Истории про Сашку

Зовут меня Максим Журавлев, мне двенадцать лет. Но я хочу рассказать не про себя, а про моего старшего брата Сашку Журавлева.
Сейчас Сашке уже семнадцать. Он учится в медицинском колледже, потом будет в университет поступать. Говорит, что хочет людей лечить. А специализироваться на хирурга будет. Сильно богатым так, конечно, не станешь, но Сашка, как и папа, считает, что хороший человек, если он мозгами не обделен, везде себе на достойную жизнь заработает. Не всем же быть олигархами.
Сашка очень сильный, потому что занимается акробатикой и восточными единоборствами, даже два раза на соревнованиях в десятку выходил. Я тоже всем этим занимаюсь, потому что хочу быть на него похожим.
А еще Сашка – здоровский старший брат. Он меня старше на пять лет, и, когда я был маленький, все время со мной играл и придумывал разные забавы. И почти никогда на меня не кричал и не ругался. Один раз я сильно поранил руку, так он очень переживал. Ну и.. вообще. Он хороший. Не то что Катька, моя старшая сестра, она постоянно вредничает и все меня из кухни выгнать норовит, когда по телефону разговаривает. А ведь ей всего четырнадцать.
Ну ладно. Это будут рассказы не про то, какой Сашка сейчас. Я хочу рассказать про то, каким он маленьким был. Нас, конечно, в семье много, и с каждым много смешных историй случалось. Но Сашка старший, поэтому про него чаще всего вспоминают родители, и это удобнее описывать. И потом, если я про Катьюку напишу такое, она меня за волосы оттаскает, а Сашка драться не будет. Или будет, но только чтобы меня потренировать.

Похищенный инопланетянами.

Когда Сашке было два годика, а нас никого еще не было, мама с ним как-то в субботу поехала на дачу. Папа должен был позже приехать, у него еще занятия были. Короче, мама только успела Сашку переодеть, ну и сама в тренировки и дачную футболку переодеться и в сад выйти, как позвала ее соседка через забор. Мама к ней подошла, и стала соседка о чем-то трепаться. Ну, вы знаете этих дачных теток! Им лишь бы поговорить!
Она, видите ли, знала, что мама журналист, и стала ей рассказывать о том, как у них тут в лесочке летающую тарелочку видели. Ну, обычная чепуха. Мама слушала, вежливо, кивала, и не чаяла, как от этой тетки отделаться.
Ну, отделалась в конец концов. Пообещала, что статью обязательно напишет. Отошла от забора, обернулась – а Сашки нет!
Сперва мама не сильно заволновалась. Ну, подумаешь, мало ли куда маленький ребенок мог забрести! Дача – это место, полное соблазнов. Тут тебе и малина, и смородина, и красная, и черная, и яблони, и вишня, и огуречные заросли, и цветы всякие… Ну и туалет есть еще. В два года Сашка уже дачным туалетом пользоваться умел.
Но минута прошла, другая – а Сашки нет. И не видно его, и не слышно. Мама сначала весь участок обегала. В домик заглянула. Даже на чердак по приставной лестнице поднялась. Нету Сашки!
Тут уж мама перепугалась не на шутку. Весь забор обсмотрела, нет ли дырки – нету! Потом давай у соседей спрашивать, нет ли Сашки. Нету!
А протока – рядом! Только сбеги по обрыву – и ныряй с мостков!
Испуганная мама и несколько соседок побежали на протоку. По счастью, там какие-то мальчишки рыбу удили. Сказали – нет, не помним ребенка, никто не приходил, а мы тут уже часа два сидим. Мама и соседки успокоились немного.
И тут та дура, которая с мамой с самого начала разговаривала, возьми и скажи:
-Это его инопланетяне похитили!
А другая не согласилась.
-Нет, какие инопланетяне! Бандиты серийные. Тут вот весной нашли такого, он у себя в дачном домике восемь трупов спрятал!
Мама как это услышала, чуть в обморок не хлопнулась. «Инопланетная» тетка тот час на «террористку» напустилась:
-Ты думай, что говоришь, дура! У девчонки сейчас инфаркт случится! – это они мою маму девчонкой называли. Ей тогда двадцать лет было. И тут же добавила:
-Инопланетяне это. Известное дело, для опытов забрали. У нас Ефимыча вот так год назад похищали.
-И что? – невольно заинтересовалась мама.
-А ничего, - сурово сказала «инопланетная» тетка. – Как взяли, так и отпустили. На кой хрен им он, алкоголик, нужен! И все равно он по пьянке не запомнил ни черта.
Мама только рукой махнула. Не интересовали ее контакты инопланетян с местными алкоголиками. Она обежала два окрестных лесочка (там колки просто, три березки в два ряда). А в дачном поселке в субботу утром еще мало народу было. Может, и хорошо – а то бы мама всех перебудоражила.
Ну, в общем, обегала мама все, что могла. Вернулась на участок, стоит ревет. То есть плачет. Уже представляет в красках все ужасы, которые с малолетним Сашкой случиться могли. И тут слышит смешок.
Мама сперва испугалась до смерти. Чуть на землю не села. А дело в том, что посередине участка крыжовник рос. Плотно так, колючками ощетинился. Куста четыре срослось. Сейчас-то эти кусты уже выкорчевали - они заболели чем-то, ягоду приносить перестали. А тогда росли мощно, топорщились колючками на все стороны света. И вот из этих-то кустов и слышался смех.
Мама кинулась к кустам. Все руки ободрала, все ободрала, но пролезла – она тогда совсем была худенькая, маленькая… И увидела, что там внутри – пустое пространство. И сидит в этом пустом пространстве Сашка в дачных трусиках и панамке. Лицо крыжовником перемазано, и улыбка – дово-ольная…
-Ну я сейчас тебе врежу за всех инопланетян разом! – пообещала мама, и расплакалась пуще прежнего.
Сашка стоял-стоял, смотрел, как мама плачет. Мама ревет – это плохо. Надо утешить.
Он сорвал крыжовника на два кулака, и протянул маме:
-На!

Утренняя гимнастика.

Мама говорила, что меня труднее всего было научить шнурки завязывать правильно. А Сашку труднее всего было научить штаны правильно надевать.
Вот как-то раз мама поутру не успела Сашку одеть как следует. Тогда она беременная Катькой была, плохо себя чувствовала по утрам постоянно. Ну и не уследила. А Сашка говорит:
-Ты, мама не волнуйся! Я уже большой, я сам оденусь!
Мама пошла на кухню, завтрак готовить. Приготовила. Накрыла на стол. Папа пришел, сонный-сонный – у него докторская защита на носу была. Сел, есть что-то механически, в тарелку не глядит. Мама тоже замотанная вся. Сашка входит так с достоинством, медленно, садится за стол, начинает есть. Поели. Папа маму с Сашкой поцеловал, пошел на работу. А у мамы уже декретный отпуск был по Катьке, она решила с Сашкой пойти в сквер погулять, подышать свежим воздухом.
Вышли они из дома, причем мама порадовалась, что Сашка вперед не убегает как всегда, чинно рядышком идет. Вышли. Перешли дорогу, дошли до сквера. Села мама с облегчением на скамейку, велит Сашке в песочнице поиграть. А в песочнице еще девочка какая-то играет, и бабушка ее напротив нашей мамы на лавочке сидит.
Только Сашка к песочнице подошел – играть, значит, - как девочка его – хлоп ведерком по голове! И в рев!
И Сашка ревет. Мама подбежала, давай обоих тормошить – в чем дело? Никто ничего не говорит, ревут оба. Сашка ревет: «Она дура!» Девочка ревет: «Он страшный!» Тут бабушка девочки подбежала. Давай они с мамой отношения выяснять, и говорит ей эта бабка:
-Вы бы себе, голубушка, очки купили! Посмотрите, как у вас ребенок одет!
Мама посмотрела внимательно – и ахнула! Сашка, оказывается, когда одевался, две ноги в одну штанину сунул. А она-то, замотанная, и не заметила.
Стала мама тут же, в песочнице, Сашку переодевать. А тот, гордый, отказался. Сказал, что только дома. И пошли они домой. Но тут уж мама никуда Сашку гулять не пустила, велела ему в своей комнате играть. А сама рухнула в постель, и заснула.

Крыша.
Был с Сашкой еще такой случай. Как-то раз мама (она еще тогда в отпуске по Катьке была) сидела дома, вязала. Тут звонит ей в дверь соседка, Алена Степановна.
-Беда, Евгения Александровна! – кричит. – Большие мальчишки вашего Сашку на крышу садика затащили! Вы бегите, а я с Катенькой посижу!
А садик во дворе стоял. Был вокруг него забор, все как положено, но все равно ворота весь день не закрывались. А высоты он был два этажа.
Мама, перепуганная, еле успела одеться (зима была), выскочила на улицу в сапогах на босу ногу, в шубке поверх халата и в платке на голове вместо шапки. Побежала к садику… и за сердце схватилась. Не так все страшно было, как она подумала. Рядом с садиком маленькая пристройка стояла, этаж, не больше. У нее была крыша, не плоская, как у садика, а двускатная, как у деревенских домиков. Один скат вплотную нависал над забором, что садик окружал. А у забора был дворниками навален огромнейший сугроб. С этого сугроба на крышу забраться - раз плюнуть. Ну и с крыши на сугроб обратно спрыгнуть – тоже раз плюнуть. Да и сама крыша вовсе не гладкая и не обледенелая. Вся она в снегу, и снег такие сугробы, такие заносы наворошил – будь здоров. И захочешь, не свалишься.
Мама, конечно, была взрослой, а взрослые обычно таких вещей не понимают. Волнуются из-за всяких пустяков. Но она еще была еще довольно умной взрослой. Она сразу все это увидела. И еще увидела, что Сашка сидит почти на самом коньке крыши, а чуть пониже его – двое ребят постарше. Сашке тогда и пяти лет не было, а эти двое – уже школьники.
-Вы что там делаете, оболтусы?! – заорала мама. – Слезайте немедленно! Только осторожно!
Они слезли. Быстро очень слезли, словно торопились. Сашка первый. Сразу подошел к маме, взял ее за край рукава, серьезно посмотрел в глаза и сказал:
-Ты, мама, только их родителям не говори. Это я виноват. Это я их уговорил на крышу забраться.
-Ты? – недоверчиво мама посмотрела на школьников.
-Он, он! – испуганно закивали оба пацана. И мама поняла: не врут.
-Ох ты господи! – сказала она. – И за что ты мне достался?!
-В награду! – не колеблясь ни секунды, заявил Сашка.