Моя подруга вышла замуж
Как жизнь? — начинаю издалека. Загадочно улыбается и уточняет у меня рецепт моих фирменных сырников. Подробно объясняю, в какой пропорции надо разбавлять молоко и сметану для соуса, и что сахара лучше не досыпать, чем переборщить. Судя по её внимательно-невидящему взгляду, всё это надёжно записано на подкорку... Понимает толк в покушать? — прищуриваюсь я. Мы дружно смеёмся и вспоминаем тот наш «кофе с чаем с молоком» — который она допила прежде, чем разобрала странноватый вкус... Смех сам по себе затихает. Мне надо идти, — с сожалением пожимает она плечами. До встречи, — энергично киваю в ответ.
Ф-фух, рада за нее — чертовски рада! А то она уже начала было комплексовать — возраст уже, понимаете ли, пара лишних килограмм наметилась, и у нас с Андрюхой всё так легко и здорово...
Ну вот и ладненько.
Мы продираемся сквозь толпу. Надо же было додуматься пойти на рынок в субботу! — сердито бурчу я. Она только вздыхает. Впрочем, чего это я завожусь — подобные скопища людей ей нравятся еще меньше, чем мне. Скопища, стойбища, леж-жбищ-ща... — всё равно продолжаю бухтеть. Заодно вспоминаю, как по телику на днях показывали сюжет о жизни не то морских котиков, не то тюленей (это там, где их два миллиона без конца двигающихся и мычащих штук на десять километров узкого побережья), но полностью насладиться сравнением не даёт её рывок к грудам банных полотенец. Как тебе это? — она сосредоточенно щупает голубую махровую ткань. Ничего, только линять будет при стирке, — предупреждаю её. Лучше вот это глянь... Нет, ему не нравятся яркие цвета... А вот, посмотрите, вот это очень сдержанно! Вашему мужу должно понравиться, — в разговор вступает продавец. Вы думаете?.. — задумчиво покусывает она губу.
...Толпа становится всё гуще, но это нас уже не останавливает. Мы захвачены базарным азартом, и только уже на выходе, гружёная пакетами и свёртками, я интересуюсь у неё, почему она не пошла с ним? Он не любит ходить по магазинам, — легко отвечает она. Зайдём в блинчиковую? Надо же как-то отметить наш сегодняшний подвиг?.. А то! — тут же соглашаюсь я.
..Отстояв потную очередь за блинами, мы сосредоточенно жуём разноначиненную выпечку. Разговор не клеится. Каждый думает о своём. Провожаю её до маршрутки и с трудом запихиваю ей на колени все пакеты. Она радостно прижимает их к себе и поднимает на меня благодарные глаза. Ну ладно, пока!.. Ага, звони!..
— Алло?
— Привет! Ты ещё не передумала?
— Это ты о чём? Привет.
— Тю! О Крыме, о чём же еще. Родион, кстати, предлагает новый маршрут. У него один знакомый археолог что-то раскапывает недалеко от Судака, так он говорил Андрюхе сделать крюк и...
— Да нет, не могу. Я же тебе говорила — отпуск будет не раньше октября.
— Жалко...
— А что поделаешь?
— Да ладно тебе. Могла бы и сама рвануть. У тебя-то с отпуском проблем нет.
— Ты что это мне предлагаешь, поехать без него? Нет, я так не могу.
— Ладно... Передавай ему привет...
— И ты — Андрею. Желаю вам хорошо отдохнуть.
— Блин... Ты это... Давай быстрее наигрывайся своей новой ролью...
— Это не роль. Это моя жизнь. Понимаешь?
— Угу... Можно подумать, комариная ночь у костра — не жизнь... Ладно. Если передумаешь — звони. Мы отчаливаем двадцать тре...
— Ага, договорились. Извини, у меня там кипит. Пока!
— Пока...
Осенью до меня дошли слухи, что у неё какие-то нелады с мужем. Сама она при редких встречах отмалчивалась на мои наводящие вопросы, но её потемневшее лицо с вдруг отчётливо проступившими морщинками говорило само за себя.
В октябре они вместе поехали в село, откуда он родом. Поездка, похоже, пошла на пользу их отношениям — по крайней мере, когда я пару раз случайно сталкивалась с ними на улице, они оба выглядели вполне счастливой парой. И именно тогда мой Андрюха, говоря о ней, впервые сказал «твоя бывшая подруга». Я запустила в него тапком и высказала всю правду об их хамской мужской породе. Он мягко вернул брошенный тапок и посоветовал выбросить розовые очки.
На Новый год они опять ездили в его село. Оттуда она привезла разнообразную консервацию, домашнее сало, неподъемные связки лука и мысль-мечтание о том, как хорошо было бы жить на природе, от своего хозяйства. Я согласно кивала — и старательно следила, чтобы в моих интонациях не проскользнул вопрос, откуда у горожанки в третьем поколении, которая всю жизнь терпеть не могла «трудовой отдых» на родительской даче, вдруг такая любовь к земле?
Когда пришла домой, вдруг почему-то подумала, что мы с ней давно не ссорились.
И тут же поняла, почему.
Нам просто не о чем стало ссориться.
Целый вечер я проплакала, а Андрюха целый вечер меня утешал.
Он говорил мне:
— Всё проходит — даже вечная дружба.
А потом добавлял:
— Вечная любовь, кстати, тоже.
— Врёшь, — плакала я.
Он пожимал плечами.
— И мы, кстати, тоже однажды… пройдём.
— Неправда!
Он вздохнул.
— Ну плачь, плачь… Хочется плакать — плачь. Только скажи мне сначала, что случилось, что ты плачешь?
Я высморкалась в подсунутый им носовой платок и задумалась.
Андрей молчал.
— Ничего особенного не случилось, — наконец, сказала я. — Ничего. Просто моя подруга вышла замуж.
Свидетельство о публикации №206021400123
Хорошо написано.
Галина Каган 05.06.2020 13:47 Заявить о нарушении