Непобедимый. Из цикла Всадник

Обжигающий холод стали пронизал тело. На этот раз копье достало его. Рука еще судорожно сжимала гладиус, собрав последние силы он перерубил древко. Но наконечник глубоко сидел в груди. А противник, еще не веря своей удаче, уже вскинул руки в победном ликовании… И стон прокатился по трибунам амфитеатра.

Трижды за его карьеру, зрители ликуя присуждали свободу своему любимцу. И трижды он возвращался обратно в казармы гладиаторов. Непобедимый не мог жить вне арены и не представлял себе иной жизни. Первый раз он вернулся через неделю, второй раз – через сутки гульбы, в третий раз он даже не стал покидать казарм. Ни к чему ему было. По приказу ланисты его даже не запирали на ночь, а днем он мог покидать пределы казарм когда угодно. Вся его жизнь прошла здесь. Мальчишкой попал Непобедимый сюда. Сначала в качестве раба – прислуги. Но интерес проявлявшийся пацаном к оружию и тренировкам бойцов, не остался не замеченным.

Опытный глаз ланисты Метелла выцепил мальчишку, когда тот ужом вертелся на тренировочной площадке, увертываясь от шутливых пинков гладиаторов. Метелл приказал освободить юнца от работы и велел одному из ветеранов гладиаторов заняться им. Но ему было мало уроков наставника. Мальчик использовал все свободное время, чтобы осваивать приемы боя и у других бойцов. По традиции, всех бойцов делили по происхождению и вооружали согласно обычаям их народов. Но парень хотел владеть всем. И гладиаторы учили настырного нахала секретам своего боевого мастерства. У мальчишки был талант. Любое оружие словно срасталось с его руками, становилось частью его.

И настал день, когда Метелл передал его уже тем, кто тренировал старших бойцов. Мальчик перерос своего старого наставника. Змеиная гибкость и реакция сочетались в нем с силой и скоростью хищника. Но Метелл не торопился выпускать его на арену. А тренировки становились все изнурительнее. Парень никогда не покидал казарм, он не знал и не видел ничего кроме них и тренировочных площадок. А потом настал день, когда ланиста впервые выпустил его на арену. Выпустил в паре с опытным бойцом. Они дрались два на два против нубийцев. И победили. Он на всю жизнь запомнил тот день. День – когда убил своего первого противника. Убил человека.

С тех пор прошло много лет. Ланиста сменивший Метелла тоже берег ценного бойца. Его теперь выпускали на арену лишь к серьезным противникам и по особо торжественным дням. Но иногда он сам просился, чтобы получить необходимую дозу адреналина и славы. Вся его жизнь была связана с ареной и казармами. Здесь он впервые взял в руки оружие, здесь впервые познал женщину, горечь утраты друзей, вкус славы… Он не умел жить по другому. Без братства по оружию и смерти он не прожил бы и дня. Просто не умел иначе. И не представлял себе как можно иначе жить.

Более всего Непобедимый боялся умереть обыденной смертью или быть искалеченным, когда не смог бы взять в руки оружие и выйти на арену. Возможность влачить остатки жизни на задворках Колизея калекой в качестве прислужника или из милости на пансионе школы, пугала его. Он хотел умереть на арене в зените славы. Умереть в бою, как это сделали его прежние наставники, товарищи по оружию, друзья и враги… Но смерть медлила приближаться к Непобедимому. Словно опасалась напороться на его меч. А может ей просто нравился этот ловкий и гордый боец. Жалко было лишать арену ее гордости и славы. Ведь даже император не забывал справляться о своем фаворите и посылать ему подарки.

Но в это утро Непобедимый вышел на арену с предчувствием, что в последний раз ступает на ее песок. Казалось, кто-то еще кроме зрителей, незримо присутствует здесь и ждет. В течение всего боя он краем глаза пытался уловить, когда же неизвестный наблюдатель или противник – покажется. И он успел! Успел заметить трепетанье черного плаща откуда-то сбоку… На миг отвлекся, чтобы уйти от вероятного удара, но этого мгновенья хватило египтянину, чтобы его копье молниеносно настигло открывшегося гладиатора. Схватка завершилась.

Он еще успел перерубить древко легкого копья и ему даже удалось не сразу упасть. Рано египтянин вскинул руки ликуя – в искусстве метания меча, Непобедимому не было равных. Гладиус со свистом вонзился в горло победителя. Но в этот бросок ушли остатки сил. Он почувствовал как ноги подгибаются, роняя его тело на песок…
Гладиатор удивленно смотрел на два распростертых на песке в лужах крови тела. Одно принадлежало египтянину, второе ему. А затем увидел против себя двойника своего противника. Тот с изумлением смотрел на него и на тела. А вокруг уже бесновались очнувшиеся от шока трибуны. Чей-то голос внезапно раздался совсем рядом:

- НУ ВОТ И СБЫЛАСЬ ТВОЯ МЕЧТА. ТЫ УМЕР НА АРЕНЕ И УШЕЛ НЕПОБЕДИМЫМ.
- Он медленно обернулся. Огромный черный конь стоял на песке арены, а седле возвышался Всадник в струящемся черном плаще. В руке его тускло сверкнул серебряный клинок. Но страха гладиатор не почувствовал. Какое-то подозрение шевельнулось в нем.
- Это ты отвлек меня от схватки?
- ТВОЕ ВРЕМЯ ИСТЕКЛО, А ТЫ НЕ СОБИРАЛСЯ ПРОИГРЫВАТЬ.
- Ты – Смерть?
- !!!
- И что теперь со мной будет?
Всадник невозмутимо пожал плечами.
- БУДЕШЬ ОТВЕЧАТЬ ЗА СВОИ ДЕЛА. ЗА УБИЙСТВА.
- Но я гладиатор. Мы все обязаны сражаться и умереть в бою. Не я - так другой убивал бы их.
- МОЖНО УБИВАТЬ СРАЖАЯСЬ ЗА СВОЮ ЖИЗНЬ, НО ТЕБЕ НРАВИЛОСЬ УБИВАТЬ!
А СЕЙЧАС ТЫ СОВЕРШИЛ САМУЮ БОЛЬШУЮ ГЛУПОСТЬ!
- И что же?
- НАПРАСНО УБИЛ ЕГИПТЯНИНА. ВЕДЬ ТЫ УЖЕ БЫЛ УБИТ.
Легат Смерти отвернулся. Не обращая более никакого внимания на Непобедимого, Всадник приблизился к его противнику, топтавшемуся возле своего тела и рассек  нить.

Оба гладиатора начали медленно таять в воздухе, уносясь в открывшийся световой туннель. Всадник оглядел арену, подошел к коню. Взлетел в седло – черный конь взвился на дыбы и рванул вперед, не потревожив ни одной песчинки на арене. А служители, уже зацепив крючьями тела гладиаторов, уволакивали их прочь.

… Он метался по раскаленному песку арены, увертываясь от свистящих захлёстов бича. Проклятый бес виртуозно орудовал бичом и трезубцем одновременно. Рогатый явно развлекался – еще ни разу Гладиатору не удалось достать его мечом. Каждый раз, когда ему казалось что вот сейчас он достанет врага клинком – бес увернувшись, беспощадно обрушивал на него молниеносный удар бича, а следом вонзался раскаленный трезубец. Ему ни разу не удалось даже метнуть меч в издевательски хохочущего врага.

И едва Гладиатор падал мертвым на раскаленный песок, как вновь оказывался на ногах.Пытка возобновлялась. Из боя в бой, непрерывно, едва завершаясь очередной мучительной гибелью, всё повторялось сначала. И вновь он кружил по раскаленному песку Адской арены, а проклятый бес гонял его неумолимым бичом. Ни разу еще гладиатору не удалось достать противника. Ни разу – чтобы выиграть схватку и освободиться от этой пытки навсегда. Таков был Вердикт.
И так длилось уже тысячелетие, а впереди в запасе была Вечность.
Стрингер.