Деревенские зарисовки

"Нет, ты мне ответь! Как ты там оказался, а? Какого лешего тебя туда понесло!?" – Павел Серафимович, начальник участка лесозаготовки снял панаму и достал из кармана несвежий платок - "Тебе такую технику доверили, а ты! Что я наверху скажу? А?" - крикнул он, срывающимся голосом, протирая лысый, бугристый череп. Молодой тракторист, поднял на него виноватые, с какой-то легкой цыганщинкой, навыкате, карие глаза и пробурчал в ответ что-то невнятное. Начальник посмотрел на него с ненавистью, сплюнул в пересушенный летним зноем чернозем и бормоча себе под нос: «Ну, Ленька, ну подлец! Нееет! Я этого просто так не оставлю. Ты меня, голубчик, еще припомнишь!», пошел к своей «Ниве», размахивая кожаным портфелем. Леонид печально смотрел ему вслед. А как тут не печалиться, ежли новехонький японский трактор с дорогущим хитроумным приспособлением для спиливания деревьев угадывался на дне реки только по бликам утреннего, но уже жаркого летнего солнца, да пятну солярки, с какой-то обреченностью плывшему вниз по течению. Ведь досталась ему эта машина не просто так – доверили товарищи как самому опытному, несмотря на возраст, малопьющему и перспективному. А он… Взял и на второй же день утопил его. Хорошо, что сам выплыл – открылась дверь без особых усилий, не подвело хваленое японское качество. Жалко. Даже не столько технику – ребят. Проиграют теперь они соревнование соседям. Взяли на себя обязательства, да пшик. Растворилась мечта о премии, награде и Москве. Уплыла вместе с жирным пятном вниз, к Тумановке… А там и вовсе за границу области, к морю. Про себя Леонид старался даже не думать – из комсомола погонят, как пить дать, да еще и полжизни за эту железку японскую платить придется. Пал Серафимыч уже не поможет – вон как разорался, будто задницей на вилы сел. Ему ж не объяснишь, что та самая придурь, из-за которой он в речке оказался, у него в бушлате копошиться и пыхтит. Ежик на дороге сидел. Точнее ежиха. И мелкие с ней – пять ежат. Отвлекся от дороги, затормозить не успевал. Крутанул руль слишком резко – вот и ухнул с плотины в воду… Главное, не проболтаться никому – засмеют ведь. Жизни потом не будет. В деревне это легко – один раз промахнулся, и все. На всю жизнь прозвище обидное приклеится. «Ну и пусть называют как хотят! Уеду в город. Там техники много – наверняка трактористы иль механики нужны!». И, здраво рассудив, что «трактор из реки только краном поднять можно, причем только КРаЗом, а такой один – у Василия Трофимовича, который сейчас дома, сына среднего вчера в армию провожал, значит, будет не скоро, лег спать в теньке одной из густых ивы, обильно росших на илистом бережку.
Трофимыч, небритый и опухший приехал, как и ожидалось, часа через три-четыре. Главное, что приехал. И на кране. Посмотрел глубоко посаженными глазами из-под седых кустистых бровей, отхлебнул квасу из запотевшего бидончика и сказал: «Эх, Ленька, Ленька. Ведь нормальный же пацаненок. Что ж ты так… Эхх….» и полез готовить своего мастодонта к «рыбалке». Леонид, нырнув, подцепил крюки за раму своего «японца», КРаЗ заревел раненым медведем, плюнул в небо густым черным облаком, уперся в землю, и, напрягая свои изношенные, хоть и подлатанные, механизмы, вытащил «японца» из реки. Перекурили это дело и, подцепив «утопленника» к грузовику поволокли на тракторную станцию.
Вечером, около Ленькиного дома собрались почти все – хотели узнать, что да как. Леонид никогда не умел врать, изворачиваться, юлить. Он рассказал все, как было. Молчание повисло под небом вперемешку с ароматным махорочным дымом. Тут вперед вышел Василий Трофимович и пробасил: «Ежли б ты по другому поступил – грош тебе цена. Кто мертвое железо поперед живого ставит – тому не место на этой земле. А с трактором тебе поможем – все за него гуртом возьмемся и отладим. Лучше нового будет!»
Через неделю безумного ремонта (перебрали все, что разбиралось, а остальное разобрали и перебрали. Спасибо Пал Серафимычу – помог, отстоял.), Леонид с замиранием сердца сел в высушенную и вымытую кабину и нажал кнопку с надписью СТАРТ, выполненной нерусскими буквами. Легкое жужжание взорвалось рокотом мощного иностранного дизеля. Все работало нормально. Этим же вечером Ленька вспомнил, что забыл у реки свой бушлат, в который он спрятал ежиный выводок и положил в тень. Подъехав к злополучному месту, он остановился и пошел к той самой иве, под которой размышлял о нелегкой жизни . Присмотрелся - и расхохотался во весь свой молодой, полный сил и энергии голос – поверх бушлата была накидана куча сеток, листьев и прочего природного мусора из которого наружу торчали пять довольных, ежиных мордочек. «Перебьется город без меня. В вот что тут будут без меня делать – это вопрос!» подумал молодой паренек, залезая назад в кабину. «Нам же еще план выполнять – на премию идем. На нее в Москву и съезжу. Привезу старикам своим подарки. Да и жениться уже пора!» А снились ему в эту ночь ежи и шумная, веселая деревенская свадьба…