Раз-два-три

Ольга Петровна сказала, что скоро праздник осени и к нему надо готовиться. И поэтому мы начали учить песни и стихи. Песни мы учили вместе, а стихи по отдельности. Мне тоже дали стихотворение. И даже не в книжке, а на отдельном листочке. И еще Ольга Петровна сказала, что это очень важно и ответственно, потому что это первый наш праздник в первом классе. Придут все наши родители и учителя. И посмотрят. И поэтому в субботу я даже не пошел гулять, а сразу сел учить стихотворение.
Стихи я учу так: сначала много-много раз читаю стишок вслух – чтобы без запинок и выразительно. Потом представляю весь стишок в голове, как будто смотрю кино. А потом уже учу наизусть. И получается, что когда я начинаю его учить, то почти и так его знаю. И я для начала стал просто вслух читать.

Листья падают в лесу. Раз.
Я домой их принесу. Раз.
А когда зима завьюжит. Раз.
Лес метелями закружит. Раз.

Тут пришел папа, послушал-послушал и говорит:
- Ну-ка, дай мне это стихотворение.
Я протянул папе листок. Папа почитал и спрашивает:
- А что это ты все время «раз» вставляешь? Тут никакого «раза» нет.
- Это, - сказал я, - папа, пауза. Потому что, когда запятая или, например, точка, надо сделать паузу. Для этого нужно про себя сказать «раз». И тогда получится как надо, с интонацией. Но пока я только тренируюсь и говорю «раз» громко, чтобы слышать самому.
- Так вальс учат, а не стихи. – сказал папа.
Я не знал, что такое вальс и спросил:
- А что такое вальс?
И папа сказал:
- Вальс – это такой танец, очень красивый. Когда люди учатся танцевать вальс, они вслух считают до трех «Раз, два, три. Раз, два, три». Чтобы не сбиться с ритма.
- Мне до трех не надо, - сказал я. – Только до одного.
- Ну ладно, - сказал, папа. – Танцуй до одного. - И он ушел на кухню, а я стал учить дальше.
Тут я услышал, как щелкнул замок. Это мама из магазина пришла. Наверно, накупила всяких вкусностей. Я уже хотел побежать посмотреть, но потом решил: нет, лучше буду дальше учить. Пусть посмотрит, какой я ответственный. Она по магазинам ходит, а я сижу и стихи учу. И я стал учить дальше. Но мама крикнула из прихожей:
-Глебушка! Иди скорей! Я тебе мороженое купила.
Но я решил, что буду мужчиной и крикнул:
- Не могу, мама! У меня важная работа. Я стихи учу.
Но мама вошла в комнату и встала в дверях. Прямо в перчатках и пальто. И волосы у нее были спутаны. Наверное, потому что ветер. И я ей сказал:
- Какая ты лохматая, мама.
А она сказала:
- Никакая я не лохматая. Это у меня новая прическа – называется «осенний вальс».
Тогда я сказал:
- А я знаю, что такой вальс.
- Не может быть! – ответила мама.
- Может, - сказал я. – Вальс – это такой танец. Очень красивый.
Мама больше ничего не сказала, улыбнулась и ушла. И я слышал, как она говорила что-то папе, но я уже не слушал что, а стал учить дальше.

А когда зима завьюжит, Раз.
Лес метелями закружит, Раз.
Я дворец зимы разрушу. Раз.
Листья мне согреют душу. Раз.

А потом я стал стишок представлять. Я представил разноцветные листья - желтые и красные. И как они падают на землю и лежат кучками во дворе. Потом я представил вьюгу и метель. И дворец зимы. Только душу я никак не мог себе представить.
Тут пришла мама и принесла мне в тарелочке мороженое. С вафелькой и шоколадной крошкой, как я люблю. И я спросил маму, как она представляет себе душу. Мама задумалась и долго молчала, я даже успел съесть сверху шоколад и половинку вафли. А потом мама сказала, что душа – это что-то большое и нежное, но представляет она ее почему-то маленькой и пушистой. И снова задумалась. А я доел свое мороженое и стал учить дальше. Без души. Потому что не знал, как ее себе представить.
А через неделю у нас был праздник осени. Мы в этот день даже не учились, а только праздновали. Каждый ребенок должен был испечь и принести на праздник какое-нибудь осеннее печенье. И мы с мамой испекли целый торт, который был как кленовый листочек. Самый настоящий осенний торт. Только попробовать его я так и не успел. Совсем про него забыл.
А в конце праздника к нам пришли гости из 5-ого «Б». Мальчик и девочка. У них был танцевальный номер. Они вышли в самый центр зала и стали кружиться под музыку. И у них это очень здорово получалось. На девочке было такое платье, как будто она снегурочка или даже снежная королева. Девочка танцевала и улыбалась, а мальчик нет, он был очень-очень серьезный. И вдруг я заметил, что мальчик что-то говорит. Но не девочке, а сам себе. И тут я догадался, что он говорит. Он считает до трех. «Раз, два, три! Раз, два, три!» Чтобы не сбиться с ритма.