Ум шахматиста

 Вот ты упрекаешь меня… Смотришь как-то с презреньем… А что в том такого, что я люблю пожалеть убогую? Ведь женщине что нужно? Не бриллиантов и изумрудов, нет! Ей любить хочется, отдавать себя, нужной быть, заботиться, лелеять, пестовать… Так почему не пожалеть её, горемычную, не принять её заботу, её участие. Ведь сколько таких горемычных на свете? Подмигни, - и каждая вторая откликнется! Как собачка за тобой побежит, хвостиком виляя, в глаза заглядывая… И не прося… Нет! Не прося, а - умоляя(!) принять её любовь. Только не откажи, будь милосерден…
 И как откажешь им, если у одной - муж пьяница; у другой – на работе неприятности; у третьей – детей нет, а ей уж под сорок; у четвёртой – в быту нелады… И все эти болезные – ко мне, ко мне, ко мне… Я – всё для них. Последняя надежда. Грех - не помочь им…
 Ведь не их вина, что бог для них, Артемид этих, не Аполлонов, а каких-то пьянчуг да прохвостов создал. Не хотят они их! Не нужны им эти ничтожества и убожества… К высокому они тянутся, к духовному. Кто осудить их за это посмеет?!! Да и как смогу я – отказать им? Ведь любовь – это божий дар! Отказаться от неё - всё равно, что от бога отказаться… Вот заставьте полюбить себя! Ни за что не получится, без божьей на то воли. А раз уж бог – сам велит?..
Да и чего они хотят-то, чего просят взамен любви своей? Чтоб в них – женщину увидели, человека разглядели. Капельку внимания всего-то и хотят… Чтобы было кому выслушать их, было кому душу свою излить, да было у кого совета спросить… Вот и всё… Они неприхотливые.
А женщинки-то эти, голубушки, до чего ласковые… А уж за внимание моё и сочувствие – до чего благодарные. Они не искушённые соблазнами – до того искусные в любви… Сердце млеет, душа в небеса взмывает! А услужливые-то какие? Что не попроси – всё сделают! Расшибутся, а сделают! И выслушают тебя, весь гнев твой на себя приняв, и вылечат, и причешут, и шарфик тебе свяжут, и пирожков напекут, и цыплёнка зажарят… Да всё это - любя, от души, от чистого сердца. Да за одно только то, что я внимание на них обратил, - они руки мне целовать готовы!!!
А наблюдать-то как забавно?.. Чудо какое-то преображения! Вспомнишь: бука какая-то была, вечно надутая, недовольная ходила, а тут светится вся! Другая замухрышка бесцветная была, а теперь – леди… Третья – сутулая, форм необъятных, а теперь - стройнее кипариса стала… Душа радуется, красоте такой… Пигмалионом себя чувствуешь…
А ведь каждая – целый мир! Новая жизнь! Сколько женщин – столько и жизней… Столько миров: прекрасных, нежных, полных необузданных страстей, несказанного вдохновения, полёта. Как можно отказаться от мира? Вы смогли бы отказаться от целого мира? Да люди и от копейки не отказываются, нагибаются и поднимают! А тут бог прямо в руки– целый мир даёт!!! На, пользуйся!
Только прятать их сначала друг от друга приходится… Тут главное их в первый момент не спугнуть, голубушек моих сизокрылых… Подозрения да ревности не вызвать. Для этого ум шахматиста нужен. Чтобы 16 фигур друг другу не мешали, а защищали друг друга, оберегали! И короля под бой не поставили… Для этого целая стратегия нужна. Каждой нужно внушить, что она самая-самая! Всё - от неё зависит. А все остальные просто для дела нужны… В услужение… Одной про другую: «Милая!», - сказать: «Да это – молочница!» А другой: «Это прачка моя!» Третьей: «Это кухарка…» Хотя, сначала, когда влюблены они без памяти – слепнут они! Совершенно слепнут… Шальными становятся – ничего не видят, любому слову моему верят… Скажи им чужой человек правду про меня – так изобьют его! Не иначе…
А если ребёнок у какой появится, так надо жалость к ней такую вызвать, так её беды расписать, чтоб всем остальным заботиться о ней захотелось, и ребёнка её – за своего почесть…
Я не прощаю им только одного, когда они покушаются на мой новый мир, на моё новое счастье… Тогда я становлюсь жесток! Я перестаю скрывать их друг от друга, сталкиваю лбами. Но предпочтение отдаю - новой. Оправдывая - её, прощая ей – всё! Во всём - давая фору! И они просто вынуждены смириться… А ежели какая взбунтуется, воспротивится, то ей дорога – всегда свободна – пусть идёт к своему суженому-ряженому, откуда-нибудь из под забора его пьяного вытаскивает! А на её место всегда желающие найдутся…Я никого не держу, никого не принуждаю… Это - её выбор… Я ей здесь – не судья…И на истошные вопли её, что могу ответить? «Да разве я обещал тебе что-то? Разве клялся в чём-то? Нет! Что ты себе выдумала? Я виноват лишь в том, что позволял любить себя! Не заставлял, не принуждал, заметь(!), а – поз-во-лял… Я и сейчас этого не запрещаю! Люби меня! Люби!»
Конечно, я сам выбираю того, кто мне сейчас нужнее. Правда, бывает, что та, что уходит – лучше новой была… Дык, и новой замена вскорости приходит, не задерживается она. Мир – огромен, любовь – безмерна!
Только одного они не могут, как ни стараются… Даже те, кто соглашается меня с другими женщинами делить. Не могут они меня между своим и не своим ребёнком поделить. Никак у них это не получается…
 И кто упрекнуть меня посмеет, что я от любви своей только радости вкушаю? Когда я в заботах да тревогах денно и нощно… Забыл, когда сына своего законного в последний раз видел, жена - брошенных дев моих успокаивает, маменька - пелёнки байстрюкам моим стирает, а я всё пороги обиваю, прошения подаю, ходатайства стряпаю, поклоны бью, льготы и пособия всем им выпрашиваю… Не вдохнуть, не продохнуть… Видит бог: забот больше, чем радостей!..