Не валентино

Знаешь, я так и не научилась просыпаться, когда ты мне снишься. Просто так же растерянно немеют губы в ожидании горячей тихой ласки, и падает на колени душа.
Даже не помню, сколько раз мы спали, но ни разу ты не целовал меня, расставаясь. Только уголок губ кончиками пальцев – остальное для тебя плохая примета. Уходил, ничего не обещая, и возвращался как навсегда.
Никогда ты не был так глубоко, что я говорила – мы вместе. Внезапно подошел так близко, что мы незаметно стали одним. Четыре столицы, три страны, пять часов в самолете, а в сутках все равно двадцать семь часов – и еще час можно спать на твоем плече в такси из аэропорта.

- Как всегда, малыш?
- Как обычно.
- Ты выйдешь за меня?
Пожимаю плечами.
- Нет.

А мы настоящие внутри смотрим друг на друга, заранее все зная. И продолжаем эту бессмысленную пытку свободой. Было и так хорошо – на грани в межвременьи. Времени – его всегда не хватало.
Можно просто молчать, можно просто сидеть на коленях и слушать, как бьется и любит сердце. Уже не спрашивать, есть ли еще кто-то. Они были, есть и будут. Где-то снаружи. Там, где остается реальность обычной жизни студентки второго курса, где утром учеба, где днем работа. Где вечером немного того и немного надоевшего этого, но никому не объяснишь, что живешь не своей жизнью. Там, где ты бросаешь розы в ночную реку, потому что в Москве не найти кувшинок. Твой друг собирает осколки кружевной сорочкой очередной девушки, а я рыдаю и не могу остановиться, потому что со стороны все труднее.
Новый понедельник, начало месяца, и опять пожимаю плечами, надеясь, что не беременна. Грызу кофейные зерна, ты бросаешь трубку, проклинаешь безответное небо, я сплю у твоего лучшего друга – все идет как надо.
Ты не умел плакать, я не умела прощать. Во всем этом не было вечности.
Было самодовольное презрение губ твоей жены, не стеснявшейся брать твои деньги и равнодушие, так и не взявшей горсть душной неродной ей земли в руку.
Была острая боль в сердце, когда твое остановилось.
Было то странное счастье, что скорее клеймит, чем одаривает.
Было такое теплое и глубокое земное, с которым бы не стоило так. Уж лучше рвать вечность.
И научиться просыпаться, когда ты мне снишься.