Про дом
У меня нет дома.
Ни большого, ни маленького.
Ни светлого, ни темного.
Никакого.
Кричу :
- Где берутся дома, люди?
Молчат. Либо говорят непонятно.
Не пойду по улицам. Не буду заглядывать в чужие окна.
Банально.
Пестрят занавески ложью благополучия.
Первые этажи - самые лживые. Может пятые или десятые? Не закрытые. Рассказали бы правду?
Может быть.
Не пойду по подругам.
У одних заботы.
Другие не зовут.
А некоторые... сами бездомные.
Есть еще визиток несколько.
Телефоны, адреса. Надежды на встречи.
Не пойду.
Заблужусь. Потеряюсь. Растворюсь.
В их домах. Больших. Холодных.
Может в другие страны поехать?
Далеко, далеко...
Климат и морской, и горный.
Можно попробовать.
Нужно.
Пока не хочу.
Я сижу сама в себе.
Маленькая. Сжатая в комочек. Такая бедная-бедная, несчастная-несчастная.
Нет дома у меня.
И теперь уже не спрашиваю ни у кого: " Люди, где дома берутся".
Потому что знаю:
Мой дом - ты.
Небольшой - в одно объятие.
Уютный, родной и только мой.
Где ты? Когда ты? Какой ты?
Про дом
© Copyright: Татьяна Сергеева, 2006
Свидетельство о публикации №206021200258
Свидетельство о публикации №206021200258
Рецензии
Да, у мужчин все примитивнее, но не так уж безнадежно.
От бомжа со стажем - бомжихе со вкусом.
В панельной девятиэтажке
я снял нору под мастерскую
по договору без бумажки,
и здесь пишу или рисую,
рифмую строчки, сею ноты,
творю творбу под самой крышей,
в окне с балконом – рослый тополь,
и музы, что летают выше.
Я - неуместный созерцатель
района Зюзино-Каховка,
мечтаю в облака некстати,
и потому порой неловко
я закрываюсь в некий панцирь -
в свою помятую жилетку -
без прав, и даже регистраций,
уже вторую пятилетку.
Можно плевать порой с балкона
на кузова автомобилей,
можно неделями у дома
сидеть на лавке с банкой пива,
но я совсем не пролетарий,
не разводящий на скандалы,
не утешитель Божьих тварей,
и радости с того мне мало.
Зато есть добрые соседи,
они, как раз, не эмигранты,
а гегемоны, принцы, леди,
бароны, джентельмены, франты,
помещики, мещане, паны,
заводчики и фабриканты,
владельцы, собственники, дамы,
чем, согласитесь, не таланты?
Их дети - поколенье Пепси,
в мусоропровод ссать горазды,
их гости - знать, но только б если
еще не гадили в парадной,
их родственники - тоже люди,
им лифт - такая же помойка,
четвероногие ублюдки -
вполне законная прослойка.
Напротив - женщина в маразме,
в летах, на пенсии, и часто
звонит с докладом, а не праздно
менту - начальнику участка,
о том, что я - чеченский лидер,
нес в сумке бомбу, а не булку,
соседу скажет, что я пидор,
рецидивист с наганом в куртке.
Старпер же бдит диагонально
за моим ковриком и дверью,
он в безопасности буквально
жизнь положил на бой смертельный,
и каждый раз, презренья полный,
воротит нос от диссидента,
но в час урочный и законный
он понятым прибудет первым.
Поодаль - пилят теща с дочкой
бревно молоденького зятя,
мне жаль его ушные мочки,
но что тут скажешь, мы - не братья,
и он в ответ лишь шумно любит
ночами молодую стерву,
когда я молча пью на кухне,
отдав за евро кучи нервов.
Налево дверь - живут нацболы,
направо - табором нацмены,
и все защищены законом,
их не посадишь на измену
в предновогодней лихорадке,
когда за елочку - полцарства,
им не твердит хозяин хаты:
а не пора ли нам расстаться?
Но есть как я - бомжи на съемных
вполне загаженных квартирах,
они торгуют на огромных
просторах рынков примитивом,
в ночных ларьках и по подвалам,
или киосках цветоводства,
там, где московская халява
не ищет вовсе превосходства.
Сквозь ночь и лестничную клетку,
что арендуется узбеком,
я ключ в замок вонзаю метко,
шагая через человека,
его софа – кусок картона,
его слова – щепотка лести,
ну, да, мы оба вне закона,
но каждый на каком-то месте.
Такая вот архитектура,
ну, просто музыка в бетоне,
и я в ней - гном макулатурный,
Эзоп - Атлантом фронтоне,
рифмую строчки, сею ноты,
творю творбу под самой крышей,
в окне - столичная суббота,
на небе - Бог, в подвале - мыши.
Алекс Денисов 27.05.2006 03:20 • Заявить о нарушении
От бомжа со стажем - бомжихе со вкусом.
В панельной девятиэтажке
я снял нору под мастерскую
по договору без бумажки,
и здесь пишу или рисую,
рифмую строчки, сею ноты,
творю творбу под самой крышей,
в окне с балконом – рослый тополь,
и музы, что летают выше.
Я - неуместный созерцатель
района Зюзино-Каховка,
мечтаю в облака некстати,
и потому порой неловко
я закрываюсь в некий панцирь -
в свою помятую жилетку -
без прав, и даже регистраций,
уже вторую пятилетку.
Можно плевать порой с балкона
на кузова автомобилей,
можно неделями у дома
сидеть на лавке с банкой пива,
но я совсем не пролетарий,
не разводящий на скандалы,
не утешитель Божьих тварей,
и радости с того мне мало.
Зато есть добрые соседи,
они, как раз, не эмигранты,
а гегемоны, принцы, леди,
бароны, джентельмены, франты,
помещики, мещане, паны,
заводчики и фабриканты,
владельцы, собственники, дамы,
чем, согласитесь, не таланты?
Их дети - поколенье Пепси,
в мусоропровод ссать горазды,
их гости - знать, но только б если
еще не гадили в парадной,
их родственники - тоже люди,
им лифт - такая же помойка,
четвероногие ублюдки -
вполне законная прослойка.
Напротив - женщина в маразме,
в летах, на пенсии, и часто
звонит с докладом, а не праздно
менту - начальнику участка,
о том, что я - чеченский лидер,
нес в сумке бомбу, а не булку,
соседу скажет, что я пидор,
рецидивист с наганом в куртке.
Старпер же бдит диагонально
за моим ковриком и дверью,
он в безопасности буквально
жизнь положил на бой смертельный,
и каждый раз, презренья полный,
воротит нос от диссидента,
но в час урочный и законный
он понятым прибудет первым.
Поодаль - пилят теща с дочкой
бревно молоденького зятя,
мне жаль его ушные мочки,
но что тут скажешь, мы - не братья,
и он в ответ лишь шумно любит
ночами молодую стерву,
когда я молча пью на кухне,
отдав за евро кучи нервов.
Налево дверь - живут нацболы,
направо - табором нацмены,
и все защищены законом,
их не посадишь на измену
в предновогодней лихорадке,
когда за елочку - полцарства,
им не твердит хозяин хаты:
а не пора ли нам расстаться?
Но есть как я - бомжи на съемных
вполне загаженных квартирах,
они торгуют на огромных
просторах рынков примитивом,
в ночных ларьках и по подвалам,
или киосках цветоводства,
там, где московская халява
не ищет вовсе превосходства.
Сквозь ночь и лестничную клетку,
что арендуется узбеком,
я ключ в замок вонзаю метко,
шагая через человека,
его софа – кусок картона,
его слова – щепотка лести,
ну, да, мы оба вне закона,
но каждый на каком-то месте.
Такая вот архитектура,
ну, просто музыка в бетоне,
и я в ней - гном макулатурный,
Эзоп - Атлантом фронтоне,
рифмую строчки, сею ноты,
творю творбу под самой крышей,
в окне - столичная суббота,
на небе - Бог, в подвале - мыши.
Алекс Денисов 27.05.2006 03:20 • Заявить о нарушении
Спасибо за такой длинный и откровенный ответ.Немного хочу с Вами не согласиться, в силу своей стервозности.В моем рассказе нет темы бездомности, там совсем о другом. Может вы не дочитали до конца? А может вам чужда чувственная сторона жизни? Я почитала все ваши публикации и поразилась многому: уму, таланту, задевающей за живое дерзости, какой-то нездоровой злости. А вот чувств там, действительно, не было. Какая-то обозленная критика. Особенно по тетенькам прошлись от души. Либо вы очень любили и Вас очень обидели, либо Вы никогда не любили, а только ненавидели. По-любому, спасибо. За неординарность.
Вот такой тоже длинный ответ получился.
Татьяна Сергеева 29.05.2006 02:09 Заявить о нарушении
Вот такой тоже длинный ответ получился.
Татьяна Сергеева 29.05.2006 02:09 Заявить о нарушении
Как я стал таким?
Все началось с того, что я родился. Помню, был у меня маленький тесный, но очень теплый и уютный домик. И вот. !!!!!! - я один на один со всем этим нелепым и злым миром. Потом - ясли, где меня однажды по ошибке одели в девченочье платье. Платье потом сняли, но рана осталась. Потом - детский сад, где никто не любил рыбий жир, кроме меня. Так я оказался изгоем впервые. Потом - школа. Со мной не хотели сидеть девочки. Они решили как-то на переменке, что у меня взгляд Бармалея. А у меня болел зуб. Зуб вырвали, он оказался молочным. Но девочек это не остановило. В третьем классе я был почти самым маленьким, а в пятом вырос, и стал вторым по росту. Так меня невзлюбили мальчишки. Меня стали сажать на заднюю парту, и к седьмому записали в вечные двоечники, хотя я решал все три варианта задачек, и у меня списывал весь класс. Учителя не верили, что я все делаю сам, а отличники криво ухмылялись. Пришлось уйти из школы в ПТУ. Так бы и стал я общепризнанным дегенератом, но однажды зашел в колледж не из простого любопытства, а просто захотелось попИсать, и нечаянно попал на экзамены вместо какого-то парня, который заболел, и сдал все на "отлично". Так я учился за него четыре года. Потом - институт, где я продолжал блистать под чужой фамилией, и лишь на защите диплома все случайно узнали правду. Меня арестовали и посадили в тюрьму за мошенничество, но я сбежал на следующий день почти как Монте Кристо, и теперь продолжаю жить под чужим именем.
Да, я был несколько раз безнадежно влюблен, и все девушки отвергали меня, говоря: "Ты не тот, за кого себя выдаешь, а как можно жить с человеком без статуса? Нет, нет, нет". От меня отказались все родственники, родители, страна, даже комсомол и партия. в купе с всемогущим тогда Комитетом, который плевать на меня не хотел. И я стал фантомом. Без прописки и Родины, без дома и семьи, без всяких надежд, что когда-нибудь кто-нибудь скажет мне: "Послушай, а ведь ты не верблюд!" И обижаться я перестал еще в яслях. Уже тогда я смог понять простую вещь: не стоит хранить обид, надо делать выводы. Ненависть же мне не была присуща совершенно, как и сейчас, поскольку научившись делать выводы, я старался всегда извлекать полезный опыт из несправедливости ко мне.
Да, мне чужда чувственная сторона жизни. Гуэмплена и Квазимодо хотя бы замечали из-за их уродства. А я не урод. И меня игнорировали всегда, и не замечают теперь. Я говорил, люди не слышали, я улыбался, они смотрели мимо, я дерзил, их это не задевало. Да, я перестал сочувствовать, и однажды начал записывать то, что не хотят видеть другие. Так, не замечая моего существования, люди стали обращать внимание на то, что я сообщаю, делаю или пишу. Они стали проецировать мои мысли на свою жизнь, и выдавать это за свое. Я сделал несколько грандиозных открытий в квантовой физике, органической химии, астрономии и космосе. Дал начало нескольким философским течениям современности, написал множество книг, пьес, симфоний, снял около сотни фильмов, и много чего иного. Пусть они существуют под чужими именами, меня это нисколько не печалит. Я тихо радуюсь, что нашел возможность реализовать себя через других. А теперь, когда у меня (вернее у человека, который сейчас стучит по клавишам) появился интернет, я позволяю себе некоторую фривольную откровенность. Что ж касается женщин... да, похвалы и поцелуи тоже достаются другим. Впрочем, как и дети. Вот и все.
С уважением, AG.
Алекс Денисов 29.05.2006 03:46 Заявить о нарушении
Все началось с того, что я родился. Помню, был у меня маленький тесный, но очень теплый и уютный домик. И вот. !!!!!! - я один на один со всем этим нелепым и злым миром. Потом - ясли, где меня однажды по ошибке одели в девченочье платье. Платье потом сняли, но рана осталась. Потом - детский сад, где никто не любил рыбий жир, кроме меня. Так я оказался изгоем впервые. Потом - школа. Со мной не хотели сидеть девочки. Они решили как-то на переменке, что у меня взгляд Бармалея. А у меня болел зуб. Зуб вырвали, он оказался молочным. Но девочек это не остановило. В третьем классе я был почти самым маленьким, а в пятом вырос, и стал вторым по росту. Так меня невзлюбили мальчишки. Меня стали сажать на заднюю парту, и к седьмому записали в вечные двоечники, хотя я решал все три варианта задачек, и у меня списывал весь класс. Учителя не верили, что я все делаю сам, а отличники криво ухмылялись. Пришлось уйти из школы в ПТУ. Так бы и стал я общепризнанным дегенератом, но однажды зашел в колледж не из простого любопытства, а просто захотелось попИсать, и нечаянно попал на экзамены вместо какого-то парня, который заболел, и сдал все на "отлично". Так я учился за него четыре года. Потом - институт, где я продолжал блистать под чужой фамилией, и лишь на защите диплома все случайно узнали правду. Меня арестовали и посадили в тюрьму за мошенничество, но я сбежал на следующий день почти как Монте Кристо, и теперь продолжаю жить под чужим именем.
Да, я был несколько раз безнадежно влюблен, и все девушки отвергали меня, говоря: "Ты не тот, за кого себя выдаешь, а как можно жить с человеком без статуса? Нет, нет, нет". От меня отказались все родственники, родители, страна, даже комсомол и партия. в купе с всемогущим тогда Комитетом, который плевать на меня не хотел. И я стал фантомом. Без прописки и Родины, без дома и семьи, без всяких надежд, что когда-нибудь кто-нибудь скажет мне: "Послушай, а ведь ты не верблюд!" И обижаться я перестал еще в яслях. Уже тогда я смог понять простую вещь: не стоит хранить обид, надо делать выводы. Ненависть же мне не была присуща совершенно, как и сейчас, поскольку научившись делать выводы, я старался всегда извлекать полезный опыт из несправедливости ко мне.
Да, мне чужда чувственная сторона жизни. Гуэмплена и Квазимодо хотя бы замечали из-за их уродства. А я не урод. И меня игнорировали всегда, и не замечают теперь. Я говорил, люди не слышали, я улыбался, они смотрели мимо, я дерзил, их это не задевало. Да, я перестал сочувствовать, и однажды начал записывать то, что не хотят видеть другие. Так, не замечая моего существования, люди стали обращать внимание на то, что я сообщаю, делаю или пишу. Они стали проецировать мои мысли на свою жизнь, и выдавать это за свое. Я сделал несколько грандиозных открытий в квантовой физике, органической химии, астрономии и космосе. Дал начало нескольким философским течениям современности, написал множество книг, пьес, симфоний, снял около сотни фильмов, и много чего иного. Пусть они существуют под чужими именами, меня это нисколько не печалит. Я тихо радуюсь, что нашел возможность реализовать себя через других. А теперь, когда у меня (вернее у человека, который сейчас стучит по клавишам) появился интернет, я позволяю себе некоторую фривольную откровенность. Что ж касается женщин... да, похвалы и поцелуи тоже достаются другим. Впрочем, как и дети. Вот и все.
С уважением, AG.
Алекс Денисов 29.05.2006 03:46 Заявить о нарушении
Добрый вечер, Мистер Интригант. Вы что же себе такое позволяете? Наивным тетенькам мозги запудриваете? Бдительность задурманиваете? Мы детективов не сочиняем, но некоторые ваши ляпсусы на лице. Когда был комсомол, например, - колледжей еще не понастроили... Во многое остальное тоже не верится. А все ваши пуси-муси о несчастиях, непониманиях и (очень жаль-красиво врете) великих достижениях - ловушки для тех, кто жаждет прижать к материнской груди и зарыдать. Не верю!
Но если не лень - соврите еще чего-нибудь. Смешно.
Татьяна Сергеева 29.05.2006 23:06 Заявить о нарушении
Но если не лень - соврите еще чего-нибудь. Смешно.
Татьяна Сергеева 29.05.2006 23:06 Заявить о нарушении
А если все это хоть немного правда? Тогда мне страшно.
Татьяна Сергеева 29.05.2006 23:43 Заявить о нарушении
Татьяна Сергеева 29.05.2006 23:43 Заявить о нарушении
Татьяна, как Вы могли подумать, что я лжец!? Я легко могу доказать Вам обратное, но в силу того, что оправдания лишь усугубляют подозрения, я этого делать не стану, поправлюсь только вот в чем. Тот колледж, куда я зашел отправить малую физиологическую нужду ранее назывался Химико-механическим техникумом. А теперь он - колледж. Вот и все. И вот еще сноски. В средней группе детского сада у нас появился новенький мальчик, который тоже любил рыбий жир. Он очень желал лидерства, а я как-то и не понимал его происков и вечных провокаций. А он все продолжал, все старался в чем-то меня превзойти, от того попадал в страшные истории. Помню, что финалом одной из них было то,что он прилип языком к большой железной трубе в январский морозный денек на прогулке. Его отдирали при помощи чайника с горячей водой и директора детского сада. После он признался, что сделал это мне назло, и его перевели в параллельную группу. Но я ему очень благодарен. Он был единственным, кто вообще меня заметил, а остальные дети так и продолжали по привычке сливать свои порции рыбьего жира в мой стакан, даже не интересуясь кому это предназначалось. Школа внесла некоторый прогресс. И поначалу я даже радовался, что хоть Бармалеем называют, но это продлилось всего пару дней. И снова - забвение до пятого класса. В пятом я даже подрался, но как потом выяснилось, мальчик, что ударил меня портфелем по голове, просто подумал, что моя полосатая шапочка - огромный колорацкий жук. И потом, когда я укусил его в плечо, всей школе делали прививки от инцефалита, поскольку он так и не понял, кто был истинным виновником его синяка. Помню случай в ПТУ, где я пробыл почти год. Вечно пьяный преподаватель по слесарному мастерству однажды меня заметил, и часа два беседовал со мной о Ницше и Антисфене. После чего он сдался медработникам, поставив сам себе диагноз - белая горячка. В колледже, то бишь техникуме, однажды на первомайской демонстрации мне вручили нести транспарант. Кажется чей-то портрет из тогдашних небожителей. Я долго не мог понять, отчего так на меня все таращились, пока парторг не обратился к портрету по имени-отчеству. Моего лица он так ине разглядел. Про институт я уже рассказывал, про арест тоже. Да и из тюрьмы я бежал совершенно не применяя никакой сноровки или хитрости. Меня просто вынесли санитары через центральные ворота, думая, что носилки пусты. Скажу больше, порой пользуясь общественным транспортом, я нахожу для себя огромные плюсы. Меня не замечают "вахрушки" в метро, кондукторы в троллейбусах, и даже турникеты. Мне не составляет труда проникнуть куда угодно, получить любую информацию, повернуть ход какого-либо дела. Потому-то я так много и успел, что в науке, что в искусстве, что в космосе. Так что, Таня, не переживайте за меня. Помните Человека-невидимку? Так вот мне не нужно раздеваться донага, воровать в магазине еду, платить за жилье, даже краснеть при чужих интимных соитиях, меня и так не замечают. Масса плюсов. А то, что кому-то вручают Оскаров или Нобелевку... Ха... Для меня весь мир открыт. Ни границ, ни запретов. А Вы говорите - страшно! Весело! Но одиноко. Это, действительно, факт.
С уважением, AG.
Алекс Денисов 30.05.2006 02:06 Заявить о нарушении
С уважением, AG.
Алекс Денисов 30.05.2006 02:06 Заявить о нарушении
Верю,верю,верю...
Не подумайте, только, что Вы до такой степени меня расположили. Просто,мне показалось, что на следующее " не верю" Вы опять опишите всю свою жизнь с детского сада до теперешнего полного присутствия-отсутствия уже в молекулярном изображении.
А вот мне итересно как вам удается быть таким незаметным? И неужели это Вам не нравится или огорчает? У меня так обратная сторона проблемы - каждая зараза меня запоминает с одного раза, норовит со мной здороваться, общаться, любезничать, как-будто я какая-то кинозвезда. Особенно продавщицы не нравятся пристающие.У меня, наверное, внешность публичной деятельницы.
А Вы, видимо, очень маленький. И худенький. Хотя, где-то кому-то писали, что вас танком сложно переехать. Либо Вы не понимаете, что это не вы везде перемещаетесь, а ваша душа везде шпионит, пока вы на чердаках творите чего-то. А потом тащит вам информацию для переработки на чердак , как верная рабочая пчелка.
Н-да. Нехорошо душу свою так эксплуатировать. Сократите круг своей деятельности, пожалуйста.
Татьяна Сергеева 30.05.2006 23:57 Заявить о нарушении
Не подумайте, только, что Вы до такой степени меня расположили. Просто,мне показалось, что на следующее " не верю" Вы опять опишите всю свою жизнь с детского сада до теперешнего полного присутствия-отсутствия уже в молекулярном изображении.
А вот мне итересно как вам удается быть таким незаметным? И неужели это Вам не нравится или огорчает? У меня так обратная сторона проблемы - каждая зараза меня запоминает с одного раза, норовит со мной здороваться, общаться, любезничать, как-будто я какая-то кинозвезда. Особенно продавщицы не нравятся пристающие.У меня, наверное, внешность публичной деятельницы.
А Вы, видимо, очень маленький. И худенький. Хотя, где-то кому-то писали, что вас танком сложно переехать. Либо Вы не понимаете, что это не вы везде перемещаетесь, а ваша душа везде шпионит, пока вы на чердаках творите чего-то. А потом тащит вам информацию для переработки на чердак , как верная рабочая пчелка.
Н-да. Нехорошо душу свою так эксплуатировать. Сократите круг своей деятельности, пожалуйста.
Татьяна Сергеева 30.05.2006 23:57 Заявить о нарушении
Нда... изливаешь душу публично... а тебя не замечают...
я достаточно подробно описал Вам преимущества и недостатки моего положения, повторяться не стану. но на вопрос "почему?", постараюсь ответить подробно, поскольку сам задавался этим, и не раз. На самом деле я не маленький-худенький. Наоборот. Просто гигант. В двери я едва протискиваюсь невероятно скрючившись и согнувшись, в автомобили вообще не помещаюсь, разве что в фуры-рефрижераторы, лифты - грузовые, поезда и самолеты - запретная тема. Путешествую морем в трюмах сухогрузов, а до моря в товарняке-порожняке. Ну, разве в метро или троллейбусах, но редко, когда пассажиров почти нет. В час пик могу просто покалечить сотню-другую сограждан, от того и весьма осмотрителен. В ранней юности, я уже рассказывал, начал расти, затем очень серьезно занимался борьбой нанайских мальчиков и прыжками в стороны, но взрыв моего роста произошел несколько позже, после побега. Видимо от переживаний что-то произошло на гормональном уровне. И несколько лет назад, я думаю, нашел ответ. Люди воспринимают меня как фон, на котором происходит их жизнь. В смысле "Большое видится на расстояньи", но ведь и на расстоянии не замечают. Здесь я ничего объяснить не могу. На самом деле я не прозрачный, не разложенный на малекулы, у меня есть все, что есть у каждого человека. Да и душа, слава Богу, не отходит погулять. Просто люди не наблюдательны. А круг своей деятельности я давно сократил. Ужался, можно сказать, до предела, все мои любимые занятия писать венки сонетов и выращивать турнепс на грыше одной многоэтажки, где на просторном чердаке я и живу вместе с парой голубей. Они-то, как раз, меня очень даже любят. Но, тоже заковыка, - гадят много. А что делать. Друзья.
Алекс Денисов 31.05.2006 01:33 Заявить о нарушении
я достаточно подробно описал Вам преимущества и недостатки моего положения, повторяться не стану. но на вопрос "почему?", постараюсь ответить подробно, поскольку сам задавался этим, и не раз. На самом деле я не маленький-худенький. Наоборот. Просто гигант. В двери я едва протискиваюсь невероятно скрючившись и согнувшись, в автомобили вообще не помещаюсь, разве что в фуры-рефрижераторы, лифты - грузовые, поезда и самолеты - запретная тема. Путешествую морем в трюмах сухогрузов, а до моря в товарняке-порожняке. Ну, разве в метро или троллейбусах, но редко, когда пассажиров почти нет. В час пик могу просто покалечить сотню-другую сограждан, от того и весьма осмотрителен. В ранней юности, я уже рассказывал, начал расти, затем очень серьезно занимался борьбой нанайских мальчиков и прыжками в стороны, но взрыв моего роста произошел несколько позже, после побега. Видимо от переживаний что-то произошло на гормональном уровне. И несколько лет назад, я думаю, нашел ответ. Люди воспринимают меня как фон, на котором происходит их жизнь. В смысле "Большое видится на расстояньи", но ведь и на расстоянии не замечают. Здесь я ничего объяснить не могу. На самом деле я не прозрачный, не разложенный на малекулы, у меня есть все, что есть у каждого человека. Да и душа, слава Богу, не отходит погулять. Просто люди не наблюдательны. А круг своей деятельности я давно сократил. Ужался, можно сказать, до предела, все мои любимые занятия писать венки сонетов и выращивать турнепс на грыше одной многоэтажки, где на просторном чердаке я и живу вместе с парой голубей. Они-то, как раз, меня очень даже любят. Но, тоже заковыка, - гадят много. А что делать. Друзья.
Алекс Денисов 31.05.2006 01:33 Заявить о нарушении
На это произведение написано 7 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.