По-соседски

Есть у нас соседка - тетя Ева. Интеллигентная женщина, я вам скажу, золотая женщина! Очень терпеливая, аж позавидовать можно! И откуда у нее столько выдержки? И разговор поддержит в незнакомой компании, и помолчит, когда кому-то высказаться нужно, и улыбнется, если грустно собеседнику, и совет полезный даст кому надо, и за детьми присмотрит, если попросят. Правда язык у нее - острый, не всем по вкусу придется! Не каждый же приправы и специи любит! Вообще-то, ничего особенного в этом нет, язык - как язык, только всего-навсего опережает мысли, то есть она сначала ляпнет, а потом подумает! Но это не от недостатка ума, поверьте!

Так вот об этом недостатке тети Евы знают все. И еще знают, что как только ее терпение лопнет - то, что у пьяного на уме, то у нее на языке! Все выскажет! Прямым текстом! Называя все своими именами, ничего не приукрашивая! Сразу узнАете, что она о вас думает! Но это вовсе не означает, что потом она перестанет с вами общаться. Так что главное в общении с ней, если не хотите о себе правду узнать, это - не переборщить, то есть не выходить за установленные ею же самой невидимые рамки.

Приходит к ней соседка Румия в самый неподходящий день, да еще и не в самое подходящее время. Тетя Ева как раз собралась готовить заливную рыбу, которую обещала принести своей подруге на день рождения. После этого она предполагала привести себя в порядок и выбрать подходящее платье, потому что гости у подруги собирались - люди достойные и ударить лицом в грязь тетя Ева никак не могла. К тому же туда должен был прийти один из знакомых мужа подруги, пожилой мужчина, одного возраста с тетей Евой. По словам подруги - потенциальный жених. Жена у него давно умерла, дочка с семьей уехала в Израиль, а он не хотел оставлять могилу жены... Остался и не уехал. Так здесь и жил один-одинешенек.

Так вот тут Румия, возьми, да и появись нежданно-негаданно, неведомо зачем и надолго ли. Некстати, вобщем! А что делать тете Еве? Не выгонять же человека! Заходит, значит, Румия и говорит вроде, как извиняясь:
- Гаварят, низванны густь - хуж татарин...

Тетя Ева не задумываясь, отвечает:
- Ну почему же хуже? Лучше! Пессимистка вы, Румия!
Тетя Ева со всеми говорит на "вы", даже несмотря на то, что многих знает почти всю жизнь. Такая у нее манера.

Румия улыбнулась. Она не знала значения этого слова, но в тети Евином исполнении оно звучало интригующе-магически, так что восприняла она его, как похвалу и продолжала:
- А я, выхудит, два раз хуж... мал тавУ - низванным, так ишу и татаркым! Но ты ни биспакойсы, я к тибе - нинадУлга.
- Как? - удивляется тетя Ева, - так ненадолго, что и чаю не попьете?
- Чай папуЮ, спасибу! - говорит она и проходит в комнату. - У тиби чай учинь вкусны - аруматны и чирны!

Услышав комплимент, тетя Ева на мгновение застывает у открытой двери, потом очнувшись, закрывает ее и возвращается в комнату.
- А я вот готовить собралась для подруги, помогаю ей... долго возиться наверно придется, - стала объяснять она, включая газ под чайником и доставая конфеты. Несмотря ни на что, она была женщиной гостеприимной.

- Понимаете, у нее день рождения, и я готовлю заливную для нее, - закончила мысль тетя Ева.
- А я хател званить тибе, да твуй тилифун забыл. Какуй неумер твуй тилифун? Скажи, я запуминать буду, - говорит Румия. - Я пришол пагаварить. Моя внучка замуж выхУдит. Приглашать хачу, - продолжала она.
- Замуж? Это хорошо! А какая внучка?

У Румии их было целых пять.
- МиньшАя, Асия. Старших пока ни бирут.

Она махнула рукой, затем продолжала:
- А если дажи и вазьмут, то завтра назад принисут, скажут, таких ни хатим! Рост карутки, ыззык длинны...
- Ну то, что невысокие - это не проблемма! Мелкие и худенькие всегда моложе выглядеть будут! - А когда же у Аси свадьба?
- Через мисяц!
- А жених кто? - заинтересовавшись, спрашивает тетя Ева.
- Жиних - татарин, Тулик завут, он на стрУйки работаит... ни ту тукарь, ни ту слисарь, на стинку грязь брасат.
- Штукатур, я думаю, - сказала тетя Ева.
- Ты такой умный женщин, вси знаиш! - восхитилась Румия. - А я ни мог пумнить, как эта называится. Тулик - тож паринь умный, красивый такуй, сУкал, в армия пайдет, арлУм стАнит! Парень - учинь харуший!

Хоть тетя Ева и знала Румию давно, но не сразу поняла, что та хотела сказать. Сначала не разобрала что к чему. Грешным делом подумала, что она ругает жениха, потом сообразила, что сравнивает его с птицами... "сокол", "орел"... Татары - народ степной, к птицам относятся по-особенному, восхищаются ими.

- Так он еще и в армии не служил?
- Нет, - говорит соседка, - пажиница, а патом пайдёт. Хароший паринь, тульку мать у нево, как Чингиз-хан - туды-суды, туды-суды! И его абишка тоже - бабка его! То Казань едут, то Крым. Чиво ищут, ни знаю!
- Как же так?! - вдруг возмущается тетя Ева, - На месте не сидят?! Что за люди такие? На наших не похожи! Как цыгане!
- Да, ни харашУ живут, ни прАвилну! Но Тулик сказал, никуда йИхать ни будит! Придет с армия, так здесь жить с Асийкай будут.
- Йива, - продолжала она, - мы свадьбу хатим дилать, наруду ни мнУга будит, челувик тридцать, а мУжит сУрак, сУрак пять. Ты хазяйка хароший, я знаю! ХарашУ гатУвишь - рыба заливнуй, пальту мИхавый, асУбину пальту - такой мИх из бурак кладешь, пышный, мяхки...

Тетя Ева улыбнулась. Второй комплимент от Румии, что на самом деле было абсолютной правдой - ее селедка "под шубой" была отменной! Пальчики проглотишь! Так что надо признать, это - общеизвестный факт!
- Вот я и хатил сказать, штубы ты абид гатувить памог, - говорит Румия. Харашу гулять будим!

- А где свадьбу справляете? - спрашивает тетя Ева.
- Как, где? - отвечает соседка, - ва дваре. Пагода такой хароший, там столы накывать и будим. И даликУ итти ни нада!
- Правильно - говорит тетя Ева, начиная готовить свою рыбу. - Ведь гости ваши - в основном соседи наверно? Родных же у вас нет?
- Нет, вси наши радные - это наши сасиди, вить столька лит вмести живем!
- Да, со свадьбой обязательно помогу - и приготовлю, и столы накрою если надо. Лишь бы молодые счастливы были.

Тетя Ева быстро и умело возилась с рыбой, слушая Румию, задавая иногда вопросы и высказывая свое мнение. В душе она все-таки надеялась, что ее сегодняшние планы не будут испорчены и ее старания не пропадут даром. Румия ее "унесла" - долго морочила ей голову, отвлекая, но думая, что развлекает ее своими разговорами. Тетя Ева времени даром не теряла - слушала и делала свое дело. Румия все сидела, болтая то о том, то о сём. Ей спешить было некуда. А тетя Ева уже приготовила рыбу, переложила ее в посуду, в которой собиралась нести ее к подруге. Оставалось только заняться собой, потому что времени у нее уже оставалось мало. А соседка все никак не хотела уходить. Обижать ее тетя Ева не хотела - не такой она человек! Ведь одно дело, правду в лицо сказать, другое - обидеть! Разные вещи! О том, что ей скоро уходить надо, она пока говорить не стала. Но по-тихоньку уже начинала беспокоиться. Терпение кончалось.

Румия уже выпила чай - целые четыре чашки (но кто считает! да и потом, слава Богу, чай - дешевый!), все новости рассказала, но почему-то продолжала еще сидеть. Наконец спустя полчаса она встала, как будто почувствовала, что дело пахнет керосином, а тетя Ева, известно - женщина взрывная!
- Ну вси! Спасиба тибе, Йива! Пойду...

Тетя Ева от неожиданности вздрогнула. Она уже и не надеялась, что отвяжется от Румии, думала, что она до вечера сидеть будет. И тогда плакала тогда ее вечеринка у подруги горькими слезами и жених тоже плакал! Она пошла к двери, провожая Румию.

- А что это вы, слава Богу, так рано уходите?! - улыбаясь спросила она.
- Добрый ты женщин, Йива. Тулька мне идти нада, к Афели зайти, к Марии и к Наргиз... Туже памагать придут. А я йишу захадить буду. Ну, пака.
- До свиданья, Румия - сказала тетя Ева, - Всего доброго! Будете проходить мимо, проходите! - и побежала переодеваться.