Котопад

Глава 1
1
 Это уникальное по своей необычности явление началось, когда он возвращался с работы. Вернее, он уже вернулся. Он закрыл за собой дверь, снял обувь, бросив ее, как всегда, посередине коридора, и прошел на кухню с пакетами. На улице был чудный вечер. Солнце уже закатывалось за горизонт, освещая все кругом оранжевым светом. Он хотел приготовить что-нибудь поесть, и идти веселиться с друзьями. Когда он доставал из пакета масло, за окном начался дождь. Дождь из кошек. Да, да, как бы глупо это ни звучало, но с неба с громким мяуканьем начали падать кошки, вдребезги разбиваясь об асфальт. Сначала он не понял, что произошло, подумал, что кошки на улице подрались, но кошачье мяуканье не прекращалось. Он подумал, что ему показалось, но, подойдя к окну, ужаснулся. Небо стало темным, а кругом падали и падали кошки.
 Он включил телевизор, но все без толку. Кошки – это не капли дождя, это кошки. Наверняка за первую минуту котопада было разорвано большое количество линий электропередач, и еще больше было снесено антенн. Так что телевизор просто шипел на него серо-белым мерцанием. Он посмотрел в окно. В мозгу вдруг началось восстание рациональной стороны, чему радовалась иррациональная. Мозг отказывался это воспринимать, и ему показалось, что он вот-вот сойдет с ума.
 Ливень из кошек минут через десять начал стихать. К тому моменту окна балкона были все в крови и кое-где треснуты. Кошки разбивались о землю с мерзким звуком чвяк, и их кишки вылетали из них, словно блевотина. Он видел, как самые удачливые кошки зацеплялись за деревья или за белье, висящее на балконах, и оставались живы. Он искренне пожалел бедных кошек, еще пожалел бедных людей, на которых падали эти кошки. И он искренне пришел в ужас, когда представил, какой будет смрад от разлагающихся кошачьих тел.
 И все же он не верил этому явлению. Он мысленно представлял себе весь день, поездку домой. Что он пил и ел, какие запахи мог почувствовать. Он надеялся, что вдохнул пары какого-нибудь наркотического вещества, но просто представить себе не мог, где это могло произойти. Может в лифте? Там всегда чем-нибудь воняет. Хотя чем в лифте может вонять кроме мочи? Он надеялся, что все это какой-то реалистичный сон, который скоро закончится. Но дождь только стал меньше.
 Он пошел в ванную принять душ. Может, когда он выйдет, то ничего этого не будет? Хорошо, что есть свет, подумал он. Когда он вышел из ванной, то было тихо. Уж слишком тихо. Он подошел к окну и чуть не сблевал прямо в цветочный горшок. Кругом лежали мертвые кошки. На крышах пятиэтажек, на ветках деревьев, на проводах болтались кишки, а улицы все были в крови и тушках бедных животных. Среди всей этой массы он увидел лежащего человека. Похоже, кошка проломила ему череп, упав на него. Но было что-то еще, чего не произошло, хотя должно было. Что-то было все-таки не так. Он посмотрел на небо. Оно было не темно-голубым, каким бывает в теплый летний вечер, а красно-оранжевым, медленно плывущее с севера на юг. Его голодный желудок взбунтовался, видимо, ему не нравилась вся эта картина. Если бы он был полный, то выразил бы свой протест жгучей от желчи струей рвоты.
 Он отвернулся. Это тебе не парализованных бабок за титьки тягать, вспомнилась фраза одного знакомого. От этой мысли он нервно засмеялся. Он испугался за свой разум, так и сойти с ума недолго. Что же делать, что же делать? – как молитву повторял он про себя. И вдруг в голову пришел ответ, поразивший его своей простотой и очевидностью – ничего. И вправду, что он мог сделать, если силы небесные сошли с ума.
 Он решил сварить себе манную кашу. Приготовить что-то действительное у него не было никакого желания. Пока он варил кашу, в голове его снова и снова прокручивалась одна и та же картина – падение кошек. Масло уже успело растаять и растечься по столу. При виде этого бесформенного квадратика масла он вдруг вспомнил про телефон. Он бегом бросился в комнату, телефон отозвался длинным гудком. Но куда он будет звонить? И без него все линии перегружены. Дома, словно улья, если что-нибудь случается из ряда вон выходящее, начинают жужжать телефонными звонками. Друзьям! Он позвонит друзьям хотя бы спросить, все ли у них в порядке. Но женский голос сказал, что линия перегружена. Он положил трубку обратно и почувствовал полнейшее опустошение. И одиночество. У него не было ни родителей, ни жены. И некому его поддержать, некого ему поддержать. Не от кого ждать помощи.
 И тут погас свет. Опустошение стало безграничным. Теперь этот дом представлял собой безжизненное нагромождение кирпичей и бетона, в котором жили серые мыши. Которые стали совсем беспомощны. Он подумал, что скоро начнет размораживаться морозилка. Надеюсь, свет скоро включат. Нет света - нет воды. Не воды - нет жизни.
 Он обреченно пошел есть свою манную кашу, которая уже успела остыть и была просто отвратительна. Он сел поближе к окну и взял книгу. Еще хватало дневного освещения, чтобы читать. Вскоре он погрузился в сюжет книги и забыл про время. Когда его начало клонить в сон, он посмотрел на часы. Одиннадцать часов, вроде спать еще рано. И он продолжил читать. Но, не прочитав даже двух слов, выронил книгу. Одиннадцать? Он посмотрел на часы. Они шли своим ходом. Одиннадцать часов, но на улице был вечер. Вечерело словно в шесть часов. Он выглянул в окно. Темно-оранжевое небо продолжало плыть на юг. Солнце, где солнце? А, черт, у него восточная сторона, а солнце-то на западе. На запад у него окна не выходили, поэтому ему пришлось выйти на лестничную клетку.
 На лестничной клетке было тихо, очень даже тихо. А что он собственно ожидал увидеть? Людей, в панике бегающих вверх и вниз по лестнице и вырывающих себе волосы на голове? Мужчин просящих прощения у Бога за то, что трахали шлюх, а не жен? Женщин, просящих прощение у Бога за то, что сделали аборт в семнадцать лет? Или стариков, жадно пожирающих кошачье мясо, ведь пенсии их не хватало, чтобы купить говядину? Он даже поразился своей наивности. Ведь, в конце концов, апокалипсиса не произошло.
 Он обогнул лифт и посмотрел в окно. Солнце висело в небе, и было каким-то невообразимо мистическим, светившем через это странное небо. Он запомнил, где стоял, и запомнил положение солнца в окне. Затем он сел на лестницу и закурил. Он посмотрел на часы – одиннадцать ноль две.
 Он сидел и думал, что же будет дальше? Реакция людей, какая она будет? А какая его реакция на это? Он так до конца и не верил, что произошло на самом деле. Как сначала до конца и не поверил, что его родители погибли в авиакатастрофе, пока он не увидел их мертвые тела в морге. Со временем он не осознал, а скорее привык, что его родителей нет. Наверное, он, да и все люди этого города, привыкнут к произошедшему. Хотя с чего он взял, что это произошло только в его городе? Может это по всей земле такое. А может только в его крае. Да все может, кошки же с неба падали.
 Погруженный в свои мысли, и расслабленный сигаретой, он сначала не понял, что за рычание раздалось сзади. Но когда рычание повторилось, то он понял, что это кошка. Причем очень-очень злая кошка.
 Он медленно повернулся. Кошка стояла на самом верху лестницы, поджав уши и рыча на него. Глаза ее светились красным, прямо как у зомби в дешевых ужастиках. Она рычала на него, но пока не собиралась атаковать. В том, что это пока, он не сомневался. Как и не сомневался в том, что она все же будет атаковать.
 Он стал медленно подниматься, кошка, шипя, стала прижиматься к полу. Уши были прижаты, шерсть гладкая. Как раз для наименьшего сопротивления воздуха, что бы наброситься на него со скоростью пули. В том, что это животное будет быстрее обычных земных кошек, он тоже не сомневался. Она пронзит его как пуля. Наверняка у этой киски острющие когти, и сердце его она выдерет в мгновение ока. Он даже пукнуть не успеет.
 Эта идиотская мысль слегка рассмешила его, от чего кошка зашипела еще сильнее. Он начал медленно огибать лифт. Медленно, а иначе она поймет, что ты хочешь удрать от нее. Но кошка, видимо, разгадав его намерения, приподняла зад и приняла позу перед броском. Он знал, когда кошки атакуют. Он знал тот момент, когда она прыгнет. Кошки перед атакующим прыжком обычно преступают задними лапами, будто хотят удостовериться, что под ними твердая почва. Он почти наполовину скрылся за стеной, когда увидел переступ задних лап. И кошка прыгнула. В туже секунду он отошел с траектории ее прыжка. Кошка треснулась головой о стену и упала на пол. И, не дав ей опомниться, он пнул ее левой ногой, что было сил, надеясь, что она точно не выдержит второго удара о стену. Но кошка полетела значительно выше и, разбив окно, улетела вовсе. Чертова сука, подумал он.
 Нога начала болеть. Как никак, а был он все лишь в комнатных тапочках. Он думал, что от звона разбитого стекла выйдут соседи, но никто не вышел. Каждая крыса в этой норе спасает сою жизнь. И ему вдруг захотелось заколотить все соседские двери гвоздями, чтобы они сдохли в своих норах от голода. Но отверг эту идею.
 Он вспомнил истинную цель посещения лестничной клетки. Он встал на тоже место и посмотрел на часы. Одиннадцать двадцать три. И посмотрел в разбитое кошкой окно. Солнце осталось на прежнем месте, оно не склонилось к горизонту ни на сантиметр. И его мозг снова отказался верить в настоящее. Как и отказался верить в смерть родителей, как отказался верить в котопад, он отказался верить, что планета Земля прекратила свое вращение вокруг своей оси. Перестала ли она вращаться вокруг Солнца?
 Что же теперь будет? Он не знал. Что же теперь делать? Ничего.
 Он посмотрел на осколки стекла на подоконнике. В них отражалось темно-оранжевое небо, и он вдруг понял, что такое апокалипсис. Это не большой Взрыв Вселенского Масштаба, стирающий всех людей с лица земли и отравляющий их души в ад, это ад, пришедший на землю, медленно и мучительно, убивающий людей. И он впервые поверил, что апокалипсис действительно может произойти. Кроме того, он уже начал происходить.
 Он вернулся домой, в исступлении сел на диван и стал просто смотреть в одну точку. Мыслей никаких не было, сделать он ничего не мог. Он вновь взял телефон, но на этот раз трубка отозвалась мертвой тишиной. Единственная артерия жизни в этом доме, и то умерла. Как, в прочем, и во многих других. Он просидел где-то полчаса с трубкой в руке, потом, опомнившись, положил ее на аппарат. Почему-то ему вспомнилась его кошка, которая жила с ним, когда были живы его родители. Совсем уж не кстати это воспоминание, с учетом того, сколько мертвых кошек сейчас лежит на земле. Хотя, может и, кстати, ведь его кошку Брыську (так ее звали) не постигла участь падения с неба. Брыська очень любила маму, все время ходила за ней или сидела на коленях. Когда мама спала, Брыська спала у нее в ногах. Но, когда мамы не стало, Брыська захворала и умерла, буквально через три дня. Он не особо горевал из-за Брыськи, потеря родителей выжала из него все силы.
 В воспоминаниях он лег, закрыл глаза и провалился в сон.

2
 Утром, если это можно было назвать утром, ему показалось, что постучали в дверь. Но, скорее всего, показалось, ведь в дверь звонят. И тут он окончательно проснулся. Звонок-то не работает, поэтому-то и стучат. Он поднялся, голова гудела, днем она будет болеть. В дверь еще раз настойчиво постучали. Он на ощупь влез в тапки и пошел открывать двери. Нога запела болью.
 Пока он хромал, то вспомнил, что не поставил будильник. И теперь он проспал, и на работе его ждет выговор. Но, вспомнив, вчерашний вечер, подумал, что только идиот пойдет на работу по внутренностям животных.
 За дверью стояла председатель дома. Она сказала, что все собираются у подъезда, чтобы убирать улицы. Он пообещал спуститься через пятнадцать минут. От ее голоса в голове словно играли смычком по нервам.
 Он прошел на кухню и открыл кран. Воды не было. Хорошо, что в чайнике осталась. Он сделал кофе, сел за стол и закурил. Хотя курить, конечно, не следовало, дабы голова не разболелась раньше времени. В прочем, какая разница, все равно болеть будет. Выпив вместе с кофе таблетку цитрамона, он взял мешки для мусора – для органов – и пошел на улицу.
 На лестнице все было по-прежнему. Разбитое окно и его окурок, только тишину нарушали голоса на улице. Он услышал, как на улице кто-то начал рыгать, и подумал, что не забудет этот день до конца жизни. Спускался он медленно, словно стараясь оттянуть момент, когда он выйдет из подъезда и увидит все безобразие, творящееся там. Станет ли ему плохо? Посмотрим.
 Он вышел из подъезда. Кругом была кровь, кошачья мясная масса, вперемешку с кошачьей шерстью. Глаза мертвых кошек не горели красным, а были какие-то мутные, безжизненно стеклянными. На тополях, прямо как гирлянды, висели кишки, дома были в красных пятнах от ударявшихся в них кошек. Машины вообще не подлежали ремонту.
 Он увидел шесть человеческих тел, накрытых белыми простынями. Он подумал, что мог бы сам лежать рядом с ними, если бы пропустил маршрутку или просто остановился поговорить с каким-нибудь знакомым.
 К нему подошла председатель, она дала ему кухонные вилы. Кругом люди собирали мертвые тушки животных в пакеты или в коробки, затем их относили на мусорку. Он подошел к куче мертвых кошек. Вилами он подцепил кошку и приподнял ее. Из нее, как жидкое желе, вылились кишки. На секунду он почувствовал помутнение в голове, но смог совладать с собой. К нему подошла женщина, лицо ее было зеленым, она еле сдерживала рвотный рефлекс. Она раскрыла пакет для мусора, руки ее были в резиновых перчатках. Он кое-как засунул эту кошку в пакет. Да, уж, день будет долгим.
 Примерно в полдень, хотя уместно было бы сказать в полвечер, он увидел живую кошку с красными глазами. Она кралась к женщине, она не видела ее и продолжала убирать. Он хотел предупредить ее, но было поздно. Кошка прыгнула на женщину и начала драть ее когтями. Он побежал к ней, совсем забыв про мертвые тушки, и чуть не поскользнулся. Но он удержал равновесие. Женщина металась в агоническом танце, пытаясь сбросить кошку. Рядом стоящая девушка смотрела на все это широко раскрытыми глазами. Приблизившись к женщине, он приготовил вилы для удара, при этом метясь в кошку. На секунду ему показалось, что вилы все же попадут женщине в горло, но они попали в бок кошке. Кошка, почувствовав, что ее сейчас оторвут от жертвы, схватилась за горло и случайно разорвала сонную артерию. Женщина перестала орать и упала лицом прямо в дохлую кошку. Девушка, которая стояла рядом, тут же сблевала и потеряла сознание. Женщина продолжала молча отбиваться от кошки. Она била себя по голове, стараясь ударить несуществующую уже кошку. Она хватала кишки и органы мертвых кошек и пыталась ими отбить кошку. Он попытался остановить ее, но она начала дико орать и лягаться. И вдруг она замерла. Прямо в одно мгновение. Он проверил ее пульс, он отсутствовал. Люди, прибежавшие на крик, молча смотрели на все это. Какая-то бабулька начала приводить девушку в сознание.
 Он молча продолжил свою работу. Даже думать не хотел об этом. Даже не вздумай, приказывал он мозгу.
 К вечеру они собрали всех кошек в окрестностях дома, около других домов еще убирали кошек. Кровь с асфальта обещали смыть, как только дадут воду. А кошек на деревьях оставили городским властям. Он вымыл руки и лицо из крана, торчавшего из подвала дома. Почему в подвальном кране была вода, а в квартирах нет, он не стал думать. Просто умылся и все. Просто поднялся в свою конуру и просто уснул. Без снов.
 
3
 На следующее утро в городе начались погромы. Обычные жители города разбивали магазины и брали еду и воду. Мародеры же воровали все подряд. Кругом надрывалась милицейская сирена, были слышны крики людей. От них-то он и проснулся. Он выглянул в окно. Ночью снова прошел котопад, правда, не такой сильный. Он был шокирован, все, что они делали вчера, было напрасно. Кошки снова падают, они не перестанут падать. И он почувствовал бессилие.
 Света по-прежнему не было. Не было и воды. Не работал телефон. Слава богу, газ был. Он приготовил себе яичницу и кофе. Его утренний завтрак перед работой. Теперь это был вечерний завтрак перед, неизвестно каким, днем. Еды ему хватит максимум на два дня, воды же в чайнике почти не осталось. Просить воду у соседей он не хотел. Да и кто в этой конуре даст? Тогда придется ее воровать, магазины не работали. Но ему этого совсем не хотелось.
 И он вспомнил про плеер, в нем же есть радио! Он открыл ящик в своем столе и достал плеер. Он не слушал его года два, но пару батареек для него все же нашел. По радио сообщали, что котопад прошел по всей земле. Но в некоторых местах он не прекращается. Уже погибло около миллиона человек. Упало более тысячи самолетов. Люди в панике по всему миру грабят магазины и убивают друг друга из-за бутылки питьевой воды. Радио ведущая призывала всех сохранять спокойствие, и под конец радостным голосом сообщила, что папа римский скончался от сердечного приступа. Затем радио замолчало. Наверное, у радио ведущей произошел приступ истерии, подумал он и выключил плеер.
 Он сидел в шоке. Теперь в этом крысятнике под названием Земля, каждая крыса сама за себя. И он решил пойти достать себе воды.
 Спускался он по лестнице, все время оглядываясь. Вдруг какая-нибудь бешеная кошка хочет вырвать ему сердце. Выйдя из подъезда, он сразу подошел к крану, торчавшему из подвала. Он открутил кран, и из него сиротливо упала одна единственная капелька.
 - Сука! – услышал он истерический крик.
 Он оглянулся. К нему на всех порах неслась женщина с жуткой копной рыжих волос.
 - Ты, падла, кинул пилюлю в водопровод, и теперь из него невозможно пить. Ты отравил воду, сука! – она бежала к нему, вытянув руки.
 Он подумал, что вот он - кульминационный момент сцены, когда на нее должна упасть кошка. Все как в фильме ужасов: на главного героя набрасывается плохой парень (в данном случае плохая женщина), но на него (в данном случае на нее) обязательно что-то падает или хватает монстр. Но монстров здесь не было, а кошка так и не упала ей на голову, и женщина продолжала к нему бежать, в ее бешеном взгляде он прочитал умопомешательство вперемешку с шизофренией.
 - Я убью тебя, гнида, - и в следующую секунду она поскользнулась и упала. Из-под ее ноги вылетел кусок мяса и, проделав в воздухе кровавую дугу, шлепнулся на землю. С остервенением она встала, рот ее был перекошен от злобы, она оглянулась по сторонам и снова побежала к нему. Он даже не знал, что делать. Женщина подбежала к нему, схватила за рубашку и начала орать ему в лицо:
 - Где мой ребенок? Куда делся мой ребенок? – она начала бить его в грудь, будто бы он был виноват в пропаже ее ребенка. Затем она разрыдалась и, закрыв лицо руками, упала на колени. Потом она наклонилась, словно молилась, и упала на бок. Поджав, ноги она продолжала рыдать навзрыд, не обращая внимания, куда легла. Он не стал ее утешать, просто ушел.
 Магазины представляли жалкое зрелище. Везде разбитые стекла и все перевернуто вверх дном. Кругом валялся мусор и порванные пакеты с крупами, разбитые бутылки с пивом, вином и бог знает с чем. Он зашел в первый попавшийся магазин. Полки пустые, холодильники пустые. В принципе этого он и ожидал. Единственное что осталось не тронутым – полуфабрикаты, растаявшие и превратившиеся в непригодную для еды массу.
 Он услышал какое-то чавканье. Осторожно заглянув за прилавок, он увидел мужчину. Он лежал на полу, а злая кошка перегрызала ему горло. Мужчина, увидев его, попытался протянуть руку, глаза его были на выкате. Кошка, увидев его, зарычала и прижала лапой голову мужчины к полу, словно тот мог убежать.
 - Кушай, киска, кушай. Не обращай на меня внимание, - сказал он как можно спокойнее. Кошка, еще раз рыкнув на него, продолжила трапезу.
 В магазинах на улицах ему уже не найти еду. Надеяться на армию спасения он даже не рассчитывал. Эта армия хотя бы себя спасла. И он решил идти в метро. Там он точно что-нибудь найдет, хотя не знал, откуда у него такая уверенность.
 Он осторожно спустился по лестнице, держась за поручни, чтобы не упасть. Кругом лежали мертвые кошки. Ворота станции оказались закрыты. А что он хотел? Что все будет открыто – бери, не хочу? Он подергал ворота, понимая напрасность своих действий. Крепкие, что ни говори. Он решил вернуться домой за молотком. По дороге домой он постоянно оглядывался по сторонам, особенно смотрел на деревья. Не притаилась ли там милая кошка-пуля, готовая прострелить его глотку или сердце? Но кошек видно не было. И все же он старался не терять бдительность. Хотя мысленно поругал себя за то, что шел к магазинам с опущенной головой, погруженный в свои мысли. Женщина все так же лежала среди мертвых кошек и тихо сопела. Видимо, сил плакать у нее не осталось. Взгляд ее терялся в пространстве. Он пожалел ее, пожалел, что она такая идиотка, лежит среди кучи мертвых кошек и плачет о потерянном ребенке. Вместо того чтобы пойти поискать его. И женщина начала вставать, словно уловила его мысли. Вся ее левая сторона была в крови, в волосах запутались клоки шерсти, к щеке прилип маленький кусок мяса, но он тут же отпал. Женщина вынула изо рта волосы.
 - Миша! – заорала она. Шла она как-то неуклюже, шатаясь из стороны в сторону. – Миша! – выкрикнула она как последний вздох.
 Он не стал смотреть, что она будет делать дальше. Он мог бы помочь ей поискать ребенка, но в этом мире теперь каждая крыса сама за себя.
 Когда он поднимался по лестнице, то столкнулся с соседом. Тот, как загнанный и голодный зверь, посмотрел на него и начал спускаться еще быстрее. Даже не поздоровался. Хотя кто тут будет здороваться, у людей вмиг испарились все рамки приличия. Здесь началось настоящее реалити-шоу «Остаться в живых». Итак, Фёдор Пряников сейчас поднимется к себе домой. Что же он будет там делать, мы узнаем после долгожданной рекламы, начал комментировать диктор у него в голове. Как будто реклама бывает долгожданной, подумал Федор.
 Дома в кладовке он взял молоток и фонарик. Теперь по пути к станции метро он внимательно осматривался кругом. Но опять не встретил ни одной кошки. Скоро у тебя буде кошачья паранойя.
 По середине лестницы сидела жирная ворона и клевала мертвый глаз кошки. Он прошел мимо нее, она даже не шелохнулась. Только каркнула на него, чтобы он убирался куда подальше. Молоток на цепи выглядел жалко, совсем маленький и хилый. Он со всего маху ударил по нему молотком. Но хлюпенький замок выдержал. Тогда он еще раз размахнулся. В этот раз он промахнулся, и молоток вылетел у него из рук и, пролетев сквозь прутья решетки, улетел в темноту. Ворона еще раз каркнула, говно, даже попасть не можешь.
 Он глупо уставился в темноту. Что же теперь делать? Он сел и облокотился спиной к решетке. Где-то там, в темноте, лежит его молоток. Да ну и хрен с ним. Федор достал сигарету и закурил. Ворона еще раз каркнула, вредные привычки ей не нравились. Она отпрыгнула подальше от него и стала клевать другой глаз. В следующую секунду из темноты вылетел молоток. Он ударился в мертвую кошку рядом с вороной. Она от неожиданности издала непонятный звук и еле-еле подняла свое жирное тело в воздух.
 Федор повернулся и крикнул сквозь прутья:
 - Эй, там есть кто-нибудь?
 Но никто ему не ответил.
 Он встал и еще раз внимательно посмотрел в темноту. Затем просунул через решетку руку с фонариком, но луч фонаря освещал пустоту. Федор выключил фонарик и положил в карман. Затем он взял молоток и снова ударил по замку. На этот раз он держал его крепко. Замок, жалобно звякнув, упал на пол. Он снял цепь и приоткрыл створку ворот. Затем закрыл ее с другой стороны.
 Он осмотрел фонариком помещение. Вернее лестницу, которая была похожа на пасть, ведущую в желудок огромного монстра. Кошек не было, никого не было. Была только тишина. Он ступил на первую лесенку и наступил на жестяную банку из-под газировки. Банка надсадно заскрипела. Он испугался и отпрыгнул, чуть не потеряв равновесие. Сердце застучало сильнее. Спокойней, Федор, не паникуй. Если будешь паниковать, то ты покинешь реалити-шоу «Остаться в живых» и попадешь на другое – «Как Вам быть мертвым?» - говорил внутренний голос. Заткнись, мысленно приказал он голосу.
 Он спустился на первый этаж. Темень и тишина были пугающими. Он осторожно шел вперед. Он прошел коридор и вышел в небольшой торговый комплекс. Первая витрина была наполнена игрушками, такими призрачными в луче фонарика. Дальше была сувенирная лавка. Затем магазин видео кассет и дивиди. Следующий оказался продуктовый магазинчик. Совсем маленький. Но главное, чтобы в нем была вода.
 Он подошел к двери и осмотрелся. Как будто кругом было полно народу, и кто-нибудь может увидеть его действия. Противозаконные. Он треснул молотком по стеклу, но оно только треснуло. Шум от удара улетел куда-то вглубь темноты. Федор боялся, что может привлечь внимание того, кто вышвырнул ему молоток. Но, похоже, никого не было. Тогда он еще раз ударил, и стекло разбилось. Все тем же молотком он выбил наиболее опасные осколки. Затем он просунул руку и открыл замок.
 Еще он боялся кошек. Когда он зашел в магазинчик, то вспомнил случай на улице. Ему не хотелось закончить жизнь, как тот неосторожный мужчина. И уж тем более не в подземке.
 Он прошел к холодильнику и вытащил две пятилитровые пластиковые бутылки. Посчитав, что двух будет мало (сколько нам придется сидеть без воды? А? Так, что бери побольше, - сказал внутренний голос), он вытащил еще две. Около кассы он оторвал от общей пачки два больших пакета. В каждый пакет он поставил по две бутылки. Итого двадцать литров.
 Он сунул фонарик в рот, руки были заняты пакетами. У лестницы он вдруг почувствовал жуткий холод. Он остановился и поставил пакеты на пол. Вынул фонарик изо рта и вытер слюни, которые вытекли на подбородок. Затем он посветил туда, откуда шел. Но все было по-прежнему. Тишина и никого. Он выдохнул на свет фонарика, и действительно увидел пар. И он услышал голос:
 - Папа, расскажи мне сказку, - сказал детский голосок.
 Федор услышал, как плачет мужчина. Он медленно, стараясь наступать на пол как можно тише, выглянул из-за угла. Там в кругу света стояла девочка, вернее то, что осталось от нее после долгих дней захоронения. У ее ног плакал мужчина. Федор увидел, как кончики пальцев мужчины превратились в песок. Они начали осыпаться, мужчина начал весь осыпаться. Девочка тоже осыпалась, и вскоре от них обоих стались кучки песка. Затем песок сдуло, и круг света исчез.
 Федор почувствовал волну холода, пробежавшую по спине. Сердце стучало совсем нехорошо, готовое выпрыгнуть из груди. Беги, беги отсюда, пока не поздно, орал внутренний голос. Федор подошел к пакетам и быстро сунул фонарик в рот.
 Да брось ты эти сраные пакеты. Уноси отсюда ноги!
 Нет, я не брошу пакеты, сказал ему Федор. И стал подниматься по лестнице. На верхней ступеньке лежала раздавленная банка. Федор подумал, что даже обычная банка может довести человека до ужаса. И он наступил на нее, он отомщен.
 У ворот он остановился. Вытащил фонарик и положил его в карман. Он отдышался. Затем он открутил крышку на одной из бутылок и сделал пару глотков. Не смотря на холод, спина его покрылась потом. От чего по ней снова пробежала неприятная холодная волна. Он поставил бутылку обратно в пакет и вышел в ворота. На улице было тепло.
 По лестнице, усеянной мертвыми кошками, подниматься было не удобно. Когда он поднялся и поставил пакеты на землю, чтобы отдышаться, то нос к носу столкнулся с милиционерами.

4
 Они вылезали из бобика. Убегать было бессмысленно, один из них уже заметил его. Один милиционер был здоровенный детина, под два метра ростом. Его напарник, наоборот, был низкий и толстый. С огромной лысиной. Наверное, хорошо блестит на солнце, подумал он.
 Они неспеша подошли к нему.
 - И что это мы делаем? – с ехидной улыбочкой спросил толстый.
 Федор еле сдержался, чтобы не въехать по этой самодовольной морде. Столько мудоханий ради того, чтобы тебя забрали эти два говнюка?
 - Ходил за водой, - спокойно сказал Федор. Его поразила опустошенность улиц. Он оглянулся, кругом не было ни души.
 - Но ведь все станции метро закрыты, - сказал высокий.
 - Эта была открыта, - ответил Федор. Слава богу, что молоток он забыл в магазине.
 Толстый заглянул в пакет. Затем обратился к высокому:
 - Ну, что? Забираем его?
 - За, что? – возмутился Федор. – Кругом нет ни капли воды, что мне теперь, подохнуть что ли?
 - Ничего, в отделении мы тебе дадим воды, - и толстый опять ухмыльнулся. – Бери пакеты и за мной.
 Федор понял, что сопротивляться бесполезно. Они обогнули бобик, и толстый открыл дверцу.
 - Залазь.
 В бобике стояли какие-то коробки. Федор заглянул в одну из них. Консервные банки. Вот такая доблестная милиция. Толстый ухмыляясь, захлопнул дверцу. Он сел в машину.
 Пока он садился, Федор в окне увидел женщину, что звала Мишу. Она, шатаясь, брела в неизвестном направлении. Руки ее, как плети, повисли вдоль тела.
 Вскоре они остановились, но Федор знал, что здесь нет отделения милиции. Дверцу открыл толстый и сказал:
 - Вылазь. Пакеты оставь там.
 Федор оглянулся. Это был двор какой-то хрущевки. Унылые пятиэтажки встретили его молчанием, будто знали его участь.
 -Пошли, - сказал толстый и пошел в подъезд.
 - Куда вы меня ведете? - спросил Федор.
 Высокий положил ему руку на плечо и слегка подтолкнул.
 - В отделении и без тебя тошно, так что посидишь в одном укромном месте. Ничего с тобой не случиться, - сказал он. – А вскоре к тебе, может быть, присоединится такой же умник, как и ты.
 В подъезде сильно воняло мочой. Была полнейшая тишина, похоже, в доме уже давным-давно никто не жил. Толстый открыл дверь в подвал, и они втроем спустились. Освещение состояло из маленьких тусклых лампочек. Они спустились в подвал. Кругом слышалась возня крыс.
 В подвале горела одна тусклая лампочка, под ней была дверь. К ней-то и подошел толстый, открыл ее ключом и вошел. За ним зашел Федор, высокий замыкал шествие. Они прошли метров десять по узкому коридорчику и повернули направо. Здесь толстый открыл решетку. За ней в узком темном коридоре были три узкие дверки. Толстый открыл одну из них и жестом пригласил Федора войти.
 - Вы что, собираетесь меня здесь оставить? - спросил Федор, и волна неприятного холода снова пробежала по спине.
 - Посидишь пока тут. У нас в отделении и так полным-полно народу. А как только суета рассосется, мы тебя вытащим. Если тебя к тому моменту не сожрут крысы, - и он засмеялся.
 Высокий толкнул Федора. Тот вошел в камеру. Дверь за ним захлопнулась, и ее заперли на задвижку. Толстый и высокий молча удалились. Кругом повисла тишина. Но Федор услышал звук высоковольтных проводов. Зачем они нужны, если эти хрущевки собираются сносить? В коридоре горела одна лампочка, свет от нее почти не проникал в камеру. Федор оглянулся. Ничего, только стены и дверь.
 Он услышал звук, который меньше всего хотел услышать в этом месте. Звук крысиной возни. Он повернулся, но в темноте ничего не было видно. И Федор вспомнил о фонарике. Менты-то не обыскали его. Он посветил в угол, там сидела огромная, просто огромнейшая, крыса. Глаза ее были красные, она зло уставилась на него. Такая крыса при желании, скорее, при сильных приступах голода, может убить человека. Но крыса, похоже, была сыта и уползла обратно в дыру.
 Федор облегченно вздохнул. Он бы не отказался иметь при себе одну из кошечек, упавшую с неба. Только при условии, что она будет защищать его, а не есть.
 Он посветил на дверь. Деревянная и совсем старая. Наверное, со времен Хрущева тут и стоит. Он ударил по ней ногой, хорошо, что дверь открывалась наружу. Но засов даже не шелохнулся. Он еще раз ударил и увидел, что петли сильно расшатаны. Вскоре дверь держалась на одной петле и засове. Он сильно вспотел и хотел пить. Сейчас бы не помешал глоток той воды, которую он пытался стащить. Еще больше он хотел оказаться дома, чтобы не было этого котопада, и все было в порядке. Но хотеть – это одно, а действительность – другое.
 Дверь упала, поверженная, она подняла вихрь пыли. Но ему было все равно. Надо было быстрее отсюда выбраться. Решетка была заперта. Она явно была новой, и выбить ее было невозможно. Федор, как уставший зверь, долго убегающий от погони, пошел в конец коридора.
 Оказалось, что коридор снова сворачивал. На этот раз налево. Дальше была полнейшая темнота, но фонарик был под рукой. Федор шел минут пять, он подумал, что коридор долго-долго не закончится, а в конце его тоже ждет решетка. Но там его ждала дверь, а рядом с ней – подобие двери. Просто приколоченный лист фанеры.
 Федор, не долго думая, выбил фанеру. В лицо ему ударил холод и очень знакомый запах. Но что именно за запах, он не понял. Он пролез в узенький, еще уже, чем прежде, коридорчик. Идти ему пришлось полубоком. Через пять метров пол ушел из-под него и Федор упал. Оказалось, что он лежит на шпалах между рельсами.
 Я же в метро, вот что за знакомый запах. Запах метро.
 Он встал и посветил фонариком в разные стороны. Идти было все равно куда, и он пошел вправо от той дыры, из которой вывалился. Единственное чего он боялся – это встречи с поездом. Прижаться к стене - все равно не поможет, поезд утащит его за собой. И тогда он будет похож на фарш. Но в метро было тихо, только гудели высоковольтные провода.
 Идти было неудобно. Шпалы были чуть меньше его шага, и он то и дело оступался. Здесь было довольно-таки прохладно, и Федор прибавил шагу. И вдруг он увидел огромный силуэт, но, посветив фонариком, успокоился. Трус, испугался вагонов метро, засмеялся внутренний голос. Он смотрел на главный вагон и почему-то боялся подойти. Казалось, вагон только делает вид, что обесточен. На самом деле он ждет, что бы Федор сделал еще пару шагов, и тогда он сможет раздавить его в лепешку. Не мели ерунду, приказал себе Федор. Он подошел к составу и начал пролезать между вагоном и стеной. Ползти таким образом было слишком больно, он уже успел пару раз садануться о стену. И Федор решил пройти через поезд. Он влез в первые открытые двери.
 Вагон казался огромным, ведь его размеры совсем не видно из-за давки в час пик. На сидении валялась кукла, около нее - соска. Остальные вагоны были пусты, если не считать пустую бутылку пива.
 Он вылез из состава и вскоре вышел на станцию. Он поднялся на перрон и осмотрелся. Хотя смотреть было не на что. Столбы да эскалаторы. Федор ступил на ступеньку эскалатора, когда сзади услышал странный звук. Он обернулся, но ничего не увидел. Свет фонарика бегал из стороны в сторону, пока не наткнулся на нечто странное.
 На одном из столбов появилось пятно, которое росло. Оно начало выгибаться вперед и, в конце концов, лопнуло, словно животная ткань. Из дыры появилась голова, похожая на голову зомби. Монстр, или привидение, начало судорожно дышать, будто у него был приступ астмы. Он вылазил из столба, руками он оперся об пол и старался вытащить остальную часть туловища. Слизь тянулась нитями от монстра к пятну, которое казалось утробой. Вскоре монстр вылез из утробы и, все так же задыхаясь, пополз к Федору.
 Сознание Федора кричало ему бежать от сюда, но он не мог сдвинуться с места. Он не мог оторвать глаз от этого монстра, ползущего к нему и сдирающего ногти на руках. Из-под них вытекала желто-бледная жидкость, похожая на гной. Слизь все также тянулась к утробе в стене. Монстр вдруг прекратил ползти и приподнялся на одной руке. Он начал сильно дышать и вытянул руку, словно прося о помощи. Глаза его были ужасны, пропитанные злом. Потом он упал лицом на пол и замолчал. Только хлюпала слизь, вытекающая из утробы.
 Федор почувствовал слабость в ногах. Все тело тряслось от страха, и он упал, потеряв сознание.

Глава 2
1
 Мерзкий сигнал будильника ворвался в его эротический сон, спугнув красотку, собиравшуюся ему отсосать. Он нашарил будильник рукой и швырнул его в другой конец трейлера. Сразу же пришло раздражение. В трейлере было жарко и воняло неизвестно чем. Его жена – он повернулся на легкий храп этого пугала – совершенно не следила за порядком.
 Как только он начал вставать, она тут же проснулась.
 - Сделай мне кофе, любимый, - сказала она, поцеловав его в щеку. Изо рта у нее несло помойкой, и он поморщился.
 Он спустил ноги с кровати и наступил на банку из-под пива, которую оставил вечером. Банка тут же получила удар и отлетела в сторону. Она упала на бок, и из отверстия на верху банки выплеснулось немного пива. А потом он еще удивляется, почему здесь воняет? Кондиционер не работал, за что тоже получил удар, на сей раз кулаком. Утро выдалось совсем конченым. Он с силой нажал на кнопку кофеварки, будто она была сосредоточением тех факторов, которые вызывали у него плохое настроение.
 Что же его так бесит?
 Он посмотрел на будильник, валяющийся в углу. Стрелки часов показывали семь часов утра. Ему не хотелось идти на работу.
 Он позавтракал, приказал жене убраться в трейлере, надел плащ – утром было довольно-таки холодно – и вышел на ступеньки. Он увидел газету и письмо, лежащие на земле, и сделал шаг. Он почувствовал, как говно Чампа было раздавлено его кроссовком. От раздражения он заорал во весь голос:
 - Чамп!
 Чамп, видимо ожидавший, что ему дадут что-нибудь поесть, тут же выскочил из своей будки и, виляя радостно хвостом, подбежал к хозяину. Хозяин, стараясь вложить как можно больше силы, пнул собаку по ребрам. Бедный пес, не ожидав такого, взвизгнул и убежал обратно в будку.
 - Сука, я отправлю тебя на живодерню! – пригрозил он.
 Он вытер (скорее размазал по подошве) говно Чампа о дохлую траву и подошел к газете. На первой полосе «Парадиз Таймс» сообщалось, что в центре игровых автоматов установили новый игровой автомат – «Симулятор жизни бомжей». Все остальное на этой странице относилось к политике, но его это не интересовало. Его больше заинтересовал конверт с логотипом DWC. Письмо пришло из компании, в которой он работал. Вернее это была не компания, а всего лишь помещение с несколькими кабинетами. Dancing With Cats выпускала компьютерные игры жестокого содержания. Власти преследовали эту компанию, пытаясь прекратить выпуск жестоких игр, травмирующих психику детей. Несколько раз им это удалось, особо опасные и жестокие игры были запрещены в США. Зато в России, да и во многих других странах, эти игры пользовались бешеной популярностью. Хотя Голландия, Германия, Дания и ряд других европейских государств вообще запретили игры DWC, создателей это ничуть не расстраивало. Они были настоящими маньяками компьютерных игр.
 Местные власти разрешили разместить им здесь свой офис, так как из соседнего штата их (DWC) выперли. Маленький городок Парадиз – всего две с половиной тысячи человек – был скрыт от внешнего мира. Он располагался в центре гор, и к нему вела всего одна дорога. Две, если считать железную. Это было идеальное место, чтобы спрятаться от надоедливых протестантов и от властей. Здесь они могли спокойно создавать свои жестокие игры.
 Он открыл конверт, в котором лежало письмо от директора DWC. В нем сообщалось, что он – Мистер Дьюд – уволен за неявку на работу в течение одной недели. Дьюд улыбнулся, это был всего лишь маленький прогул! В письме также сообщалось, что ему нужно прибыть в офис DWC и получить полумесячную зарплату. Он скомкал письмо вместе с конвертом и швырнул за соседский забор.
 Через пятнадцать минут пешего хода он подошел к широкой лестнице офиса Dancing With Cats. Около входа в офис было человек семь, все орали, чтобы офис DWC прекратил свое существование в их городе Парадиз. На плакатах было написано: «Не допустим детей к жестоким играм!» И всякая чушь подобного рода.
 Он прошел мимо протестантов и зашел в офис. Тут же его встретил ствол пистолета, он от ужаса поднял руки и замер на месте. Эрни сидел за столом секретарши, направив на него ствол.
 - А, Дьюд, это ты. А я-то думал, что эти психи опять попытаются взять офис штурмом.
 - А Винс у себя? - спросил он.
 - Да, - ответил Эрни. – Ждет тебя, не дождется, – и Эрни улыбнулся, наверное, хотел увидеть, как Дьюда уволят.
 Дьюд прошел в кабинет Винса. Он даже не удосужился постучать, просто вошел. Винс с кем-то говорил по телефону, он явно был в бешенстве. Потом он послал собеседника в задний проход (только в более жесткой форме) и посмотрел на Дьюда.
 - Даже не оправдывайся, где ты был! – сказал он громко. – Мне абсолютно насрать. Ты уволен. Вот твоя зарплата, - и он швырнул на стол конверт.
 - Винс, у меня действительно были дела. Мы ездили к матери моей жены.
 - Ты мог хотя бы мне сообщить об этом! А теперь проваливай! – на лбу у Винса сильно вздулись вены.
 Дьюд забрал конверт и вышел из офиса. К нему тут же подошла жирная негритянка. Ее голубая майка плотно облегала складки на теле, подмышками были темные пятна пота. Если она в полдевятого так потеет, что же с ней происходит в полден, подумал он. Она попросила его расписаться. На бланке он прочитал: «Петиция за то, чтобы заставить конгрессменов играть в жестокие игры». Он написал свои данные и поставил роспись. Жиртрестка тут же кинул к другому прохожему.
 Дьюд ничуть не сомневался – это работа DWC.
 Он вернулся домой. Его жена смотрела очередной сериал в груде бумажек из-под еды. Когда он вошел, она поставила банку пива на стол и громко отрыгнула. Его охватило раздражение, он хотел схватить ее за волосы и ткнуть лицом в кучу бумажек и заставить ее прибраться в трейлере. Она повернулась к нему, искренне удивляясь, почему он так рано пришел с работы. Когда он рассказал ей, в чем дело, она, глотнув еще пива, сказала презрительным голосом:
 - Неудачник.
 Это была последняя капля, переполнившая поток ярости. Он схватил ее за волосы и со всей силы ударил головой об экран телевизора. Как ни странно, но кинескоп выдержал удар и продолжал показывать мыльную оперу. На нем остался след от крови. Его жена упала на пол и тихо застонала. Он, не помня себя от гнева
 неудачник
 (это он-то неудачник? Притом, что он горбатился на этой гребаной работе, а она сидела на жопе и смотрела телевизор!)
 схватил кухонный нож со стола и воткнул его в глаз жены. Она туже затихла.
 Он встал над поверженным телом, тяжело дыша. Давление подскочило так, что вены на шее и лбу были готовы вот-вот лопнуть. Он сел на кресло, чувствуя, что эта замкнутая система – трейлер – разомкнулась. Он не мог этого объяснить, но чувствовал, что внутренний мир трейлера как бы отделился от остального. Никто бы не смог войти к ним, да и ни кто бы не стал. Это странное чувство замкнутости от мира стало пропадать вместе с яростью.
 Он вышел на задний двор. Здесь его никто не увидит, так как трейлер стоял около почти отвесной стены гор. Он взял лопату и начал копать, копать могилу своей неудачной жене.

2
 Утром он чувствовал себя превосходно. Никто даже не спросит про его жену. Она не была здесь прописана, а родственников у нее не было. Про тещу он наврал Винсу. А людям скажет, что они поссорились, и она уехала домой.
 Он вышел за утреней газетой. Из-за забора вышел сосед. Он начал рать на него, что говно Чампа мало того, что заполнило двор Дьюда, так еще и его. Так еще он кидает мусор на его территорию. Дьюд пообещал убрать срань за собакой. Но видимо сосед не поверил и начал орать, что вызовет собаколовов. Дьюд показал ему средний палец и развернул газету.
 На ней кровью было написано:

Земля голодна. Ее сердце сжимается и требует очищения. Земля тоже испытывает жажду…

 При виде этой надписи, сердце его застучало сильнее. И появилось желание убить…
 …но сначала он сходит в магазин за свежим молоком.
 При виде названия магазина он всегда улыбался. «Джихад» – так назывался магазин, который принадлежал арабам. Внутри как всегда воняло прокисшими продуктами, но Дьюд знал, что молоко всегда было свежим. Он прошел в дальний конец магазина и подошел к холодильной камере. Мясо было отвратительного вида. Он взял упаковку молока и подошел в клетке. Вернее, к кассе. Клеткой он называл ее, потому что она была похожа на клетку с маленьким окошком для денег. Он сунул деньги в окошко и, получив сдачу, направился к выходу.
 Он остановился на пороге магазина, чтобы прикурить. Из магазина донесся истошный женский вопль. Дьюд обернулся посмотреть, в чем дело.
 Хозяин магазина дергал молоденькую девушку за волосы и что-то орал на арабском. Девушка отчаянно сопротивлялась, но ничего не могла сделать. Араб полез в карман ее спортивной куртки и вытащил маленькую упаковку тампаксов.
 - Ах ты, проклятая сучка! – крикнул он на корявом английском. – Больше не приходи в мой магазин, иначе я прикончу тебя.
 Он отвесил ей поджопник. Девушка по инерции прошла несколько шагов, неуклюже размахивая руками. Она не смогла удержать равновесие и упала на пол. Потом она встала, отряхнулась и крикнула в глубь магазина:
 - Засранец! – потом она посмотрела на Дьюда и, не долго думая, выпалила: - Чего уставился, кретин?
 Затем она с гордо поднятой головой прошла мимо. Он тоже хотел отвесить ей волшебный пендаль, но вовремя увидел полицейского, вышедшего из-за угла. Да ну и хрен с ней, подумал он.
 Он вернулся домой, немного прибрался в трейлере, поел и сел смотреть телевизор. Следы крови были тщательно вымыты еще в тот же день, когда он прикончил жену. Надо утром посмотреть на могилу, подумал он, и был поглощен боевиком.
 Вечером он вспомнил о своем плане.
 Земля голодна.
 Ну что же, пришло время ее накормить. И он засмеялся так сильно и безумно, что даже Чампа передернуло в своей будке. Дьюд перестал смеяться, оросил горло пивом и вышел на улицу. Вечер был приятный, теплый, кругом сверчки издавали свое пение. Он подошел к сараю, стоявшему около трейлера. Боже мой, и мы собирались с этой дурой построить здесь дом, горестно подумал он и открыл дверцу сарая. Там стояла всего лишь одна лопата. Не долго думая, он взял ее и развернулся к дому соседа. Оттуда мирно доносился звук телевизора.
 - Значит, тебе не нравится говно Чампа? И мой мусор, который тебе достается бесплатно? Тогда как тебе понравится это? – подумал он и улыбнулся.
 Он прошел мимо будки Чампа, тот вскинул уши от удивления, что же собирается делать хозяин в столь поздний час? Дьюд подошел к двери и тихо ее открыл. В комнате, напоминающей кабинет, никого не было. Он прошел ее и попал на кухню. Из кухни было видно гостиную, сосед смотрел телевизор. Дьюд улыбнулся, чувство замкнутого пространства заполнило его.
 Он вышел в гостиную. Сосед, увидев лопату в руках Дьюда, без слов кинулся к двери. Но она не открывалась. Сосед не мог поверить, что дверь не открывается. Он начал дергать ее за ручку в разные стороны, но результата не было. Дьюд засмеялся, от этого смеха в жилах соседа застыла кровь.
 - Пожалуйста, не делайте этого, - пролепетал он. По его штанам начало расплываться темное пятно. Сосед выглядел так жалко, что Дьюд не удержался и еще больше засмеялся. Затем он со всего размаха врезал лопатой по голове соседа в область правого виска. Сосед охнув, осел на пол. Выглядел он, как животное перед смертью. Дьюд воткнул лопату в горло соседу, и кровь выплеснулась ему на ботинки.
 Земля голодна. Накормим ее, аминь!
 Дьюд вернулся домой, помыл ботинки и тщательно вымыл лопату. В этом закоулке в горах больше не было домов, так что никто не мог увидеть его, возвращающегося домой с кровью на ботинках и лопате.
 И Дьюд спокойно уснул.

3
 На следующее утро он проснулся от мысли, что его жена не вернула книгу в библиотеку. Он тяжело вздохнул, теперь придется тащится в эту гребаную библиотеку, чтобы заплатить за просроченную книгу. Он заварил себе кофе «Аллах-Акбар» и выпил, поморщившись, словно пил грязь. Он ненавидел этот кофе, но от такого мерзкого вкуса сразу просыпался. Затем он умылся и собрался в библиотеку.
 Но прежде, чем идти в библиотеку, он с книгой в руке обогнул трейлер и посмотрел на могилу, землю которой он разровнял как смог. В изголовье могилы, словно корона, лежала темно-коричневая куча Чампа. Дьюд обратился к этой куче, будто это была не куча свежего кала, а его жена:
 - Сука, даже мертвая ты доставляешь мне неприятности.
 Он говорил это и взмахивал книгой, чтобы она поняла, какие именно неприятности она принесла ему. Он расстегнул ширинку, достал своего дружка и справил нужду прямо на могилу своей неудачной жены. Теперь цветочки будут расти, подумал он. Это тебе за неудачника. И с довольным видом он направился в библиотеку.
 Около сарая лежала утренняя газета. Он не хотел ее подбирать, но что-то заставило его. Она состояла из четырех листов. Бывало и побольше, и он развернул ее, даже не посмотрев на первую полосу. На внутреннем развороте кровью было написано:

Кто-то там упал и не может встать?

 Он улыбнулся, сегодня он еще кого-нибудь убьет. Ха, накормим землю! И теперь, на конец-то, он отправился в библиотеку. Библиотека находилась недалеко от магазина «Джихад». Сказать, что она находилась в нескольких кварталах от магазина «Джихад», будет неправильно. В Парадизе не было кварталов. Все здания стояли хаотично среди стен отвесных гор. Поэтому люди строили дома на ровных площадках и уж точно не задумывались о квартальном деление города. Да и кому оно было нужно, машин здесь тоже не было. Даже заправки не было.
 Поэтому Дьюд, пройдя мимо магазина «Джихад», снова улыбнулся. Кофе «Аллах-Акбар» тоже было приобретено здесь. «Аллах-Акбар» - торкающий кофе! Так было написано на банке кофе.
 Около входа в библиотеку он увидел группу людей в зеленых майках с перечеркнутой книгой на спине. Он спокойно прошел в центральный зал, разделяющий библиотеку на две половинки. Крыша была стеклянная, и солнечные лучи сходились в одной точке на полу. Он услышал восходящие потоки прекрасного пения, расслабляющего и завораживающего. Дьюд встал прямо в центр солнечного круга, и пение усилилось. Он получал удовольствие. Он был спокоен, и никакие проблемы его не волновали, словно их вообще не было.
 Пожилая женщина посмотрела на него и покрутила пальцем у виска. Он не стал отвечать ей грубостью, в этом кругу пения все становилось безразличным. Женщина трясущимися руками засунула книгу в сумку, чем напомнила истинную цель прибытия Дьюда в библиотеку. Он поморщился, совсем не хотелось покидать этот замечательный круг. Но постоит в нем еще немного, когда будет возвращаться обратно.
 Он прошел на второй этаж и зашел в комнату, где принимали просроченные книги и штрафы за просрочку. Очередь была огромной, его тут же охватило раздражение. Ведь это не он брал книгу, почему же он должен тут отдуваться? К тому же воняло потом, впереди стоял жирный мужик, не принимавший душ несколько дней. Когда очередь продвинулась на половину, зазвенела пожарная сигнализация. Женщина, принимавшая просроченные книги и штрафы к ним, спокойно сказала:
 - Пожалуйста, без паники. В библиотеке пожар, и мы все…
 Жирный мужик, который стоял как раз напротив этой женщины, заорал благим матом. Затем он, распихивая людей, кинулся в двери, остальные тоже с криками начали убегать.
 «Мы все утонем в мести», - подумал Дьюд. Он сразу догадался, в чем дело. Зеленые майки с перечеркнутой книгой на спине начали свой протест против книг. Женщина, которая просила всех не паниковать, со всех ног кинулась к выходу, при этом она умудрилась наступить Дьюду на ногу. Он остался один, хотя это тоже было неплохо. Он обогнул стол и достал около двадцати долларов – штрафы за книги. Он положил деньги во внутренний карман и вышел из кабинета.
 В нос сразу ударил запах гари. Библиотека горела, словно спичечный коробок, ведь наполовину она была деревянная. Дьюд двинулся к выходу, но в следующем коридоре обвалилась балка, придавив одного из протестантов. Тот хрипел под ней, заживо зажариваясь. Руки, которыми он пытался убрать балку, обуглились и превратились в пережаренные куски мяса. Около него лежал пистолет. Дьюд взял пистолет и поморщился от запаха зажаренного тела.
 Он решил обойти библиотеку по кругу и выйти с другой стороны. На лестнице, которая спускалась к выходу и к тому месту, где было великолепное пение, стояла девушка. Она явно пребывала в шоке. Услышав шаги Дьюда, она повернулась и сказала:
 - Пожалуйста, помогите мне, - она плакала, не справляясь со страхом.
 Дьюд улыбнулся, и девушка вдруг испугалась, испытав еще больший шок. Это была девушка, которая пыталась украсть тампаксы в магазине «Джихад» и которая обозвала его кретином.
 - Помочь тебе, говоришь?
 И Дьюд толкнул девушку в грудь. Она, совсем легкая, перелетела через перила и упала около круга пения. Она лежала на полу и вращала глазами в разные стороны, словно все это был очень реалистичный сон. Дьюд посмотрел на потолок. Жаль, что больше он не услышит этого пения. И он выстрелил в стеклянный потолок. Девушка завизжала, будто сам сатана над ней склонился, и через полминуты она лежала с воткнутыми в нее осколками стекла.
 Где-то сзади обвалилась еще одна балка, и Дьюд поспешил к выходу. Он выскочил на небольшую площадь перед библиотекой, там стояли люди и смотрели, как сгорает их единственное книгохранилище. Пожарная машина, которая была в единственном экземпляре в этом жалком городишке, из-за отсутствия дорог и проезда между скалами, приехать не смогла. А полоумные протестанты перекрыли воду пожарной системы.
 Мы все утонем в мести, подумал Дьюд, вспомнив, как кто-то дико закричал, когда он был около выхода. Он улыбнулся, никто даже не поймет, что та девушка погибла по его вине, во всем обвинят протестантов.
 Крыша библиотеки с громким треском обвалилась, и из пролома вознесся победный огонь. Из здания еще доносились истерические крики людей, но больше никто не вышел оттуда. Никого даже не пытались спасти.
 И Дьюд отправился домой.

4
 Утром Дьюд решил, что хочет нормальных стейков, нормально прожаренного мяса. Он хотел поесть, как нормальный человек. Хотя насчет последнего нормально он сильно сомневался. Впрочем, пока все идет гладко. К чему напрягаться?
 Он вышел во двор и швырнул Чампу отбросы, которые он соскреб с тарелок. Чамп, довольно чавкая, все съел.
 Дьюд с нетерпением подошел к газете. На первой полосе сообщалось о пожаре в библиотеке. В статье говорилось, что погибло около пятнадцати человек, тут же были помещены ужасные фотографии обгоревших тел. На одной была изображенная та девушка, сильно обгоревшая в запекшейся луже крови и осколках стекла. Никто даже не догадается, что это его работа. Он развернул газету и снова увидел надпись кровью:

Смерть пирует на этой арене Бойни, где машины смерти неустанно и непрерывно перемалывают плоть.

 Дьюд решил подловить почтальона и выяснить, он ли пишет эти надписи. Он швырнул газету на соседний дворик. Соседа так до сих пор никто не нашел. И Чамп с радостью справлял нужду во дворике соседа.
 Поход к магазину мяса занял двадцать минут. «Мир мяса» - была вывеска под крутящейся коровой. Но Дьюд сильно сомневался, что мясо здесь делают из коров. Ведь в их маленьком городке была всего лишь одна ферма, где держали коров, теперь там одна разруха, а хозяин фермы все время сидит перед телевизором, пускает «голубков» в кресло и сил ухаживать за коровами у него не осталось.
 Но Дьюд не терял надежду. Политики ведь получали самое свежее настоящее коровье мясо. Почему же он не может поесть настоящего коровьего мяса? И он зашел в магазин.
 В витрине лежали застаревшие куски плоти, отдаленно напоминающие мясо. За прилавком никого не было, зато в подсобном помещении слышался смех. Дьюд крикнул, но никто не отозвался и не вышел к нему. Тогда он решил зайти в подсобку.
 Когда он вошел в подсобку, то увидел трех мясников. Двое держали совершенно голого мужчину. Он сопротивлялся и кричал, а мясники дико ржали. Они опрокинули мужчину головой в чан, в котором размешивался фарш, его мигом затянуло туда.
 Перемалывают плоть
 Неустанно и непрерывно
 Дьюд еле сдержал приступ рвоты. Конечно, он убивал людей, но мысль, что он ел колбасу, купленную в этом магазине не вызывала восторга.
 Мясники повернулись к нему, и один из них сказал:
 - А вот еще свежее мясо. Хватайте его, - но прежде, чем он успел сделать шаг, Дьюд всадил ему пулю прямо между глаз.
 Остальные замерли, увидев пистолет. Дьюд подарил каждому по пуле. Затем он раздел всех троих мясников. У одного из кармана выпала связка ключей. Дьюд спонтанно сунул ее в свой карман. Мясники отправились на колбасу вслед за мужчиной. Послышался ужасный звук дробления костей.
 Он прошел в какой-то длинный коридор. Затем попал в помещение со множеством холодильников. Один их них был заперт, но Дьюд подобрал к нему ключ. Стайки лежали аккуратно сложенные, он представил их прожаренными, и у него потекли слюнки. Вот откуда власти получали мясо. Оно привозное и уж точно из настоящей коровы.
 Дьюд положил в пакет, который взял с собой, четыре упаковки стейков. Чувство замкнутости пропало, и он решил побыстрее убираться отсюда. Сегодня вечером он будет доволен как никогда. Мясо будет хорошо прожаренным, под рукой будет холодное пиво, а по телевизору будет интересный фильм.
 Проходя мимо дома, он харкнул на окно соседа. Сегодня он точно будет доволен.

5
 Утром он встал рано, чтобы выловить почтальона. Он прошел мимо дома соседа и встал около забора. Именно отсюда почтальон кидал газету. К тому же у него были свои маленькие счеты с этим мальчишкой. Он не раз попадал газетой прямо в говно Чампа.
 Мальчишка на велосипеде съехал с пригорка, по пути кинув пару газет подписчикам, и подъехал к тому месту, где стоял Дьюд. Он перегородил дорогу ему, и мальчик остановился, не понимая, что происходит. Дьюд взял газету и развернул ее. Внутри не было никаких кровавых надписей. Мальчик смотрел на него с недоумением, режим его работы был нарушен, и он ждал последствий нарушившего их.
 - Еще раз попадешь газетой в говно моей собаки, я тебя выловлю и заставлю сожрать эту газету. Ты понял меня, маленький ублюдок! – голос Дьюда повышался с каждым словом. На лбу вздулись вены.
 Мальчик пролепетал, что будет класть газету на порог и будет смотреть, чтобы она не попала, куда не надо.
 Дьюд отпустил маленького ублюдка и посмотрел на первую полосу газеты. «Сегодня в супермаркете «Парадиз» проводится акция «День Кранчи!» Каждый желающий может купить новые чипсы и получить в подарок игрушку в виде картофелины». Дьюд засмеялся, такой тупости он еще никогда не видел. Но делать ему было все равно нечего, и он решил сходить и получить игрушку «Кранчи».
 Супермаркет «Парадиз» находился почти на самой окраине города. Его построил один бизнесмен для отмывания денег. Власти тоже этому не препятствовали, они получали солидную сумму. Тем более они покупали здесь хорошую еду и одежду, не то, что в магазине «Джихад».
 В помещении играла спокойная музыка. Кругом висели плакаты с изображением игрушки «Кранчи». Дьюд по стрелочкам, указывающим направление, нашел павильон, где проводилась акция. Одна девушка продавала картофельные чипсы, а вокруг бегала огромная картофелина и раздавала игрушки «Кранчи». Дьюд купил три пачки чипсов и подошел к картофелине.
 - Извини, чувак, но ты не получишь игрушку, - сказала картофелина мужским голосом.
 - Почему это? Я же купил чипсы? – Дьюд чувствовал себя облапошенным.
 - Слушай, что ты пристал ко мне? Ты маленький что ли? Далась тебе эта игрушка? – и картофелина подошла к маленькой девочке и дала ей игрушку.
 Девочка тут же нажала на живот игрушечной картофелины. «Мама говорит, что там трогать нехорошо», - сказала игрушка. У девочки чуть глаза на лоб не вылезли. Дьюд громко засмеялся, и девочка вздрогнула. Она испугано убежала, крепко прижимая к груди странную игрушку.
 Дьюд прошел через магазин и зашел в подсобное помещение. Где-то здесь должны быть коробки с «Кранчи». Дьюд увидел на стене плакат:

Я небесный садовник, я убираю с лица планеты вонючие и ядовитые сорняки, которые пробиваются даже через трещины в холодном асфальте тротуаров Города Греха.

 Как только он прочитал надпись, в подсобное помещение вошла картофелина. Она мужским голосом начала орать, что ему здесь находиться нельзя. Тут же зашла продавщица чипсов и тоже накинулась на Дьюда. Странное чувство замкнутости охватило Дьюда и все помещение. Картофелина и девушка тоже это почувствовали и замолкли. Дьюд с довольной ухмылкой достал пистолет. Картофелина молча кинулась в глубь подсобки. Она получила пулю в затылок. И молча упала на пол. Продавщица упала на колени и начала умолять не убивать ее. Дьюд прострелил ей голову. Она упала на бетон, и кровь начала заполнять трещины. И впитываться в него, кормить землю.
 Накормим землю, да будет так!
 Дьюд довольно улыбнулся и пнул мертвую девушку. Потом он начал осматривать помещение. Вскоре он нашел игрушку «Кранчи». «Мама говорить, что там трогать плохо», - сказала игрушка. Дьюд нажал еще раз: «Куда суешь свои пальцы?» И он довольный, словно трехлетний мальчик, нашедший под елкой подарок, сунул игрушку в карман.
 Он посмотрел на плакат. Надпись исчезла. Стало исчезать чувство замкнутости. И Дьюд решил поскорее покинуть помещение.
 Дьюд вернулся домой и поел холодных стейков. По телевизору смотреть было нечего, и Дьюд решил поспать до вечера.

6
 Проснулся он поздним вечером. Он обогнул трейлер и снова справил нужду на могилу жены. На стенах сверкали светлячки. «Злобные светлячки материализуются на стенах и разбивают землю в пыль. Давайте, маленькие насекомые, посмотрим, какую сеть мы соткали», - подумал Дьюд, стряхнул и спрятал своего дружка.
 Пока он обходил трейлер, то решал, куда отправиться. Он улыбнулся, он пойдет в недавно построенные дома. На стене соседа он увидел надпись:

Благословенны смиренные – они такие удобные цели.

 Десять домов стояли в шеренгу, за ними шла труба газопровода. Туда-то Дьюд и решил пойти. Людей на улице не было, во многих домах уже было темно. Собаки, почуяв опасность, отчаянно лаяли, но хозяева не обращали на них внимание.
 Дьюд встал в тридцати метров от трубы, попасть в нее было очень легко, она была черно-желтая. «Приготовьтесь к сносу», - прошептал Дьюд сквозь зубы. Первая пуля лишь отскочила от трубы. В одном доме загорелось окно. Дьюд прицелился во второй раз и выстрелил. Труба взорвалась, и, словно по цепной реакции, начали взрываться дома. Когда Дьюд поднялся на ноги, сбитый взрывной волной, самый ближний дом уже полыхал выше крыши. Во втором кто-то кричал от боли. Из него выскочила женщина, охваченная пламенем. Она упала с лестницы и замолкла.
 Дьюд решил уходить, на открытых пространствах чувство замкнутости не возникало. Домой он шел окольными путями.
 Уснул он очень довольный.

7
 На следующее утро в газете сообщалось о взрыве газопровода. «Оперативно работают», - подумал Дьюд, читая статью. В ней сообщалось, что полиция города «Парадиз» начинает расследование, так как на месте трагедии найдены пули.
 И вдруг Дьюд почувствовал приближение чего-то необычного. Произойдет что-то такое, чего свет белый не видывал.
 Земля испытывает жажду. Похоже, ее нужно удобрить.
 Он пошел к продавцу оружия. Жирный Тото торговал оружием прямо у полиции под носом. Дьюд думал, что никогда не пойдет к нему покупать оружие, но все меняется.

Сегодня не до прогулок. День еще не закончен и у меня достаточно времени, чтобы уложить их спать… спать вечным сном.

 Надпись была написана на заборе Тото. Дьюд выложил пятьсот долларов за автомат. Наконец-то у него настоящее оружие. Дьюд улыбнулся и прицелился в голову Тото. Тот даже не успел сообразить, что происходит, когда в его голове появилась лишняя дырка. Он тихо осел под кровавым следом на стене, глаза его уставились в потолок, удивленные и широко открытые. Дьюд плюнул ему на лицо и засмеялся.
 Дьюд торопился, скоро, очень скоро все случится. Он торопился накормить землю. Он засунул автомат под плащ и пошел к магазину «Джихад». Неприятный кислый запах снова ударил в нос, но Дьюду было все равно. На входе он начал кричать и проходить в зал:
 - Смотрите, как падают цены, падают служащие, падают покупатели, падают ракеты, и все тонут в лужах крови! - и он достал автомат.
 Он обогнул клетку и направил дуло автомата на очередь. Улыбнулся и нажал на спусковой крючок. Люди, словно скошенные колосья пшеницы, падали, кто со стоном, кто с криком боли. Через окошко для подачи денег Дьюд всадил три пули в грудь продавцу. Где-то в глубине зала раздался истерический крик. Мужчина и женщина попытались прошмыгнуть мимо него, но через секунду упали замертво. Из очереди, состоящей из шести человек, в живых остался один мужчина, он безмолвно куда полз. Дьюд прострелил ему череп.
 И он почувствовал, что что-то должное произойти – произошло. Земля остановилась. Дьюд блаженствовал, стоя в лужах крови, всасываемых в пол. Земля пила, она довольна, Дьюд тоже доволен. Он засмеялся, а на улице началась паника. Начался котопад.
 Дьюд вышел на улицу и с довольным видом смотрел на падающих с неба кошек. Одна кошка, умудрившаяся выжить, разодрала полицейскому горло и начала лакать кровь.
 Дьюд пошел домой поспать, слишком много сил отняло вызывание этого необычного явления. Он решил продолжить свой кровавый путь завтра. Хотя завтра не наступит, всегда будет бесконечное сегодня, а время сейчас.
 В городе началась паника. Уже слышались крики людей, и выстрелы. Смерть настигает их. Дьюд боялся, что не сможет заснуть, но кошки не падали на трейлер, и он уснул, съев стейк и запив его пивом. Завтра никогда не настанет, сегодня будет бесконечно, кровь потечет реками…
 И Дьюд уснул.

8
 Проспал он чуть больше суток, так можно было сказать, если бы планета не остановилась. Чувствовал он себя великолепно. На ум пришла замечательная идея – сходить в церковь. А заодно посетить могилу отца.
 Утром он не нашел газету, хотя даже не пытался. Он обвел взглядом двор – везде лежали мертвые кошки. Он шел осторожно, чтобы не поскользнуться и не упасть. Плюхнуться лицом в кишки дохлых кошек не хотелось. Дьюд заглянул к соседу, в доме уже начало странно пахнуть. Соседа так никто и не нашел.
 По пути Дьюд заглянул в три дома, но никого не застал, наверное, люди спешили покинуть город в надежде, что в другом городе столь странное явление не происходит. Но их ждало разочарование. По пути к церкви Дьюд увидел пару мертвых тел, лежащих среди кровавой массы.
 Дьюд решил пройти около полицейского участка, хотя сильно рисковал, неся автомат под плащом. Но полицейский участок полыхал не хуже библиотеки. Черный дым взвивался в темно-оранжевое небо, казалось, что уже вечер, но стрелки часов показывали полдень. Полицейские глупо смотрели на горящее здание, стоя на мертвых кошках. Черный дым висит в воздухе, приятный запах смерти покалывает в ноздрях, а я все продолжаю бродить по колено в крови, костях, мясе и внутренностях, - промелькнула мысль в голове.
 Дьюд достал автомат и начал стрелять в спины ничего не подозревающим полицейским. Семь человек прекратили свое существование на этой жалкой планете. Дьюд спокойно, будто только что завязал шнурки, пошел дальше.
 В церкви творилось что-то невообразимое. Центральный зал был переполнен, проповедник читал молитвы, успокаивал людей, что это кара Божья за неправильный образ жизни. Люди должны любить друг друга, помогать друг другу, отказаться от вредных привычек и жить по правилам Господа. Люди в один голос кричали ДА! Проповедник смотрел на этих олухов и вспоминал косяк, выкуренный утром. Как ему хотелось еще раз затянуться!
 Дьюд прошел в исповедальню. Здесь тоже была длинная очередь, но продвигалась она быстро. Дьюд вошел в кабинку и сказал:
 - Простите меня отец, я сильно согрешил, очень, очень сильно.
 - Ты положил денег при входе в ящичек?
 - Да, - соврал Дьюд.
 - Я прощаю тебя, иди с миром, - сказал отец. Хотя, если бы он узнал, что творящееся на улице произошло по вине Дьюда, он с удовольствием бы достал пистолет и заказал бы ему билет на тот свет.
 Дьюд прошел через церковь и вышел с противоположной стороны. Здесь было кладбище. Дьюд оглядел владение церкви. Среди кроваво-мясной массы стояли надгробья, и его отец, как назло, был похоронен в самом дальнем углу. Проклиная все на свете, Дьюд кое-как добрался до могилы отца.
 - Ну, что, папочка, переплюнул я тебя? А? – и Дьюд справил малую нужду. Ему все больше и больше начинало нравиться справлять нужду на могилы. – Очень скоро, папа, грядут перемены. Ты уже видишь их начало, конец еще далеко. Нужно пролить много крови.
 Дьюд услышал рычание, и из-за соседнего надгробья вышла кошка, настроена она была явно не на ласки. Дьюд спокойно снял автомат с предохранителя и убил кошку. Он посмотрел на небо. Темно-оранжевое оно плыло на юг.
 - Гляди, папа, апокалипсис грядет. Скоро сознание людей сдвинется, и тогда польется кровь. Настоящая кровь, а не эти жалкие капли. Они скоро все отправятся на юг, на далекий юг.
 Из церкви донеслись крики людей, затем раздался мощный взрыв. Одна статуя на вершине церкви упала на землю, расколовшись на две части. Кто-то с арабским акцентом желал всем смерти. Автоматные очереди не прекращались, люди в панике начали выбегать из церкви. Дьюд отлично видел, как женщина, поскользнувшись, упала лицом в кишки мертвых кошек. Она тут же сблевала, кто-то пнул ее в ребра, и она опять упала лицом, уже в свою блевотину. Многие поскальзывались и падали, оставшиеся на ногах бежали прямо по людям. Арабы, похожие на чертей, повыскакивали из церкви и начали стрелять по убегающим людям, потом они расстреляли тех, кто барахтался на земле.
 Дьюд наблюдал за всем этим из-за дерева. Связываться с арабами ему совсем не хотелось. Время было ограничено, пора было действовать. Пора добраться до вершины мира, и править хаосом. Наводить ужас и пировать на арене Бойни.
 Дьюд развернулся и пошел на север. По пригорку он поднялся на странную площадку. Посередине было озеро кислотных отходов, испаряющих смрад. Кругом лежали бочки, из некоторых вытекала странная жидкость. Из сарая выскочил дед и, размахивая пистолетом, направился в сторону Дьюда через мостик над кислотным озерцом. Дьюд выстрелил деду в ногу, тот упал в озеро и начал орать и метаться. Тело деда расщеплялось, а над ним появлялось белое облачко. На фоне темно-красного неба Дьюду эта миниатюра показалась прекрасной.
 Он не стал рисковать и обошел опасное озерцо. Вскоре он вышел к рельсам и впервые почувствовал за собой погоню. Полиция еще продолжала свою работу, но Дьюд уйдет от них, хотя лучше поторопиться. Дьюд решил пойти на станцию выгрузки контейнеров, там он сможет угнать поезд. Главное чтобы он был там. Ведь продукты завозили раз в месяц. Сердце его волновалось, голова неустанно прорабатывала варианты отступления, если поезда не окажется.
 Но поезд, с прицепленным к нему одним вагоном, стоял, а вокруг него стояли полицейские. Четыре человека стояли спокойно и непринужденно о чем-то болтали, словно под ногами у них не лежали мертвые кошки. Дьюд прицелился и расстрелял их. «Удача мне сопутствует. Скоро я доберусь до вершины мира», - подумал Дьюд, подходя к поезду.
 Машинистом он никогда не был, но откуда-то знал, как управлять поездом. Как только поезд начал двигаться из динамиков донеслось: «Следующие станции Армагеддон, река Стикс, Аид… да, и еще полустанки. Быстро, посадка заканчивается!» Дьюд засмеялся, мир ждет его восхождения!
 Навстречу поезду, оттуда же, откуда вышел Дьюд, выскочили полицейские. Дьюд с удовольствием переехал пару тел, остальные успели броситься в рассыпную.
 Вскоре он проехал железнодорожный мост над Круговым ущельем, окружавшим город, и за это получившим свое название. И он покинул пределы города.
 И дождь из кошек усилился.

9
 Ехал он десять часов, пока не устал. Глаза начали слипаться, и Дьюд решил остановиться и выспаться. В животе заурчало, но еды он не взял, за что мысленно себя отругал. Остановился он около небольшого промышленного
комплекса. Судя по тишине там никого не было. И Дьюд лег спать. Спал он неспокойно, все время ворочался, все его сознание хотело двигаться на север, где его ждет власть.
 После сна он чувствовал себя разбитым, наверняка, под глазами появились темные круги. Живот заурчал еще сильнее, и Дьюд решил осмотреть комплекс в поисках еды. Он спустился на землю и огляделся. Небо стало еще темнее, на территории комплекса горели фонари. Дьюд перелез через забор и пошел искать административное здание. Комплекс был единственным сооружением на милю, даже скорее на три мили. Значит, рабочие должны чем-то питаться.
 Он понимал бесполезность своей затеи, но ноги сами несли его. Может это знак? Дьюд зашел в здание, похожее на небольшое общежитие, но кругом была тишина. Дьюд решил не бродить во тьме, а доехать до ближайшего городка и там раздобыть еды. На ум пришла мысль – пожарить кошечку. Но живот от такой затеи еще больше заурчал. Дьюд вспомнил стейки, вкуснотища. Рот наполнился слюной. Нет, не поедет он до ближайшего города, он найдет еду здесь. Здесь должна быть кухня.
 Дьюд вышел из общежития и увидел надпись: «Столовая». Ноги сами зашагали в ту сторону. Дверь была открытой, и он прямиком направился на кухню. В нерабочих холодильниках все пропало, зато булочки в буфете были еще хоть куда. Тут же Дьюд нашел холодный чай, совсем не сладкий. В темноте он сел за стол и стал есть.
 Когда шестая булка была надкусана, он услышал шаги у себя за спиной. Мысль, что он забыл автомат в поезде, искрой пробежала через нервные узлы головного мозга. В столовую вошел огромный мужик, с бешеным взглядом. Он направился к Дьюду, явно не собираясь пригласить его на танец. Дьюд кинул ему в лицо стакан с остатками чая и побежал через другой выход.
 На улице он услышал, как в столовой зарычал мужик. Дьюд обогнул столовую, но там были здания. Выхода к поезду не было, и он решил обежать эти здания. Как только он повернул за угол, то понял, это тупик. В расщелине скалы он увидел розовое сияние, он понял, это то, чего он ждал. Это путь на вершину мира. Первый переход, сокращающий путь к его победе над миром.
 Дьюд обернулся. Из-за угла вышел разъяренный мужик, размахивая кулаками. Кишки кошек вылетали у него из-под ног, как мокрый снег из-под ботинок. Дьюд посмотрел в глубь сияния и полез.
 Переход оказался мокрым. Он упорно лез по непонятному проходу, напоминающему трубу. Желеобразная масса потихоньку заполняла ее, Дьюд думал, что задохнется. Он задержал дыхание и полез дальше. Вскоре он уткнулся в стену. Пальцами он искал выход или что-то похожее на него. Через розовое желе он ничего не видел, лишь беспомощно тыкался в стену. Он почувствовал, как она становиться мягкой, начинает выгибаться наружу. Пальцем он проделал дырку в пленке, затем стал наваливаться всем телом. Ему отчаянно хотелось вздохнуть, легкие уже жгло, и он торопился выйти наружу. Словно заново рождался.
 Пленка разорвалась, и он наполовину вылез. Он вздохнул, и тут же закашлялся, желеобразная слизь попала в легкие. Руками он вытягивал свое тело из утробы, в которую попал. Потом он понял, что попал в темное помещение, но кто-то светил на него. Он пополз на свет, надеясь, что это не враг. Из-за ослепляющего света фонарика он не видел, кто светит. Он приподнялся на одной руке, а вторую вытянул вперед, пытаясь сказать: помогите.
 Но тот, кто светил на него, по-видимому, потерял сознание. Фонарик упал на пол и уставился на утробу в стене.
 Дьюд откашлял слизь, попавшую легкие. Он чувствовал слабость и легкую дрожь в руках. Еще ему было холодно, он лежал на полу. Он снял плащ и бросил на пол. Слизь быстро высыхала, но все равно было неприятно. Кое-как он поднялся на ноги. Около эскалатора он увидел силуэт. Значит он в метро. В этой части света тоже творился хаос. Замечательно, и Дьюд улыбнулся.
 И он растолкал человека, чтобы узнать, куда он попал.

Глава 3.
1
 Первое, что увидел Федор, это светивший на стену фонарик. Пятно, похожее на утробу, было на стене, доказывая ему, что он не сошел с ума. Он почувствовал, как кто-то толкает его, и страх волной вознесся от ног до макушки головы. Он резко встал, от чего у него закружилась голова. Этот монстр был рядом с ним! Федор подбежал к фонарику, взял его и направил на монстра.
 Монстр оказался человеком. Он прищурился от яркого света. Федор оглядел его с ног до головы. Обычные ботинки, обычные джинсы и майка. Только он был мокрый, весь в слизи. Ногти он действительно посдирал, и из-под них текла кровь, а не гной, как ему показалось.
 Человек что-то сказал, но Федор не разобрал слов. Человек повторил, что он сказал. Оказалось, что он говорил на английском языке, но Федор без труда ему ответил, что он находится в России. Человек удивлено посмотрел на него. Федор спросил кто он, и что все это значит. Человек оскалил зубы, эти вопросы ему явно не нравились. Человек сказал, что он должен подчиниться ему, так как он скоро будет править миром.
 Федор мысленно покрутил пальцем у виска. Хотя то же самое он мог сказать и про себя. Увидеть такое чудо казалось сверх нормы, а рассказать кому об этом – посадят в психушку. Федор послал человека в задницу, но тому не понравился тон Федора. Человек накинулся на него и ударил кулаком в челюсть. Федор выронил фонарик, от злости его кулаки сильно сжались до боли. Он врезал этому уроду по морде и заехал ногой по яйцам. Прием не самый честный, но ему было плевать. Сейчас он проучит этого короля мира. Мать его так, подчиниться ему. Этому утробку?
 Он схватил Дьюда за майку и поволок к рельсам. Как ему понравиться – сломать хребет о рельсы. И Федор оттолкнул Дьюда от себя. Тот закричал.
 И в эту секунду, словно в замедленном кадре, мир начал меняться. Дьюд падал на рельсы, а в метро стали загораться лампы. Дьюд падал, а вокруг, словно призраки материализовывались люди. Их прозрачные силуэты набирали краску, и вскоре они превратились в настоящих людей. Дьюд падал, а из тоннеля послышался приближающийся поезд метро. Дьюд падал, а Федор видел, как его лицо превращается в лицо другого человека.
 И замедленный кадр отпустило. Люди около Федора закричали и в ужасе отходили от него. Мужчина, лежащий между рельсами, не понимал суть происходящего и смотрел на людей снизу вверх. Он даже не слышал поезда, даже не чувствовал, что ветерок треплет его волосы. Он просто сидел и смотрел.
 Поезд, вылетевший из тоннеля - «Мытищинский завод», успел прочитать Федор на табличке поезда – стал тормозить. Из-под колес брызнули искры, но расстояние было слишком маленькое. Человека сбило.
 Федор не верил всему происходящему. Это фокус человека, вылезшего из стены. Он обернулся, люди смотрели на него испуганными глазами. Федор не понимал, как это произошло. Он посмотрел на стену, но она была обычной стеной. Никаких утроб. На полу никакой слизи. Люди начали разбегаться, думая, что он выбирает очередную жертву. Те, кто выходил из вагона, удивлено смотрели на них, не понимая, что происходит.
 Федор двинулся к выходу, но ему тут же преградили дорогу милиционеры. Федор не стал сопротивляться, он верил, что это сон или фокус сознания. Они надели на него наручники и отвезли в ближайшее отделение милиции.

2
 На суде Федора признали невменяемым. Он все время орал, что это всего лишь обман. Что на улице третий день шел дождь из кошек. Его скрутили и отвезли в дурдом, где в своей палате он все время орал, что это обман. И если бы они отпустили его, он бы доказал это.
 Когда Федора вывели из метро, на улице размерено текла жизнь. Ни какой паники, никаких мертвых кошек, ничего этого не было. И тут-то Федор тронулся умом.
 Планета вертелась, Федор видел это сквозь решетку своего окна. Небо было голубое, по нему спокойно летали птицы. Федор плакал целыми днями, он спас мир от зла, а вместо награды получил унижение и заточение.
 - Улей был очищен! Источник заразы был закупорен, помещен в мешок и вышвырнут на задворки мира! – срывая голос, орал он, но никто не обращал на него внимание.

 Дьюд испугался, когда увидел, что русского охватила ярость. Он решил наброситься на него первым, но через несколько секунд получил удар по яйцам. Потом он почувствовал, как русский схватил его за майку и поволок к рельсам. Дьюд, ослабленный после перехода, не смог сопротивляться и через мгновение уже летел на рельсы.
 В сознании и видении Дьюда происходящее начало замедляться. Он тоже видел загорающийся свет. Видел появляющихся людей и слышал приближение поезда. Он также видел испуганное лицо Федора, видел страх и непонимание происходящего в его глазах. И почувствовал, как его куда-то затягивает. Мир покрылся мраком.
 Он очнулся прикованным к железному столу в темном помещении. Затем с его головы сняли странный колпак. Чувствовал он себя еще слабее, чем прежде. Его завернули в смирительную рубашку и повели. Они, он и еще два силуэта, зашли в темный лифт. Затем они очень долго ехали вниз, затем лифт остановился, и дверцы с мерзким скрежетом открылись. Он увидел длинный темный коридор, с обеих сторон были низкие деревянные двери. Они подошли к двери с номером 536. Один силуэт открыл ее. За ней была маленькая комнатка. Дьюд заорал, но его затолкнули туда. Дверь захлопнулась, словно приговор. Дьюд опять закричал. Весь его план провалился. Его поймали!
 Поздравляю, господа! Источник заразы помещен на задворках мира!