Ехал я как-то раз троллейбусом

Ехал я как-то раз троллейбусом. Вообще-то, признаться, я привык ездить на чёрных служебных Волгах или БМВ, к примеру…. Но в тот раз я влез в длинный, как пиявка и холодный, будто замороженная селёдка, троллейбус. Он водил усами, как пьяный таракан и трещал резиновыми прокладками. Я уселся в корме. Будучи заправским моряком, я люблю сидеть в корме. В общем-то, всё было не так плохо, только холод щекотал нос, да корму троллейбуса бросало в разные стороны. Мне оставалось только распевать матросские песни. Жаль, я не знаю ни одной.

На улице Кубинской в троллейбус влезли два, укутанных в тулупы рыбака. В руках мужички держали огромные коловороты и ящики (видно с водкой). Тип мужичков был явно пролетарский. Крупные, мешковатые лица цвета ранних помидоров или даже зимнего заката в Кордильерах. Вы бывали в Кордильерах? Я вот не бывал. Но уверен, закат там цвета лиц рыбаков, которые зашли в троллейбус на улице Кубинской.

Говорили они только странно. «Извольте», «благодарю» - для похожей на колобка в старости, кондукторше. Один рыбак взял маленький билетик толстыми пальцами с полоской мазута под мелкими ногтями. Другой сжал ладонь в кулак.
На Варшавской улице в троллейбус запорхнула молодая девица в синей куртке с треугольным капюшоном, как у злого эльфа в сказке про кольца. Её чуть посиневшее лицо выглядело печальным. Наверное, слушала грустную музыку. Колобок-кондукторша долго не могла добиться от неё реакции. Сначала она долго кричала: - «За проезд, за проезд!». Потом жестами старого реаниматолога стала побуждать её к оплате. Девица сдёрнула наушники (я так и знал!) и заезженным виниловым голосом завопила: - «Да студентка я!». Бабка отвалилась, как осенний листок от октябрьской липы.

У меня потекли сопли. Я шмыгнул носом. Это я так. Это никакого отношения к сюжету не имеет. Девица на меня не смотрела, она разбиралась со своим плеером. Она так увлеклась, что могло показаться, будто она этих самых дим билановых и ромов зверевых, что пищали в её наушниках, хочет вытащить из-под кнопочек, рассадить у себя на ладони и заставить плясать. А может, она просто хотела узнать, что это они перестали пищать? Деньги кончились, вот и перестали. Девица, хоть в Академии и учится, а дура!

Академики рыбаки обсуждали… ну конечно рыбалку!
- Всё было верно, - сказала рыбак с мелкими мазутными ногтями, похожий на моего дедушку алкоголика Петю, - уже подсёк, но не реализовал….
- Не реализовал, - сокрушался другой.
- У меня там и подкормка постоянная.
Двери троллейбуса открылись, дыхнуло запахом рыбы.
- Я вот думаю, - сказал я громко и вслух, - это от мужиков рыбой несёт или от вас мадам?
Академики даже замолчали.
Девица продолжала искать писклявых певцов под крышкой си-ди плеера.
- Я с кем говорю? – сказал я ещё громче. – Это от вас рыбой несёт?!
Девица поняла, что обращаются к ней. Мой вопрос ей, кажется, не очень то понравился. Я же говорил, что она дура!
- От меня рыбой? - сказала она так ошеломлённо, будто я это не я, а злостный браконьер жёлтого моря, убийца синих китов, японский капитан Хероши Ямогуто.
- От вас, мадам, - киваю.
- От меня рыбой? – закричала она своим виниловым голоском, - рыбой от меня? От меня рыбой?
Троллейбус замер в охотничьем ожидании.
- Я рыба? – кричала девица, щёлкая серыми целлофановыми губами, – я рыба?
Голос у неё стал какой-то странный.
Академик с мешковатым алкоголическим лицом, вдруг радостно закричал товарищу:
- Подсекай! Подсекай! Глуши суку!!
Он стал размахивать коловоротом и своими мазутными ногтями. Девица что-то булькала, водила розовыми жабрами и стучала плавниками.
Троллейбус подъезжал к московскому проспекту. Мне было пора выходить. Что-то меня всё тянет на рыбные темы. Видно, фосфора в организме не хватает. Пойду, поскребу командирские часы!

12 февраля 2006