Посещение больной

Упала девочка. К сожалению не та, что надо. Об этом Марик подумал уже потом, чуть позже.

Он даже не очень обратил внимание на происшествие. Великое дело. Марик сам уже раз пять падал сегодня. И это еще не считая плюханий на жесткую каменистую землю во время игры в футбол.

Протолкавшись среди любопытных и сочувствующих, он увидел, что кость не торчит из середины ноги. Рассмотрев, что и коленка, основное пострадавшее место, не очень разбито, он понял, что нет поводов для беспокойства. По Леркиному лицу было видно, что ей больно, но она изо всех сил старается не плакать.

Они с ней дружили с первого класса. Некоторое время, пока она не переехала в свой Шестой микрорайон, ходили в школу вместе. И Марик хорошо помнил, что в первом классе даже завидовал ей. Во-первых, у нее была старшая сестра, а во-вторых, она еще в первом классе получила большую и красивую красную медаль с белой цифрой 5. Это означало, что человек, гордо гуляющий по школе с такой медалью – отличник. Марик такую получил только во втором классе – в первом подвел почерк. Правда, и во втором он не стал намного лучше, но Марик очень старался. Медаль появилась, а сестра нет. Так что повод для зависти оставался еще долго, пока Марик не понял, какая это пытка быть под постоянным надзором не только дома, но и в школе. И тогда зависть сменилась сочувствим, да, правда, и Леркина сестра уже к тому времени заканчивала школу.

Марик похлопал Лерку по плечу, очень остроумно заметил «до свадьбы заживет», а отойдя от пострадавшей, он вдруг понял, что упала не та девочка. Конечно, он осознавал, что в действительности вряд ли решился бы на такие действия, но в мечтах...

И Марик представил себе, как Она падает. Он подбегает к ней, помогает ей подняться с земли и ласково поддерживая за талию (у Марика пересохло в горле, когда он представил себе эту картинку) ведет, ведет, ведет... Конечно, еще более красиво было бы небрежно взять ее на руки, но даже в мечтах Марик предпочитал быть реалистом, прекрасно понимая, что Её в одиночку ему не поднять... Тяжело вздохнув, и увидев, что Она далеко, в стайке девочек, кудахтающих вокруг травмированной Лерки, Марик вернулся к футболу.

Прошло несколько дней. Класс обсуждал пикник в маслиновой роще, с удовольствием рассматривал уже отпечатанные фотографии, и даже уже стал подзабывать подробности вылазки не природу, как вдруг сообразил, что Лерки до сих пор нет в школе. Ну сколько может болеть нога – ну день, ну два, ну , максимум три, а тут, ты глянь уже сколько времени. Решили, что надо навестить больную и отправили делегацию.

У Лерки обнаружились две интересные вещи. Колено, распухшее и похожее на ногу слона, и хомяк. Пока все рассматривали колено, Марик быстренько выволок хомяка из банки и принялся обниматься с ним. Хомяку обниматься не хотелось, а хотелось спать, и он стал удирать от Марика, по его же руке. Марик оказался проворнее, подставил ему другую руку и одураченый хомяк долго бегал по Марикиным рукам, недоумевая, почему они никак не кончаются. Девочки, закончив болтать с Леркой, завизжали и потребовли хомяка. Марик не отдавал, мотивируя это тем, что хомяку нравится бегать по его рукам. Девочки резонно возразили, что по их рукам хомяк еще не бегал, и, может, тут ему понравится больше. Сраженный их логикой и подавленный численным превосходством, Марик отдал хомяка.

Через некоторое время хомяку надоело слушать сюсюкания, и он удрал от девчонок, шмыгнув под диван. Девчонки совершенно нелогично завизжали и залезли на стулья. Марик с другом стали двигать диван и отлавливать хомяка. Наконец Марику посчастливилось поймать хомяка за заднюю лапку и подтянуть к себе. Держа его в неплотно сжатых ладонях, Марик громко объяснил хомяку, какие беды приносит миру женский пол, какие дуры девчонки (кроме Нее, естественно, подумал он), и посоветовал ему держаться от них подальше. По выражению морды хомяка было видно, что он солидарен с Мариком. Он согласно опустил голову и... обписал Марика..

Марик стоял с хомяком в руках и просил забрать это подлое животное, чтобы помыть руки и вытереть рубашку, но в ответ слышал только стоны и рыдания.

На ногах никто не стоял. Лучший друг лежал на полу и держался за живот, девочки вповалку попадали на диван и теперь вытирали друг об друга мокрые щеки. Одна Лерка, побоявшаяся упасть, удержалась на стуле, и уткнувшись головой в стол, сквозь хохот выдавила из себя:

-Дурак... это... же... хомячиха...

Марик все-таки успел впихнуть хомяка, который хомячиха, в банку, и тоже сполз на пол...

Когда все отсмеялись, решили пить чай. Марик, несколько раз тщательно вымывший руки, периодически обнюхивал ладони, стараясь это делать не очень заметно. Но все всё видели и посмеивались. Марик произнес гневный монолог о женском коварстве, поблагодарил за поданный чай, и,довольный собственным красноречием, отхлебнул большой глоток.

В этом глотке женского коварства хватило бы еще на пару томов, напечатанных очень мелким шрифтом. Марик поднял глаза. На него внимательно смотрели три пары женских глаз. Две пары мужских стыдливо шарили по квартире. Марик с трудом выдохнул воздух и сказал:

-Хороший чай.

Потом с удовольствием сделал еще один большой глоток. В женских глазах заметалось сомнение. Каждая из присутствующих очень осторожно брала свою чашку и с испуганным выражением глаз делала маленький глоток. Потом недоуменно переглядывалась с соседками и опять внимательно смотрела на Марика. Марик, вытирая пот со лба, спокойно пил чай. С каждым новым глотком ему становилось все труднее заставить себя подносить чашку ко рту, поэтому он старался делать большие глотки, благо чай был не очень горячий.

Наверное все то, что всыпали в него охладило воду. По Марикиным ощущениям, в чашке было примерно две столовые ложки соли, столько же сахара и с пол ложки черного молотого перца. По поводу чайной соды Марик был не уверен. Но, на его вкус, можно было бы вполне обойтись и без нее. Букет от этого не пострадал. В полной тишине он допил чай, поставил чашку на стол, и невинно посмотрел на товарищей.

В животе урчало и бурлило. А на лице было написано полнейшее удовольствие от чаепития. Постепенно выражение девичьих глаз из ожидающе-ехидных сменилось на грустно-сочувствующее. Наконец Лерка не выдержала и спросила:

-Марик, а ты ничего не заметил?

Марик обернулся и осмотрел квартиру.

-Нет, а что случилось?

-А... в чае... Ну, чай нормальный был?

-Да, а что? Аааа, вы туда хотели что-то подмешать?

Лерка заткнулась, и все сообщники грустно переглянулись. Бомба не сработала.

По дороге домой Марик внутренностями чувствовал каждую кочку, на которой подпрыгивал автобус. Ему представлялось, как в его животе плещется эта дикая перчёная смесь соли с сахаром, разъедающая стенки его желудка, и чувствовал, что еще очень долго не сможет пить сладкий чай, даже без соли и перца.