Хомуты

 Что же это такое творится, дорогие граждане! Где ж это такое видано, чтобы положительного человека - не пьяницу там какого-нибудь или там извращенца - родная, собственная жена домой не пускала! Прямо какое-то американское кино.

 Шел Василий Иванович с работы домой немного раньше обычного, в превосходном, можно сказать, настроении. По дороге еще случайно денежку нашел - маленькую, но тоже приятно. Шел он так и думал только о счастье и жизненных радостях.

 И пришел домой.

 Приходит он с себе домой, звонит и ждет, когда ему дверь откроют. Так тихо стоит на площадке и ждет.

 Вдруг видит - дверь не открывают. "Что, думает, за черт? Уж не подохли ли там, в самом деле?" Звонит хорошо. Стучит. Наконец слышит с обратной стороны шорох и голос супруги: "Кто там?".

 - Это я, говорит, Вася. Открывай скорей.

 - Сейчас, - отвечает жена, - сейчас, скоро впущу. Подожди.

 Начинает, конечно, ждать. Ждет, ждет и вдруг слышит - будто бы в квартире мужчина разговаривает.

 - Кто это, спрашивает, у тебя там еще в квартире есть?

 - Это, - говорит жена, - у нас в квартире есть слесарь ЖЭКа.

 - То есть, спрашивает, что это еще за Жека такой?

 - Да не Жека, - говорит жена. - А слесарь из ЖЭКа.

 Удивился Василий Иванович.

 - А что, говорит, у нас этот слесарь в квартире делает?

 - Он у нас, - отвечает жена, - трубу чинит. У нас сегодня горячую трубу прорвало, так он ее и чинит.

 - А чего тогда дверь не открываешь?

 - А дверь шкафом припертая. Шкаф в ванной трубу застилал, его пришлось в коридор передвинуть для доступа к объекту. Походи там еще немного.

 Походил Василий Иванович по площадке, посидел на подоконнике... Долго не открывают. Вернулся к двери.

 - Что, говорит, скоро вы уже? Или мне теперь здесь ночевать на тряпке?

 Вдруг из-за двери ему отвечает мужской голос:

 - Ну чего ты раскричался, как петух. Сейчас уже последний хомут поставлю и откроем. Погоди.

 А жена говорит:

 - Пойди, посиди на лавочке. Не отвлекай мастера, а то он так и до вечера не кончит.

 Василия Ивановича аж током дернуло после этих слов, когда он это услышал.

 - А ну, говорит, убирай к черту шкаф, дверь открывай, а то я ее щас к черту снесу! Щас посмотрим, какие он тебе хомуты ставит.

 Слесарь говорит через дверь:

 - Первый раз вижу такого мужа, чтобы из-за такой чепухи так поступал. Тебе что, вожжа под хвост попала?

 Тут Василий Иванович молча принимается налегать на дверь, и бить ее ногами, и с размаху толкать задом. Но скоро убеждается, что, увы, - то ли возраст уже не тот, то ли просто не хватает физической закалки - не сносится дверь.

 А слесарь еще масла подливает:

 - Постой, говорит, спокойно еще хоть минут десять. А то ты своим громыханием меня все время отвлекаешь, уводишь от дела. У меня, когда ты прыгаешь, из рук инструмент валится.

 - Ну что ты, - подпевает жена, - так убиваешься. Что ж тут такого, что пришел мастер из жилищно-эксплуатационной конторы?

 - А мне, - кричит Василий Иванович, - все равно из какой он конторы. Хоть из похоронной. Только я не потерплю, чтобы вы с ним вдвоем в одной квартире запирались. Без меня. Я сейчас пойду милицию вызову, а там разберемся.

 - Ну что ты, в конце концов, - говорит слесарь, - действительно, так разошелся? Как будто я сам сюда пришел, по своему желанию. Уже я закончу - сам посмотришь: у вас труба в пяти местах проржавела. Как ее до сих пор еще не разнесло, не понимаю. А ты еще и лезешь, отвлекаешь. Не мешал бы ты, Вася?

 А жена говорит:

 - Насчет милиции, можешь вызывать. Хоть пожарную каланчу, или как ее там. Такому дураку, как ты, только психиатр, может быть, поможет.

 - Ах так! - кричит Василий Иванович. - Тогда я сейчас пойду в 19-й, напьюсь и вернусь вас всех поубиваю.

 - Ну и дурак же ты, Вася, действительно...

 - Все! - кричит Василий Иванович. - Все! Раз я еще и дурак, я с тобой прямо сейчас разведусь, гадина!..

 Спустился он во двор. Только никуда разводиться, конечно, не побежал, а потоптался возле подъезда и перешел на противоположную сторону дома. Чтобы, значит, в окно посмотреть и самому во всем убедиться. Стал ходить под окнами, а в стеклах солнце блестит – ничего не видно. И высоко к тому же: третий этаж все-таки. Подумал было даже на дерево залезть, уже и за ствол взялся, но не рискнул: ствол толстый.

 А жена все это видела и кричит в форточку:

 - Перестань, кричит, ходить под домом и по деревьям лазить. Перед соседями стыдно.

 Он отвечает:

 - Мне теперь, после всего, что я услышал, ничего не стыдно. Я сейчас, например, возьму кирпич и на кухне окно выбью!

 "И правда, думает, щас как дрябну каменюкой, к чертовой матери! А там посмотрим". Но дальше чувствует: не может дрябнуть, высшее образование мешает. Выбросил кирпич и вернулся к двери.

 - Ну что, - спрашивает жена, - развелся?

 - Если б, - говорит Василий Иванович, - не было б у нас детей - дочка замужем и сын в рядах вооруженной армии, я бы с тобой уже давно развелся. Змея. А теперь передай своему слесарю, что я сейчас спускаюсь в подвал и отворачиваю горячую воду. Чтоб вас там, сволочей, позаливало...

 - Подожди, - кричит тут слесарь, - я уже доделываю.

 А жена слесарю говорит:

 - Вы, главное, пожалуйста, не спешите. Не обращайте на него внимания. Главное, сделайте хорошо, как надо.

 - Да ладно, все, - говорит слесарь. - Я уже сделал.

 Тут они отодвигают шкаф, открывают дверь, Василий Иванович заметается в дом и...

 И на этом наша история заканчивается. Потому что не было дальше ни яростной драки со слесарем, ни выпихивания жены с окна третьего этажа. Ничего подобного не происходило, а все завершилось до обидного тихо. Прямо не по-человечески.