Шики

Смерть дает начало жизни. Ибо жизнь без смысла – это пустота. А смысл жизни придает именно смерть.
 
Длинные тени медленно танцевали свой танец на каменистой земле, вытекая из багряного солнца, спускающегося за далекие горы. Падшие боги и великие герои выходили из диска жизни, чтобы сыграть одну им понятную пьесу, а потом вновь вернуться домой, слившись с ним и забывшись тревожным сном.

Что есть жизнь? Путь, который предстоит пройти желающему обрести себя, ведь в конце его ждет зеркало, показывающее истину.
В нем ты увидишь свою смерть, человек.

Де Спирит подходил к полузаброшенной деревни на краю пятого круга. Покосившиеся дома выглядывали из-за ржавого забора, окруженного низкими деревьями с темными листьями. Каменная статуя какого-то мелкого демона высилась около ржавой калитки. Слабый ветер заигрывал с редкими листьями, лежащими на земле.
 
Жизнь – это трагедия. Трагедия сердца, понимающего, что оно скоро умрет, что ему не стучать вечно. Трагедия любви, разбивающейся о стены холодного мира.

А позади деревни возвышалась одинокая башня. В ней жил Ли – колдун и следующая цель. Шики, проповедник смерти, вновь встал на путь меча…


Жизнь пуста. В ней нет цели. Цель лишь в тебе. Единственно, для чего дана эта жизнь, - это преодолеть смерть. И ты будешь жить всегда.
 
Де Спирит вошел в деревню, сопровождаемый своей тенью.
- Ты веришь в жизнь после смерти? – вопрошал он ее, как когда-то спрашивал его тот, кто превозмог смерть.
- Я и есть эта жизнь, - усмехнулась тень.
Когда фигура убийцы скрылась во тьме, глаза статуи внезапно засветились, после чего от нее отделился ее призрак, упорхнувший в небо.

Шики – те, кто глядят в глаза смерти от самого рождения, те, кто наиболее полно воплощают в себе трагедию жизни. И они же провожают других в путь, на котором те либо победят смерть, либо умрут навсегда.

Ему пока еще было рано идти к башне. Колдун должен приготовится к своей битве.
Но у него было еще одно дело в этой деревне…


Колдун сидел на железном троне, вглядываясь в изображение круга бытия на стене. Внезапно рядом с ним возникла фигура в черном плаще с накинутым капюшоном.
- Он здесь, - голос говорящего был шипящим и тихим.
- Хорошо.
- Ты умрешь.
- Я все же попытаюсь. Что ты о нем знаешь?
- Есть одно… она живет в этой деревне рядом.
- Отлично. Он сделает свой выбор, - губы мага сложились в тонкую улыбку…


Людей в деревне почти не было, за время своего пути он встретил всего двух человек: одинокого старика, дремлющего около калитки на небольшом пеньке, и маленького мальчика, напряженно что-то искавшего среди кучи ржавого мусора.
«Чем, собственно отличается один от другого? Только тем, что один только стоит на пороге жизни, а другой уже глядит за край ее? Первого еще гложет глупое любопытство, а второму давно наскучили пустые истины этого мира… Зачем это? Зачем?!» - он уже давно пережил эти мысли, но они до сих пор глухой болью отдавались где-то в глубине души.

Множество вопросов разлагает душу каждого. Слабые бегут от них, а сильные встречают лицом к лицу, осознавая, что в них кроется сама жизнь во всей своей красоте и боли.

Де Спирит подошел к очередной калитке. Среди железных прутьев, обвитых засохшим плющом, виднелся образ двадцатилетней женщины в белом платье, одиноко сидящей перед молодым деревцем. Темные волосы тихой рекой ниспадали на грациозные плечи, а из полузакрытых глаз медленно текли слезы. Рядом стоял простенький одноэтажный дом из темного дерева.
Шики открыл калитку, с каким-то приятным чувством услышав знакомый скрип, и подошел к женщине.
- Я вернулся, - тихо сказал он.

У шики есть только один настоящий дом – его душа. Остальной мир слишком боится проповедника смерти.
У каждого шики есть только один человек, который его по настоящему понимает – его матерь по ордену, которая воспитывает его всю его жизнь и которая всегда поддержит его в трудную минуту.
 
Ее фигура вздрогнула, после чего она резко повернулась.
- Ты, - еле слышно прошептала она и бросилась в его объятья.
- Вижу, мое дерево все растет.
- Да… так же как и ты…

Шики обязан выполнять заказы ордена только раз в полгода, в остальное время он свободен. Однако хотя бы раз в год он должен совершать странствие по всем кругам, наблюдая за миром, впитывая его в себя.

- Как ты, Катя?
- Я ждала тебя.
- Я знаю…
- Я люблю тебя, - прошептала она, прикасаясь своими губами к его губам.
- Я тоже… люблю тебя…
А бесконечное и мудрое небо безразлично смотрело своими темными глазами на эти две одинокие души, встретившиеся среди океана времени. Такие встречи небо видело уже сотни тысяч раз и оно знало, чем все закончится. Ибо нет для человека счастья… Есть лишь ночь и одинокая, далекая звезда…


Я видел сон. Вокруг меня расстилалась нескончаемая пустыня, погрязшая под собою всю жизнь. А передо мною возвышалась длинная мраморная лестница, уходящая в небеса сквозь серое, безликое небо.
Путь наверх занял тысячу лет, и когда я наконец-то достиг вершины, то увидел длинное копье скалы, уходящее вниз, на вершине которой находилась простенькая хижина из соломы, а вокруг расстилался бесконечный космос. Перед хижиной сидел седой старик в обветшалой накидке и грелся около небольшого костра, глядя на звезды.
- Садись, - проскрипел его голос, - и смотри.
Я сел рядом. Тысячу лет я всматривался в круговращение звезд и всего мира.
- Видишь? – спросил старик.
- Нет, - честно признался я.
- Я сотворил этот мир очень, очень давно, - внезапно посмотрел на меня старик. – Так давно, что сам забыл, зачем я сделал это. Моя фантазия обрела реальность и мир отдалился от меня, оставив одного. Даже те, кто поклоняются творцу, восхваляют вовсе не меня, а что-то другое, холодное, бесконечное и пустое. Я вглядываюсь в мир и никак не могу вспомнить, зачем я сделал его? Скажи, доволен ты своей жизнью?
- Да, но другие…
- Я не могу их спросить, ибо их здесь нет, - усмехнулся старик, после чего прошептал себе, - Значит, все это создано не зря…
После чего он вновь повернулся к звездам, к их вечному круговращению… А я проснулся…
Вот только проснулся ли…


Де Спирит лежал на обветшалой кровати рядом со своей любимой женщиной. Почти всю ночь он не спал, а разглядывал ее приятные, как ласки прохладной воды, волосы, растрепавшиеся по подушке. Ее глаза были блаженно закрыты, а чуть приоткрытый рот манил к себе.
Он ни о чем не думал, не желая уходить в мир зыбких мыслей, а предпочитая наслаждаться данным моментом. Ему было тепло и очень приятно, это был один из тех редких моментов, когда боль отступала, разжимая свои холодные пальцы. Внезапно послышался какой-то звук и шики резко вскочил, натягивая свой зеленый плащ.

В мире нет ни добра, ни зла. Есть лишь песня неутешных душ…

На пороге появилась чья-то фигура. Тут же блеснуло лезвие ножа и мужчина сорока лет повалился на пол, орошая своей кровью темные доски. Шики вытер свой нож и, спокойно перешагнув через мертвое тело, вышел в узкий темный коридор. Дверь на улицу была приоткрыта. Своим чутьем шики чувствовал, что его там ждут…


Лютер шестнадцатый лежал на крыше соседнего дома, направив свой арбалет на дверь, откуда должен был выйти тот человек в зеленом. Рядом лежала Кирса – его жена. Позади дома прятался Дог – парень, живущий через два дома от Лютера, а в кустах напротив забора прятались братья Сварги. В дом уже зашел Лени, но Лютер не сомневался, что тот уже мертв. Незнакомец был ох как не прост. Но он должен умереть.
Лютер, как и его отец, как и отец его отца, как и отец отца его отца, был простым крестьянином. Всю жизнь он вспахивал свое поле, не интересуясь миром вокруг. Часть урожая он отправлял в черную башню вместе с приходившим оттуда человеком, но даже не задумывался, кто там может жить. Так было надо. Как то незаметно поженился с Кирсой. У них родился сын, который сейчас находился у знакомой бабки. Лютер жил, даже не представляя, что можно жить по другому, а потому был вполне счастлив. Единственной его страстью были арбалеты. У его отца их было целых три. Лютер каждый день занимался с ними, приобщив к этому и жену. Этого ему вполне хватало.
Однако вчера в его деревне появился этот незнакомец. Вначале Лютер отнесся к нему достаточно спокойно, но потом к нему внезапно явился образ хозяина черной башни. Он долго говорил с ним, Лютер почти ничего не запомнил, но в его сердце внезапно зажглась лютая ненависть к прибывшему. Конечно, он и раньше бывал здесь, но теперь он пришел, чтобы разрушить эту жизнь. И его надо остановить. Жена согласилась с ним и, взяв два арбалета, они пошли. У заветной калитки встретили еще нескольких жителей деревни, и вот…
На пороге внезапно появилась его фигура. Не раздумывая, Лютер тут же выстрелил. Как и Кирса. Два железных болта, натужно взвыв, полетели к своей жертве, только для того, чтобы пронзить воздух… Незнакомец резко прыгнул в сторону, взмахнув рукой. Нечто, напоминающее идеально сбалансированный, заточенный с обеих сторон лезвия скальпель, вонзилось в лоб Кирсы. Та не успела даже вскрикнуть. Тяжелый арбалет выпал из ослабевших пальцев. Лютер как-то натужно зарычал, спешно перезаряжая арбалет. На убийцу уже бежали братья Сварги с легкими мечами. Один из них так и не добежал – оружие незнакомца разило без промаха. Второй замахнулся мечом, но его жертва легко увернулась, после чего вонзила свой нож ему в горло. В следующую секунду шики метнул этот же нож в Дога. Лютер наконец-то перезарядил арбалет и, встав во весь рост, направил его на незнакомца. Тот повернулся к нему, быстро доставая новый нож. Их глаза встретились. Лютер выстрелил, только для того, чтобы нож вонзился и в его лоб. Последнее, что он увидел, падая вниз, была какая-то птица, летящая где-то очень далеко в темных небесах.
«Интересно, я смогу когда-нибудь также летать, как и она», - подумал он и умер…


Ей снился прекрасный сон – он, ее рыцарь. Все, кто встречался с ним, называли его шики, безжалостным убийцей, проповедником смерти, но она всегда называла его своим рыцарем. Всю жизнь она была одна и он был единственным, кто навещал ее и, главное, единственным, кто любил ее в этом холодном и жестоком мире.
Это было полное зеленой, сочной травы поле, окруженное величественным лесом. Он стоял в центре, купаясь в солнечных лучах, одетый в золотистые одежды. Его глаза сверкали, глядя на нее. Встав на колени, он протянул к ней руки, и она, забыв про все на свете, окунулась в его объятья. А когда вновь взглянула на него, то увидела лишь темноту…
Катя открыла глаза. Перед ней стоял кто-то в темных одеждах с широким капюшоном. Из темноты сверкали два горящих уголька.
- Смотри мне в глаза, - властно сказала фигура.
И Катя смотрела, не в силах оторваться. Как-то отдаленно она вдруг поняла, что ее рыцаря нет рядом, но уже не в силах была думать об этом. Угольки уже превратились во всесокрушающий огонь, охвативший ее, а она все смотрела. Сквозь огонь постепенно проступил силуэт темной башни, а после и ее хозяина. Колдун жестко смотрел на нее, а потом вдруг резко улыбнулся. И все пропало…


Не бойся урагана, бойся того, кто этот ураган может наслать. Но даже он в конце концов падет, ведь, добравшись до вершины, очень легко соскользнуть вниз.

Де Спирит стоял, глядя на лица, которые уже никогда не улыбнуться. Неужели они жили только для того, чтобы быть убитыми от его руки? Зачем колдун послал их, он же знал, что они погибнут? Шики взглянул на небеса, но они промолчали. Как и всегда…
Он повернулся к дому и застыл. Около двери стояла Катя, направив на него пистолет. По ее лицу текли слезы.
- Катя? – прошептал он.
Она промолчала, и тут он все понял. Колдун.

Наш мир пронизывают тысячи незримых нитей. Тех, кто умеет повелевать ими, называют колдунами. Они глубже всех проникают в жизнь, иногда даже не осознавая, как же глубоко в них проникает смерть.

Он смотрел в ее глаза:
- Помнишь, как я пришел к тебе в первый раз? Я пришел и попросил ночлега. Я очень устал тогда, устал от вопросов, изъевших мою душу. И попросил ночлега. И ты пригласила меня за стол… Твои ясные глаза смотрели мне прямо в душу, освобождая ото всего.
- Я помню все. Ведь и я тогда была на грани срыва. Темнота бессмысленности окутывала мою душу, но твой свет разогнал ее, стоило мне его увидеть. Я тогда сразу поняла, что мой рыцарь явился. И все, кроме тебя, перестало что-либо значить.
- Но на утро я ушел.
- Однако через месяц ты вернулся. Я знала, что ты вернешься. Ты принес семечко, и посадил его около моего дома. В тот раз ты пробыл целый месяц. Ты рассказал мне все и я окончательно решила всегда ждать тебя, чего бы это ни стоило.
- И вот к чему это привело.
- Умереть от твоей руки – это не страшно. К тому же, ты лучше меня знаешь, что теперь смерть не имеет значения.
- У меня еще есть выбор.
- Нет, выбор уже сделан. Прощай, мой рыцарь. Даже если мы никогда не встретимся больше, мы всегда будем вместе.
- Вместе… всегда…
От грохота выстрела небо вздрогнуло, но, глянув вниз, успокоилось и опять погрузилось в свое извечное молчание…


Любовь для шики всегда трагична, ибо встреча жизни и смерти не может нести ничего, кроме трагедии.

Де Спирит поднялся с земли, глядя на распростертое тело в белом платье. Он медленно подошел к ней. Ее лицо было необыкновенно прекрасно в свой смертный миг, и эта красота еще не покинула его. Шики наклонился и медленно поцеловал ее в губы, после чего выдернул из груди свой нож, попавший точно в сердце.
- Прощай…
Капля крови потекла по правой щеке – пуля все-таки задела его. Подняв ее, он положил ее рядом со своим деревом.
- Я еще вернусь, - одинокая слеза вырвалась наружу.
Собрав свои ножи, шики отправился к башне. Один нож, окропленный ее кровью, висел у него особо. Он знал, что с ним делать.

В сорок семь лет любой шики должен умереть. Его должен убить двадцатилетний шики. Умирающий сам волен выбрать оружие, которым его убьют…


- Он все-таки убил ее, - откинулся на спинку кресла Ли.
- Я же говорил тебе, - прошипел демон.
- Что ж, теперь остается только сразиться с ним.
- Ты проиграешь.
- Он настолько силен?
- Сама смерть защищает шики, надо быть очень могущественным, чтобы выиграть. - Но с тобой…
- Я не буду помогать тебе. Демоны не имеют права драться с детьми смерти.
- Вот как. Значит, я остаюсь один…
- Да. И лучше беги. Так ты проживешь дольше.
- Знаешь, смерть не так уж и страшна. Ведь жизнь – это вечное возвращение, и я уже рождался и умирал бесчисленное количество раз.
- Порой жизнь бывает страшнее любой смерти, человек.
- Мне не в чем упрекнуть судьбу, моя жизнь вполне хороша. И я готов встретить ее снова. А ты свободен, демон. Мое заклинание больше не связывает тебя.
- Как скажешь, смертный…


Силуэт башни неотвратимо приближался. Шики шел по извилистой дороге навстречу ему, чувствуя, как по пятам следует смерть, расправив свои белоснежные крылья. Тени все время преследовали его, не в силах прикоснуться и утащить в свое царство.

Бесконечная река страданий и боли, прикрывающаяся призраками удовольствий. Она необходима только для того, чтобы напиться и идти дальше…

Он почти не помнил своих родителей, помнил лишь глаза мамы, полные слез, и нож, торчащий из ее груди. Он тогда тоже плакал и очень боялся. Он и сейчас иногда плачет, вспоминая тот миг… А потом были годы учения и смертей. Темная дорога, устланная чужими лицами. Он помнил каждого, павшего от его руки, впитывая их страдания в себя. Боль закаляет душу, вознося ее над слепой страстью, которая пуста.
 
Сон, непрекращающийся блаженный сон, в котором ты – это ты, и мир такой, какой он есть для тебя и против тебя. Достигнутое освобождение.

До встречи с Катей у него был только один действительно близкий человек – матерь по ордену, тридцатилетняя женщина необыкновенной доброты. С ней связаны лучшие мгновения его жизни, мгновения, ласкающие душу. Хотя бывает он у нее не очень часто. Но луч ее света всегда согревает.

Гармония жизни и смерти…

Больше всего он любит лежать на земле, глядя в темное небо. Если очень всматриваться, то начинаешь видеть что-то совсем другое, чего никогда раньше не видел, но чего так страстно иногда хочется, чего не выразить слабым словом. Ты внезапно начинаешь слышать музыку бытия, полную трагических мотивов, но оставляющую всегда впечатление какой-то легкости и опьяняющей полноты.

Танцуй, человек, танцуй всю свою жизнь под песню звезд, окутавших тебя.

Хотелось ли ему чего-нибудь изменить? Наверное нет, он прожил так, как должен был. Единственное, ему хотелось бы вернуть папу с мамой, но он понимал, что их смерть была каким-то образом необходимой, так что пусть все будет так, как оно есть. Кроме того, они всегда будут жить в нем…
Шики медленно подходил к своей цели…


- Хорошо, Милинда, ты свободна.
- Спасибо, господин.
Семнадцатилетняя черноволосая девушка грациозно вылезла из каменного бассейна посреди комнаты и, накинув прозрачный халатик, вышла из комнаты, закрыв за собой деревянную дверь.
Ли еще некоторое время посидел в теплой воде, пытаясь ощутить шики, но ему это не удалось. Зато он очень хорошо чувствовал, как невидимая удавка стягивается вокруг его шеи. Внезапно он усмехнулся.
- Обретая вечность, не обретаешь ли проклятье? Смерть – самое лучшее средство от вечности.
Кряхтя, он выбрался из воды, одев на себя просторный черный халат. Подошел и, медленно открыв дверь, вышел. И внезапно увидел…
В темноте уходящего вдаль коридора стоял шики – на нем был зеленый плащ, под которым виднелись черные одеяния, еще Ли успел заметить растрепанные красные волосы и острый, пронзительный взгляд.
Как только колдун его заметил, Де Спирит тут же пустил свой нож правой рукой, левой поднимая пистолет.
Ли с удивлением вдруг понял, что он не сможет так просто остановить этот нож, тот был как зачарованный. Издав яростный хрип, он быстрым заклинанием вырвал камень из стены, пустив его на встречу с ножом. С диким свистом камень сбил нож, врезавшись с ним в другую стену. Однако в глазах у колдуна помутилось, а из носа брызнула кровь.
Пистолет выстрелил. Три раза.
Ли понял, что это конец – он не успевал применить свое тщательно приготовленное заклинание, сжигающее мозг жертвы, а остановить уже три пули он не сможет.
Первая пуля увязла в коридорах пространства, очутившись сзади мага.
Вторая увязла во внезапно затвердевшем воздухе, сжавшем ее как клещи.
Ли уже ничего не видел сквозь кроваво-алый туман, застлавший все вокруг, заклинания с великим трудом пробивались сквозь мешанину мыслей, и третья пуля, прорвав возникшую было перед ней пленку, с победным рыком пробила грудь своему противнику. Ли повалился на пол.
Шики подошел к силящемуся встать с пола колдуну, после чего приставил пистолет к его затылку. Алая кровь весело капала на пол.
«Я ведь мог бы быть богом, слившемся с круговертью времени», - пронеслось в затухающем сознании Ли.
- Сим возвещаю об освобождении этой души от зла этого мира. Аминь, - раздался голос проповедника смерти. После чего по пустынным коридорам башни разнесся грохот от выстрела, принесшего успокоение ее господину…


Шики неспеша вышел из башни, глядя на одинокую звезду, свет которой едва пробивался сквозь темноту.
- Помнишь, ты спрашивал меня о смысле моей жизни, ты спрашивал, зачем все эти страдания? – обратился шики к звезде. – Ты ведь тогда и сам знал ответ, ибо ты жил за тем же. Все это – ради надежды на то, что мечта когда-нибудь осуществится. И фантазия станет реальностью…