлей словно этого и ждал. Следует резкий окрик – лапы убрать! Вон отсюда! Дитя гор поспешно сматывается из помещения. Капитан презрительно смотрит вслед. Старлей явно из Псковской тоже. Оглядывается и приказывает солдатам покинуть проходную. Все выходят. Капитан облегченно вздыхает. Остаемся втроем. Старлей спрашивает – знаю ли я, что съемки военных объектов запрещены. Конечно знаю, более того, сообщаю ему, запрещено даже снимать любое передвижение войск вне мест дислокации. Офицеры смотрят на меня как на родного. Вот мол как приятно иметь дело с понимающими людьми. А то эти иностранцы такие тут права качают, скандалят. Да что с них взять, отвечаю, они ж ничего не смыслят.

Разговор переходит в приятельскую беседу. Офицер уже извиняясь спрашивает, что в кассете и объясняет, что должен проверить в штабе на аппаратуре. Ого! У них тут есть оборудование для просмотра кассет. Объясняю ему, что проверить не удастся – у меня нестандартные кассеты. Это хай 8 причем в системе NTSC. Старлей озадачен. Предлагаю просмотреть материал прямо на камере. Терять то кассету не хочется. Ребята соглашаются и начинаем просмотр – не зря ж я заранее подменил кассету. На пленке ни одного кадра с солдатами. Митинги, Ландсбергис поет, толпа шумит, экскаватор ров роет за парламентом. Все чисто. Ребята довольны и мы закуриваем. Теперь беседа идет обычная. Обсуждаем события. Они рассказывают как все происходило, расспрашивают как работается у американцев...

Старлей был в Баку в 1990. Наконец прощаемся уже как друзья. Время то 3-й час ночи. Меня подробно инструктируют – как пробираться до гостиной минуя патрули. Чтоб не цапнули. Комендантский час все таки. Прощаемся. Капитан идет провожать меня на улицу. Извиняется за своего козла. Мол не хотел задерживать, видел, что нормальные люди. Да вот этот скотина… Ладно. Обошлось ведь. Патруль стоит перед воротами и бдит. Козел смотрит волком. Капитан еще раз инструктирует какими улицами идти.

В гостинице уже все на ушах. Мои спутники примчались к парламенту с воплем, что солдаты захватили американского журналиста из Сиэнэн. Наши сразу сообразили, что меня взяли. Кто-то посеял панику в отеле, мол десантники приедут в отель вылавливать журналистов. Большая часть зарубежных журналистов въехали в Прибалтику через Польшу или Финскую границу и не имеют аккредитаций МИД СССР. Нелегалы. Все в панике. Встречаю переводчицу финнов. Она пересказывает мне всё это и говорит что солдаты схватили кого-то из Сиэнэн. Ага говорю – меня брали.

Девочка изумлена. Вскоре прибегают финны с шефом – убедиться что арестованный репортер выпущен. Когда выясняется, что и камера и кассеты тоже при мне, народ тихо шизеет. Объясняю, что с Советской армией надо уметь общаться. Скоро переводчица прибегает ко мне со смехом. Ее шеф хоть и поверил, что никаких облав не будет, но пришел прятаться до утра у нее. Мол, я у тебя лягу спать, ты местная – у тебя искать не будут. Мы смеемся и направляемся в бар к Видасу. Пусть финн спит у нее. А мы укроемся в баре. Выспаться еще успеем. А мои приключения следует обмыть.
Стрингер.