Зануда

Все-таки девчонки – совершенно невозможные создания. Бог знает, чего им надо. У Лешки так понять и не получилось, почему какой-то Володька Щеглов запросто с любой объясняется, и всем он нравится, а он, Лешка, нет. Вот вроде бы ничего такого особенного в Володьке нет… если говорить непредвзято, то Лешка даже и симпатичнее. И здоровее. Потому что Володька – он совсем заморыш. Зато у Володьки вообще с девчонками проблем нет.
На Лешку же смотрят, как на пустое место. То есть нет…. Подружиться с девчонками получается, делом заниматься. Если на занятии-семинаре вместе сидят, тоже вроде как нормально работается. Но вот только доходит до того, чтобы, скажем, вдвоем погулять пойти или еще что-то в таком же духе…
Короче, не везло Лешке с девчонками.
А он и сам не мог понять, зачем ему это нужно. Не такой уж большой возраст – тринадцать лет. Вроде еще и можно без девчонок жить, так и живи себе… Но нет, что-то такое неясное волновало, трогало за сердце…. Хорошие они, девчонки. Странные. Загадочные. Так и тянет подойти поближе, узнать, что там у нее на уме, понять…
И потом, Лешка всегда хотел быть настоящим мужчиной. Не как в дурацких телесериалах, а действительно настоящим. А мужчина – ему ведь нужна женщина. А мальчику, стало быть, с поправкой на возраст, девочка.
Вот Лешка и искал себе девчонку. И нашел. Правда, она об этом не знала. Она была для Лешки чем-то вроде дамы сердца для средневекового рыцаря – он ее любил, а она даже и не подозревала. А если и подозревала, то никак этого не показывала.
Таня Смирнова – она была Лешкина одноклассница – особой дружбы с ним никогда не водила. Самой красивой девочкой в классе она тоже не была. Вполне обыкновенная, темненькая, не слишком красилась, прическу тоже не укладывала, ходила с обыкновенным хвостиком. Но что-то в ней такое было…
Во-первых, веселые глаза. Во-вторых, манера писать: наклонив голову, прикусив нижнюю губу, слегка нахмурив брови, как будто она первоклассница, выводящая что-то в прописях. Она вся уходила в задание. Будь тетрадка бассейном – нырнула бы с головой. В-третьих, улыбка. Кончик переднего зуба у нее был отколот, она этого стеснялась, и поэтому улыбалась во весь рот очень быстро, а потом сразу губы смыкала и улыбалась просто широко – так, чтобы видны стали ямочки на щеках.
В общем, все это и заставило Лешку понять: он влюбился. Влюбился окончательно и бесповоротно. Может быть, он даже не сможет жить без этой девочки.
А вот когда из этого понимания созрела решимость в чем-то признаться – Лешка не знал. Наверное, ниоткуда она не возникла, решимость эта. Просто росла в нем, росла медленно, набиралась сил… и проросла.
И сегодня впервые в жизни он решился придти к ней на День Рождения.
Нет, Лешку не звали. Даже не намекали. Об этом событии он узнал случайно, из разговора девчонок. Он не подслушивал – это они болтали в почти пустом классе, не обращая внимания на дежурного-Лешку, который мыл доску.
И в один слякотный осенний вечер Лешка обнаружил себя около закрытой двери Тани. Указательный палец левой руки судорожно нажимал кнопку звонка, а правая рука не менее судорожно сжимала под мышкой разноцветный сверток. Больше всего Лешка боялся выронить этот сверток по дороге, чтобы его не заляпала грязь. Слава богу, обошлось – сверток оказался не поврежден.
Из-за двери доносилась музыка, отзвуки разговоров – там праздновали.
«Хоть бы не открыла, - подумал Лешка нервно. – Хотя бы не услышала за музыкой… не открыла… тогда бы я мог просто уйти отсюда… и пойти домой, и…»
Что бы он начал делать дома, Лешка придумать не успел, потому что дверь открылась.
На пороге стояла Таня.
Она была необыкновенно хороша – в джинсах на бедрах, украшенных всякими стразами, и в белом топике с вышитой птицей на груди. Ее темные кудрявые волосы были подняты в хвост на затылке, и красиво, локонами, рассыпались по плечам. Глаза у нее были подведены блестками, а еще от нее пахло духами.
А из квартиры пахло вкусной едой и духотой – там явно было много гостей.
У Лешки замерло сердце, таким он вдруг сам себе показался неловким, никчемным и ненужным.
-Леша? – спросила Таня с удивлением.
-Да… - Леша справился со смущением. Просто прикрикнул на него, загнал его подальше в угол и сказал: «Потом голос подашь!» - Таня, я пришел поздравить тебя с Днем Рождения. Я желаю тебе оставаться всегда такой же умной, красивой и замечательной как сегодня. Надеюсь, ты сумеешь выполнить все, что ты хочешь сделать в этом году, и даже поехать в Германию. А еще я очень надеюсь, что родители позволят тебе завести котенка.
Он потянул ей сверток.
Таня взяла сверток.
Спросила тихо:
-А откуда ты знаешь про котенка… и про Германию?
Лешка ответил ровно, спокойно, хотя на самом деле у него внутри все так и сводило от страха:
-Ты не думай, я не подслушал. Просто вы с подругами как-то говорили громко, а в кабинете кроме меня никого не было, вот вы и не обращали на меня внимания. А я запомнил.
-А… - Таня повертела сверток в руках. – А… что это?
-Это книга Юкио Мисимы, называется «Весенний снег». Это история про одного красивого юношу и его несчастную любовь, она должна тебе очень понравиться, потому что ты девочка. Правда, она довольно философская, но очень красиво написанная.
Таня смотрела на Лешу и не переставала моргать. А Леша думал, какие красивые у нее ресницы.
«Сейчас она пригласит меня войти, - думал он. – Только не забудь со всеми вежливо поздороваться… сохраняй спокойствие…»
-Спасибо, - сказала Таня. – Мне очень приятно, что ты зашел, Леша.
-Да… не за что, - Леша помялся.
-Спасибо, - Таня улыбнулась, явно не зная, что еще сказать. – И за подарок большое спасибо.
И закрыла дверь.
Лешка стоял и тупо смотрел в глазок. Глазок был круглым, равнодушным и стеклянным.
-Ну и к чему ты все это затеял? – спросил он сам у себя, и его голос отозвался громким эхом, заметался в пустом подъезде, не находя выхода.
Лешка вздохнул, достал из кармана вязаную шапочку, надел. Вышел на улицу.
Небо было серым, как бабушкина шаль, и таким же косматым. С неба сыпался дождик… даже не дождик, а какая-то скучная морось. Несмотря на то, что еще не было и четырех часов, некоторые окна уже светились, и их огоньки отражались в темной воде луж, между охристых листьев. Люди, которые зажигали сейчас свет, пили сладкий чай, ели булочки или торты, были совершенно равнодушны к Лешке и к его неудаче.
Лешка пошел домой. Проще было сесть на автобус и проехать две остановки, однако он предпочел идти. Идти, не разбирая, где грязь а где лужи, и не обращая внимания на то, как заляпываются его старательно начищенные парадные ботинки, и не замечая, как в этих самых ботинках, совершенно неподходящих для холодной погоды, медленно стынут ноги.
Дома, слава богу, никого не было – родители еще не вернулись с работы. Но Рекс, их большой черный пес, сразу же кинулся на Лешку, так норовя его облизать от избытка чувств. Еле Лешка от него отбился. Играть ему сейчас совсем не хотелось. .
Правда, в квартире была Лена, Лешкина младшая сестра. Ей было всего девять лет. Она учила уроки.
Лешка некоторое время постоял в дверях их комнаты, наблюдая за ней и немного за воробьем. Прошлой зимой Лена подобрала воробья, и он жил у нее в клетке на подоконнике. Сейчас, осенью, он стал мрачный, сидел на жердочке, нахохлившись. Лена не знала: то ли это от того, что света меньше стало осенью, то ли оттого, что он уже старенький, этот воробей. А раз не знала, то и переживала сильно.
Лешка подумал, что он не умнее этого воробья.
Лена обернулась.
-Привет, - сказала она. – Суп я весь не доела, он в холодильнике.
-Я не хочу, - сказал Лешка. Потом его прорвало.
-Лен, ну ты ведь девочка! – воскликнул он. - Скажи, чего девчонкам надо?!
-А что случилось? – спросила Лена совсем как взрослая.
Лешка плюхнулся на свою кровать, не снимая куртки, и все Лене рассказал.
Пока он рассказывал, она грызла карандаш – видно, думала. Была у нее такая привычка.
-Короче, ты пришел к девочке на День Рождения без приглашения и подарил ей книжку, - сказала она. – Слушай, мне кажется, она о Мисима и не слышала никогда. В лучшем случае, о Мураками.
-Мелочь пузатая, а ты-то сама хоть знаешь, кто это такие?
-Это модные писатели. Раньше Коэльо был в моде с Марининой, а теперь Мураками с Донцовой.
-А… Лен, а тебе никто не говорил, что ты для девяти лет слишком умная?
-Говорили, - Лена кивнула. – Ладно, слушай… короче, мне год назад мальчик шоколадку подарил.
-Дурак, - фыркнул Лешка.
-Ага, - охотно согласилась Ленка. – Так вот, шоколадку я съела. Вкусная была шоколадка. Очень. А еще он мне потом вафли дарил. И браслетик подарил с котенком.
-Ну и? – спросил Лешка. – Это что-то новенькое.
-А ничего, - сказала Настя. – Ну, еще он меня на медляки приглашал, все такое. Я думала, он тетрадки будет просить списывать, а он не просил. И еще…
-Что?
-Я же говорю, ничего. А в сентябре у нас был какой-то дурацкий психологический тренинг. Там надо было друг про друга на бумажке писать одним словом, что думаешь. Так он про меня написал «Зануда».
-Почему? – удивился Лешка.
-Вот и я не поняла…- Лена вздохнула. – Только, мне кажется, все-таки не надо было ей книжку дарить.
Лешка вздохнул тоже. В тон сестре. Он никак не мог понять, что же он сделал неверно. Вспоминал разговор с Таней, все, что он сказал, все, что она сказала. Если бы он все это переиграл… если бы вернуться на машине времени на несколько часов в прошлое и все изменить…
-А еще знаешь что? - сказала вдруг Лена. – Я так подумала… это все по-честному. Я ему, может, нравилась, тому мальчику. А он мне – нет. Мне просто приятно было, что он за мной ухаживает. Я им как бы пользовалась. А он мне отомстил. Все нормально.
-Ничего не нормально, - сказал Лешка. – Ничего нормального здесь нет.
-Тебе виднее. Ты старше.
-Ага… Жираф большой….
Лешка смотрел на воробья, и думал, что он сам все-таки уж никак не жираф. В лучшем случае, эта бессмысленная птица, не умеющая ни в чем разобраться. Он представил себе понедельник… и Таню, шепчущуюся со своими подругами за партой, и то, как он наполовину услышит, наполовину прочитает по губам слово: «Зануда»… и все будет кончено…
-Куртку сними, - сказала Лена.
-Ага…
Лешка пошел в прихожую, снял куртку. Потом вернулся в комнату, упал на кровать, и стал смотреть в окно, где сучья деревьев месили тучи. Если приглядеться, там можно увидеть разные фигуры… А Лена зажгла настольную лампу, и отблеск света упал на стекло… а суп в холодильнике, только супа не хочется, хочется спать…
Лешка дремал, и видел в переплетении ветвей, как они гуляют с Таней по осенней аллее под моросящим дождем, он рассказывает ей, что такое японские хокку – это такие коротенькие стихи, очень глубокомысленные, но малопонятные - и она кивает, и ее черные волосы блестят от мороси. А еще он объясняет ей, почему в современных японских песнях самая веселая музыка там, где самые грустные слова. И она все понимает, и она вовсе не считает его скучным.
А потом он расскажет ей про самолеты и про свою заветную мечту….
А до утра понедельника, когда она безразлично улыбнется ему в классе, еще целый вечер плюс воскресенье. Целая вечность.