Дурка...

Ему был понятен и глубоко близок окружающий мир. Он помнил все до мельчайших подробностей. Взять, к примеру, длинный коридор с одинаковыми светильниками. Он их насчитал ровно десять, не пять, не шесть, а ровно десять. И включали их ровно в восемь, не в девять, не в шесть, а точно в восемь!
 Или допустим, трещина на потолке в его палате… На первый взгляд всего лишь обычная трещина. Ан нет! Рассматривая под разным углом, ее можно было представлять, как и сгорбленным старичком, так и причудливым зверьком. Да, это был его мир и только его. А сколько интересных людей его окружало, это и молодой человек, приехавший из Дании, по имени Гамлет и забавный старичок по фамилии Ульянов, что так смешно картавил. А душистый запах лекарств? Достаточно было закрыть глаза, и пред тобой расстилались бесчисленные луга бромазепама, амитриптилина и флумитразепама. А большие дяди-санитары, что так любили играть в космонавтов? Он как сейчас это помнил.
- Мы свяжем тебя покрепче, – говорили дяди и застегивали сзади ремешки. - На выходе на орбиту, будет очень трясти. Ведь, правда, Петруччо? - и Петя – мужичок с красивой блестящей плешью участливо кивал, он знал, в этом толк. Примерять на себя волшебный «скафандр» ему приходилось больше всех. Везунчик!
 Но все это однажды кончилось…Весь его мир был разрушен и сожжен до тла, всего лишь одним словом «Здоров». Ему пришлось снять с себя великолепно сидящий костюм, который почему-то все называли пижамой и одется в странную и нелепую одежду с какими-то непонятными буквами, выводящие пугающее слово «Diesel».
 Дверь в прежнюю жизнь захлопнулась. То, что он увидел после, его глубоко потрясло. Бесконечный гудящий поток машин, безумные люди, без конца шепчущие сами с собой и прижимающие все время что-то к уху, огромные плакаты с лицами женщин и мужчин, чья ненормальная белизна зубов, явно говорила о тяжелой болезни.
 «Я ведь не сумасшедший! Но тогда за что, за что, я был отправлен сюда?» - чуть не плача никак не мог он понять. – «А главное, зачем и почему?»
 Но никто и ничто не давало ему и малейшой надежды на приблизительный ответ. Свихнувшийся мир его встречал молча и равнодушно.