Скрепки на рукавах

Заметка: господа, если попадется настоящим ушуистам, просьба автора сильно не ругать, а лучше сказать ему, какие обидные ляпы он допустил! Автор – честный чайник.

Соревнования эти были не очень ответственными. Просто раз в год, как правило, весной, наш клуб обязательно показывал, чему мы за год научились. То есть это так называлось. На самом деле, те, кто уже давно занимались и что-то понимали в у-шу – то есть старшие и некоторые малыши, такие, как я, или Женька Смирнов, кто лет с шести ходил – показывали на сцене какой-нибудь комплекс. А еще тренер говорил красивые слова про ассоциацию восточных единоборств, и про то, как мы в России следуем традициям древних мастеров. В общем, ничего особенного не было, но мы все относились серьезно. Потому что если ни к чему серьезно не относиться, то ничего и получаться не будет, верно?
То выступление было назначено на субботу. У нас в субботу уроков не было, но мы должны были с классом пойти на экскурсию. Я отпросился у учительницы, и уехал с экскурсии один. Уехал не домой, само собой, а в ДК «Металлург», где мы выступали.
Приехал я где-то за полчаса до выступления, переоделся, с народом поболтал… все путем. Мы, ушуисты, выступали вперемешку с айкидошниками: сперва «мелюзга», вроде нас с Женькой, потом старшие. Вот мы отработали первые (ничего выступили, я нигде ничего не напутал, ни разу не споткнулся, ноги ставил правильно, и неуклюже переступать, чтобы выровнять позу, мне не пришлось), и теперь осталось только смотреть на взрослых. Женька хотел было пойти в зал, но я ему сказал:
-Давай лучше за кулисами постоим. Какая разница, откуда смотреть?
Женька не согласился, сказал, что он ногу потянул, и пошел сесть. А я отправился за кулисы. Во-первых, я люблю со старшими смотреть выступления, потому что они всегда комментируют очень интересно: они такое видят, чего я даже не замечаю. А еще туда должен был Сашка, мой старший брат, придти.
Однако, когда я прошмыгнул за кулисы, Сашки все еще не было. Он собирался выехать из дома самостоятельно – у него-то никакой дурацкой экскурсии не предвиделось. А опаздывать Сашка очень не любил. Однако его пока еще не было. Тимур, капитан нашей команды (капитанство это ничего не значит, просто чтобы было, на кого ответственность повесить), уже нервничал.
-Где этот идиот?! – говорит – Я ему покажу цань-чуань! А потом догоню, и еще раз покажу!
Цань-чуань – это комплекс, по которому Сашка в основном работает. «Сорок шесть» в переводе с китайского.
Тут Сашка появился. Было видно, что он с остановки бегом бежал: так весь и взмок под курткой.
-Сашка, с ума сошел! – этими словами встретил моего брата Тимур, когда он вбежал в раздевалку. – Ты чего опаздываешь! У тебя выступление через десять минут.
-Да блин, я эту самую, робу прожег! – в отчаянии воскликнул Сашка. – Мама ее вчера постирала, а у нас отопление отключили! И я ее попытался утюгом высушить!
-Блин, додумался… Где дыра?
-Две дыры! Да на штанах, на заднице! Прям посередине! И спереди на куртке!
Это надо было умудриться! Не иначе как мама просто бросила одежду на гладильную доску, а потом ее что-то отвлекло, и она утюг – чисто машинльно! – сверху поставила. С ней такое бывает. Мама у нас очень хорошая, но, в силу своей профессии – она журналист – очень рассеянная. То, что Сашка сам свой костюм гладить собрался – я ни в жизнь не поверю. Брат у меня ничего, но гладить не умеет совершенно. И в машинке стирать. Как к машинке подойдет – она сразу ломается. Из всей техники его только компьютер признает.
Я фыркнул. Сашка это заметил, и напустился на меня:
-А ты чего зубы скалишь? Мал еще, над старыми смеяться!
Тоже мне, старше! Сашке всего семнадцать лет, а мне двенадцать. Не такая уж большая разница в возрасте. А чем я старше становлюсь, тем эта разница становится все меньше и меньше. Я расту, а она уменьшается. Хотя вроде бы сам этот срок – пять лет – остается неизменным. Это, наверное, такой закон жизни.
Кстати, я хоть и младше, а умнее Сашки себя проявил. Я еще заранее, за день до тренировки, постирал свой дании – так называется наша форменная одежда, штаны и что-то вроде русской народной рубашки, только со специальными застежками спереди, плюс поясок, - так что он успел высохнуть еще до того, как отключили отопление. И не маму попросил гладить, а сам взялся. Пусть не очень качественно вышло, зато не сжег ничего.
-Чего ж делать… - Тимур яростно чесал в затылке. – Надо же тебя как-то выпускать…. Слушай, а может, возьмешь мой?
Это он про костюм.
Сашка с сомнением посмотрел на Тимура. Он у нас высокий, под два метра ростом, и плечи у него широченные.
-Ну, куртку еще как-то можно подогнать, - сказал мой брат с сомнением, - а вот штаны… слетят. Не на подтяжках же.
-А у нас и подтяжек нет…
Дина, единственная девушка из старших, хихикнула.
-Штаны я тебе дам, - сказала она. – Примерно как раз будет.
Сашка смерил Динку взглядом.
-А что, - сказал он. – Примерно да.
Он был прав: Дина для девушки была очень крепкая. А вот Сашка ростом не вышел. Куртка ее ему бы все равно была маловата – разворот плеч, конечно, у девушки все-таки не тот, - а вот штаны в самый раз.
-Только я через одного после тебя выхожу, - сказала Дина. – Смотри не порви.
В общем, со штанами проблем действительно не оказалось – надели. А вот что касается куртки, то тут выяснилось, что рукава длиннее, чем надо.
-Ничего, - сказал Тимур. – Сейчас подгоним. Дин, у тебя нитки есть?
-Откуда? – возмутилась Дина. – Думаешь, раз девушка, сразу уже и нитки?
Ниток так ни у кого и не нашлось, но у Володьки оказались скрепки. Поскольку счет шел уже на секунды, рукава подхватили этими скрепками на манжетах.
-Ну как, руками двигать можетшь? – обеспокоено спросил Тимур.
-Могу, - Сашка пожал плечами.
И пошел выступать.
Зрителей было порядочно. Вход в ДК был бесплатный, нам от выступления тоже никаких барышей не шло. Так что все позвали друзей, знакомых, родителей. Просто случайные люди набрели, или народ из ближайших школ. Что объявление увидел. В общем, ничего себе аудитория. Из нащей с Сашкой семьи никого не было, но некоторые знакомые – появились.
Сашка работал собственный комплекс, который он мучился-сочинял очень долго. Комплекс был классный. Я его уже в спортзале видел, но на сцене, конечно, совсем другое дело.
Сцена в том ДК была небольшая, а если честно сказать, и совсем маленькая. Декораций никаких на ней не было, сценические фонари светили тускло и как-то пыльно. Или мне казалось, что пыльно, потому что вокруг пыльно было?.. Понятия не имею. Знаю только, что окружение было совсем не зрелищное. Зато Сашка был зрелищным – еще каким!
Я всегда на него в такие минуты смотрел не то чтобы с завистью – мама мне всегда говорила, что родному брату завидовать нельзя, да и вообще никому нельзя, потому что зависть – ужаснейшее чувство… Просто это очень красиво. Вообще, любое движение – это красиво, по-моему. Вот, скажем, костер горит – это движение. Вода течет – движение. Бесконечно можно смотреть. Когда человек двигается – это тоже движение, это очень красиво. Смотришь, не отрываясь, и не замечаешь, как время проходит. Я вот, скажем, больше всего люблю смотреть по телевизору олимпийские игры, когда передают фигурное катание и художественную гимнастику. И не потому, что в них наши обязательно побеждают, а потому, что люди двигаются очень красиво. Я и синхронное плавание люблю.
А у-шу - это философия движения, прежде всего. Если по уму, то оно должно учить, как двигаться в гармонии со всем миром, чтобы правильно удар наносить, и все такое. Но, конечно, у нас в клубе никто к мастеру не приближается. Нам бы комплексы основные выучить, и то хорошо. Таких, кто, как Сашка, уже рискует свои комплексы составлять, очень мало. Всего пятеро, с ним вместе, не считая нашего тренера.
Вот, пожалуйста, тренер как раз тут оказался.
-Что случилось? – сразу спросил Алексей Владимирович Тимура. – Почему он так двигается?
А я смотрел на Сашку, и не мог ничего особенного заметить. Ну скачет и скачет… блок, удар, укол, захват, подтягивание, удар, удар ногой… Все как положено….
-Он не с температурой, часом? – спросил тренер.
-Да не, Алексей Владимирович, - махнул рукой Тимур. – Просто он в моем дании…. Ну, частично в моем, частично в динкином. Он свое прожег.
Алексей Владимирович только поморщился.
-Нашел время…
А я не мог заметить, что же там такого. Вроде бы Сашка двигается как обычно. Красиво так. Как будто ярко-желтая бабочка двигается по сцене… конечно, на девчонку приятнее смотреть или там на девушку, но у них никогда такой силы не будет. А когда человек силу в каждое движение вкладывает… ну, не в каждое, а как положено, с должной амплитудой… это ведь зрелищно очень получается. Очень.
-Ладно, будем надеяться, справится, - сказал Алексей Владимирович.
А я все никак не мог понять, с чем таким он должен справляться. Наоборот, мне казалось, что Сашка сегодня в ударе. Вон как четко двигается, каждое движение видно, в каждой позиции он замирает – фиксирует.
Наверное, не только я не мог понять, потому что Витька Скворцов, который тое с нами из-за кулис смотрел, спросил у Алексея Владимировича:
-А что, он что-то не так делает?
-Да не то чтобы не так… - Алексей Владимирович только подбородок потер. - Движения вроде правильные. Вот только скорость он потерял. Больно медленно. Ему тяжело будет до конца. А комплекс у него очень сложный. Говорил я, проще надо делать… Ладно, справится, не маленький.
Теперь я смотрел на Сашку уже с тревогой. Всякому известно, что, чем медленнее выполняешь действие, тем сложнее его выполнить. Скорость – она многое скрадывает и больше возможностей дает. Конечно, скорость тоже нужно развивать, но это совсем разные вещи…
Короче говоря, Сашка делал то, что он обычно делал быстро, медленно, на каждом мелком движении замирая. И Алексей Владимирович боялся, что ему до конца сил не хватит. Это не страшно, конечно. В крайнем случае, Сашка мог бы комплекс не до конца провести. Закончить где-нибудь обрывом. Да и вообще – ничего фатального. Ну, устанет немножко больше обычного…
Вот только мне почему-то было не по себе. Я знал, что в сложных всяких комплексах из-за одной ошибки можно ногу вывихнуть – сам видел, как Дина вывихнула колено, и ведь даже не в дуэльном, а в обычном! Можно даже и ногу сломать. У нас, правда, такого не случалось, а но в Новосибирске, говорят, бывало. Можно мышцы очень сильно потянуть.
-Это все из-за дании? – спросил я Плексея Владимировича.
-Не совсем, - отмахнулся он. – Какая разница, в какой одежде? Он, видно, перенервничал из-за того, что свой костюм сжег. Он же денег стоит. А тут еще Тимурова куртка ему велика, приходится за ней следить все время.
Нет, ну вот чего мне стоило Сашкин дании вместе со своим постирать? Ведь говорила мне мама… а я сказал, что я не девчонка, чтобы за другими стирать, и пусть Сашка сам о себе забоится. Нет, если сейчас все-таки что-нибудь случится…
Любое выступление недолго длится, не больше пяти минут – иначе просто энергии у выступающего не хватит. Да мы еще минуты три проговорили. Но за две минуты истекшие я так извелся…
Комплекс, который Сашка показывал, был больше акробатическим. В смысле, настоящих боевых ударов там было немного, зато всяких прыжков с поворотами, которые зрителям нравятся – до фига. А завершить он его должен был очень эффектно – из одного прыжка на шпагат сесть.
Это только смотрится очень сильно. Сашка мне говори, что, если ты вообще на шпагат научился садиться, потом из прыжка на него сесть – проще пареной репы. Сложность здесь другая: сразу же обратно на ноги не вспрыгнуть. Потому что это первый рефлекс. Бунтуют мышцы…. Но если сразу же вспрыгнуть, есть риск, что никто, кроме специалистов, твоего шпагата не заметит: слишком уж быстро все произойдет. Поэтому самое противное - в этом шпагате немного посидеть.
А что, если Сашка так уже устал от своего комплекса, что не высидит на шпагате нужное количество секунд? Что если сразу вскочит?
С замиранием сердца я ждал Сашкиного шпагата. Поворот, отшаг, удар ногой, прыжок… Есть!
На шпагат Сашка упал как надо. И даже руки правильно поставил. Но… по сцене вдруг пробарабанили какие-то мелкие удары.
В зале кто-то вскрикнул, потом сдержанно матюгнулся. Как будто кому-то по голове чем-то прилетело.
Я вытянул шею из-за кулис, пытаясь разглядеть, что происходит.
-Это скрепки, - сдавленно сказал Тимур. – Скрепки отлетели.
Рукава Сашкиного дании с тихим, но отчетливым шелестом развернулись, прикрыв руки. И как до сих пор выдерживали?
Зал взорвался аплодисментами.
-Н-ну артист, - процедил Алексей Владимирович сквозь зубы.