Одинокий Христос

 Когда мне было где-то двенадцать лет, мама положила на полку с иконами этот образ Христа. Это была даже не икона, а маленький фотоснимок, сделанный, наверное, с иконы в храме. (В те годы безбожия, когда была сделана эта фотография, нельзя было иметь больших икон дома - маленькие, где-нибудь в полке в шкафу, о которых никто не знал, можно было держать, а за большие иконы и за участие в богослужениях и посадить могли - вот ведь ужас!).

Больших икон у нас в те годы еще не было, да и в храмах они еще не продавались в больших количествах. Все иконы сводились к трем-четырем иконам из настольных маленьких календариков и старых икон Николая Чудотворца и Владимирской Божьей Матери, оставшихся еще от моей бабушки, которая мама держала в комнате у себя. А у меня только три-четыре маленькие иконки стояли на книжной полке. Так вот когда эту икону тоже на полку поставили, я часто на нее любовалась. То время было для меня очень трудное: это было время прихода к вере и первых искушений. Меня так не мучили никогда, как мучили в одиннадцати-двенадцатилетнем возрасте (разве что еще в двадцать лет, когда я попала в больницу). И я подходила к той иконе, когда у меня были искушения, и смотрела на нее. И я думала, что здесь нарисован Христос, Которого тоже искушает дьявол: в резких очертаниях на небе я видела явно контуры дьявола. Христос один, Он сидит на одиноком камне, на высокой горе, сзади очертания деревьев; город внизу под Ним, а напротив него - только дьявол, не Его Отец, не ангел, а дьявол! И нет никаких людей, которые могли бы ему помочь! Нет ни одного человека. Христос такой кроткий, такой светлый, такой измученный, и Он не хочет поддаваться искушению. Он понимает, что Он - все-таки Бог - и не может так поддаваться искушениям. Он не должен слушаться дьявола - это был бы вообще кошмар, если бы дьявола послушался Сам Бог!
Вот, у Христа тоже были искушения. И Ему было очень тяжело. Но Он осилил. А я нет. Я поддалась, и бесы поэтому получили власть так сильно меня искушать и мучить! Я не поверила в то, что одно дело, про которое мне говорили, ужасный грех - и решила проверить: взяла его и сделала... И тут меня затянуло. Это стало зависимостью. Никому такого не пожелаю. Не помню, как я вышла из этого положения, но эти грехи очень плохо сказались на моем здоровье! Отголоски тех грехов и их последствий бывают и сейчас. Это меня ввело в страшное отчаяние, и я так и жила пару лет - с тринадцати до пятнадцати. Я думала, что я погибла, и причем навсегда и безвозвратно, и что Бог меня не примет больной - тем более эта болезнь на первый взгляд не заметна постороннему, она, в первую очередь касается разума и души - в голове было слишком много напряжения, а в руках и ногах тяжесть от радикулита. Короче, вот так было. А в те далекие дни искушений и моей неспособности бороться с ними я смотрела на икону и думала: "Это одинокий Христос. Это - разговор Бога с дьяволом. Такой Бог красивый, такой светлый. И такой дьявол - ужасный, хитрый и злой. Именно вся его сущность на этой картине: дьявол хитрый, злой и действует исподтишка. А Бог перед трудностями и перед ним открытый и спокойный". Я не любила дьявола, но ему подчинялась из-за своего неверия, желания проверить на своей шкуре истину (а метод "шкур" - губительный, как сказал один мой знакомый). Теперь, через много лет, я решила подарить своему очень хорошему другу эту икону Христа. И снова смотрю на нее. Христос до сих пор - одинокий. Но почему? Я ведь пришла к вере, я на Него надеюсь в трудностях, я Ему молюсь. Почему Он опять одинокий, все равно? Может, Он со мной себя чувствует одиноким. Да, есть причины. Со мной многие люди чувствуют себя одинокими. Часто со мной говорить - как об стенку! Я ведь не слушаю и не понимаю других людей, равнодушна к их трудностям и страданиям. Наверно, я так же равнодушна и к Тебе, мой Господь. Много раз я опаздывала в церковь и не молилась дома на ночь, а бывало, что даже и утром не молилась. Все некогда - как горько, что некогда, что не нахожу для Спасителя времени! Всё дела - всё свои дела, а до Божьих дел времени нет! И, кроме того, всё, что я сделала для ближних или не сделала для них, Христос считает, что я сделала или не сделала для Него! А я так мало делаю для ближних! Как тяжело, какой ужас! Я стою перед этим образом и снова молюсь: "Господи! Прости мне всё! Прости, что я жила только для себя! Прости, что не любила ближних как себя! Прости, что не прощала зла людям и осуждала плохие поступки в других, хотя терпела их, если совершала их сама - а сама совершала еще и намного худшее. А Ты всегда, Боже, спасал меня от последствий моих грехов! Ты всегда выручал меня из любой беды. И что Ты получал от меня взамен за Твое нескончаемое милосердие? У меня к Тебе были одни претензии вместо благодарности и радости! Одно недовольство своей судьбой - то есть Твоей святой волей - и тем, что Ты от меня так много требуешь. Ты от меня ничего не требуешь, милый Ты мой, Друг мой, Спаситель мой, Небесный Отец мой, - Ты мне всё только предлагаешь и предоставляешь возможности! Ты мне хочешь так много хорошего дать, Господи! А я от Тебя не принимаю, и еще говорю, что Ты много требуешь. Да, Ты не много требуешь, а много даешь! Ты требуешь и хочешь только лишь одного - чтобы я была счастлива! Как же я этого не поняла? Как я этого не поняла, мой Спаситель, мой Отец, мой Друг, мой Непрестанный Помощник!" И так, прося прощения, я и стою теперь перед этим образом. Раньше стояла, видя в Господе моего помощника и друга, того, кто понимает меня, кому так же, как и мне, было трудно и кто это преодолел, и готов помочь мне. Теперь я и вспоминаю это и пытаюсь быть другом Бога, живу с желанием, чтоб Он мог мне доверять, чтобы я могла бы Ему помочь, чтобы Он был не один на один с трудностью и искушением. Когда я послала эту икону своему другу, он спросил: "Это - в Гефсимании?" Я сказала, что да, хотя я сама думала, что это в пустыне, когда дьявол Христа долго искушал. Но, вообще-то, скорее всего в Гефсимании: ведь тогда тоже дьявол искушал Христа, хоть в Библии этого не сообщили. Ведь такая тяжесть на душе и как будто сомнения в воле Своего Единородного Отца, в которой Христос как Бог не может никак сомневаться и которую Он знал с самого начала - не может такое быть просто так: это было явно искушение! И потому это и был разговор Бога, мучимого ужасом от того, что Ему предстоит (и это мучение - явно было от дьявола) - с дьяволом, разговор отчаявшегося Богочеловека с Богом, Своим Небесным Отцом, разговор Бога Отца со Страдающим Сыном и с дьяволом, мучающим Его... Просто всего не передать! Апостолы же спали - откуда они могли знать, что точно там с Иисусом происходило, и потом, наверное, часть - только часть из того - записали с Его же собственных слов. Так что, да в Гефсимании. Но не только: в Гефсимании, и в пустыне, и в Иерусалиме, и в моей жизни, в моей душе сейчас, и вчера, и завтра, и в душах моих друзей, близких и родителей... И всегда, до Страшного Суда... Разговор Бога с дьяволом. О наших душах. Спасать их - или нет, или взять и поклониться дьяволу, и бросить страдающих грешников на произвол врагов. Хорошо, что Господь наш Христос этого не делает. Но, к большому сожалению, это делаем мы! Надеюсь, что я - хоть я - буду меньше делать это...