Находящий надежду

Пролог.
 
Снова выпавшим снегом было засыпано всё. Стоящие возле дома машины казались большими снежными комами. Странно приятное ощущение возникает, смотря из окна на улицу. Вспоминаются моменты прожитой жизни, опять же странно приятное ощущение, хотя не всегда. Иногдавспоминается, откровенно говоря, очень и очень нехорошее. Переломный этап жизни как раз и был тем моментом, всплывающий в памяти чаще остальных. То откровенное безрассудство, непродуманные шаги вперед. Глядя в окно думаешь, что на дворе не двадцать первый век, а четырнадцатые века, будоражущие историю своими бессмысленными инквизициями. Хотя, если бы сохранилось все это, меня давно бы сожгли на костре. Да, время меняется с бешенной скоростью. Вспоминается и то, как приходилось бежать без оглядки, боясь казни, боясь, что если наконец поймают, то вынесут долгожданный приговор. Да, было. Хотя отрицать, что ни разу не поймали, глупо. Ловили и били при этом, но сила, данная мне нечеловеческим разумом, давала, хоть изредко, но вспоминать о себе и всячески помогать. Признаться вам, я себя боялся. Страх окутывал все мое тело, и главное боялся-то я именно его, своего тела, потому что именно в нем содержалась та магическая сила. Не спорю, иногда понять себя почти невозможно, но я не мог понять себя в трехкратной степени. Зачем надо было читать эти заклинания, служить неведомым силам? Я до сих пор этого не понимаю, просто в голове это не укладывается. Может быть, судьба? Нет, судьбу свою мы чертим сами, но не буду утверждать и того, что мы ее чертим без помощи кого-либо. Наверно кто-то все-таки помогает нам в этом мудренном занятии. Хотя, как бы странно это ни звучало, я не имею даже малейшего представления об этом, хотя живу уже невероятно огромный по человеческим меркам срок. Мой дневник, мое самое сокровенное и самое дорогое на данный момент сокровище, можно уже с достоинством назвать реликвией, так как он существует уже порядка нескольких сотен лет. Я в общем-то писал нечасто, но все же скопилось достаточно. Как раз сейчас я держу первую из этих книг. Первая страница и обуреваемый ею интерес. Интерес к тому, что это было написано мной и, по прошествию стольких сотен лет, я многое забыл, чего не мешало бы вспомнить. Бессмертие - иногда самое красивое слово в мире, хотя именно его я более всего ненавидел за то, что оно обозначает пребывание на этой земле бесконечным, и, хотя всему есть конец, вот этого конца я пока никогда не ощущал. Читая отрывки из моего дневника, я вспоминал свою жизнь и связанные со своим существованием отдельные факты. Сказочно красивое время плавно переходило в откровенный хаос, а иногда и просто исчезало с поразительно леской быстротой. Это - как вьющаяся змейка, которая ползет то плавно, то извилисто, то вовсе резко повернет в непонятную сторону с большими камнями и валунами, натыкаясь на барьеры, преодолевая и проскальзывая их, а иногда и останавливаясь непонятно почему. Итак, я принялся читать: "Какой бог придумал это мерзопакостное понятие жизнь? Мирская сущность. Многое забирает, но мало чего дает!..."


Глава первая.
 
 Какой бог придумал это мерзопакостное понятие - жизнь? Мирская сущность. Многое забирает, но мало чего дает! Странные мысли лезут в голову. Что бы это могло значить? Может то, что завтра шабаш? Мне там надо появиться, меня там все ждут. А главное - меня там ждет Великий Князь, как называли его многие, хотя непонятно, почему. Так вот, этот Великий Князь хотел бы поговорить со мной лично, и сейчас, в эту минуту меня просто бешенно трясет. О чем он хочет поговорить со мной? У меня и догадок-то никаких нет по этому поводу. Какая честь! Какая честь присутствовать на ничем не примечательном шабаше, о котором и поэтам-то уж просто нечего сочинить? Хотя меня там не разу и не было, но из стихов и рассказов я знаю, что это место мне почему-то и вовсе не нравится: на священном алтаре девственница и после лишения невинности надо выпить ее кровь. Меня это не очень впечатляет, и вообще я никакую кровь пить не собираюсь, уж как мать воспитала... Ну согласитесь, как-то глупо это выглядит. Ладно, пора идти спать, а утром посмотрим. Как говориться, утро покажет то, чего не увидишь ночью.

 Утро как всегда дает почуствовать все прелести природы. Роса на траве, как меленькие кристалики, сияет ярко и беззаботно, когда ее задевает своими лучами только что вставшее солнце. Она подставляет свое маленькое водяное тельце под его жгучие лучи, дабы понежиться в них; но как плохо, что эта маленькая россинка даже не подозревает, что к полудню солнце беспощадно и навсегда погубит ее. Но круговорот жизни диктует свои условия и на следующее утро на ярко-зеленой и мягкой траве появится такая же прелесная бриллиантовая роса. Заманчиво прелесная философия природы. Надо вставать, ведь вечером меня ждет разговор с этим Великим Князем. Надо не упасть лицом в грязь! Как диктует одно высказывание, опуститься можно всегда легко и без труда, но подняться требует наибольшего упорства. Что ж, надо собираться!

Вечер. Что-то опять не по себе. Как-то мучительно бояздно. А кто он такой? Чего он хочет? Я сидел возле того места, где должно состояться это неприятное мне мероприятие, и уже обдумывал предположительные вопросы и ответы на них. Вдруг резко всполыхнули факелы, так резко, что я подскочил, но какой-то гробовой голос приказал мне сесть на свое место. Теперь уже вокруг меня крутились люди разного возраста. Я успел разглядеть некоторых. Вот например, был один очень старый человек с длинной бородой в каком-то странном одеянии, похожем больше на плащ, который когда-то носили инквизиторы. Мне стало не по себе. Может это копкан? Наврятли, он вел себя как и все колдуны, собравшиеся возле него. И тем более, они наверняка чувствуют инквизицию за версту, своего рода интуиция по этому поводу сказочно точно развита. Итак, они собрались возле меня и начали петь какие-то песни не на своем языке, по-моему на латыни. Так прошло примерно полчаса, но мне показалось, что целая вечность. И вдруг раздался сильный грохот от удара чего-то металлического об что-то ему подобное и все упали ниц. Я, смущенный этим выпадом, стоял как вкопанный. Через несколько минут ко мне подошел странный силуэт, и, по-моему, старший или главный (все равно какое слово, главное чтобы меня поняли). В смущении я опустил голову, думая, что он просто оказался рядом и ему ничего не надо от меня, но я ошибся. Этот силуэт подошел ближе, я затаил дыхание. Его голос прозвучал, как резкий удар молотка в висок. Он спросил своим еще более гробовым голосом, что был вначале: "Это ты ученик старого чернокнижника Затара?" Я, помявшись немного, ответил, что я был его учеником, но не знал, что тот был чернокнижником. Голос злобно усмехнулся, что-то невнятно сказал себе под нос, и мы оказались в каком-то непонятном помещении, хотя помещением это можно назвать натянуто, но все же я выразился именно так. Передо мной предстал этот же силуэт, но уже в другом обличие. Сначала он мне показался неприятной личностью, а теперь наоборот. "Как все быстро меняется!" - подумал я, и силуэт, как будто прочтя мои мысли, сказал: "Да, все меняется, причем меняется иногда со скоростью света. Сие непонятное явление для рода человеческого."
 Я отшатнулся от него, сердце забилось с бешенной скоростью, и я, собрав всю волю в кулак, спросил:
 - А вы кем, извините, будете?
 - Меня называют Великий Князь, - ответил он.
 - Хм.. - протянув, посмотрел я на него, взглядом задавая тот же вопрос.
 - Хм, - повторил он, - вообще у меня много имен, но мне, предположим, нравится Люцифер. Звучит красиво, не так ли?
 - Сатана! Так это вы хотели поговорить со мной? - несколько обрадовавшись такому, протянул я.
 - Да, - резко оторвал он, - перейдем сразу к делу. Как я смотрю, ты рад встречи со мной. Так вот, твой учитель умер,
 умер печально мучительной смертью. Лучшего я пока не смог найти, он был лучшим из лучших. В тебе заложен невероятно
 мощный потенциал, сила, доставшаяся от твоих родителей, и она требует развития. Тебе нужен учитель, и этим учителем буду я!
 - Как? Вы? - у меня не укладывалось в голове, - сам хозяин подземного мира? Но почему?
 - Потому что ты - иной, - сухо произнес он.
 - Иной? А что это такое?
 - Со временем поймешь, мальчик. Ты еще слишком юн.

 Вот как оно иногда бывает! Я вышел из этого большого зала в сопровождении одного странного типа, которого попросил мой учитель показать мне кое-что. Итак, мы двигались по какому-то странному коридору то налево, то направо, поднимаясь то вверх, то спускаясь вниз. Вообще-то, наш путь мне показался подозрительно странным и очень долгим. Идя, я рассматривал все, что попадалось мне на пути: античные вазы, статуи, какие-то нелепые предметы на стене, похожие на головы разных животных. Такого я ни разу не видел. Наконец, пришли. Передо мной открывалась большая просторная комната с большой и необычной краватью и еще какими-то более странными предметами. Я спросил про нужность сего хлама, но мне обьяснили. Например, возле кравати стоит столик, который называли таким странным названием "тумба". Еще возле стены большая коробка с дверьями, мне разъяснили, что это называется "шкафом" и нужна она для хранения одежды. Словом, это я первый раз видел. Меня оставили одного в моей, как мне ее представили, комнате. Я лег на кровать и уставился в расписанный необычными чарующими узорами потолок.

Все-таки странное понятие жизнь. Но иногда именно она порой и помогает нам выбиться в "люди". Да, это слово должно стоять именно в кавычках! Я открыл дневник, который вел уже долго, хотя там было записано всего несколько фраз. Нет, не вел, скорее всего просто хранил, лишь иногда открывая. Надо записать и эту фразу. А что дальше? Рассуждения на тему, как я сейчас живу, как-то глупо получается. На тему жизни? Приелось. Хотя, можно накинуть пару фразок к этому числу, что написано тоже парами таких же фразок. Фразок бессмысленных и в общем-то ненужных моему дневнику. А он терпит, ждет и терпит, как своего рода мусорная бочка. Вот и прибавилось. Как незаметно все меняется. "Да, все меняется, причем меняется иногда со скоростью света. Сие непонятное явление для рода человеческого" - вспомнились мне слова моего учителя.

Так прошли годы. Сейчас я уже знаю теорию магического соотношения с окружающим миром, но это просто теория. На самом деле мне кажется, что я что-то знаю, а в реальности так и не понял что к чему. Теорию сочиняют неудавшиеся практики, просто для них она легче, так как своей силы нет. Но мой учитель! У него же невообразимая сила, но он мне рассказывает теорию. Если у меня мощный потенциал, зачем она мне нужна? Как-то я задал ему этот вопрос, на что он ответил: "У каждого есть свое начало и надо знать об этом, иначе не поймешь структуру строения наивысших точек." Что бы это могло значить? Я сказал, что не понял сие высказывание, на что он отвернулся от меня и двинулся вглубь зала и скрылся в колоннах. "Странно", - подумал я и побрел растерянно в свою комнату. Сидя в ней, а подумал, что теперь для меня открылась цель понять все это, отчего мне стало как-то не по себе. Сколько времени прошло, а я еще не могу разобраться и понять теорию. "Твое время - это вечность", промелькнуло у меня в голове. Вечность - это значит бессмертие? Бессмертие?! Бессмертие? Так так? Я же человек? Не может быть. Нет, это просто мысли. Такое иногда бывает, когда не о чем больше думать. Бывает.

Но все-таки на следующее утро я решил уточнить у своего учителя, что все это могло бы значить.
 - Помнишь, я тебе говорил про то, что у каждого есть свое начало? - в его голосе отражалась вся пустота главного зала.
 - Да, помню, - кивнул я, - хотя я так и не понял, к чему это было сказано.
 - К тому, что надо знать об этом, иначе не поймешь структуру строения наивысших точек.
 - Наивысших точек?
 - Да, наивысших точек, коим из которых и является бессмертие, - теперь его голос звучал жизненно.
 - А причем тут оно - это бессмертие? - я продолжал задавать вопросы.
 - А ты знаешь свое начало? - учитель спросил меня так, как будто бы и не ждал ответа.
 - Предполагаю, - протянул я, - хотя нет, я вырос сиротой. Меня воспитывала только бабушка, да и та очень
 скоро отправилась на тот свет. А родителей я вообще не помню.
 - Твоя мать была правоверной, - тут он выдержал паузу, - но она повесилась, узнав от меня, что ее сын будет
 моим учеником. Она ничего другого больше не могла сделать. А отец, - тут он опять на время замолчал, - твой отец - это я.
 У меня как будто что-то упало внутри. Как будто сердце остановилось.
 - Но она была правоверной? - выдавил я, - Как она могла с тобой это... это?
 - Легко! Она была замужем. Но редко кто догадывается о моей силе менять обличья, - тут он усмехнулся своей обычной дьявольской улыбкой.
 - Вот как! После смерти моей бабушки я остался один и... - я не успел закончить.
 - Ты никогда не был один, заметь! Твой первый учитель, вспомни.
 Ах да! Я совсем забыл про него. На самом деле я никогда не был одинок. Мне просто так казалось.
 - Но мое время... - я опять не успел закончить фразу.
 - Твое время - это вечность, сын! - первым закрыв этот разговор, он испарился.

 Мое время - это вечность. Странное соотношение. Вот теперь я узнал свое начало. Так вот что значит понять строение наивысших точек? У меня теперь появился отец, которого мне проще было называть учителем, тем самым я узнал то, что хотел, а бессмертие - это и значит наивысшая точка? Нет, еще пока не понял этой фразы. Наверное пока не пришло мое время понять ее. Что ж, надо продолжать жизнь, а не останавливаться на аморфных вопросах. Всему есть конец, даже бессмертию. По крайней мере я так хочу думать. Это своего рода палка о двух концах, теорема, причем нерешаемая. Или просто мой ум пока не может принять такую глобальных масштабов информацию. Ну не для моего ума это пока, но буду надеяться, что оно когда-нибудь станет и для моего. Время покажет. Мое время - это вечность.


Глава вторая.
 
Откуда взялись стихи? Как из придумали? Вспоминая строчки строчки Иллиады Гомера, возникает просто дикое восхищение этим древнегреческим поэтом. На ум приходят строчки из двадцатой песни:
 Зевс же отец повелел, да Фемида бессмертных к совету
 Всех призывает с холмов олимпийских; она, обошед их,
 Всем повелела в Кронионов дом собираться. Сошлися
 Все, и Потоки, и Реки, кроме Океана седого;
 Самые нимфы явились, живущие в рощах прекрасных,
 И в источниках светлых, и в злачноцветущих долинах.
 В дом олимпийский собравшися тучегонителя Зевса,
 Сели они в переходах блестящих, которые Зевсу
 Сам Гефест хромоногий по замыслам творческим создал.
 Так собиралися к Зевсу бессмертные; сам Посейдон
 Не был Фемиде преслушен: из моря предстал он с другими,
 Сел посредине бессмертных и Зевса выспрашивал волю:
 «Что, сребромолненный, паки богов на собор призываешь?
 Хочешь ли что рассудить о троянах или аргивянах?
 Брань между ними близка, и немедленно бой запылает».
 Да, удивительное произведение! Я его прочитал не раз и всегда с затаенным дыханием. Вот бы мне найти всю древнюю библиотеку, произведения древних писателей. Наверное, надо поинтересоваться у учителя. Мне всегда было интересно творчество Архимеда в области филисофии, но только прочитал первую главу "Одноименное, соименное, отыменное" книги "Категории". Я помню, в школе мне говорили, что в этой книге пятнадцать глав.

Я подошел к учителю и хотел было спросить, но он сказал мне помолчать и следовать за ним. Через несколько минут предо мной предстала библиотека древних писателей. Здесь были собраны сочинения Марка Аврелия, Клавдиана, Гая Саллюстия Криспа, Люцилия, Сапфо, Энния, Фиокрития и многих других. Так же были книжки на латыни с необычными рисунками, но я не стал на них зацикливаться, а подошел к стенду на букву "А", достал "Никомахову этику" Аристотеля и принялся жадно читать. " Всякое искусство и всякое учение, а равным образом поступок и сознательный выбор, как принято считать, стремятся к определенному благу. Поэтому удачно определяли благо как то, к чему все стремится. В целях, однако, обнаруживается некоторое различие, потому что одни цели - это деятельности, другие - определенные отдельные от них результаты. В случаях, когда определенные цели существуют отдельно от действий, результатам естественно быть лучше соответствующих деятельностей," - было написано, но я толком ничего не понял, уж так все было замудренно. Ничего, мое время - это вечность, вспоминалось мне, пойму, никуда не денусь. Но сейчас я в это вникать не буду. Я положил книгу на то место, где она стояла. Учитель вопросительно посмотрел на меня, но я сказал, что всему свое время.
 - Мудреешь! - сказал он. Немного подумав, добавил, - Теория не напрасна, ведь именно она показывает некоторые аспекты,
 жизненно важные моменты в период некого дисбаланса в душе. Переломного момента, так сказать.
Хм, мысль мне была понятна, но только я не понимал. Какое отношение она имеет ко мне? Впрочем, все это мелочи жизни. Идти своей дорогой и не останавливаться, решил я.

Так прошло еще несколько лет. Мои познания в магии казались мне подарком судьбы. Да, нелегко было все запомнить и взвесить, но сегодня мне предстоит пройти небольшой экзамен. И вот то, чего я ждал все эти годы, сегодня свершится. Теория кончилась, началась практика. Долгожданная практика! Магия в моих руках! В моих руках! Идя по коридору в главный зал, я думал, что все-таки теория не напрасна. Но все же я боялся споткнуться, сделать что-то не так, словом не пройти мое испытание. Взяв всю волю в кулак, я все же двинулся вперед. Да, я смогу сделать это. Я смогу! Ведь в жизни нет ничего такого, чего нельзя было бы сделать. Она сама подскажет правильные пути для завершения начатого, главное задаться целью окончить. И конечно же главное начать, не боясь трудностей. Философия жизни иногда непроста в освоении, но помогает нам постичь ее то, что мы привыкли называть интуицией. Действительно, важно-полезная вещь. И еще, главное понять философию жизни не умом, а сердцем. Сердце - это своего рода второе сознание, мозг, мозг не на уровне молекулярного строения вещества, а, если копнуть глубже, на уровне ментального или, если сказать точнее, такого обстрактного понятия как душа. Как душа на уровне астральной проекции. Так может быть именно душа находится в сердце? Наиболее верное месторасположение. Хотя, что-то я отвлекся от своего так называемого экзамена. Время летит неумолимо, и, пока я думал, я уже как минуты три стоял возле дверей того самого зала, в котором меня ждал мой отец-учитель. Открыв ее, я видел только темноту.
 - Выйди на середину! - прозвучал голос неоткуда.
 Я вышел на середину этого большого, нет, не большого, а просто огромного зала, и задался вопросом, который возник сам собой, а что же будет дальше? Вдруг откуда-то, главное, непонятно откуда и непонятно от кого, произошел энергитический удар с неимоверной скоростью. Я еле успел отвернуться.
 - Вызываю тебя на бой! - обрушился на меня этот же голос с новый силой.
Я не готов был принять его, а поэтому во мне как будто все перевернулось.
 - Сейчас! Но я не.. , - не успел я закончить эту фразу, как мне в ногу попал какой-то огненный шар и прожег штаны. Было такое ощущение, что не только штаны, но и все тело разом. Потом второй, но я успел пригнуться. Потом два разом, потом еще. В итоге, на меня неслось большое колличество этих больно бьющих шаров. Я уворачивался, как только мог, но иногда и не получалось. Вдруг время как будто замерло, и мне вспомнились слова учителя - "Поймай мгновение между прошлым и будущим, и найдешь ту заветную середину, которую ищешь. Движение будет нечетким и размытым, в итоге ты поймешь сущность времени в ее необьятном понимании." На самом деле, прошлое - это летящий шар, он свершил начало своего действия, будущее - это то, что он пролетит, а середина - это я между прошлым и будущем. Движение будет нечетким и размытым, потому что я буду двигаться с необычайной скоростью, пытаясь пропускать удары. Время теперь двигалось с необычайно медленной скоростью, так что я мог разглядеть шары, проносящиеся мимо меня, и успевая отворачиваться от них. В итоге, все прекратилось, но мне показалось, что прошла вечность.
 - Превосходно! - ответил голос, - ты исказил время!
 - Как это понимать? - задал вопрос я в недоумении.
 - Помнишь, я тебе говорил об искажении пространства, так вот, - ответил, выходящий из темноты, мой учитель, - можно
 исказить и время, то есть, замедлить его действие. Это удается далеко не каждому. Я и не сомневался в том, что ты это сделаешь!
Я было обрадовался тому успеху, что пришел так внезапно, но мне в грудь прилетел еще один шар. С каким-то странным визгом я отпрыгнул в сторону.
 - Не следишь! - ухмыльнулся отец, - всегда, знай, всегда надо следить за всем, иначе рухнешь,
 как Вавилонская Башня. Люди, строившие ее, даже не подозревали, что камни у основания были неровно выложены, в чем
 и сильно прогадали. И вовсе не Бог покарал их. Их невнимательность стала их же карой! Помни. Пригодится.

В смущении я побрел в комнату. Сомнения по поводу своей сущности терзали меня. Лежа на кровати, я не переставал думать об этом. Разве я неудачник? Нет, отнюдь. Тот факт, что я живу еще, заставляет думать по-другому. Я нашел, так скажем, свою нишу, и теперь смело можно назвать себя наоборот удачливым. Те люди, которые работают не покладая рук и не зная, для чего им все это - вот те неудачники. Нет, сейчас я выразился неправильно. Те люди, которые не знают, для чего они живут - вот эта мысль немного вернее - и есть неудавшиеся и несостоявшиеся личности, которые не могут познать вселенский разум, свою сущность. Они не знают, для чего они здесь и зачем они тут вообще нужны. А если и живут в этаком мысленном хаосном беспорядке, а не вешаются, то только из-за детей, которых успели за это время сделать, не думая о том, что не в них и дело вовсе, а в той природе, которая их держит, пытаясь показать обратное, обьяснить и растолковать их сущность, подтолкнуть к пониманию своего сердца. Но как бы ни пыталась наша "глубокоуважаемая" природа этого сделать, если человек закрыл свое сердце от самого себя, то тут она не в силах открыть его, так как этот замок крепче царских в тысячи и тысячи раз. Иногда трудно понимать людей. Они закрываются от самих себя, не предполагая о том, что ближе человеку только его душа. Верно. Правильно. Мудрею? Нет, просто познаю науку под названием жизнь. С этими мыслями я заснул.

Проснулся ближе к вечеру, когда уже начало заходить солнце. Я посмотрел на свою кожу в области живота, она была в небольших ожогах от огненных шаров. Боль пронзала все тело насквозь. Поднеся руку над одним из этих ран, я попытался удалить их. Я видел, как лечат раненных, поэтому решил попробовать сам. К моему счастью, у меня вышло, я сам заживил свои раны! "Еще один экзамен! - прозвучал голос учителя.

С тех пор я не брал свой дневник очень долго. Не хватало времени. Тогда я начал служить сатане, как бы мерзко это не звучало, но я был одним из них. По началу мне нравилось это занятие, но позже оно вошло в стиль жизни. Как-то раз я подошел к своему отцу с вопросом, а для чего вообще нужно все это?
 - От этого никуда не деться, - начал он, - если есть добро, значит есть и зло, - его ответ прозвучал очень уж размыто, - Сын. Ты
 же знаешь нашу историю. Историю, написанную самой карой вселенской. Кто-то должен быть в этой роли, и в ней оказались мы.
 Пойми, что добро в этой жизни борется против зла, а зло соответственно против добра. Люди, чьи души подвласны как свету, так и тьме,
 не могут определиться. У них есть выбор, и помогаем им выбрать путь именно мы. Мы строим их жизнь, двигаясь в том же направлении,
 что и они. Мы пишем историю вселенной. Помни, ничто так не прильщает, как заповеди. Ничто так не прильщает и так не отталкивает. Раз
 мы существуем, значит мы нужны.

Но я более не хочу такой жизни. То, что говорил мне отец, было всего лишь подчеркнутым куском из какой-то книги, ничего разумного, равно как и ничего ценного. Я думал, почему это жизнь так сурово распоряжается людьми, но иногда и дает щедрые пожертвования? Она, как родитель, который одной рукой бьет, в другой гладит по голове. Порой сложно понять ту науку, которая славится своей непредсказуемостью и загадочной неповторимостью. Хотя, бывает и такое под названием "дэ жавю", но это случается довольно редко, а если и случается, но не каждый раз они задумываются над этим, принимая за текущее разнообразие.
 - Так вот, рука, которая гладит - есть Бог, а та, которая бьет - мы. Но Божья рука не всегда гладит и жалеет, иногда от нее можно
 ждать и пощечины, и тогда наступает черная полоса в их жизни, своего рода кара. Но они и не задумываются над тем, откуда все это.
 А найти ответ просто, достаточно лишь оглянуться назад, - закончил он.

Получается, мы бьем? Я не хочу бить кого-либо уже. Я начинаю новую жизнь. Начинаю новый этап жизни, моей бессмертной жизни.

 Глава третья.

Идя уже пол века, я думал только о своем существе. Кто я? Тот, кто помогает людям или тот, кто наоборот, делает из их жизни ад? Я шел, не останавливаясь, шел, куда глаза глядят. Никакой усталости, лишь непреодолимое желание уйти, даже не зная от чего. Может от своей жизни? Глупо. Делая шаг, жизнь делает шаг тоже. Но как все же уйти от нее? Иногда пользуясь своей силой, я устраивал нечто такое, что хотел видеть, словом, искажал пространство, строил целые города в безбрежном астральном пространстве, убивал, создавал и строил. Это было просто игрой со своими возможностями. Лишь плод моего воображения.

Все это надоедало больше, чем моя жизнь. Жизнь, которая длилась бесконечно.

Подняв глаза к небу, я вспомнил о Боге. Нет, все, что говорил мне про него мой отец, было ложью, причем нескрываемой. Неожиданно выкатилась слеза. Что я делал? Как я жил? Это была вовсе не жизнь, а существование. Мне говорили, что после смерти душа обратно возвращается на землю, продолжая свой путь. Моя мечта показалась мне примитивной фразой, записанной в дневнике. Мечта, написанная на бумаге, никогда не найдет выход в реальный мир. Моя мечта - это сгусток чего-то неосуществимого и неукладывающегося в голове. Что для этого надо? Ждать. Ждать своей смерти, и, если она придет когда-нибудь, после которой нужно опять вернуться на эту землю и продолжать свой путь, опять идти. Я просто хотел спокойствия.
 - Пятаешься убежать от себя? Глупо! - прозвучал знакомый голос. Да, это был голос моего учителя. - Бог тебе не
 поможет, как не проси! Он не помогает таким, как ты! Как мы! Ты не найдешь в нем своего спасения, так как на
 тебе наше клеймо! Ты несешь наше знамя!

Нет, только не это! Я бежал от этого голоса и вот, он опять настиг меня, где я меньше его ожидал. И я вновь продолжаю бежать. Все, что я умею, это бежать от проблемы, потому что эта проблема нерешима.
 - Ты не убежишь от меня! - продолжал настойчиво голос, - Тем более ты не убежишь от самого себя, сын!
 Это невозможно! Будь мудрее! Вспомни все, чему я тебя учил!
 - Нет, я смогу! - кричал я куда-то вдаль, - Я смогу! Мне подвласны огонь и земля! Ты меня этому научил!
 - Не спорю. Но тебе не подвластен я! Я - твое непостижимое препятствие. И ты должен смириться с этим!
 - Я не буду с этим мириться! - кричал я еще сильней куда-то вдаль, убегая. Но его голос был везде. Он преследовал меня. От него мне не было спасенья. Нет, спасенье от него есть. Это церковь. Да, церковь!
 - Не делай этого! Это будет твоей жизненной ошибкой! - настаивал он, - Ты не скроешься в церкви, потому что ты часть
 меня! Я тот, кто тебя создал!
Но я никого не слушал, я бежал, бежал. Спотыкался, вставал и бежал. Наконец, вот она, та, в которой можно укрыться от него! Я, задыхаясь от такого бега, вошел туда. Вдруг на меня обрушилось приятное ощущение свободы. Смотря на Распятье Христово, я думал о том, что делал, и из глаз опять выкатилась слеза. "Прости меня, Боже, ибо не ведал, что творил!" - бормотал я, вытирая слезы. "Прости меня! Дай мне спокойствие! Господи, дай мне спокойствие!" - не унимался я.
 - Ты пришел сюда именно за этим? - вдруг раздался голос, не похожий на учительский. Некий божественный голос.
 - Я лишь хочу спокойствия, - твердил я, захлебаясь слезами, - Я очень расскаиваюсь за то, что делал. Я не достоин
 Твоего прощения. Нет, не достоин...
 - Сын мой! Я знаю, что ты расскаиваешься. Истенно расскаиваешься. Ты пришел в мой дом попросить прощения. Я тебя
 прощаю, прощаю всем сердцем, но этого недостаточно. В первую очередь ты должен сам себя простить!
 - Как я могу простить себя? - задал я вопрос, но так и не получил ответа на него.

Сегодня я поставил цель изменить свою жизнь. Встретив священника, я попросил остаться служить церкви, рассказав всю свою жизнь. Он, глядя на меня, крестился и читал молитвы. Но вскоре ответил, что, если я искренне хочу приблизиться к Богу, я могу это это сделать. А потом - время покажет.

И показало. С тех пор я остался в церкви, помогая раненным путникам, исцелял их. Но вскоре подумал, что мне не стоит пользоваться своей адской силой. Я начал постигать богословие и медицину. Это было незабываемое время. Спокойствие, которое я хотел. Так шли столетия. Близкие мне люди умирали, только я был вечно молодым. От этого мне становилось не по себе. Эта адская сила была во мне до сих пор, но я не знал, как от нее избавиться. Просто целыми днями читал молитвы, помогал в церкви делать ремонт и лечил людей. Я не нуждался в пище, редко когда уставал. А когда мне вспоминались те проклятые моменты моей жизни, я молился еще сильней.

Наступила середина двадцатого века. В один прекрасный солнечный день в церковь зашла молодая девушка. Ее красота меня заворожила. Пройдя, она села на скамью и начала молиться. Какая внутренняя сила сидела в ней, какая сильная воля! Я чувствовал все это и она мне казалась еще прекрасней. Ангел во плоти! Через час она вышла из церкви. Я собрал всю волю в кулак и побежал за ней. Подбегая, я спросил ее имя.
 - Маргарита, - смущенно ответила она.
 - А меня Радвилас, - смущенно произнес я.
 - Какое странное имя! - воскликнула Маргарита.
 - Старое латинское имя, в переводе значит как "находящий надежду".

Хотя правильней было бы "ищущий". Проходя испытания судьбы, но не переставая верить в то, что люди с таким величием называют - надежда. Находя ее в святилище Бога, не заканчивая на этом свой путь, продолжаю идти, идти своей дорогой, идти в ту неизвестность, которая уже на протяжении столетий манит и зовет. Вот оно, духодное исцеление, о котором так много упоминалось в церкви. Вот оно, то блаженное начало новой, ни с чем не сравнимой жизни. И все это предстало в одном лице, в лице этой девушки - Маргариты.

Так мы начали встречаться каждый день. Мы гуляли и разговаривали обо всем, что приходило в голову. Так прошло несколько лет, после чего я сделал ей предложение. Свадьба была возле церкви. Все люди, приходившие на воскресные утренные богослужения, да и вообще все, кто часто ходил в эту маленькую церквушку, были и радовались вместе с нами. Искренне радовались.

А когда Маргарита родила мне ребенка, внутри все перевернулось, глядя на него. Какое-то странное чувство безмятежности. Прощение. Я себя простил! Только после рождения моего единственного ребенка я смог просить себя. Безграничная любовь открылась в тот момент, ощущение полета по безоблачному небу.
 - Вот твоя ошибка! Кара! - опять произнес забытый мною голос, - Человек! Низкое создание природы! Ты потерял бессмертие! Конец придет, придет...
Голос стихал, но я уже не думал о нем. В моих мыслях был только мой ребенок. Ребенок, данный мне богом...


Эпилог.

Вспоминая всю свою жизнь, комок тоски прокрадывается к горлу. Она, как будто черно-белой птицей пролетела перед глазами, показывая то одно крыло, то другое. Вспоминалось так же и то чудное мгновение чего-то божественного в душе, сокровенного и немного отстраненного. Это было то, чего я так долго ждал и о чем так долго молил в церкви. Да, простить другого недостаточно, надо еще простить самого себя. Бог милостлив ко всем, и не важно, кто перед ним стоит: ангел или демон. Он простил черного мага, дав выбор, даруя прощение.
 Было, все было, нечего и скрывать. Подойдя к зеркалу, я видел перед собой старого седого человека со светящимися от радости глазами. Конец придет, но этот конец будет самым радостным моментом в моей жизни, которого я ждал на протяжении столетий. Рассуждать на тему жизни и смерти было глупо, так все понимание этого приходит со временем. Люди рождаются, стареют, умирают, оставляя частичку себя в этом огромном, окутанным тайной, мире. После смерти мы не возвращаемся на эту землю. Но и мы при жизни закладываем основу, продолжение своего рода. А кто знает, может и возвращаемся снова, но невозможно познать то, до чего еще не дошел. Так будет правильно и верно. Жизнь, какая бы она не была, дается нам не просто так, и это надо учитывать, не прибегая к суицидам. Сама положит начало, сама и заберет, и не важно: бессмертный ты или нет. Так написано в великой книге жизни, автором которой является Бог. Умирая, я оставил часть себя, о чем ни капли не сожалею. Да, мне хочется посмотреть, как мои правнуки вырастут, но чему не суждено быть, тому не суждено случиться. "Всякое искусство и всякое учение, а равным образом поступок и сознательный выбор, как принято считать, стремятся к определенному благу. Поэтому удачно определяли благо как то, к чему все стремится" - как писал великий Аристотель. Мой сознательный выбор привел меня к тому, что сейчас со мной. Я умираю. И это приятно ощущать.
Закрывая глаза, я почуствовал легкий холод, проходящий по телу. Конец наступил. "Родился демоном и умер человеком," - крутилось в голове...