Часть третья
 СЕВЕРИНОВ И ЕГО ЖЕНЩИНЫ

 1

Почти в это же время на автостанцию города М. прибыл автобус из Новороссийска. Среди пассажиров, оказавшихся на привокзальной площади, выделялся ростом и морской выправкой мужчина лет тридца¬ти пяти, одетый в белую футболку с надписью «FIAT» и коричневые вельветовые джинсы. Он поставил на грязный, залитый автомобильным маслом, ас¬фальт лакированный черный чемодан, вытер носовым платком пот со лба. Едва он взялся за ручку чемодана, как перед ним, взвизгнув тор¬мозами, остановилось такси.
- Душно, - сказал таксист, выходя из машины. - Вам куда, зем¬ляк?
- В гостиницу.
- Ясно, приезжий. Поехали.
Спустя несколько минут машина остановилась перед центральной гостиницей города М. Приезжий, щедро расплатившись с таксистом, забрал чемодан из багажника.
Таксист, разбитной парень, подмигнул клиенту:
- Птичку видно по полету! Как устроитесь, могу порекомендовать девочку, чистую, как ангелочек.
Приезжий ничего не сказал, перехватил поудобнее ручку чемодана, и, пройдя сквозь строй молодых, хорошо одетых мужчин и женщин с оценивающими взглядами, вошел в холл гостиницы. Портье, красивая холеная дама, неприлично долго разглядывала его, сравнивая оригинал с фотографией в загранпаспорте моряка.
- Что-нибудь не так? - спросил моряк.
- Нет, все в порядке. Но, к сожалению, мест нет. Через день в го¬роде открывается симпозиум кавказоведов.
Приезжий вынул бумажник, протянул портье десятидолларовую купюру:
- Хотя бы эту ночь я смогу переночевать в вашей гостинице?
- Что-нибудь придумаем, господин... Северинов, - улыбнулась портье. - Возможно, я оставлю за вами номер, в котором вы поселитесь.
Когда с формальностями было покончено, новый обитатель гости¬ницы получил из рук весьма любезной портье ключ от номера, под¬хватил чемодан и направился к лифту:
- Да, кстати, где я могу поужинать?
- В конце коридора – ресторан. И еще. Ценные вещи рекомендую сдать в камеру хранения.
- У меня нет ценных вещей.
Войдя в номер, первым делом Северинов достал из кармана ру¬башки крохотную записную книжку. Найдя нужный номер, позвонил по телефону. Попытка дозвониться оказалась неудачной. Он принял душ, прилег на кровать, и, утомленный многочасовой ездой на автобу¬се, закрыл глаза.
За стеной громко разговаривали, упало на пол что - то тяжелое. Мо¬ряк открыл глаза, взглянул на наручные часы - было около десяти вечера. Он повернулся на другой бок, собираясь опять заснуть, но вдруг подумал, что неплохо было бы перекусить. Достал из чемодана чистую рубашку, освежил лицо французской туалетной водой. Перед зеркалом в ванной расчесал волосы, И, вполне довольный своим видом, вышел из номера, сунув ключ с массивным деревянным шаром в карман брюк. Лифтом спус¬тился на первый этаж, прошел по длинному коридору и вошел в проку¬ренный зал ресторана. Заняв свободный столик, попросил официантку принести цыпленка - табака, двести грамм водки, бутылку минеральной воды и пачку сигарет. В ожидании ужина огляделся: в зале, судя по английской, немецкой и французской речи, было много иностранцев, а также молодых людей с бритыми затылками и ярко раскрашен¬ных девиц. Музыканты исполняли попурри на музыку Стива Уандера.
За соседним столиком сидели трое мужчин и три привлекательные девушки. Мужчины были явно под шафе: один из них спал в кресле и его пытались растормошить, но он не подавал признаков жизни.
Красивый светловолосый мужчина в черном шелковом костюме вынул из кармана пиджака портативную рацию:
- Витя, отвези Давидушку домой. Он, кажется, в нокдауне.
В зал вошел высокий, атлетически сложенный парень. Он без лиш¬них слов подхватил под мышки пьяного, собираясь его увести, вернее, унести, так как тот совершенно не мог стоять на ногах.
Одна из девушек, смуглолицая красавица, вынула из сумочки ключ:
- Вить, положи эту скотину на диван в мастерской! Утром я раз¬берусь с ним!
Парень унес пьяного. Светловолосый мужчина толкнул в плечо толстяка, то и дело вытиравшего красное, лоснящееся лицо, платком:
- Гриша, выпьем за наших прекрасных дам!
Сидевшая рядом с ним девушка рассмеялась:
- Иван Тимофеевич, вы уже десятый раз сегодня пьете за пре¬красных дам! Хоть бы какой -нибудь новый тост придумали.
- Ты права, Мариночка. За вас мы уже пили. Гриша, придумай оригинальный тост - девочки просят!
Толстяк пожевал губами:
- Может, за дружбу?
- Оч-ч-чень оригинально. Выпьем за крепкую дружбу между вели¬кими народами России и Германии! На брудершафт!
Мужчины выпили на брудершафт, облобызали друг друга.
Музыканты заиграли популярную мелодию «Семь - сорок». Толстяк вскочил, пригласил на танец смуглолицую. Северинов не мог удержать¬ся от смеха, наблюдая за немцем, выделывавшим замысловатые коленки возле подиума: тот совершенно ни на кого не обращал внимания. Сидящие в зале шутки ради хлопали в такт музыке, подбадривая толс¬тяка.
Когда немец вернулся на место, светловолосый мужчина похлопал его по плечу:
- Слушай, Гриша, среди твоих предков, случайно, не зате¬сался еврей?
- Ты это о чем, Ваня?
- А вот о чем: картины еврея вызывают у тебя нездоровый ажио¬таж? Вызывают. Еврейский танец исполняешь на профессиональном уровне? Исполняешь. Софочку, евреечку, весь вечер за задницу щипа¬ешь? Щипаешь. Нет, тут явно что - то не чисто!
Официантка принесла Северинову заказ. Банников, сидевший к не¬му лицом, подмигнул моряку:
- Не хочет сознаваться. Стесняется.
- Не хочет, - пожал плечами моряк.
- Вот видишь, Гриша, даже посторонние заметили, как ты любишь евреев.
Толстяк, принявшийся было за куриную ножку, перестал жевать:
- Я уйду, если ты не перестанешь надо мной издеваться!
- Да сиди ты... Уж и пошутить нельзя.
- Пусти, я схожу в сортир.
Объявили последний в этот вечер танец. Марина, не спускавшая глаз с мужчины, сидевшего в одиночестве за соседним столом, улыбну¬лась ему:
- Вы не пригласите девушку на танец?
- Ну, если девушка просит...
Марина встала из - за стола. Северинов невольно залюбовался ее стройной фигурой, обтянутой узким черным платьем. Он поднялся, взял девушку за руку и повел к эстраде, на которой обливались потом патлатые музыканты. Они приветствовали девушку улыбками: видно, были давно знакомы.
- Вас Мариной зовут? - спросил моряк, вдыхая топкий аромат фран¬цузских духов.
- Да. А кто вы?
- Игорь.
- У вас красивое имя. И необычный загар. Вы, случайно, не в Африке загорали?
- В Африке.
- Ой, как интересно! Расскажите, Игорь, об Африке!
Северинов мог бы рассказать девушке длинную историю о том, что весной одна итальянская фирма зафрахтовала его судно и он почти пол¬года болтался между Италией и Западной Африкой, и что за это время только и мечтал поскорее вернуться в свой родной город Североград. А вернувшись, спустя несколько дней вновь ушел в море, ибо это его профессия - быть всегда в море, а не на берегу. Но он не успел все это рассказать. К Банникову подошел толстый, с багровым лицом, швейцар и что - то прошептал ему на ухо. Тот кивнул. Встав из-за стола, поманил пальцем девушку.
- Что - то случилось, - сказала Марина.- Проводите меня, пожа¬луйста, к столику.
Банников довольно бесцеремонно обратился к моряку:
- Послушай, милейший, мне только что сообщили, что мой немец¬кий друг лежит на параше в сортире. Не могли бы вы помочь швейца¬ру донести его до такси? Я заплачу.
- Какое мне дело до вашего немецкого друга? - пожал плечами Северинов. - Наймите кого-нибудь другого.
- А если я вас попрошу? - вмешалась в разговор девушка.
- Не правится мне все это. Я помогу, но только ради вас, Мариночка.
Моряк и крепкий на вид швейцар с трудом подняли лежавшее на унитазе бесчувственное тело толстяка, вынесли через черный ход из ресторана и бесцеремонно впихнули на заднее сидение такси.
Марина что - то шепнула на ухо Банникову, тот посмотрел вслед удаляющемуся моряку:
- Вас, кажется, Игорем зовут?
- Да. А что?
- Мне понадобится ваша помощь: моего немецкого друга надо поднять на второй этаж моего загородного дома. Не поможете?
- Я не заплатил за ужин.
- Я обещаю - вы успеете вернуться до закрытия ресторана.
Северинов нехотя сел в такси рядом с развалившимся на заднем сидении немцем.
- Девочки, вас подберет Витя, - сказал Банников, садясь в так¬си рядом с водителем. - Светочка, ты едешь с нами?
- Не могу, Иван Тимофеевич, мне завтра рано вставать.
- Отдыхай, моя золотая. Завтра ты мне понадобишься опять.
Пропетляв по улицам пустынного в этот час города, такси выскочи¬ло на шоссе и вскоре, выхватив из темноты металлические ворота, ос¬тановилось. Банников вышел из машины, открыл при свете фар дверцу в воротах:
- Тащите, ребята, этого засранца в сад, а я свет включу в доме.
Моряк и таксист, пожилой мужчина, дождавшись света, поволокли толстяка через небольшой двор в сад.
- Окуните его башкой в бассейн, чтобы пришел в себя, - услы¬шали они голос из дома.
Немца окунули головой в воду.
- Что вы делаете со мной, сволочи! - очнулся Циммерман. В саду появились Витя и девушки. Банников в накинутом на плечи шелковом халате спустился с крыльца:
- Ну что, очнулся? - спросил он, наклонившись над стонущим от боли немцем.
- О Боже! Как болит голова! Меня ударили!
- Шутишь, дорогой? Ты, наверное, потерял равновесие и сам ударился о стенку туалета.
- Я никогда не теряю равновесия. Я всегда контролирую свои поступки.
- Ты хочешь сказать, что на тебя было совершено нападение? - усмехнулся Банников. - Похоже, ты говоришь правду, даже ширинку не застегнул.
Циммерман похлопал себя по бедру:
- О, черт! Они забрали мой бумажник, а там деньги, доку¬менты...
Хозяин дома со злостью бросил сигарету на землю:
- Этого мне только не хватало!
До этого наблюдавший за всем происходящим как бы со стороны, моряк вдруг почувствовал себя обманутым: история приобретала дурной оборот и еще неизвестно, чем она закончится. Он, как бы ни к кому не обращаясь, сказал:
- Я хотел бы вернуться в гостиницу.
- Разумеется, но прежде я хотел бы взглянуть на ваши докумен¬ты, Игорь.
Моряк достал из заднего кармана брюк бумажник, протянул загранпас¬порт хозяину дома:
- Надеюсь, меня вы не подозреваете в воровстве?
- Ну что вы... Игорь Дмитриевич... Северинов. Я вас не подозре¬ваю. Кто вы по профессии?
- Моряк дальнего плавания. Должность – старший помощник капитана судна.
- И что привело вас в наш южный город?
- Приехал навестить родственников.
- Вы остановились в гостинице?
- Да. Сегодня вечером.
- Ясно. У меня к вам больше вопросов нет. Извините, Игорь, что так получилось...
- Я могу уехать?
Банников вернул паспорт Северинову, покачал головой:
- Вам придется немного подождать. Сначала мы проверим такси, затем мой телохранитель съездит в ресторан, поспрашивает кое – кого о пропаже: быть может, бумажник где - то затерялся, а мы пока попьем холодненького пивка. Мариночка, будь добра, принеси из холодильника пиво для моих дорогих гостей.
Циммерман сидел за столиком, обхватив голову руками и громко стонал:
- О Боже! Что будет со мной в этой сумасшедшей стране? И зачем я сюда приехал?
Хозяин дома похлопал приятеля по плечу:
- Успокойся, Гриша. Найдется твой бумажник, даже если для этого придется весь город поставить на уши. Хочешь водочки?
На столике осталось кое - что из выпивки. Иван налил почти полный стакан водки, протянул немцу:
- А ну, Гриша, прими на грудь, сразу полегчает!
В салоне такси бумажника не оказалось. Банников отпустил так¬систа. Телохранитель уехал следом за ним в город. Спустя час он вернулся ни с чем:
- В ресторане почти никого нет. Швейцар сказал, что видел двух залетных...
Хозяин дома покачал головой.
- Дело серьезное. Придется побеспокоить моего ангела - хранителя.
Он, попросил Марину принести из дома телефонный аппарат, на¬брал номер:
- Здравствуй, Казбек, Ваня Банников тебя беспокоит. Нет, у меня все о'кей! Сегодня отдыхал в ресторане с приятелями, одного из них по голове уда¬рили… Видишь ли, Казбек, дело в том, что один из них, которого уда¬рили по голове, является гражданином Германии. У него «увели» бу¬мажник с документами и крупной суммой денег в валюте. Ты понима¬ешь, какой может получиться международный скандал... Ну откуда мне было знать - он выглядел как обычный в ж... пьяный советский граж¬данин! Прошу тебя, как друга - выручи! Ведь неудобно перед иностранцем. Мы завтра к тебе прямо в министерство и подъедем.| Всего хорошего!
Банников бросил трубку на аппарат:
- Через пару дней получишь назад свой бумажник, Гриша. Но впредь, прошу тебя, не тряси своим «поросенком» под правой ляжкой на глазах у всей публики! Скромнее надо быть, скромнее. Не забывай, ты находишься не в цивилизованной Германии. Россия уже не та, что была несколько лет назад. Здесь кругом одни гангстеры, за кошелек тебя могли бы запросто и жизни лишить!
- Спасибо, Ваня. Ты настоящий друг!
Хозяин дома посмотрел на телохранителя:
- Витя, на сегодня твоя служба окончена. Жду тебя завтра в по¬ловине девятого. Да, и проверь тормоза, не нравятся они мне что-то.
- Все будет сделано, Иван Тимофеевич.
 Северинов поднялся из-за стола:
- Мне тоже пора, время позднее.
 Банников жестом остановил моряка:
- Ну что вы, Игорь! Оставайтесь с нами: прекрасная южная ночь, красивые девушки, хорошая выпивка. Кстати. Мариночке вы очень понравились, она сама мне об этом сказала.
- И в самом деле – оставайтесь! – подтвердила Марина.

 Северинов подумал, что ничего не теряет, если эту ночь проведет не в пустом гостиничном номере, а в приличном доме с понравившейся ему девушкой. Он утвердительно кивнул головой и сел на стул.
Спустя полчаса, Циммерман, с горя хвативший лишку, заснул за столом. Его отнесли в дом и положили на диван, который стоял возле камина.
- Друзья, мы с Софочкой желаем уединиться, - сказал Банни¬ков, обнимая натурщицу за плечи. - Надеюсь, вы тоже не будете скучать. Гостевая комната наверху.
- В доме душно. Мы погуляем немного в саду. - сказала Марина.
Девушка взяла моряка за руку и они вернулись в сад. Она вклю¬чила магнитофон, убавила громкость:
- Хотите потанцевать?
- С удовольствием!
Какое-то время они стояли на месте, прижавшись друг к другу. Северинов чувствовал на своей щеке ее теплое дыхание, соски малень¬ких упругих грудей скользили по его прилипшей к телу рубашке.
- Можно, я буду называть вас моим капитаном? - спросила Марина.
- Конечно.
- Теперь я знаю, откуда у вас африканский загар, мой капитан.
 Моряк поцеловал девушку, провел рукой по ее узким бедрам:
- Но кое - куда африканское солнце так и не смогло добраться.
- Можно взглянуть? - рассмеялась девушка. - Хотите искупать¬ся? Ночь такая душная...
Пока Северинов раздевался, Марина стянула с себя узкое платье, туфли и прыгнула в бассейн:
- Не простудитесь, мой капитан, вода холодная!
- Ну, этого вы от меня не дождетесь! Черт, какая, однако, холод¬ная вода!
Девушка первой вылезла из бассейна. Неожиданно она толкнула ногой вылезавшего следом моряка. Тот, не ожидавший такого подвоха, с головой ушел под воду.
- Ну, я до тебя доберусь, противная девчонка! - выплюнул он слова вместе с водой. Выбравшись из бассейна, бросился искать скрыв¬шуюся в кустах Марину, но ее оказалось совсем непросто найти. Лег на травку, прислушиваясь к звукам и разглядывая густые кроны де¬ревьев и кустов. В одном месте ветки кустов едва заметно колыхнулись.
- Ну, теперь ты никуда не денешься! - воскликнул Северинов, перепрыгивая через куст, но сделал это не совсем удачно - куст ока¬зался выше, чем он предполагал.
Марина лежала на траве, зажав рот от распиравшего ее смеха:
- Слушай, капитан, ты сумасшедший! Ведь это кусты роз!
- Что ж ты не предупредила – из - за тебя я чуть не утонул в бас¬сейне, а теперь получил смертельную рану от шипов на заднице!
- Ничего страшного, мужчину шрамы украшают. Надеюсь, твой верный дружок не пострадал?
Моряк упал па траву рядом, прижался губами к губам девушки. Ему давно не было так хорошо, как в эту ночь: он лежал на теплой земле в объятиях красивой девчонки, смотрел на звезды и полную луну, вдыхал теплый воздух, настоянный на травах, прислушивался к звукам музыки, льющимся из динамиков магнитофона.
- Как ты думаешь, чем они занимаются в эту минуту? - кивнул Северинов на освещенные окна дома.
- Тем же, чем и мы - любовью...

 2

 Игорь, пора вставать, - услышал моряк девичий голос. - Нас ждут к завтраку.
Северинов сел на кровати, замотал головой:
- Где я?
- В раю, - рассмеялась Марина. - Слышишь, райские птички поют!
- Отвернись, я оденусь.
- Еще чего. Я хочу посмотреть на твою поцарапанную задницу.
- Ты извращенка. Где я могу умыться?
- Туалетная комната за стеной. Долго не задерживайся, босс не любит ждать.
Приведя себя в порядок, моряк прошел в сад.
- А вот и наш капитан! - приветствовал его хозяин дома. - Как спалось?
- Прекрасно!
- Рад слышать. А тебе, Гриша, как спалось?
- Я, кажется, вчера перебрал, - смутился немец.- Голова болит и шишка на затылке с кулак.
- Могло быть хуже, приятель... А о бумажнике не думай, о нем есть кому побеспокоиться.
Северинов пристально посмотрел в лицо Циммермана. Тот с не¬доумением спросил:
- Я плохо выгляжу?
- Извините, мы раньше нигде не встречались?
- Возможно, в Гамбурге... Если вы занимаетесь перевозкой леса в Германию.
- Северное пароходство, в котором я работаю, занимается пере¬возкой пиломатериалов практически по всему миру. В прошлом году, летом, лесоторговой фирме «Zimmerman», что находится именно в Гам¬бурге, мы поставили почти полторы тысячи кубов пиломатериалов...
- Ваше судно называется...
- «Индигиркалес».
- Помню. Я, как представитель фирмы, принимал груз.
- Я вас не сразу узнал: вы тогда были со шведской бородкой. Но голос... Я еще внимание обратил на ваше чистое произношение, когда вы разговаривали с капитаном судна.
- Владелец фирмы - мой дядя. А родом я из этих мест.
- Теперь понятно...
Банников похлопал немца по плечу:
- Какая неожиданная встреча! Надо бы это дело отметить. Ма¬риночка, принеси бутылочку шампанского!
Ровно полдевятого приехал Витя. После завтрака все отправились в город. Циммерман вывел свою машину из гаража. Банников запер ворота:
- Гриша, пусть Софочка едет с тобой, а я возьму ребят.
Немец галантно открыл дверцу «Фольксвагена», приглашая натур¬щицу сесть на переднее сидение:
- Bitte, sitzen Sie sich, Freulein Sofa! (нем. – Пожалуйста, садитесь, фройляйн Софа)
Спустя несколько минут две иномарки выбрались на шоссе и стремительно понеслись в сторону города. Возле центрального рынка Марина попро¬сила босса остановить машину:
- Иван Тимофеевич, я могу взять сегодня отгул?
- С какой стати?
- Хочу показать моему капитану город.
Банников рассмеялся, погрозил пальцем:
- Смотри у меня, шалунья! Так и быть, отдыхай.
Моряк помог девушке выйти из машины.
- Надеюсь, мы с вами еще увидимся, Игорь,- сказал Банни¬ков. - В воскресенье у моей супруги день рождения, приглашаю вас в мой загородный дом.
- Спасибо! Постараюсь быть, если раньше не уеду из города. Все¬го хорошего!
Несмотря на будний день, на рынке было многолюдно и шумно. Здесь можно было купить практически все - от иголки до шикарной дубленки. В огромном крытом зале торговали мясом, птицей, колбаса¬ми, маслом, сладостями... Марина уверенно ходила по торговым рядам, выбирая все самое лучшее,
- Извини, мой капитан, я забыла кошелек дома, - сказала она, для вида порывшись в изящной сумочке.- Придется тебе немного раскошелиться. Ты не против?
- Не против. Мне доставит удовольствие сделать тебе приятное, моя красавица!
- У меня дома совершенно пустой холодильник, а мне так хочет¬ся угостить тебя вкусным обедом. Надеюсь, ты не откажешься отобе¬дать со мной?
- Не откажусь, моя сладкая!
- В таком случае тебе часто придется доставать из кармана бу¬мажник.
Марина с шикарным букетом роз и моряк, нагруженный паке¬тами с продуктами, покидали рынок, когда от группы неброско одетых людей, стоявших возле пивного ларька, отделился небритый, в темных очках, одетый в потертые джинсы и застиранную футболку, мужчина:
- Мариночка, какая встреча! Можно тебя на минутку?
 Девушка остановилась, с усмешкой оглядела с ног до головы муж¬чину:
- Приветик. Бичуешь?
- Нет. С сегодняшнего дня я в отпуске. Надо бы это дело отме¬тить.
- Вот как? Решил отдохнуть?
- Конечно. Давай - ка отойдем в сторонку, поворкуем...
- Некогда мне с тобой разговаривать - видишь, я не одна!
Мужчина мельком взглянул на спутника Марины, и вдруг рассме¬явшись, воскликнул:
- Ба - а, глазам своим не верю - Игорь Северинов собственной персоной!
Моряк удивленно посмотрел на мужчину:
- Извините, а вы кто?
- Ты что, «Аристократ», Алешку Галушина, старого кореша, не признал?
- Галушин! Черт, да тебя в таком виде и не узнать!
- Да ты не обращай внимания на мою робу. Я в отпуске. Время есть. Хотел с ребятами «шабашку» срубить, да что – то с работой сегодня не получилось.
Девушка отошла в сторону, стала разглядывать свое отражение в стекле винной лавочки.
- Может, по бутылочке пивка за неожиданную встречу? - пред¬ложил Галушин. - Да махнем ко мне. Я один живу.
- Я не против, но я же не один, - отказался Северинов, кивнув в сторону девушки. - Приходи ко мне в гостиницу, там и поговорим. Или нет, ты лучше оставь мне свой адрес, а я, время будет, заскочу вечерком.
Галушин вынул из кармана спичечный коробок, послюнявил голов¬ку спички, нацарапал на коробке адрес:
- Посидим, молодость вспомним...
- Непременно, Алеша! Считай, лет десять не виделись - будет о чем поговорить.
- Ну, тогда я с тобой и не прощаюсь.
Моряк сунул коробок в карман, подо¬шел к девушке:
- Представляешь, земляка встретил, вместе в «мореходке» учи¬лись!
- Мы забыли взять спиртное. Возьми мне шампанское, а себе - что хочешь.
- Ты знакома с ним?
- Да, были в одной компании.
- Хороший человек. Как - нибудь я расскажу тебе о нем.
- А мне это будет не интересно, - дернула плечом Марина. - Пьянь он и ханыга. Я с такими не хочу иметь ничего общего.
Пройдя несколько кварталов, они вошли в подъезд девятиэтажки, лифтом поднялись на последний этаж. Девушка открыла дверь, про¬шла в прихожую:
- Проходи, мой капитан, будь как дома!
Гость отнес пакеты на кухню, затем прошел в комнату:
- Ничего квартирка, уютная. Твоя?
- Моя.
Увидев на журнальном столике телефон, спросил:
- Можно позвонить?
- Звони. А я пойду в ванную, приму душ.
И на этот раз попытка дозвониться оказалась неудачной. Северинов подо¬шел к распахнутому настежь окну, отодвинул плотную штору: перед ним лежал, утопающий в зелени город, освещенный солнцем. Вдали виднелись снежные вершины гор, на небе - ни облачка, только беле¬сый след от пролетевшего недавно военного самолета.
- Капитан, ты где? – раздался из ванной голос хозяйки дома.
- Любуюсь городом.
- Присоединяйся ко мне, а то одной скучно.
Гость открыл дверь в ванную:
- Слушай, я вчера вечером звонил моим родственникам из гостиницы, сейчас позвонил, никто не поднимает трубку. Может, они куда -нибудь надолго уехали? Тогда мне нет смысла здесь торчать.
- Хочешь к ним съездить?
- Надо бы.
- Что ж, съезди, а я приготовлю обед. Если задержишься, позво¬ни, чтобы я не ждала.
- Хорошо, моя девочка. Я быстро.
Моряк вышел из подъезда и направился знакомым маршрутом в сторону рынка.
Галушин по - прежнему стоял с приятелями возле пивного ларька. Один из них что - то рассказывал, остальные с интересом слушали.
- Алеша, можно тебя на минутку? - сказал Северинов, беря земляка за локоть. - Поговорить надо... Слушай, я хочу навестить моих родст¬венников, но не знаю, где они живут. Адрес записан у меня в записной книжке.
Галушин заглянул в книжку, кивнул головой:
- Юннатов? И я живу в том районе.
- Ты проводишь меня, или у тебя здесь дела?
- Какие у меня дела - я с сегодняшнего дня в отпуске, вольная птица!
Земляки вскочили в отходивший троллейбус и, спустя двадцать минут, вышли на оживленной площади перед красивым трехэтажным зданием из железобетона и стекла.
- Что это за дворец? - спросил моряк, кивнув в сторону зда¬ния.
- Супермаркет. Называется «Торговый дом Ивана Банникова». Так сказать, достопримечательность города.
- И кто же его хозяин?
- Ванька Банников. Кстати, красотка, которую ты подцепил, его секретар¬ша.
- Секретарша? Черт меня подери, я, кажется, знаком с этим нуворишем!
- Давно?
- Со вчерашнего вечера. В ресторане гостиницы познакомились.
- Ну, ты даешь, «Аристократ»: не успел приехать и уже такое зна¬комство завел!
- А ты его давно знаешь?
- Давно. Когда-то вместе на заводе в одном отделе штаны проти¬рали. Несколько лет назад из одного стакана винище лакали, а сейчас, смотри, миллиар¬дами ворочает!
- А Марину?
- Нет, всего один раз и были на природе, У меня, честно говоря, давно такой шлюшки не было.
Северинов рассмеялся, обнял земляка за плечи:
- Так мы, выходит, с тобой в одну норку ныряли? Ладно, пойдем, посмотрим, чем хорош сей торговый дом.
Купив все необходимое для дружеского обеда, земляки вышли из супер¬маркета. На находившемся неподалеку рынке взяли зелень, овощи. За все платил Северинов:
- Хлеб - то у тебя есть?
- Вчерашний. Ты извини, Игорь, я на мели. Отпускные не известно когда получу.
- Да ладно, Алеша, свои люди - сочтемся!
Галушин уверенно вел земляка дворами:
- Вон там - ипподром. В праздники скачки на лошадях устраивают, мотоциклетные гонки... А вот и «городок неудачников». Видишь те девятиэтажки?
- Почему неудачников?
- А потому, что в этих «скворечниках» живут те, кому уже ниче¬го не светит в этой жизни: пенсионеры, работяги, студенты... На «халя¬ву» отдельную квартиру уже не получишь - надо купить, а откуда у этих бедолаг «бабки?» Вот я и называю этот район городком неудачни¬ков. А вот и «скворечник», в котором живут твои родственники. Отличается от других тем, что на первом этаже расположено кафе «Стрелка», в котором по вечерам «блатные» гуляют.
- Подожди меня здесь, я заскочу на минутку, - сказал Северинов, останавливаясь возле единственного подъезда.
Спустя несколько минут вернулся:
- Соседка сказала - уехали в станицу, на похороны. Родственни¬ца умерла. Сегодня вечером должны вернуться.
- А я живу вон в той «общаге». Выходит, мы соседи. Надо же, какое совпадение!
Земляки пересекли двор, вошли в подъезд соседней девятиэтажки. По грязной обшарпанной лестнице поднялись на второй этаж. Прошли длинным коридором, остановились перед одной из дверей. Галушин передал пакеты с провиантом земляку. Отпер дверь, посторонился, пропуская гостя вперед:
- Добро пожаловать в мою одиночную камеру!
Северинов вошел в комнату, положил пакеты на стол. Сел на ди¬ван, с любопытством разглядывая жилище земляка:
- Давно обитаешь в этой конуре?
- Восьмой год пошел, - сказал хозяин дома, убирая со стола пустые бутылки из - под вина и пива.
- Семья есть?
- Была. Жена с другим мужиком живет, сын в армии служит.
Он вытер стол полотенцем, собрал грязную посуду:
- Ты отдохни, Игорек, я приберусь немного. Окорочка как - под¬жарить или отварить?
- Ты хозяин, Алеша, тебе и карты в руки.
- Ясненько! Сейчас я сковородочку на плиту поставлю...
Пока «ножки Буша» жарились на кухне, земляки выпили за встре¬чу, затем - за Североград. Галушин достал из ящика письменного сто¬ла серую папку, пробежал глазами несколько страниц:
- Вот, послушай отрывок из повести о нашем городе...
- Ты что, пишешь?
- Немного. «...За свою морскую жизнь ты видел немало прекрас¬ных городов во всех частях света, но почему-то каждый раз, возвраща¬ясь в город, над которым десять месяцев в году кружит ненастье, ко¬торый продувает насквозь свирепый арктический ветер и воздух кото¬рого насыщен гнилыми парами болот, остужающими кровь в жилах и заставляющими ныть кости, ты чувствуешь, как комок, помимо твоей воли, поднимается к горлу при виде крыши дома твоего, танцующей в белой ночи среди хоровода других крыш, от предвкушения предстояще¬го праздника, праздника, который всегда с тобой».
- Кажется, Хемингуэй сказал о Париже, что это праздник, кото¬рый всегда с тобой...
- У каждого из нас свой любимый город и свой праздник.
Гость отправил в рот ломтик помидора:
- Слушай, как ты оказался в этом городе?
- Бывшая жена моя родом из этих мест.
- Вы переехали сюда после того, как тебя вышибли из пароход¬ства?
- Да. Решил все бросить и начать новую жизнь на новом месте.
- Честно говоря, я слышал несколько версий о произошедшем на твоем судне инциденте. Кто - то во всем случившемся обвинял тебя, кто -то - капитана Стрельцова.
- Начальству виднее.
- Может и виднее, но за себя надо было стоять до конца!
- Себе дороже стало бы.
- Поспешил ты с переездом. Годик «покантовался» бы в портовом флоте, а там, глядишь, без шума вернулся бы на прежнюю работу. Я знал людей, которые прошли через это.
- Не тот я человек, чтобы возвращаться в пароходство через чер¬ный ход!
- Зря ты так. Посоветовался бы с друзьями. Ко мне, старому ко¬решу, обратился бы. Ты же знаешь, что у меня связи с руководством пароходства...
- Дело прошлое. Я поначалу думал, что не смогу жить без моря, а потом ничего - привык.
- Кстати, твоего обидчика, капитана Стрельцова, через полгода повязали: оказалось, занимался темными делишками, используя слу¬жебное положение. Так что радуйся...
- Бог ему судья. Получил по заслугам, значит, так тому и быть!
Северинов закурил, откинулся на спинку стула:
- «Мореходку» часто вспоминаешь?
- Часто. Прекрасное было время, хотя и трудное. Ты, помнится, на третьем курсе женился на дочке начальника нашего училища? Ре¬бята тебя после женитьбы «Аристократом» прозвали.
- Было такое, - рассмеялся гость. - Многие завидовали мне, но я же не виноват, что Татьяна выбрала меня!
- «Мореходка» по - прежнему «кует кадры» для пароходства под же¬лезной рукой твоего тестя?
- Он уже семь лет как начальник пароходства.
- Надо же... С женой - то как, небось, кучу деток наклепали?
- Детей нет. Я с женой уже три года не живу. Так что я тоже раз¬веденный, как и ты.
- Вот - те на! А я думал, что у тебя все о'кей.
Земляки рассмеялись, дружески похлопали друг друга по плечу.
- А ты помнишь, как мы ходили на «Крузенштерне» в «кругосвет¬ку»? - спросил Галушин, наливая водку в стаканы.
- Некоторые после трепки в Индийском океане не выдержали, уш¬ли из училища.
- Но мы - то выдержали!
- Выдержали, Алеша! Сколько харчей я тогда скормил рыбам! Как вспомню...
- Погоди, Игорек, давай, выпьем за наших корешей, с которыми мы прошли это чистилище!
Земляки выпили стоя. Солнце заглянуло в комнату, стало жарко. Хозяин дома стянул с плеч футболку:
- Разоблачайся! Сейчас от духоты мозги плавиться начнут.
Гость снял рубашку, повесил на спинку стула:
- Я бы не отказался от душа.
- Нет проблем! Сейчас дам тебе чистое полотенце.
Пока Игорь принимал душ, Галушин лежал на диване, курил, вспоминал родной город, училище, друзей… С Севериновым он особенно не был близок: у каждого был свой круг друзей и знакомых. После окончания училища виделись несколько раз в иностранных портах. В портовых кабаках сиживали за бутылочкой виски, бренди, или вина, и ни разу за все годы – в родном Северограде! Уж такая судьба моряка…И вот, спустя много лет - эта случайная встреча в южном городе…
Гость вернулся в комнату. Повесил па крючок мокрое поло¬тенце:
- Алеша, а ты не хочешь принять душ?
Галушин встал с дивана, вылил на голову воду из графина:
- Предпочитаю такой душ.
- В коридоре странный запах...
- Ч – черт!! Что ж ты молчал!
Кухня была наполнена едким дымом. Галушин выключил электро¬плитку, начал отдирать пригоревшие окорочка от сковороды:
- Ну, блин, как теперь их, кремированных, есть?
- Не расстраивайся,- усмехнулся Северинов. – Как - нибудь обой¬демся без них.
Земляки вернулись в комнату. Хозяин дома занялся сковородой. Гость лег на диван, закурил:
- И как ты можешь жить в этой дыре?
- Живу, хлеб жую... Я спросить тебя хочу: что за родственники объявились у тебя в этом городе?
- Здесь мой сын живет.
Галушин раскрыл рот от удивления:
- Погоди, ты же говорил, что у тебя детей нет.
- Я имел в виду, что от законной жены детей нет.
- Вот так история!
- Обыкновенная история... Можно подумать, что у тебя рыльце не в пушку.
- Вполне возможно. Один мой старый кореш, выплачивая алименты сразу трем женщинам, как – то сказал: в этом мире, полном соблазнов, красоты и удовольствий только покойники в морге не грешат! А как ты о сыне узнал?
- После окончания училища я получил направление на «Саяны». Как - то мы почти неделю стояли в Новороссийске под погрузкой: в трюмы грузили дорожную технику для братской Индии. В свободное от вахты время я гулял по городу. В ресторане познакомился с девчонками. Одну из них Аллочкой звали. Она приехала к сестренке в гости. Мы встречались каждый день. Я тогда молодой был, горячий. Уговорил девчонку подняться на судно. Выпили вина, потом занялись любовью… Прошло несколько лет, я уже и забыл о ней: мало, что ли, девчонок шляется по портовым кабакам в поисках приключений... Так вот. Она прислала письмо на мой адрес с фотографией ребенка. Письмо попало в руки жены, скандал получился грандиозный! Дело чуть до развода не дошло. Спасибо, тесть быв¬ший вмешался...
- Ты ответил ей?
- Нет.
- Ребенок на тебя не был похож?
- Я не был уверен на все сто, что это именно мои сын.
- А сейчас уверен?
Северинов достал из бумажника фотографию, протя¬нул земляку:
- Полгода назад получил письмо от нее... И этот снимок.
Галушин долго всматривался в фотографию, то и дело переводя взгляд на гостя:
- Сколько ему здесь?
- Шестнадцать.
- Похож! Как две капли воды. И ты взял отпуск, чтобы увидеться с ним? Представляю, как ты будешь выглядеть при встрече с сыном...
- Не знаю, как я буду выглядеть при встрече с сыном, но уви¬деть его очень хочу. Я, когда увидел его фотографию, чуть с ума не сошел от радости. Хотел все бросить и приехать в этот город, но не пустили обстоятельства. «Индигирку» зафрахтовала одна итальянская фирма, и мы полгода болтались между Западной Африкой и Неаполем, затем было не¬сколько ходок в Северную Европу, и вот Новороссийск... Утром пришла радиограмма из пароходства: через неделю я должен явиться пред светлы очи моего бывшего тестя. «Индигирка» ушла в Гонконг с моим сменщиком, а я сел в автобус и прикатил сюда...
- Ты не догадываешься, почему тебя отозвали в пароходство?
- Догадываюсь. Капитан в последнюю минуту намекнул, что я иду на повышение. Мол, на «Исакогорке» капитан уходит па пенсию...
- Да ты, оказывается, везунчик, Игорек! Такое дело надо отме¬тить!
Хозяин дома отложил в сторону сковороду. Вытерев грязные руки поло¬тенцем, налил в стаканы водку:
- За новоиспеченного капитана дальнего плавания, счастливого отца и просто хорошего кореша Игоря Северинова, ура, ура, ура!
Земляки стоя выпили, крепко, по - мужски облобызали друг друга.
Галушин посмотрел на календарь:
- Так, что у нас сегодня за день? Пятница, двадцать второе июля девяносто четвертого года. А тебе когда следует явиться в пароходство?
- Двадцать седьмого, утром.
- Стало быть, у тебя почти целая свободная неделя?
- Выходит, так.
- Вот и хорошо. С сыном пообщаешься, отдохнешь, город посмот¬ришь. Я рад за тебя, черт меня подери!
Разомлевшие от жары и спиртного, земляки лежали «валетом» на диване, курили, смотрели телевизор. Северинов толкнул земляка в бок коленом:
- Слушай, какого черта мы здесь паримся? Поехали в гостиницу: у меня в чемодане бутылочка «Камю» лежит.
- Я не против. Немного вот приведу себя в порядок.
 Пока хозяин дома брился, принимал душ, гость пробежал глазами несколько страниц из серой папки, лежавшей на столе. Галушин вернулся, насвистывая «Оду к радости» Бетховена:
- Ну, как тебе моя рукопись?
- Судя по тексту, ты пишешь о себе?
- Не только. И об этом городе, о друзьях... О жизни, словом.
- Слушай, у меня задница слиплась от пота, пойду еще разок ос¬вежусь.
Гость нетвердой походкой вышел из комнаты. Галушин достал из шкафа новый костюм, белоснежную рубашку, темный галстук, лаки¬рованные итальянские туфли. Не спеша оделся, прошелся по комнате, дрыгая ногами и размахивая руками, привыкая к новым вещам.
- Ты шикарно выглядишь, Алеша! - усмехнулся Северинов. - Почти как английский денди - не хватает только розы в петлице.
- Ну уж скажешь, - смутился хозяин дома, поправляя лацкан пид¬жака. - Английский денди!
- На денди, ты, конечно, не потянешь, но вещи на тебе дорого стоят. Спонсора нашел?
- Что - то вроде этого. Удивительно: оказывается, хорошие вещи могут приносить удовольствие! У меня давно не было таких вещей.
Северинов надел рубашку, расчесал волосы:
- Ну что, мой друг, готов? Тогда вперед!
Спустя несколько минут, наняв такси, земляки подъехали к отелю, поднялись на третий этаж. Моряк открыл дверь номера: на крова¬ти лежал толстый господни в пижаме и, кажется, спал.
Галушин тронул спящего за плечо:
- Товарищ, вы не ошиблись номером?
Тот открыл глаза, с испугом посмотрел па неожиданных визитеров:
- Что вы здесь делаете? Это мой номер!..
- Вы ошибаетесь, - усмехнулся Северинов, доставая из платяного шкафа чемодан. - Со вчерашнего вечера в этом номере проживаю я. Видите, у меня ключ, и вещи мои лежат в шкафу.
Галушин ухмыльнулся, сел па стул возле окна, закурил:
- Товарищ, вам же русским языком сказано: этот номер занят. Забирайте свои манатки и дуйте отсюда!
- Как вы смеете! - воскликнул толстяк, вскакивая с кровати. - Я член - корреспондент академии наук, я приехал из Москвы!
- В Москве, возможно, вы и член, но здесь вы такой же коррес¬пондент, как и мой земляк!
- Я позову администрацию, милицию!
- Это ваше право, товарищ.
Толстяк выскочил из номера. Северинов закурил, присел к столу:
- М - да, неприятная история...
Спустя несколько минут дверь распахнулась, и в номер вошли не¬большого роста энергичная женщина в сопровождении двух милиционеров.
- Что вы себе позволяете, гражданин Северинов? - воскликнула женщина сходу. – Ночью вас не было. Вы даже никого не предупредили о своем отсутствии, а теперь хамите уважаемому человеку. Немедленно забирайте свои вещи и - попрошу на выход!
- Во - первых, здравствуйте, а во - вторых... вчера мне было обещано оставить этот номер за мной, - сказал моряк, поднимаясь со стула.
- А я спрашиваю, на каком основании вы выставили из номера уважаемого ученого?
Северинов усмехнулся, сел, демонстративно закинув ногу на ногу. Медленно выдохнул изо рта клуб дыма:
- Никто его не выставлял из номера... А впрочем, если я в чем-то виноват перед уважаемым ученым, прошу меня извинить...
- Да вы пьяны, как сапожник!
- Я не сапожник, мадам, я моряк!..
Одни из милиционеров, молоденький лейтенант, тронул Игоря за локоть:
- Ведите себя подобающе, гражданин!
Северинов неловко дернул рукой, нечаянно задев локтем лицо ми¬лиционера:
- Извини, лейтенант, я нечаянно...
Но его уже не слушали: милиционеры скрутили ему руки за спину, вывели из гости¬ницы, и довольно бесцеремонно впихнули в «воронок».
Галушин машинально шел по улице в сторону горотдела милиции, находившегося в нескольких кварталах от гостиницы. Он понимал, что его другу непоздоровится, и единственный человек, который мог бы по¬мочь в данной ситуации - Банников. Но он никак не мог вспомнить номер его телефона.
Галушин несколько минут топтался возле телефона - автомата, по¬ка, наконец - то, не вспомнил номер.
…Спустя два часа инцидент был исчерпан: моряка вывели из ка¬меры, вернули документы и отпустили с миром.
И в гостинице все обошлось: без лишних слов ему предоставили другой номер.
- Нет, ты представляешь, Алеша, эти церберы два часа продер¬жали меня в камере с уголовниками! До чего отвратительная карти¬на - видеть эти похабные рожи, дышать спертым, вонючим воздухом, слышать матерщину! - кричал моряк, сжимая ладонями виски. - Как мне хочется напиться после всего этого!..
Он сел за стол, пододвинул к себе телефонный аппарат:
- Алло, Алла? Наконец - то! Я рад слышать твой голос! Нет, приехал вчера вечером. Звонил тебе несколько раз, но никто не под¬нимал трубку. Соседка сказала... Конечно, приеду. Но я не один - земляка тут встретил. Можно, мы приедем вдвоем? Хорошо. Будем в восемнадцать часов.
Положив трубку, Северинов вытер лоб носовым платком:
- Итак, пока я принимаю душ, сходи в ресторан, заплати за вчерашний ужин. Вот деньги. И скажи официантке, что я дико извиняюсь, как сказал один очень известный артист...
Приняв душ, Игорь надел свежее белье, белую форму моряка торгового флота, подмиг¬нул Галушину:
- Как думаешь, я произвожу впечатление?
- Думаю, бабы от тебя будут без ума, а сын – тем более!.
Северинов вынул из чемодана несколько свертков, сложил их в фирменный пакет:
- Я тут кое - какие подарки для родственников прихватил...
Земляки спустились на первый этаж. Моряк сдал ключ от номера портье:
- Надеюсь, между нами больше не будут возникать недоразу¬мения?
- Будем надеяться, - услужливо улыбнулась женщина.
Галушин приподнял воображаемую шляпу над головой, галантно улыбнулся:
- Пламенный привет члену - корреспонденту от членов профсоюза работников морского транспорта!
Они вышли из гостиницы, наняли такси. Заскочив по пути в супермаркет за шампанским и купив на цветочном рынке букет роз, вышли возле подъезда дома, в котором их ждали.
 
 
 3

В лифт земляки вошли следом за высокой, стройной брюнеткой. Галушин оказался ближе всех к кнопке, поэтому он, улыбнувшись незнакомке, спросил:
- Куда вас доставить, леди?
- На восьмой этаж, мальчики! - улыбнулась брюнетка.- Вы кого – то ищете?
- Да. Одну знакомую, - сказал Северинов.- Квартира номер…
- А, так это мои соседи.
 Лифт плавно поднялся наверх, открылась раздвижная дверь. Женщи¬на вышла. Северинов последовал за нею:
- Алеша, за мной!
Они прошли длинным коридором. Брюнетка остановилась перед своей дверью, достала из сумочки связку ключей. Кивнула на соседнюю:
- Они здесь живут.
Галушин галантно приподнял над головой отсутствующую шляпу, слегка поклонился незнакомке:
- Всего хорошего, леди!
- Всего хорошего, мальчики!
 Северинов повернулся лицом к земляку:
- Как я выгляжу?
- Ну что ты волнуешься, будто на свидание к девочке идешь. Гляди веселее, моряк!
- Есть глядеть веселее!
Игорь сорвал целлофан с шикарного букета роз, набрал в легкие воздух.
- Звони!
Алексей нажал кнопку. Изнутри щелкнул замок, дверь распахнулась: перед ними стояла празднично одетая, невысокого роста худенькая жен¬щина с короткими, пепельного цвета волосами.
- Здравствуйте, - приветливо поздоровалась она. - Проходите.
Галушина удивило, с какой нежностью Северинов прикоснулся губами к нарумяненной щеке женщины, как нежно обнял он ее за худенькие плечи, передавая ей розы. С несвойственной ему галантностью, появившейся с новой дорогой одеж¬дой, второй гость, поцеловав руку хозяйки дома, представился:
- Галушин, Алексей Васильевич. Земляк Игоря.
- Очень приятно, - ответила та. - Алла. Вы живете в нашем городе?
- Да. Уже несколько лет.
Алла предложила гостям присесть на диван, пододвинула к ним пепельницу на столе:
- Мои мужчины уехали на дачу за овощами и фруктами, но их почему - то до сих пор нет. Опять, наверно, «Запорожец» поломался.
Северинов снял фуражку, китель:
- Ничего, мы подождем. Вечер длинный. Если не возражаешь, я по¬могу тебе на кухне.
- Ну что ты, Игорек, у меня все почти готово. Вот разве только помочь стол накрыть...
Алла ушла на кухню, откуда до обоняния гостей доплывали аппе¬титные запахи жареного мяса.
Лучи заходящего солнца освещали потертый палас на полу, розовые, выгоревшие на солнце, обои, тусклую полировку мебели, купленной лет десять назад, устаревшую громоздкую аудиоаппаратуру на столике в углу комнаты. Все говорило если не о бедности обитателей однокомнатной квар¬тирки, то о стесненных обстоятельствах, в которых они жили.
- Ты в отпуске? - спросила Алла, протягивая Северинову ска¬терть.
- Вроде этого. В Новороссийске получил радиограмму из пароходства - к двадцать седьмому вызывают «на ковер». Так что у меня есть несколь¬ко дней, которые я хотел бы провести с сыном. Если, конечно, ты не про¬тив.
Раздался звонок. Алла пошла открывать дверь. Игорь встал посреди комнаты, напряженно улыбаясь. В комнату вошел широкоплечий, краснолицый мужчина. Он был одного роста с Аллой, но, в отличие от нее, по - мужски налит силой и даже выпиравший из - под рубашки живот не портил его коренастой фигуры.
- Здорово, моряк! - пробасил он, по - родственному протягивая руку гостю. - Давно ждешь?
- Минут десять как пришли.
- Федором меня величают. Аллочка в письме писала...
- Я помню. А это мой земляк, Алексей, - представил Галушина Се¬веринов. - Вместе в «мореходке» учились.
- Ясно. Моя «ласточка» в дороге поломалась. Хорошо - знакомый дотащил на буксире до дома, а то с Андрейкой пришлось бы долго на дороге пыль глотать.
В дверях показался высокий красивый юноша. Он смущенно оглядел гостей, ладонью откинул со лба светлые, как у отца, волосы.
Моряк подошел к юноше, обнял его за плечи:
- Здравствуй, сынок!
- Здравствуйте!
- Ничего парочка? - подмигнул Федор Галушину. - Похожи! Как две капли воды.
Северинов широко улыбнулся, поднял подбородок сына:
- Именно таким я тебя и представлял!
 Федор обнял жену за плечи:
- Ну что, мать, не пора ли на стол накрывать?
- Все готово. Идите, умойтесь с дороги, и рубашки свежие наденьте.
Пока хозяева занимались своими делами, гости курили, стоя у рас¬пахнутого настежь окна. Северинов улыбался, думал о чем - то своем. Галушин томился от духоты в новом, еще не обношенном костюме:
- Что улыбаешься, земляк?
- Да так... Подумал, как быстро летит время. Семнадцать лет мои пролетели как один день.
- Следующие семнадцать пролетят еще быстрее, - хохотнул Галушин. - Я ведь тоже не заметил, как годки мои отцвели. Седина вот на висках...
Хозяйка принесла с кухни посуду, столовые приборы. Северинов по¬мог ей накрыть стол. Все получилось естественно, как будто они занима¬лись этим не в первый раз.
- Ты женат? - спросила Алла, поправляя скатерть. - Хотя почему я спрашиваю об этом?
- Я уже три года как развелся с женой.
- Детей нет?
- Нет. Бог не дал.
 Алла покачала головой:
- У тебя есть сын. Пусть под чужой фамилией, но это твоя кровинушка.
- Спасибо тебе за сына! Если бы я тогда знал…
В комнату вернулся хозяин дома, свежевыбритый, пахнущий одеколоном, в белой рубашке. Следом за ним появился Андрей: отчим едва доставал ему до плеча.
- Ну что, мать, сажай гостей за стол, - пробасил Федор.- А вы, ребята, будьте как дома!
Северинов, пока присутствующие в комнате садились за стол, принес из прихожей пакет, выложил содержимое на диван:
- Я тут кое - что привез из дальних стран. Тебе, Алла, кофту из Шотландии.
- Спасибо, Игорь! Она, наверное, дорого стоит, - сказала хозяйка дома, примеряя перед зеркалом в прихожей подарок. - А какая теплая!
- А тебе, Федор, - набор слесарных инструментов из Гамбурга. - В хозяйстве, думаю, пригодится.
- Спасибо, уважил! - кивнул хозяин дома, открывая деревянный ящичек с инструментами. - Умеют «гансы» делать добротные вещи, не то, что наши кооперативы - дышло им в одно место!..
Северинов протянул сыну фотоаппарат «Полароид»:
- Надеюсь, подаришь мне несколько фотографий на память, сынок?
 Юноша принял подарок, смущенно улыбнулся:
- Спасибо... папа. Можно, я сниму вас всех?
- Конечно. Давай покажу, как им пользоваться.
Федор с любопытством рассматривал снимки:
- Ты глянь, мать, что только не придумают! А глаза – то красные, как у рака!
Он налил гостям в рюмки водку, пасынку и жене - шампанское:
- Ну что, ребята, за встречу! Дай Бог, чтобы все у нас было хорошо!
Спустя полчаса, наевшись, Андрей ушел с фотоаппаратом на улицу.
- Ну, теперь пока всех друзей и подружек не перещелкает, не вер¬нется, - усмехнулся Федор.
- Пусть забавляется, - сказал Северинов, закуривая. - У нас таких штучек в детстве не было.
- Это точно! Помню, в станице у председателя появился первый те¬левизор где - то в середине шестидесятых... Мы, мелкие, в окошко глядели - в хату нас не пускали. Реву было, а сейчас у многих «видики», компь¬ютеры, видеокамеры и черт - те еще что...
- Шофером работаешь?
- Да, водителем на городском автобусе.
- Зарплаты хватает?
- Какое там!.. - сказал Федор, доставая из пачки сигарету. - Еле концы с концами сводим. Аллочка дома сидит, швейную фабрику закрыли. Если бы не дача...
- Да, тяжелые нынче времена...
- Я вот в прошлом году у одного хозяина работал, на «КамАЗе» грузы из Новороссийска доставлял, пока однажды ночью на большой дороге дубинкой по горбу от бандюг не получил. Вышел через месяц из больницы и, как хозяин ни уговаривал остаться, завязал... А ведь он неплохие деньги платил шоферам. Банниковым зовут. Не слыхали?
Галушин удивленно посмотрел на хозяина дома:
- А ты, Федор, Серегу Сереброва не знавал, случайно?
- Знавал. Хороший был парень, в прошлом году повесился.
- Это ж мой старый кореш! Вместе на заводе работали.
- Да ну? Вот дела! Говорят, бабу с хозяином не поделил.
- Насчет бабы ничего сказать не могу – это их дело, но Банников хороший парень. Я с ним в одном отделе работал. Он людям помогает, а о нем мелют всякую чепуху!
- Может, и мелют...
Алла неодобрительно посмотрела на мужа:
- Больше и поговорить не о чем, что ли?
 Федор налил водку в рюмки, оглядел гостей:
- Хочу выпить за родного отца Андрея! Спасибо, что приехал. Я что сказать хочу: парень с детства знал, кто его настоящий отец. Теперь он вырос, впереди у него взрослая жизнь. Ты, Игорь, его родной отец - тебе и судьбу сына решать, а мы с Аллочкой все, что могли, сделали.
 Северинов благодарно посмотрел Федору в глаза:
- Ну, а со своей стороны все, что в моих силах, я для сына сделаю.
- В следующем году Андрей школу заканчивает, ему бы учиться даль¬ше, - сказала хозяйка дома.
- И куда бы он хотел поступить после школы?
- В Московский университет, на факультет журналистики.
- Вот как? Он что, пишет?
- Да. Редактирует школьную газету.
- И неплохо играет в футбол, - добавил Федор. - Пока за дублеров, а в следующем году, говорит тренер, возьмут в основной состав местной команды. В первой лиге, шельмец, играть будет!
Северинов довольно улыбнулся - успехи сына его порадовали.
- Если поедет сдавать экзамены в Москву, может остановиться у моих родителей. Старики будут рады видеть единственного внука.
Галушин, в отличие от земляка, поглощал с аппетитом все, что было на столе. Он не особенно прислушивался к тому, о чем говорили за столом. Был доволен прекрасным приемом, оказанным его другу, и, будучи в кои - то веки в гостях, считал грехом не воспользоваться возможностью плотно закусить.
Федор, наполняя в очередной раз рюмки, посмотрел на Северинова:
- Как на Севере люди-то живут? Небось, фрукты - овощи на своем столе не часто видят?
- Не часто. То, что на рынке продается, не каждому по карману.
- То-то же! А здесь все с дачи, свеженькое. Я в семьдесят пятом в Монголии служил. Командир полка из казаков - кубанцев оказался... Из ста¬ницы Ханской. Бывало, начальство с проверкой приедет, вернее, на сайга¬ков поохотиться, ну, командир меня на «уазик», как самого опытного шо¬фера, сажает и - в степь! Нагляделся я на монгольские степи... По весне красиво, зеленя до самого горизонта, цветочки всякие там... А летом, если буря в степи застала, пылюки ихней по уши наглотаешься... Людишки там мелкие, грязные, желтолицые, по - нашему не понимают, воды в машину залить не допросишься. Для меня те два года были хуже горькой редьки! Так вот... Я, когда домой вернулся, слово себе дал: с Кубани - ни ногой! Велика Россия - матушка, но лучше нашей кубанской земли нет!
Федор махнул рукой, вытер рукавом рубашки глаза и громко, широ¬ко раззевая рот, запел:
 Распрягайте, хлопцы, коней,
 Та лягайте спочивать...
Алла замахала руками:
- Да ну тебя - соседи опять в стенку стучать будут! Слышно все...
- Нехай стучат - у нас гость дорогой, к сыну нашему приехал! Эх, мать, нам бы с тобой ребеночка родить...
В дверь позвонили. Хозяйка пошла открывать.
- Ой, Аллоча, у тебя гости! Может, я завтра приду, а то неудоб¬но как - то, - донесся из прихожей женский голос. - Ну ладно, только на минутку.
В комнату вошла празднично одетая брюнетка, с которой земляки поднимались вместе вверх, мило улыбнулась мужчинам:
- Добрый вечер, мальчики!
- Привет, Венера Марсовна, - сказал Федор, подмигивая соседке. - Видала, какие у меня нынче гости – орлы!
- Кажется, мы уже немного знакомы…- смутилась соседка.
- Когда это ты успела?
- В лифте.
Северинов встал из - за стола, подошел к Венере и представился:
- Игорь Северинов, отец Андрея.
- Я уже догадалась: Андрейка очень похож на вас.
Моряк подвел брюнетку к столу, усадил на диван рядом с земляком.
- Вы тоже плаваете? - спросила Венера у вальяжно развалившегося на диване Галушина...
- Нет. Временно обитаю на берегу. А зовут меня Алексеем.
- Ваше лицо мне знакомо. Вы живете в нашем районе?
 - Да, тут недалеко. Хотите шампанского?
- С удовольствием!
Выпили за вновь прибывшую. Галушин, памятуя о своей новой роли денди, начал ухаживать за нею, не забывая наполнять ее бокал шампанс¬ким до краев.
Пили много. Хозяин дома, по - видимому, любил обильное застолье и зорко следил за тем, чтобы никто не пропустил очередной тост.
- Хорошо сидим, ребята! - сказал он, поднимая в очередной раз рюмку.
Галушин что - то шепнул на ушко Венере, та рассмеялась, что - то тихо ответила ему. Они выпили. Ззатем брюнетка, чуть смутившись, посмотрела на Аллу:
- Извини, у меня дома свет погас. Надо бы предохранитель посмот¬реть... кому - нибудь из мужчин.
Галушин встал, пригладил на висках волосы:
- Если не возражаете, Венера Марсовна, я бы взял это дело на себя.
- Слышь, парень, не перепутай там чего, в потемках - то - усмехнулся Федор.
 За столом рассмеялись. Спустя несколько минут после их ухода домой вернулся Андрей. Хозяйка дома достала из книжного шкафа фотоальбом, протянула сыну:
- Сядь с папой на диван и покажи ему наши фотографии.
Федор сидел за столом, курил, комментируя снимки.
- Это я в молодости... С Аллочкой в Сочи... Андрейка в детский сад пошел. А это его девчонка... Хочет артисткой стать. Смотри, худющая какая!
- Она не худая, а стройная, - заметил Андрей, покраснев.
- В Москву-то Блюмкины когда переезжают?
- В следующем году, как Оксана школу закончит...
- Слыхал, Игорь? Так вот почему он в Москву рвется - за длинноно¬гой своей вслед!
Северинов посмотрел на сына:
- Что за девчонка? Надеюсь, из хорошей семьи?
Федор насмешливо посмотрел на пасынка:
- Из хорошей. Папаша ейный голова коммерческого банка. Живут в собственном домишке метров на триста с гаком... И чего он в ней нашел?
В альбоме было много снимков. Затем стали разглядывать снимки из второго. Гость отложил альбомы в сторону, обнял сына за плечи:
- Хорошо у вас. Жаль, время позднее, пора и честь знать.
- Выпьешь на посошок? - спросил хозяин дома, наполняя рюмки водкой.
- На посошок - можно.
Гость поцеловал хозяйку дома в щеку, крепко пожал руку Федору:
- Я не прощаюсь. Было бы неплохо, если бы вы отпустили Андрея со мной на побережье, ну, хотя бы в Туапсе, на несколько дней...
- Андрейка, поедешь с папой в Туапсе? - спросила Алла.
- Не могу. Завтра утром уезжаю на очередную игру в Анапу.
- Когда вернешься?
- В воскресенье вечером.
- Смотри, чтобы тебя опять не «подковали» на обе ноги, как в прошлый раз, - сказал Федор. – Отца - то проводи до троллейбусной остановки.
 Хозяйка дома протянула гостю пакет:
- Утром с чаем попьешь... Малиновое варенье и пирог...
- Спасибо! Ну, мы пошли.
Северинов вышел из квартиры первым, обернулся к сыну:
- Надо бы с земляком попрощаться.
 Он нажал кнопку звонка. Дверь чуть приоткрылась, показалась взлохмаченная голова Галушина:
- Уходишь?
- А ты все предохранитель рассматриваешь?
- Уже рассмотрел. Вот ключ от моей комнаты. Подождите меня, я скоро приду. Поговорить надо.
- Ладно, только я долго ждать не буду - время позднее.
Отец и сын спустились лифтом вниз, вышли во двор. Было душно, но не так, как днем. Несмотря на поздний час, во дворе жизнь била ключом: слыша¬лись женский смех, мужские голоса, шум моторов...

 4

Северинов открыл ключом, который ему дал Галушин, комнату, вклю¬чил свет:
- Здесь дядя Алеша живет.
- А у него есть семья? – спросил сын.
- Есть, но живет не с ним.
- Он пьяница?
- С чего ты взял?
- У моих друзей, у кого родители пьют, такой же бардак в квартире.
Северинов понимающе кивнул на не убранный стол. Сел на диван, закурил:
- А, ты про это... Присаживайся рядом, нам надо о многом погово¬рить, сынок. Ты извини, я немного пьян: твой отчим компанейский мужик...
- Он в последнее время стал часто приходить домой пьяным. Ты капитан?
- Старший помощник. Меня вызвали в пароходство, вполне возмож¬но, предложат должность капитана.
- Ты любишь море?
- Да. Я очень люблю море. В каюте я чувствую себя лучше, чем в собственной квартире.
Северинов подошел к окну, распахнул его настежь:
- Мама рассказывала тебе обо мне?
- Нет. Она о тебе почти ничего не знает. Она говорила, что когда -нибудь я встречусь с тобой и ты сам все расскажешь.
В дверь постучали. Андрей открыл: перед ним стоял небольшого роста смуглолицый мужчина с широкой улыбкой на плоском лице, одетый в довольно потрепанный синий костюм:
- Здравствуйте, товарищ! Алексей дома?
 Северинов махнул рукой:
- Пшел прочь!
- Ничего страшного, я подожду на кухне.
Андрей закрыл дверь:
- Я его знаю. Это Гаврила, пьяница и мелкий воришка. Его в нашем районе все знают...
- Бог с ним! Я вот что хочу сказать...
Северинов сел на диван, достал из пачки новую сигарету.
- Прапрадед твой, Август Августович Берг, как мне бабушка моя рассказывала, был человек небедный: имел лесопильный завод в Северограде. Кстати, старики его до сих пор называют заводом Берга, а не «Красный пролетарий». Имел два дома на набережной Северной Реки и ресторан... В одном из них до сих пор находится серьезная организация, с которой лучше не иметь дело. Это красивое здание с колоннами и львами у главно¬го входа. Во втором доме жила моя бабушка и родители. Родители несколько лет назад переехали в Москву, и ее квартира досталась мне по наследству, а ресторан «Полярный», бабушка рассказывала, до революции был самым роскошным рестораном в Северограде. Кстати, он до сих пор сохранился. В молодости я часто там с друзьями сиживал…
- Ой, как интересно!
- Во время и после большевистского переворота вся наша многочис¬ленная семья была уничтожена. В живых остались лишь Анна Августовна -она вышла замуж за красного командира, освобождавшего город от ин¬тервентов в девятнадцатом году, и младший брат ее, Арнольд Августович, сумевший бежать от большевистского террора в Норвегию.
- Они умерли?
- Да. Бабушка в восемьдесят втором, а ее брат...Он закончил Королев¬скую академию в Осло, стал известным океанографом. О нем мне почти ничего не известно. Не знаю, жив ли он... По крайней мере в советской прессе о его кончине ничего не сообщалось.
- А мы можем написать ему письмо?
- Кому?
- Ну, этому...Арнольду Августовичу.
- Зачем?
- Ну как же, папа, родственник за границей - это так интересно!
- Навряд ли теперь разыщешь следы старика. Ему сейчас за девяно¬сто, если он жив.
- А вдруг он долгожитель? Мы могли бы съездить к нему в Норвегию.
Северинов обнял сына за плечи:
- Когда - нибудь ты увидишь мир, если сильно захочешь!
За окном раздался девичий смех. Андрей соскочил с дивана, выглянул в окно:
- Эй, привет!
- Иди к нам, Андрейка! - позвал его с улицы девичий голос,
- Не могу. В другой раз.
 Андрей вернулся на место, посмотрел на отца:
- Девчонки из моего класса... А у меня режим, завтра рано вставать.
- Я тебя провожу. Заночую у дяди Алеши. Нам еще о многом надо поговорить. Утром зайдешь за мной?
- О'кей, папа!
Моряк проводил сына до подъезда дома, вернулся в комнату Галуши-на. Несмотря на поздний час, спать не хотелось: слишком значительное событие произошло в его жизни - до сна ли теперь! Достал из холодиль¬ника бутылку водки, плеснул в стакан. Некоторое время сидел на стуле у окна, упершись взглядом в высокую кирпичную трубу котельной, находив¬шейся прямо перед окном. Вспомнилось почему - то детство...
Вот он, семилетний, больной, лежит в широкой постели бабушки, на¬блюдает за родителями, собирающимися на новогодний вечер. Пахнет духа¬ми, табаком. Родители целуют его, неслышно уходят. Бабушка выключает верхний свет, ложится рядом, прижимает к своей мягкой, теплой груди его сонную голову, начинает рассказывать сказку...
Он любил праздники. В такие дни в большой квартире бабушки соби¬ралось много народа. Пели старинные народные песни, плясали под патефон, беседовали о политике, пили за здоровье дорогого Никиты Сергеевича, а потом за здоровье Лео¬нида Ильича... Маленький Игорь наблюдал за взрослыми из кабинета, лежа в огромном кожаном кресле и чаще всего засыпал в самый разгар вечерин¬ки, убаюканный звучащими из патефона песнями Утесова или Вертинского... Бабушка приходила проведать внука, ее теплые руки касались его лица. Отец брал сына на руки и уносил его в спальню...
Сон Северинова прервал приход хозяина комнаты.
- Эй, что нового выросло на трубе?
Моряк открыл глаза, поднял голову:
- Черт, не заметил, как уснул. А ты что, дома не ночевал?
- Венера не отпустила, — усмехнулся Галушин.
- А, понятно...
- Сейчас приму душ и - спать, спать, спать...
Он повесил костюм в шкаф, сбросил с ног туфли и, обмотав бедра полотенцем, вышел из комнаты.
Гость сходил на кухню за водой, включил электрический чайник. Пока вода грелась, решил побриться. Нашел в шкафу безопасную бритву, пома¬зок. Галушин вернулся в комнату:
- Бреешься? Ну-ну...
- Слушай, у тебя новое лезвие найдется? А то бритье напоминает мне сенокос, тупую косу... Помнишь, как нас из училища посылали на селъхозработы?
- Другого нет. Все как – то забываю купить новые. А что, я бреюсь этим лезвием уже полгода - и ничего! Берешь конец полотенца, макаешь в кипяток и начинаешь распаривать подбородок...
- Нет уж, побреюсь в гостинице!
- Как хочешь. У тебя какие на сегодня планы?
- За мной сын должен зайти - поеду провожать на очередной фут¬больный матч.
- А я отосплюсь, на рынок схожу, проведаю Венеру. У нее на рынке лавчонка, торговлей занимается... Богатенькая невеста!
- Тебе как раз такая и нужна, Алеша. Хватай ее за жабры и - под венец!
- Ты погоди, под венец! Надо прежде хорошо подумать, месячишко хотя бы ляжки ее помять, винтом покрутиться, а то вдруг опять резьба не подойдет!
- Так ты думай, а я чай заварю.
Пока земляки пили крепко заваренный чай, Северинов то и дело по¬глядывал на часы:
- Ты, Алеша, отдыхай, а я пойду на улицу, сына на лавочке подожду.
- Когда увидимся?
- Не знаю. Буду в этих краях, зайду.
- Заходи. Вечерами я дома сижу. Если меня не будет, ты знаешь, где меня теперь искать.

 5

Троллейбусом Северинов с сыном доехали до центра города. Зашли в гостиницу: моряк побрился, переоделся в цивильное. Прогулялись по цент¬ральной улице, пересекли городской парк. Возле центрального входа на стадион стоял фирменный автобус и толпились молодые люди со спортив¬ными сумками.
Андрей остановился, смущенно кашлянул в кулак:
- Там все наши...
- В понедельник мы можем провести вместе весь день.
- Когда ты уезжаешь, папа?
- Во вторник, утром. Хочу в Москве навестить родителей. Как ты помнишь, они живут в Москве. Твой дед - прекрасный офтальмолог. Когда-то он начинал со Святославом Федоровым в Североградском мединституте. Тот однажды пригласил его к себе на работу...
- Я увижусь с ним?
- Конечно.
Из автобуса кто - то крикнул: « Гайдученко, поехали!»
- Ну, мне пора, папа, - сказал Андрей.
- Фотоаппарат с собой взял? Попроси кого - нибудь из ребят сделать несколько снимков для меня.
Проводив сына, Северинов прогулялся по парку, спустился по крутой деревянной лестнице вниз, к бассейну, вокруг которого, несмотря на ранний час, находилось много отдыхающих. Разделся, лег на теплую землю, подставив спину ласковым лучам солнца.
- Ах, вот ты где, гуляка несчастный! - услышал он девичий голос. - Я вчера отпустила его ненадолго, а он исчез с концами!
- Господи, до чего этот город маленький, приезжему человеку нику¬да от знакомых женщин не деться! - пошутил моряк.
Марина постелила рядом одеяло, разделась. Северинов исподтишка наблюдал за нею, чуть приоткрыв глаза.
- Капитан, не составишь мне компанию? - спросила девушка, встав на бетонную стенку бассейна.
- Я с малознакомыми русалками не купаюсь.
- Боишься, что на дно утащу?
- Точно. Слушай, как ты меня нашла?
- По твоей поцарапанной заднице.
- Нет, серьезно.
- Увидела вас на улице, пошла следом. У тебя красивый сын. Сколько ему?
- Шестнадцать. Тебе помочь нырнуть?
- Не надо, я сама. Так ты идешь?
- Нет. Я уже окунулся, хочу обсохнуть.
Марина взмахнула руками, красиво вошла в воду.
 Моряк закурил. Сел, обхватив колени руками.
- Вчера вечером босс звонил. Сказал, чтобы приехали к шести вече¬ра, - сказала девушка, ложась рядом с Севериновым после купания.
- Мне что - то не хочется присутствовать на именинах женщины, с которой я не знаком.
- Познакомишься. Да, и еще... Он просил, чтобы ты непременно был в парадной морской форме. Так именинница пожелала.
- Черт бы ее побрал!
Около полудня Марина собралась уходить. Она накинула на плечи ха¬латик, толкнула ногой дремавшего моряка:
- Идешь со мной или остаешься?
- Какое сегодня меню?
- Вчерашнее.
- Иду.
По пути в одном из многочисленных магазинчиков Северинов купил шампанское, несколько банок пива, блок сигарет:
- Какие на сегодня планы, леди?
- Сначала пообедаем, а там видно будет. Хочешь, к моей тетушке съездим в поселок Заречный? Двадцать минут езды на автобусе...
- Хорошо! Сегодня я в твоем распоряжении.
- Только не делай мне одолжение!
Пока Марина готовила на кухне обед, Игорь принял душ. Он вы¬шел из ванной, расчесывая волосы:
- Ты живешь не одна?
- Босс иногда заходит ко мне. Надень халат.
- Я не привык пользоваться чужими вещами.
- Принеси из гостиницы свои.
Моряк открыл пиво, сел на подоконник:
- Ты хорошо смотришься в фартуке. Любишь готовить?
- Нет, но иногда мне хочется удивить гостей каким-нибудь экзотичес¬ким блюдом.
За обедом почти не разговаривали. Северинов допил пиво, отодвинул пустую тарелку:
- Все было вкусно. Спасибо!
- Хочешь отдохнуть?
- Я включу телевизор.
- Можешь делать все, что захочешь. Разрешаю даже курить в постели.
Гость вошел в комнату. Включив телевизор, лег в постель. Марина помыла посуду, приняла душ. Затем, накинув на плечи халатик, села перед трюмо. Крем, который она наносила на лицо и руки, имел клубничный запах:
- Расскажи о своей жене.
- О какой жене?
- О той, к которой ты приехал в этот город.
- Мы не были женаты.
- Вот как! Значит, этот мальчик - твой незаконный сын?
Она стянула волосы на затылке алой лентой, взяла с трюмо небольшой цветной снимок в картонной рамке, протянула моряку:
 - А это мой сын. Зовут Ахме¬дом, здесь ему четыре года.
Северинов долго всматривался в смуглое, обрамленное смоляными курчавыми волосами, красивое лицо ребенка, пытаясь разглядеть в нем знакомые черты:
- Кто его отец?
- Мохамед. Мы учились в одном строительном институте в Москве... Потом он уехал к себе, в Марокко, а я сюда, к тетушке.
- Почему не поехала домой?
- В глухую деревню под Смоленском? В этот голодный, пустынный край? Ради Бога!
- Ты оставила сына у родителей?
- Да. Сначала я должна устроить свою жизнь, а уж потом привезти сюда ребенка.
Моряк вернул фотографию, притянул девушку к себе:
- Ты хороша собой, девочка. Тебе не составит труда обвести вокруг пальца какого - нибудь богатенького Буратино. Если, узнав об арабчонке, он не бросит тебя.
- Этого как раз я и боюсь.
- А этот, как его... Мохамед, не хотел забрать своего отпрыска к себе в Марокко?
- В прошлом году он написал мне письмо, просил прислать фотогра¬фию сына.
- Послала?
- Да.
- Ну, скоро жди гостя – твой дружок обязательно приедет за своим ребенком. Уж я - то знаю!
Он поцеловал девушку в губы, провел рукой по ее плоскому животу:
- Любой мужчина будет счастлив иметь такую жену!
- А ты?
- Увы, через пару дней я уеду, и ты вычеркнешь меня из списка своих любовников.
- Ты женат?
- Я прожил с женой несколько счастливых лет. Она прекрасная женщина.
- Она изменяла тебе, пока ты был в море?
- Я забыл спросить ее об этом.
- Как, ты не интересовался, чем занималась твоя жена в твое отсут¬ствие?
- Мы были счастливы, когда виделись. Жаль, это случалось редко.
- И почему все - таки вы расстались?
- Это было ее решение.
- Потрясающе! Как все просто было между вами!
- Мы же интеллигентные люди. Допрос окончен?
Марина кивнула головой, хотя ей хотелось расспросить Северинова еще о многом...

 6

Едва пригородный автобус выбрался из города и поднялся на перевал, Марина попросила водителя остановиться. На недоуменный взгляд моряка ответила улыбкой:
- Хочу прогуляться по лесу, давно здесь не была.
Узкая тропинка, терявшаяся в высокой траве, увела их в густой ли¬ственный лес. Шуршала под ногами прошлогодняя листва, краснели ягоды шиповника. На небольшой полянке, с которой открывался прекрасный вид на город, присели на поваленное дерево отдохнуть.
- Весь город как на ладони, — заметил Северинов, вытирая носовым платком потное лицо.
- Нравится? Город находится в долине, которую черкесы называют яблоневой. Здесь раньше кругом были яблоневые сады. А вон моя девятиэтажка... А белое здание драмтеатра ви¬дишь? А высокое здание, над которым два флага? Это парламент республики.
Стали спускаться по довольно крутой тропинке с горы. Моряку то и дело приходилось поддерживать свою спутницу за руку. Сверху были вид¬ны крытые шифером крыши домов, дворовые постройки, шарообразные кроны деревьев, черные заплатки вскопанных грядок... Наконец, они пере¬лезли через плетеную изгородь, прошли между ухоженными деревьями сада. Из - за угла двухэтажного кирпичного дома вышла такса с длинными ушами, явно дожидаясь их приближения.
- Чарли, миленький! - воскликнула Марина, обнимая пса за шею. Соскучился по мне?
Она потрепала пса за ухо, погладила руку спутника:
- Этот большой мужчина - мой друг. Надеюсь, вы найдете общий язык...
Из - за угла дома появился еще один его обитатель - гусь. Вытянув длинную шею и расправив крылья, он недоверчиво разглядывал своими глазами - бусинками неожиданных визитеров. Девушка, однако, не реши¬лась проявить к нему такие же дружеские чувства, как к собаке: он был явно не в духе.
- Васенька, это я, Марина! Ты узнал меня? - заискивающим голо¬сом произнесла она.
- Это кто там разговаривает? - послышался громкий женский голос.
- Это мы, тетя Поля! В гости к вам пришли, а противный гусь не пускает.
- Возьми хворостину да отлупи засранца!
Марина предпочла обойти глупую птицу стороной, взяв моряка за руку.
Двор представлял из себя залитый асфальтом прямоугольник, окру¬женный со всех сторон стеной дома и каких - то капитальных построек. По¬среди двора стояли грубо сколоченный дубовый стол и четыре «венских» стула. В одной из стен было широкое окно, затянутое металлической сет¬кой, из которого доносилось кудахтанье. Гости сели, устало вытянув ноги. В окне показалось улыбающееся женское лицо:
- Здрасьте вам!
- Здравствуй, тетя. Это мой хороший друг Игорь.
- Мариночка, угости своего друга морсом, он на кухне в холодильни¬ке. Я скоро освобожусь.
Северинов закурил, огляделся по сторонам, подмигнул псу и гусю, расположившимся в тени:
- Ну что, ребятки, жарко?
Чарли широко зевнул, повалился на асфальт, вытянув в сторону корот¬кие лапы. Гусь, подражая псу, устроился рядом, положив голову ему на бок.
Скрипнула дверь. Из курятника вышла высокая, стройная, лет пятидесяти, женщина. Для своего возраста она довольно хорошо сохранилась. На ее смуглом, красивом лице, несмотря на возраст, морщин почти не было.
- Здравствуйте. Как вас величать, молодой человек? - спросила она, снимая с рук резиновые перчатки.
- Меня зовут Игорем, - поднялся моряк из - за стола.
- Сидите, ради Бога! А меня зовут Полиной Георгиевной. Будете называть тетей Полей - не обижусь. А вот и наша красавица!
Марина принесла запотевшую трехлитровую банку с янтарной жидко¬стью, стаканы:
- Морс вкусный, я два стакана выпила!
- Пейте на здоровье, дорогие гости!
- Мы к тебе с ночёвкой, тетя Поля. Можно?
- Отчего ж нельзя! Я женщина одинокая, гости у меня бывают не часто. Сейчас обед организуем...
- Мы перед отъездом хорошо покушали.
- Ну и что, покушаете еще раз, домашненького. Вы пока в сад сходите, фруктов покушайте: с ветки сорванные намного вкуснее, чем залежалые на базаре, а я вам курочку зажарю.
…Обедали во дворе. После летнего душа, что на заднем дворе, гости чувствовали себя прекрасно: ели с аппетитом, запивая жаркое домашним вином.
- Напоминает «токайское», - заметил моряк.
- Не могу судить, - сказала хозяйка дома. - Это еще из запасов моего покойного мужа, Ионы. Он родом из Молдавии. В их роду все были хорошими виноделами.
- Давно ваш муж умер?
- Два года прошло.
Марина подперла голову рукой, смущенно улыбнулась:
- Что - то жарко сегодня. В холодочке бы полежать.
Полина Георгиевна рассмеялась, обнажив в улыбке ровные, белые зубы:
- Твое дело молодое, племянница. Иди в дом. В комнате на¬верху прохладно.
Девушка ушла. Гость подлил вина хозяйке дома и себе:
- Хорошо у вас. А речка далеко?
- По улице немного пройдешь, там спуск будет. Марина знает. Я - то на речке почти не бываю - некогда. Целый день кручусь по хозяйству, как белка в колесе: то стены побелить, то в крыше щель заделать, то изгородь поправить. А кроме того у меня полный двор всякой живности: куры, утки, два кабанчика и коро¬ва...
- Вы мужичка одинокого в дом приняли бы, глядишь, легче бы было.
- Да где в нашем поселке найти хорошего мужичка? На них даже смотреть противно: или развалина ходячая, или пьющий, или вор. Какой с них толк? - вздохнула женщина.
Северинов вытер губы бумажной салфеткой:
- Спасибо вам, Полина Георгиевна, за прекрасный обед.
- Не за что. Иди к Мариночке наверх, а я со стола уберу. Дел на сегодня у меня еще много.
Моряк поднялся по лестнице, вошел в полутемную комнатушку, в ко¬торой едва помещалась широкая деревянная кровать, стол, журнальный столик. На полу была разбросана одежда. Девушка лежала в постели, за¬вернувшись в простыню.
Северинов закурил, любуясь четкими очертаниями тела спящей: оно казалось более сексуальным, чем будучи просто обнаженным...
Ужинали при свете лампочки над столом. Запивали вином холодную телятину, хрустели на зубах малосольные огурчики, таяла во рту рассып¬чатая картошка с листочками петрушки.
- Я ведь, ребятки, как на пенсию вышла - только тогда нормально жить стала, - сказала Полина Георгиевна, с завидным аппетитом пережевывая кусочек мяса. - Раньше ведь как было: в школе - кавардак, деточки все время в напряге держали, домой придешь - дел не¬впроворот. Новый дом начали строить, думала, не дотяну до конца строй¬ки. Все своими руками: и глину месить, и кирпичи таскать наверх, и доски поднимать. Все делали сами с мужем, царствие ему небесное!
- А дети вам не помогали? - спросила Марина.
- Помогали, сколько могли. Школу закончили, разлетелись кто куда: один во Львове, в украинской армии служит, другой - на Дальнем Востоке, во флоте, капитан второго ранга. Раньше почти каждый год с внуками приезжали, а сейчас - никого! Хорошо, «Бременские музыканты» скучать не дают...
- Кто - кто? - переспросил гость.
 Марина рассмеялась:
- Да это собака Чарли да гусь Васенька. И кот Михал Сергеич - в честь нашего первого президента назван!
Не подававшие до этого признаков жизни пес и гусь встрепенулись, а из - за угла дома появился толстый полосатый кот, который, с явным пре¬небрежением обойдя дружков, приблизился к столу.
- Легок на помине! - рассмеялась хозяйка дома, ласково погладив кота по выгнутой спине. - Нагулялся, Мишенька? Голодный, небось... Дай¬ка я тебе потрошки куриные на тарелочку положу.
Кот с жадностью набросился на потрошки, шумно урча. Чарли сунулся было ему помочь, но был отогнан разгневанным котом на почтительное расстояние.
- Когда Михал Сергеич кушает, к нему лучше не подходить, - сказала Марина. - Я как-то, шутя, хотела забрать у него тарелку, так он мою руку до крови исцарапал.
- Обычно я кормлю животных отдельно, - сказала Полина Георгиев¬на. -У Миши характер несносный!
Чарли подошел к хозяйке дома, положил на ее колени свою лобастую голову.
- А ну - ка, дружок, покажи гостям, как ты любишь Васеньку! - вос¬кликнула девушка. - Прошу внимания, представление начинается!
Пес, понимающе кивнув головой, подошел к гусю, осторожно взял его за шею зубами и начал таскать бедолагу из стороны в сторону как баба, полощущая белье в проруби.
- А теперь ты, Васенька, покажи, как любишь Чарли!
 Гусь, которому надоело елозить задницей по шершавому асфальту, отскочил в сторону, расправил крылья и бросился грудью на дружка, повалив того на асфальт. Чарли притворился мертвым, задрав вверх лапы, а гусь долго пристраи¬вался на его, похожем на бурдюк, животе, пока не нашел устойчивое по¬ложение. Затем вытянул длинную шею и, положив свою голову на шею пса, замер...
- Нет, ты только посмотри на них! - едва смог произнести моряк сквозь смех. - Да им в цирке выступать! А Миша в этих представлениях не участвует?
- А как же, участвует!.. Мишенька, дружочек, ты уже покушал? - обратилась к коту Марина. - Будь так добр, покатайся с Васенькой на Чарли!
Кот нехо¬тя подошел к дружкам, брезгливо отряхивая лапы, мягко вскочил на спи¬ну пса. Балансируя широко раскинутыми крыльями, гусь проделал то же самое, чуть не свалив кота. Тот заорал благим матом, вцепившись когтями в спину бедной таксы. Пес от боли взвыл и побежал вокруг стола.
Северинов засмеялся:
-Точно, «Бременские музыканты!»
… Засиделись допоздна. Марина потянулась всем телом, закинув руки за голову:
- Господи, как хорошо у тебя, тетя Поля!
- Приезжай почаще, племянница. Здесь ты у меня одна из родни, больше никого нет.
- Я бы рада, да дел в городе много.
- Наплюй на дела. Жить твоей тетке осталось немного: глядишь, что-нибудь и отпишет тебе после смерти. Любишь тетку - то иль нет?
Две женщины, молодая и в годах, по - родственному обнялись, расце¬ловались. Они были похожи внешне. Северинов вдруг подумал, что с года¬ми Марина будет выглядеть такой же привлекательной, как ее тетя. Пожа¬луй, для женщины это совсем неплохо - быть до старости желанной для мужчин...
- Спасибо за прекрасный вечер, Полина Георгиевна, - поблагодарил он хозяйку дома. - Давно я так не смеялся от души!
- Ну что ты, Игорь... Это мои друзья вас развеселили, а не я. Поси¬дите еще?
- Время позднее, да и вы, наверное, устали.
- Ладно, ребятки, отдыхайте. Я вам еще винца налью. Грех молодым спать в такую лунную ночь...
Гости поднялись наверх. Марина, не включая света, чтобы не привле¬кать комаров, разделась и юркнула в постель. Моряк сел на стул возле окна, налил в стакан вина, закурил, прислушиваясь к ночным звукам: где - то квакали лягушки, стрекотали цикады, перебрехивались на соседних улочках поселка собаки.
- О чем ты думаешь, мой капитан? - спросила Марина. Завернув¬шись в простыню, подсела к моряку, взяла из его рук стакан с вином. - Уж не о своей ли бывшей жене? Хотя нет. Как заметила моя тетя, ты «справ¬ный» мужчина и у тебя, наверно, в каждом порту по жене.
- Я бы не сказал. В портах много красивых женщин, но одно дело видеть их и другое дело - иметь.
- Какие тебе больше нравятся женщины?
- Не знаю. Каждая женщина в постели по - своему хороша.
- И все же.
Северинов обнял девушку, поцеловал в губы:
- Сегодня ты - лучшая моя женщина!
- А завтра?
- До завтра еще дожить надо.
Марина удивленно подняла брови:
- Посмотри на небо. Видишь три разноцветные звезды?
- Вижу. Космические корабли стыкуются на орбите, наверно.
- Но почему они стоят на месте?
- Через несколько минут они исчезнут.
- Тебе не кажется странным... Приглядись внимательно: три звезды, красная, зеленая и желтая, образуют правильный треугольник, вершины которого соединены тонкими белыми нитями. Треугольник совершает едва заметные движения в разных направлениях. Может, это прилетели иноп¬ланетяне? Почему они остановились над нами?
- Наблюдают, - рассмеялся моряк. - Я этой чертовщины наглядел¬ся в разных странах.
- Я где-то читала, что много лет назад один космический корабль потерпел аварию. Он упал на нашу Землю, разбился. В живых остались лишь двое инопланетян, похожих на нас: мужчина и женщина...
- И они разговаривали между собой так же, как мы сейчас разговари¬ваем.
- Да. А еще они могли читать мысли друг друга. Как было бы хорошо, если бы мы могли, как они, читать чужие мысли!
- Упаси Боже! Да, ну и что же было потом с ними?
- Они жили долго и счастливо, и у них были дети...
- Я слышал эту историю. Мужика этого звали Адамом, а женщину - Евой. Детишек, кажется, дразнили Авелем и Каином.
- Ты что, смеешься надо мной?
- Ни в коем случае! Мне нравится твоя история о наших предках: намного приятнее произойти от инопланетян, чем от обезьян, не так ли?
- Конечно, как представлю, что у меня мог бы сзади торчать хвост, мурашки по коже бегут!
- Не пей больше, а то инопланетяне тебя унесут - ты и не почув¬ствуешь.
- Не буду. Уж лучше ты отнеси меня в постель!
- Сейчас, моя инопланетяночка!

 7

…Утром их разбудил собачий лай: под окном работал двигатель грузово¬го автомобиля, слышались мужские голоса, громкий голос хозяйки дома. Спустя несколько минут все стихло. Северинов открыл глаза, отбросил в сторону простыню:
- Подъем!
Он тронул девушку за плечо, но она не захотела вставать:
- Поспим еще. У меня раскалывается после вчерашнего голова.
Северинов с сожалением посмотрел на пустой графин, стоявший на подоконнике, облизал пересохшие губы:
- Да, повеселились мы этой ночью на славу! Мне помнится, у твоей тетушки в холодильнике стояла банка морса.
- Принеси ее, пожалуйста, сюда.
- Если ты встанешь и оденешься, я отнесу тебя к этой самой банке.
- Серьезно, мой капитан?
- Слово моряка!
Марина открыла глаза, какое - то время раздумывала, затем хитро улыбнулась:
- Посмотрим, хватит ли у тебя сил хотя бы поднять меня после того, как мы займемся любовью!
Моряк сдержал слово: вынес девушку из дома во двор на руках. Полина Георгиевна, готовившая на кухне завтрак для гостей, удивленно подня¬ла брови:
- Давненько не видела, как мужчина носит нашего брата на руках!
- Он еще не то может, тетя! - рассмеялась Марина. - Мой друг - моряк, а моряки всегда в форме! Не так ли, мой капитан?
- Точно так. Морфлот всегда в форме! А что за шум был сегодня утром?
- Комбикорм бывший мой ученик привез. Обещал свезти меня в го¬род, купить кое - что надо бы, - ответила хозяйка дома.
После завтрака Полина Георгиевна на грузовике своего бывшего уче¬ника, парня лет тридцати пяти, здоровенного детины, отправилась в город за покупками, а гости - на речку.
Марина постелила на песок у самой воды старое одеяло: в этом месте речка делала крутой поворот, вода с шумом разбивалась о большие глад¬кие камни, лежавшие на песчаной отмели.
Моряк приложил ладонь козырьком к глазам:
- Никого поблизости нет? Надеюсь, наши вещи не сопрут, пока мы поплывем вниз?
- Дачники купаются намного дальше: там глубже и течение не такое быстрое. Поплыли?
Они плыли вниз по бурной речке, вернее, их относило течением. Мет¬рах в пятистах показался дом с белой крышей.
- Это дом моего босса, - сказала Марина. - Позавчера мы провели в нем веселенькую ночь, наподобие сегодняшней. Помнишь?
- Дом Банникова? Так вот как он выглядит с реки!
- Видишь, перед домом песчаный пляж намыт и навес сделан? Босс любит устраивать ночные купания с девочками голышом.
- Очень оригинально.
Усталые, взявшись за руки, они вернулись берегом к своим вещам. Девушка высыпала из матерчатой сумки груши и яблоки на подстилку:
- Угощайся. Тетя утром для нас нарвала.
- Хорошая женщина. Жаль, что живет одна, - сказал Северинов.
- Живет одна? Ну уж нет! Я знаю тетушку: к ней наверняка по ночам ходят молодые мужчины. Ну, хотя бы этот парень... Ты видел, как он под¬саживал ее в машину?
- Да, у твоей тетушки еще крепкий зад!
- То - то же!
- Вот бы не подумал! - рассмеялся моряк. - Хотя выглядит она молодцом для своих лет...
День набирал обороты: солнце палило нещадно, и даже у воды не
было облегчения. Напротив них, на другом берегу, пастух, укрывшись в
тени тутовника, дремал. Его овцы разбрелись по кустам. Детишки, громко
визжа, плескались возле берега, а их родители жарили на костре шаш¬-
лык, звучала громкая музыка из магнитофона.
Марина пощекотала травинкой ноздри Северинова:
- Ты когда уезжаешь?
- Во вторник, утром.
- Письмо напишешь?
- Если я буду писать письма всем женщинам, с которыми переспал, мне некогда будет заниматься своими обязанностями на судне,
- Ты ни чуточку не любишь меня?
- У меня давно не было такой девушки, как ты.
- Только и всего?
- Сколько я должен заплатить тебе за две ночи?
Марина, сердито сжав губы, резко ответила:
- Ничего не должен. С мужчин, которые мне нравятся, я денег не беру.
Игорь посмотрел на часы:
 - Хозяйка уже, наверное, вернулась. Пора возвращаться в город.
 Они оделись, не спеша отправились в поселок. Полина Георгиевна что - то готовила на кухне:
- Накупались, ребятки? Сейчас я вас накормлю хорошим обедом. Если хотите принять душ - полотенце на крючке.
 Марина повесила свой халатик на спинку стула:
- Я, пожалуй, сполоснусь...
Хозяйка дома проводила ее цепким взглядом:
- Поссорились, что ли?
- Нет. Наверно, перегрелась на солнце.
- Бывает. Игорь, стаканчик винца выпьешь для аппетита?
- Я не против.
- Графин в холодильнике. И мне стаканчик налей - жарко сегодня!
Северинов с удовольствием выпил вина.
- А ну, попробуй - ка этот кусочек, - сказала Полина Георгиевна, протягивая гостю кусок прожаренного мяса, при этом будто невзначай кос¬нувшись большой мягкой грудью его локтя. - Готово?
Моряк тщательно пережевал мясо, кивнул головой в знак согласия.
- Перца не хватает.
- По - моему, в самый раз. Даже слишком - во рту горит.
- Ну, так налей себе еще стаканчик вина... И мне.
 На кухне появилась Марина с полотенцем на голове:
- Что обсуждаете? Вино пьете? И я хочу!
Северинов налил женщинам вино, выглянул во двор:
- А «Бременские музыканты» где?
- В саду под яблоней лежат, - сказала стоявшая у газовой плиты хозяйка дома. - Я их недавно покормила.
Обедали во дворе. Моряк с удовольствием съел две тарелки украинс¬кого борща с пампушками, несколько кусков мяса. Марина почти не при¬тронулась к еде.
- Тебе нездоровится? - подозрительно посмотрела тетя на племян¬ницу.
- Аппетита что - то нет.
- Не беременна?
- Ну что ты. Было бы от кого. Сейчас нормального мужика днем с огнем не сыщешь: или педики, или наркоманы, или пьяницы.
- В город вечером поедете?
- Нет, через полчаса. Вечером нас пригласили на именины к боссу... Ну, я тебе о нем рассказывала в прошлый раз.
- А, понятно. Тогда я приготовлю вам что - нибудь с собой из домашне¬го.
Тетя ушла. Северинов пил вино, курил, откинувшись на спинку стула:
- Марина, расслабься. Ничего особенного не случилось. Через пару недель ты все забудешь. В твоей жизни будет еще много мужчин, более достойных твоей любви, чем я.
- Да пошел ты! Можешь хоть сейчас убираться ко всем чертям!
 Моряк тщательно потушил в тарелке окурок:
- Слушай, мне надоели твои выкрутасы. Ты не могла бы быть немного вежливее со мной?
…Прощались по - родственному. Северинов поцеловал руку Полины Геор¬гиевны:
- Спасибо вам за все. Вы чудная женщина и хозяйка!
- Приезжай в любое время, Игорь. Всегда буду тебе рада.
Поселковая улица оказалась длинной и пыльной: ноги буквально сту¬пали по мягкому ковру, пока впереди не показалось черное полотно шос¬се, ведущего в город.
- Ч-черт, камни в сумке, что ли? - чертыхнулся моряк, перекиды¬вая объемистую сумку, которую передала ему гостеприимная хозяйка, с руки на руку.
На автобусной остановке было полно народа. Многие из местных жи¬телей и дачников, истомившись в ожидании автобуса, «голосовали», пыта¬ясь остановить проносившиеся по шоссе машины.
Первая же легковая машина резке затормозила под рукой вставшей чуть поодаль стройной Марины. Сидевший за рулем мужчина осклабился в улыбке, приоткрыв переднюю дверцу черной «Вольво»:
- Пра-а-шу, красавица!
Марина посмотрела в сторону приближавшегося к машине Северинова, усмехнулась, проворно вскочила в салон. «Вольво» рванул с места, обдав моряка облачком дыма. Тому ничего не оставалось, как проводить машину взглядом. Он бессильно процедил сквозь зубы:
- Шлюха!
Спустя полтора часа Марина открыла ему дверь квартиры, насмешли¬во оглядела с ног до головы:
- Ты неважно выглядишь, мой капитан!
- Могла бы остановить машину.
- Водитель спешил в город по своим делам. Так что извини!
- Черт! Я весь мокрый и в пыли. Я хочу принять душ.
- Может, тебе холодное пиво подать в ванную?
- Слушай, ты что, издеваешься надо мной? Я, как носильщик, таскаю твою тяжеленную сумку...
- Спасибо, ты был очень любезен. Ванна занята, так что тебе придется принять душ в гостинице. Я позвоню тебе, когда буду готова. Да, и не забудь купить цветы для именинницы - цветочный рынок неподалеку. До вечера, мой капитан!
Игорю ничего не оставалось делать, как отправиться в гостиницу. В номере было душно и неуютно. Он принял душ, побрился. Попросил у коридорной утюг и сапожную щетку. Привычно погладив форменную ру¬башку и брюки, надраил до зеркального блеска башмаки, прилег на кро¬вать в ожидании телефонного звонка…

 8

 Его разбудил стук в дверь. В номер вошел телохранитель Банникова:
- Здравствуйте. Я от босса.
- Одну минутку, я только оденусь.
Моряк оделся в «парадку». Достав из чемодана узкий продолговатый предмет, завернутый в плотную бумагу, сунул его в фирменный пакет.
Спустились лифтом вниз. По пути заехали на цветочный рынок. Севе-ринов долго и придирчиво выбирал букет роз, пока не нашел подходящий. Возле дома Марины Витя нажал на клаксон. Спустя несколько минут де¬вушка вышла из подъезда, села в машину. За все время пути до загород¬ного дома Банникова не проронила ни слова. Перед тем, как выйти из машины, сказала:
- Значит так, мой капитан: мы приехали вместе, но уезжать будем по отдельности. Не вздумай весь вечер тереться возле меня. Понял?
Моряк кивнул. Встряхнул букет, сунул под мышку сверток.
Из - за высокого металлического забора доносилась громкая музыка. Во дворе и на лужайке возле крыльца толпились празднично одетые люди, встретившие появление моряка и его очаровательной спутницы удивленными взглядами.
- Ба, кого я вижу! - воскликнул Банников, широко раскинув руки, чтобы обнять гостя. – Хорош морячок, ничего не скажешь!
Он подвел вновь прибывших к имениннице, представил их:
- Это моя секретарша Мариночка. Ты слышала о ней. А это Игорь Северинов, капитан дальнего плавания.
- Ну, не совсем капитан, - смутился моряк под пристальным взгля¬дом жены Банникова. - Пока лишь старший помощник.
Марина, натянуто улыбаясь, протянула имениннице небольшую изящную коробочку. Северинов - букет роз. Он не успел до конца развернуть сверток, как хозяин дома неожиданно выхватил из его рук черную маску:
- Вот это страшилище! Откуда привез?
- Из Кейптауна, Южная Африка.
Банников, бывший уже навеселе, приставил маску к своему лицу:
- Друзья, поприветствуйте представителя африканского племени мумба - юмба!
Маска с широким плоским носом, огромными губами и неестественно высокими скулами вызвала интерес у присутствующих: ее разглядывали, щелкали ногтями по плотному, тяжелому черному дереву, примеряли, и каждая примерка почему - то вызывала у людей взрыв смеха, хотя в этом куске дерева не было ничего смешного.
Натешившись, хозяин дома небрежно сунул надоевшую ему вещь имениннице. Мельком глянул на золотые наручные часы:
- Друзья, прошу всех в дом, к столу!
Моряк чувствовал себя не совсем уютно среди гостей. Он никого не знал из них, а Марина почти не разговаривала с ним, только вежливо улыбалась, когда он оказывал ей знаки внимания.
- Ты все еще сердишься на меня? - спросил он, наполняя шампан¬ским ее бокал. - Нас могут неправильно понять. Все думают, что ты моя девушка.
- Плевать мне на всех!
После нескольких обязательных тостов в адрес именинницы торже¬ственная часть вечеринки как бы закончилась, гости были предоставлены сами себе. По знаку хозяина дома оркестр, приглашенный из ресторана, заиграл танцевальную музыку. Гости танцевали на небольшой площадке возле камина, кто - то вышел в сад подышать свежим воздухом.
Северинов, сидевший в конце стола в одиночестве, со скучающим видом разглядывал гостей. Случайно поймал улыбку именинницы, которая пред¬назначалась явно ему. Он неуверенно кивнул головой, как бы спрашивая разрешения: «Я могу пригласить вас на танец?»
Банникова рядом с нею не было: он подходил то к одному гостю, то к другому, о чем-то оживленно говорил, смеялся, то и дело брал своего визави под локоть и уводил в сад. Со стороны могло показаться, что именины жены затеяны с единственной целью - переговорить с нужными людьми в не¬принужденной обстановке.
Анна кивнула. Моряк встал. Поправив на груди галстук, решительно направился почти через весь зал к имениннице:
- Вы позволите пригласить вас? - спросил он, слегка склонив голову.
- Я думала, вы так и не решитесь подойти ко мне.
Они танцевали, тесно прижавшись друг к другу, в углу зала, совер¬шенно не обращая внимания на присутствующих. Их губы несколько раз почти соприкасались.
- Ваш муж не ревнив? - спросил Северинов, случайно поймав бег¬лый взгляд вернувшегося в дом Банникова.
- Нет. Мы уже несколько лет живем порознь: у него своя жизнь, у меня - своя. И мои именины для него, я знаю, лишь повод переговорить с нужными людьми.
- Выходит, на этой вечеринке вы такая же гостья, как и я?
- Вот именно! - рассмеялась Анна.
Банников подхватил под руку очередную жертву, мужчину среднего роста с ярко выраженными кавказскими чертами лица.
- Ответь мне, Гена, столице республики нужен пятизвездочный отель или нет?
- Еще как нужен!
- Тогда в чем дело? Я хочу заняться международным туризмом в нашей республике, а кое – кто не желает идти мне навстречу?
- Этот вопрос я не могу решить единолично.
- У города денег нет. Город не может достроить здание и пустить его в эксплуатацию. Зато у меня они есть, но мне не дают развернуться. Ты кто – мэр города или…Не знаешь, как это делается?
Хозяин дома склонился к уху мэра, что - то шепнул. Тот задумчи¬во пожевал губами:
- Ладно. Заскочи ко мне завтра с утра в мэрию, там и поговорим.
- Вот это дело! Вот за это я тебя и уважаю!
Северинов, слышавший разговор, спросил у именинницы:
- Этот мужчина, случайно, не мэр вашего города?
- Да. Геннадий Юрьевич Кулов - хороший человек, умница. При нем наш город похорошел: улицы стали намного чище, кругом газоны...
 Моряк улыбнулся. Анна удивленно посмотрела в его глаза:
- Я сказала что - то не то?
- Нет, все правильно. Давайте сыграем в игру, которая называется «Кто есть кто?»
- Давайте. Для начала скажите, кем является мужчина с интеллиген¬тным лицом, который только что вышел из дома?
- Судя по всему, ученый или писатель.
- Нет, управляющий коммерческим банком Блюмкин. Говорят, скоро в Москву переберется.
Это было для Северинова новостью. «Так вот как выглядит мой потенциальный родственник, - подумал он. – А что, он весьма респектабельный мужчина. Как говорят американцы – выглядит на миллион долларов».
Анна кивнула головой в сторону толстяка, сидевшего за столом в полном одиночестве:
- А вон тот господин, жующий осетрину, кто он?
- Ну, это уж точно банкир.
- Вы не угадали. Директор театра.
Анна кивнула в сторону красивого парня с лицом шотландского поэта Байрона, танцевавшего с Мариной:
- Как вы думаете, кто это?
- Думаю, удачливый бизнесмен.
- На сей раз вы угадали. Он владелец фирмы, выпускающей духи, шампуни, одеколоны высокого качества и к тому же младший брат нашего президента.
Северинову и Анне понравилась игра, которую они затеяли. Подвы¬пившие люди начинают много и громко говорить, чтобы перекричать друг друга, так что моряку почти не составило труда правильно определить, кто есть кто.
Оказалось, что на вечеринке, кроме банкиров, бизнесменов, мэра столицы и родственника президента, находились министерские чиновники, владельцы фирм и магази¬нов, адвокаты, кое - кто из криминальных структур и даже иностранные гости, среди которых своей импозантной фигурой и громким голосом выделялся Цим¬мерман.
Анна была удивлена:
- А вы весьма проницательный мужчина, Игорь!
- Должность на судне у меня такая - знать о людях немного больше, чем они написали о себе в анкетах. В море всякое может случиться...- задумчиво сказал Северинов. Он почувствовал легкое прикосновение к своей груди.
- Хотите на воздух? Здесь душно.
- Хочу.
- Я разрешаю вам взять меня под руку.
Они вышли из дома. В саду, в тени деревьев, стояли стулья, на которых отдыхали ус¬тавшие гости, возле бассейна - стол, уставленный охлажденными напит¬ками и фруктами...
С наступлением темноты люди начали потихоньку разъезжать¬ся. Хозяин дома особо важных персон провожал до машин, с прочими - прощался на лужайке у крыльца дома. Когда почти все гости покинули вечеринку, Банников вернулся в дом, налил себе большой бокал коньяка:
- Все! Теперь можно и выпить!
Анна, сидевшая рядом с моряком, усмехнулась:
- Устал, бедненький!
- Чертовски! Если тебе не трудно, проследи за официантками, что¬бы они не унесли столовое серебро.
- Хорошо. А вы пока поскучайте без меня.
 Банников проводил взглядом жену, подсел к гостю:
- Ты понравился моей супруге, капитан!
- Я нравлюсь многим женщинам. Ну что ж, время позднее - пора и честь знать. Как я смогу добраться до гостини¬цы?
- Не беспокойся, Аннушка отвезет тебя. Поговорить надо бы... Ви¬дишь ли, скоро я стану судовладельцем. Скажу прямо: судно старое и оно всего в три тысячи тонн водоизмещением. Командный состав я буду набирать сам. Кстати у тебя какое образование?
- Высшее. Заочно закончил Ленинградскую «мореходку».
- Так вот. У меня уже есть кандидат на должность капитана. Он тоже заканчивал это же заведение. Человек он хороший, но у него есть один недостаток – пьет. Боюсь, при определенных обстоятельствах может сорваться. А мне нужен человек, на которого я мог бы положиться. Кстати, сколько ты получаешь за свою работу в пароходстве?
Моряк зачерпнул лопаткой горчицу из баночки и написал на холодце сумму в долларах. Банников ухмыльнулся:
- Мой персональный шофер столько получает. Я хорошо плачу моим работникам, но и требую от них полной отдачи. Короче, я предлагаю тебе работу в моей судоходной компании в должности капитана. Платить буду в три раза больше. Ну, а этот человечек, если сможет доказать свою профпригодность, станет твоим помощником. Ему нужна твердая рука.
 - Заманчиво. Я подумаю.
- Надумаешь - дай знать.
В дом ввалилась веселая компания, по-видимому, самых близких дру¬зей Банникова. Они были пьяны, громко смеялись и разговаривали. Циммерман обнимал Марину, что - то шептал ей на ушко. Та согласно кивнула головой, насмешливо разглядывая Северинова.
Банников пьяно взмахнул рукой:
- Господа, вечер еще не закончился! Кто желает участвовать в ку¬пании при луне?
В зал вернулась именинница, сердито обратилась к мужу:
- Мог бы и подождать моего отъезда.
- Извини, дорогая! Я не хотел испортить тебе вечер. Тебя прово¬дить? Нет? Тогда, если не трудно, подкинь до гостиницы господина Северинова!
Анна сгребла в охапку, сколько смогла, подаренные ей цветы, напра¬вилась к двери. Моряк надел фуражку и, кивком головы со всеми по¬прощавшись, вышел следом за нею.
- А наш капитан не промах! - услышал он за спиной знакомый жен¬ский голос и раздавшийся затем дружный смех.
Именинница бросила цветы на заднее сиденье серебристого «Фолькс-вагена - Пассат», села за руль.
- Садитесь рядом! – приказала она. - И дайте мне сигарету.
Моряк сел в машину. Протянул сигарету Анне, щелкнул зажигалкой:
- У вас плохое настроение?
- С чего вы взяли? Я уже привыкла к выходкам мужа...
Машина миновала темный переулок и выскочила на пустынное в этот поздний час пригородное шоссе. Спустя несколько минут она кати¬лась при свете уличных фонарей по опустевшим городским улицам. Северинов из - подтишка разглядывал лицо Анны. Оно было непроницаемо: губы крепко сжаты, густые черные волосы шевелил врывавшийся в салон ве¬терок, спина неестественно прямая, колени плотно сомкнуты, будто она приготовилась к прыжку. Всю дорогу она молчала. Моряк не решился на¬чать разговор первым.
В центре города Анна, резко затормозив, осторож¬но провела машину в темный двор между двумя девятиэтажками. У одного из подъездов остановила машину. Достав из «бардачка» ключ, протянула Северинову:
- Поднимайтесь на четвертый этаж. Вторая дверь налево. Входите в квартиру и ждите меня. Я отгоню машину на стоянку. Она неподалеку.
Прихватив цветы, моряк поднялся на четвертый этаж, открыл дверь, не обратив внимания на странные звуки, доносившиеся из тем¬ной комнаты. И напрасно: он прикрыл за собой дверь, включил свет в при¬хожей и увидел огромного черного дога, внимательно разглядывающе¬го его.
- Привет, собачка! Можно, я пройду на кухню и поставлю цветы в воду? - произнес Северинов, ощущая на затылке холодок. - Они ведь завянут.
Едва он сделал шаг, как дог поднялся и, зарычав, преградил ему путь.
- Черт с тобой, я и здесь подожду твою хозяйку!
 Ждать, к счастью, пришлось не очень долго.
- Вы уже познакомились? - спросила Анна, сбрасывая туфли. – Извините, я не предупредила вас. Мою прелестную девочку зовут Розой.
Она взяла собаку за ошейник, отвела в спальню:
- Я скоро приду к тебе, моя радость!
Северинов повесил фуражку на вешалку, прошел в гостиную, с любо¬пытством огляделся: дорогие ковры, мебель, современная аппаратура, кар¬тины в золоченых рамах, множество красивых безделушек. Все это гово¬рило о состоятельности хозяйки квартиры.
- Хотите выпить? - услышал он за спиной голос Анны. - У меня есть прекрасный французский коньяк. Достаньте бутылку из бара.
Моряк достал из бара бутылку «Мартеля», два бокала, коробку кон¬фет. Пододвинул поближе к журнальному столику два кожаных кресла. Сел в одно из них и, вытянув ноги, закурил.
- Почему вы не пьете? - спросила хозяйка дома, входя в комнату. Она переоделась в китайский красный халат, свободно струившийся по ее телу.
- Вас жду. Одному как - то неудобно пить.
- Странный вы, Игорь... Мужчины обычно в таких случаях не цере¬монятся.
- У вас бывает много мужчин?
- Я этого не сказала.
- Было бы странным, если бы у такой женщины, как вы, не было мужчины.
- Я привыкла к одиночеству. С возрастом особенно остро пережива¬ешь измены, поэтому я решила, что так будет лучше. Нет, я иногда позво¬ляю себе пригласить в дом понравившегося мужчину, но лишь на одну ночь. Я хочу выпить!
Анна подняла бокал, улыбнулась:
- Мне хорошо с вами, Игорь! Вы понравились мне с первой минуты, как увидела вас.
- И мне приятно, Анна, но, к сожалению, я должен идти, время уже позднее...
- Я вас не отпускаю. Я все еще именинница и вы просто обязаны, как настоящий джентльмен, выполнить мое желание!
…Ночь пролетела быстро. Несколько часов назад чужие друг другу муж¬чина и женщина лежали в постели, курили. Анна провела рукой по своему лицу:
- Я ужасно выгляжу после бессонной ночи?
- Утренний свет обманчив.
- Ты не хочешь обидеть меня, я понимаю.
После завтрака Анна отвезла Северинова в Черемушки:
- Спасибо тебе за прекрасную ночь, Игорь! Ты когда уезжаешь?
- Завтра.
- Сегодня вечером мы могли бы устроить прощальный ужин?
Моряк закурил. «Пожалуй, на вторую ночь меня может и не хватить, - подумал он. - Да и зачем рисковать: не дай Бог, Банников узнает, что я спал с его женой!»
- Я обещал сыну провести сегодняшний день с ним.
- Ну что ж, счастливого пути! Если будешь в нашем городе, зайди. Буду тебе рада, - сказала Анна, целуя моряка. - Я почему - то уверена, что мы еще увидимся.
Северинов вышел из машины и не спеша направился по улице, чему - то улыбаясь. Очевидно, он прокручивал в памяти прошедшую при ярком свете множества светильников и порочных зеркал ночь, а может, от пре¬красного утра и предвкушения предстоящей встречи с сыном...
























 Часть четвертая

 СЫНОВЬЯ И ДОЧЕРИ

 1
Алла открыла дверь, удивленно посмотрела на Игоря:
- Ты что, всю ночь не спал? Вон, круги под глазами. Завтракать будешь?
- Нет, спасибо, я уже позавтракал.
- Я на дачу собралась. Надо грядки прополоть.
- Возьми меня с сыном. Может, поможем чем.
Он сел у распахнутого окна на кухне, закурил. За стеной было слыш¬но, как сын пререкается с матерью:
- Ну, ма, еще рано, я спать хочу!
- Завтра отоспишься, твой папа приехал.
 Моряк выбросил окурок в окно, вошел в комнату:
- Доброе утро, сынок. Мы на дачу собрались. Одевайся, поедешь с нами. Поздно вернулся?
- Ночью. Автобус под Краснодаром поломался...
- Снимки привез?
- Привез. Лежат на столе.
Пока Северинов разглядывал снимки, Андрей умылся, оделся. Темно-синий спортивный костюм был ему к лицу.
Алла, порывшись в шкафу, протянула Игорю старенький спортивный костюм сына с эмблемой местного футбольного клуба на груди:
- Надень-ка, не в морской же форме ехать на дачу.
- Федор на работе?
- На работе. Вечером за нами приедет. Я ему записку оставлю.
 Пока моряк переодевался, Андрей выпил чашку кофе.
- Па, ты в этом костюме похож на моего тренера, - заметил он.
На углу поймали такси: Аллу посадили впереди, а отец с сыном сели на заднее сиденье...
Дача представляла из себя аккуратно сколоченный из досок домик с забранным в бетонные кольца колодцем, огороженный металлической сет¬кой ухоженный участок в пять соток с плодовыми деревьями по периметру и грядками. За домиком был навес, под ним - поленница дров, печка, сложенная из кирпича, стол, две лавки.
- Неплохое местечко выбрали, - сказал Северинов, стягивая через голову футболку. - Город совсем рядом, даже крыши домов виднеются.
 Андрей отпер дверь домика, приглашая отца заглянуть вовнутрь.
- Хорошо, - одобрительно покачал головой моряк. - Отдыхать мож¬но с комфортом, даже телевизор есть.
- Мы летом часто с... Федором остаемся ночевать. Рыбу ловим, речка рядом, уху варим или картошку в костре печем.
- У меня на Севере тоже дача есть. От бабушки осталась. Стоит в сосновом бору, на берегу таежной речки Юрос. Правда, от комаров в тихую погоду спасения нет...
Алла повязала голову платком, взяла наперевес тяпку:
- Идите, купайтесь, а я немного в земле поковыряюсь. Потом обедом займусь.
- Может, с нами пойдешь? Успеешь еще натяпаться, - сказал Се¬веринов.
- Приду позже.
Речка находилась метрах в ста от дачи. С высокого берега было видно, как она соединяется с другой речкой, в месте слияния которых образова¬лась песчаная отмель.
Отец и сын спустились по крутой тропинке вниз, перешли вброд реч¬ку. Вода едва доставала до пояса. Горячий песок обжигал ступни.
Моряк положил на песок одежду, потянулся всем телом:
- Благодать!
- Па, поплыли наперегонки до висячего моста! - крикнул Андрей, показывая рукой вниз по течению. - Кто первым доплывет, тот и выиграет!
- Обставить отца хочешь? Я ж тебя обойду через двадцать метров, салажонок!
- Не обойдешь!
Они пробежали по отмели, с ходу бросились в воду и, подхваченные быстрым течением, поплыли саженками. Северинов, в отличие от сына, был осторожен, преодолевая пороги: можно было напороться на острые камни, поэтому у моста первым оказался Андрей. Он победно вскинул руки:
- О-го-го, я победил!
Вернулись берегом к отмели, легли на горячий песок, подставив мок¬рые спины поднявшемуся уже довольно высоко солнцу. Неподалеку, легко преодолев речушку со стороны города, остановился открытый джип, из ко¬торого выпрыгнули парни и девчонки. Побросав на песок одежду, они с дики¬ми воплями бросились в воду. Андрей поднял голову, с завистью сказал:
- Студенты! Одному дядя из Германии джип подарил, гоняет по горо¬ду, как сумасшедший.
- А ты откуда знаешь?
- Так студенческая общага находится возле нашего дома. Я этих ребят каждый день вижу. А у тебя, па, машина есть?
- Есть. «Шевроле».
- А у Федора «Запорожец», и тот «горбатый». Ему завтра сто лет будет.
- Мечтаешь о собственной машине?
- Еще как!
- Права получишь, подарю тебе «Шевроле». Я на ней, считай, почти и не езжу. Все время в море.
- Правда? Вот это да - а! - воскликнул Андрей, вскакивая на ноги и, как заправский акробат, делая несколько кульбитов подряд. - О – ля - ля! Будет и у меня машина!
Моряк залюбовался сыном: плечи широкие, спина прямая, ноги длин¬ные, с сильно развитыми, как у велосипедиста, мускулами. Короткие свет¬лые волосы выгорели на солнце, на щеках - девичий румянец, губы по-детски припухлые. «Наша, берговская порода, как бабушка сказала бы, если б увидела Андрея», - с удовлетворением подумал Северинов.
Одна из девчонок подошла к ним:
- Мальчики, у вас сигаретки не найдется?
Андрей вопросительно посмотрел на отца. Моряк протянул девчонке пачку сигарет:
- Такая молодая и уже куришь?
- Не учите жить, мужчина!..
Девчонка, взяв пригоршню сигарет, бросила полупустую пачку на песок и, демонстративно ви¬ляя узкими бедрами, едва прикрытыми бикини, не спеша удалилась в сто¬рону наблюдавшей за ними компании. Она что-то сказала, кивнув в сторо¬ну провожавших ее взглядами отца и сына, после чего компания радостно заржала.
Андрей покраснел, сжал кулаки:
- Я набью им морду!
- Не стоит, сынок. Запомни раз и навсегда одну маленькую житейс¬кую мудрость: не прав тот, кто обижается.
Вскоре ребята уехали. Девчонка насмешливо помахала им рукой на прощание.
Андрей лег рядом с отцом, положил на сложенные руки голову:
- В следующем году школу закончу, уеду в Москву учиться.
- А если не поступишь?
- Все равно домой не вернусь.
- Из-за Оксаны?
- Да. Мы решили жить вместе.
- Давно с нею дружишь?
- Давно. С первого класса.
- Ну, это большой срок для дружбы. И, наверно, уже…это самое?
- Заниматься сексом? Еще в девятом классе. У нас некоторые с восьмого начали...
Северинов покачал головой и лишь развел руками:
- А футбол бросишь?
- Нет. Мой тренер сказал, что с моими способностями я нигде не пропаду, возьмут в любую команду.
- Ты не спеши, сынок. В следующем году приеду, тогда все и решим вместе. Договорились?
- Договорились.
Моряк увидел спускавшуюся по крутой тропинке Аллу:
- А вот и мама твоя идет. Надо бы помочь ей перебраться через речку. Но Алла не захотела перебираться на другой берег. Подоткнув подол халатика, села на большой камень, опустила в воду ноги:
- Хорошо-то как! За целый день набегаешься - ног под собой не чуешь, а на бережку посидишь, вроде легче становится... Накупались?
- Накупались, - сказал Андрей, подплывая к камню. - Мы с папой наперегонки до моста плавали, я обошел его!
- Молодец, сынок.
Северинов перешел вброд речку, сел на соседний камень:
- В следующем году возьму летом отпуск и махну к вам. Хорошо здесь...
- Приезжай, с Андреем в горы сходите. Он с ребятами не раз в горах бывал.
- Сходим, па. Я покажу тебе водопады, карстовые пещеры, дольме¬ны. Нам учитель географии показывал.
Алла сполоснула руки, лицо, утерлась платком:
- Проголодались? Идемте, обед готов.
Обедали под навесом. Хозяйка достала из подвала трехлитровую бан¬ку домашнего вина. Оно оказалось терпким и холодным, и было очень кста¬ти: после вчерашнего возлияния Северинов чувствовал себя не совсем здо¬ровым.
После сытного обеда он решил отдохнуть. Прилег на топчан под навесом и тотчас уснул, едва голова косну¬лась подушки.
Андрей помог маме по хозяйству: наносил в бочку, стоявшую над ду¬шем, воды, полил деревья, отнес золу из печки в специально вырытую яму.
Вечером на своем «Запорожце» приехал Федор, привез свежего пива.
- Гость - то где? - спросил у жены.
- Спит за домиком под навесом.
- Хорошее дело. Я и сам пару часиков вздремнул бы.
- Ну, так ложись, отдохни.
- Не. Пойду на речку, сетью по дну пошарю - глядишь, что-нибудь поймаю. Андрейка, идешь со мной?
- Иду.
Моряка разбудили голоса вернувшихся рыбаков.
- Ма, гляди, сколько рыбы мы наловили! - похвастался Андрей.
Пока Алла при свете лампочки чистила рыбу, мужчины пили пиво, курили, наслаждаясь вечерней прохладой и покоем. Андрей смотрел теле¬визор: ждал сообщений о результатах футбольных матчей, прошедших накануне.
- Когда уезжаешь? - спросил Федор.
- Завтра утром.
- Слышь, мать, Игорек завтра уезжает - надо бы сегодня стол орга¬низовать, проводить гостя как полагается!
- Приедем домой, там и организуем. Ты же за рулем.
- Ладно. Пойду свою «ласточку» заводить.
По пути заехали в магазин. Моряк купил шампанское, водку, торт. Прощальный ужин затянулся допоздна. Федор немного перебрал, его уложили на диван.
- Ну что ж, время позднее, пора и честь знать, - сказал Игорь, обняв за плечи Аллу. - Пишите. Если что - нибудь нужно будет - по¬могу. Адрес у вас есть.
Северинов обнял сына, поцеловал в щеку:
- Завтра проводишь меня?
- Провожу, па.
- Жду тебя в аэропорту к восьми часам. Привет Федору. Ну, я пошел. Надо бы с земляком еще попрощаться.
В коридоре он столкнулся с Галушиным: тот выносил мусорное ведро из квартиры Венеры.
- Вот так встреча, а я хотел зайти к тебе в «общагу», попрощаться.
- Могли бы разминуться. Я ведь теперь у Венеры Марсовны обитаю.
- Я уже догадался. Проводи меня до троллейбусной остановки, по пути и поговорим.
 Они вышли из подъезда. Не спеша направились к троллейбусной оста¬новке, находившейся за углом.
- Значит, подженился, земляк? - спросил Северинов. - Ну и пра¬вильно, пора тебе в тихой гавани якорь бросить.
- Я тоже так думаю. Надоела мне до чертиков холостяцкая жизнь.
- Бизнесом займешься?
- Нет. Меня обещали пристроить на одно судно. Вот вернусь с моря, тогда и свадебку сыграем с Венерой.
Моряк обнял земляка за плечи:
- Я рад за тебя, Алеша! Дай Бог, чтобы у тебя все получилось! Да, у меня к тебе просьба - присмотри за моим парнем. Если у него какие-нибудь проблемы возникнут, дай знать.
- Заметано!
На углу, возле коммерческого киоска, несмотря на поздний час, тол¬пились молодые люди. Игорь кивнул в сторону киоска:
- Может, по сто грамм на прощание?
- Нет. Я Венере слово дал не пить. Только в ее присутствии.
- Хоть пивка-то можешь себе позволить?
- Пиво можно.
Едва земляки сделали по глотку из жестяных банок, как к ним подошла размалеванная девица, одетая весьма откровенно: белые джинсы в обтяжку, прозрачная кофточка - розовые соски смотрели на мужчин воинственно.
- Мальчики, сигаретки не найдется для девушки?
 Северинов протянул девице пачку сигарет:
- Слушай, где-то я тебя видел.
- Ой, и я вас где-то видела! Вспомнила, сегодня на речке! А я думаю, дай подойду к бравому капитану, познакомлюсь, а мы, оказывается, уже знакомы.
- Знакомы. Был бы я твоим отцом, снял бы ремень и отпорол тебя по заднице!
- Ой, так отпорите! Я очень хочу!
Моряк смутился. В это время из компании молодежи кто-то окликнул девицу:
- Эльза, едешь с нами или остаешься?
Девица разочарованно вздохнула, прощально помахала рукой:
- До свидания, мальчики.
Галушин, проводив ее взглядом, усмехнулся:
- Эх, Игорек! Такую девчонку упустил!
- Взял бы да и пригласил к себе в гости..
- Не могу, я человек вроде как женатый...
- Надолго ли?
- Не буду наперед загадывать – жизнь покажет!
Подошел троллейбус. Земляки обнялись, пожали друг другу руки.
- Прощай, Алеша.
- Прощай, Игорь. Привет нашему родному городу!

 2

...Андрей немного запоздал. В зале было немноголюдно, поэтому Севе-ринов заметил сына сразу, едва он открыл входную дверь. Он пошел ему навстречу, обнял за плечи:
- Пойдем на воздух!
В этот утренний час было прохладно: над «бетонкой» легкий ветерок гонял пыль, возле металлической ограды грелись на солнышке две двор¬няжки, несколько «кукурузников» с зачехленными моторами стояли в ряд напротив двухэтажного здания аэропорта, а на летном поле не видно было ни души.
- Аэропорт небольшой у вас, - заметил моряк, закуривая.
- А я, па, никогда не летал на самолете, - признался Андрей. - В другие города на матчи ездим в основном на автобусе. Или на поезде.
- Хочешь полететь?
- Хочу!
Северинов посмотрел на свои часы:
- Жаль, времени мало, а то бы на такси съездил бы домой за паспор¬том, вместе бы в Москву полетели.
- А что я в Москве стал бы делать?
- Познакомился бы с дедушкой и бабушкой, погостил бы у них не¬сколько дней до школы.
- Ничего, па, полетим вместе в другой раз! Мы же расстаемся не навсегда?
- Через год увидимся, я обещаю.
- Я буду ждать тебя!
По радио объявили о посадке в самолет. Вслед за молодой женщиной в форменной одежде из здания аэровокзала гуськом потянулись пассажи¬ры и провожающие. От небольшой группы шикарно одетых солидных муж¬чин отделился человек.
- Здравствуй, моряк! - протянул руку Банников, здороваясь. - Улетаешь?
- Да. Этим рейсом.
- А это, я вижу, твой сынок? Красивый парень!
 Банников одобри¬тельно похлопал юношу по плечу:
- А мы одного сукиного сына из мини¬стерства экономики провожаем. Никак Москва понять не хочет, что мы в нашей республике давно живем по своим часам, а не по ихним. Привет белокаменной!
Северинов достал из кармана бумажник, протянул сыну сотню долларов:
- Поменяй у дяди Вани в его супермаркете на рубли, купи себе что-нибудь.
Банников рассмеялся, достал свой бумажник:
- Вот тебе, юноша, еще сто «баксов». За двести долларов в моем торговом доме ты сможешь купить очень приличный видеомагнитофон.
По громкоговорителю объявили о посадке в самолет.
Игорь обнял сына, пожал руку Банникову:
- Ну, я полетел. До встречи!
- Счастливого пути! Надеюсь, ты не забыл о моем предложении, моряк?
- Я подумаю. Кажется, здешний климат мне по душе...
Самолет стоял в самом конце взлетной полосы. Пассажиры заняли свои места, на борт поднялись пилоты, люк задраили. Спустя несколько минут томительного ожидания двигатели набрали обороты и самолет начал стре¬мительный разбег по взлетной полосе.
Моряк прильнул к иллюминатору, прощаясь с оставшимся далеко вни¬зу городом, в котором провел несколько, может, самых приятных дней в своей жизни...

 3

Авиалайнер из Санкт - Петербурга прибыл в Североград поздно вечером. До наступления Нового года оставалось несколько часов.
Северинов взял в аэропорту такси, возле дома на набережной распла¬тился с водителем, поднялся на второй этаж по широкой мраморной лест¬нице, хотел открыть своим ключом дверь, но она оказалась незапертой.
- Здравствуй, дорогой! - услышал он знакомый женский голос. - Это я, Таня!
- Татьяна? Что ты делаешь в моем доме? - удивился моряк.
- Тебя жду!
Игорь разделся в прихожей, прошел в зал:
- Мой приезд в Североград - твоих рук дело?
- Да. Я попросила папу, чтобы он отозвал тебя с судна.
- Ты сумасшедшая! Я должен был идти в Сингапур.
- Сингапур подождет.
- Нет, ты ненормальная! Ты всегда проделывала подобные штучки, даже когда я был простым курсантом...
- Ты не был простым курсантом, ты был моим мужем.
- Хорошо. Я был твоим мужем, но уже три года мы вместе не живем. Мы разведены, у меня есть официальный документ!
- Не кричи, мне надо с тобой серьезно поговорить.
- Поговорить? Прекрасно! Но о чем?
- На кухне жарится утка с яблоками. Посмотри, пожалуйста. Ты же знаешь, я не люблю стоять у плиты.
- Хорошо, посмотрю.
- Тебе три письма пришло. Сосед передал... И все они из одного горо¬да. Кстати, найдешь их на кухне.
Северинов взял в руки конверты. Увидев название города, улыбнулся. Ему вдруг показалось, что письма пахнут травой, речкой и чем-то до боли знакомым, с чем однажды столкнулся и с чем ему еще раз хотелось бы встретиться.
Он нетерпеливо распечатал один из конвертов: письмо было от Мари¬ны.
«Извини, что пишу тебе, милый! Недавно встретила твоего сына в городе. Мы познакомились. Очень красивый молодой человек! Я пригласила его на чашку кофе к себе домой. Вспоминали тебя... У нас новости: Софа, предательница, укатила с толстым Циммерманом в Германию. Давидка, муж ее, с горя напился и захлебнулся собственной блевотиной. Хоронили с музыкой. Мой босс очень переживал.... Купил он недостроен¬ную гостиницу в 12 этажей на аукционе. Говорит, через год сделает из г.. на конфетку. Турок нанял, технику пригнал. А в августе были мы в горах, осмотрели Уютную Долину. Красота! Босс там хочет по весне строить «те¬ремок» на триста мест. Говорит, будет между гостиницей «Касоги» и «терем¬ком» автомобильная дорога и все коммуникации, и будут тогда к нам приез¬жать со всего мира засранцы, чтобы любоваться нашими горами... А еще босс посылает тебе привет. Он просил написать, не собираешься ли ты приехать в наши края? Теперь у него есть судо¬ходная компания. Пароход купил. Так что ждем... Ко мне недавно бывший «муж» из Марок¬ко приезжал, просил отдать сына, да я не отдала. Люблю лишь тебя и посылаю тебе мою фотографию. До свидания, милый! 18 декабря, 1994 год.»
В конверте была фотография: Марина лежала на огромном камне обнаженная и улыбалась в объектив. На обратной стороне сним¬ка надпись: «Это я в Уютной Долине.»
Северинов отложил в сторону письмо, вскрыл другой конверт. Письмо было от сына:
«С наступающим Новым Годом, папа! Привет тебе от мамы, Федора и моей Оксаны! Учусь я хорошо. Время летит быстро. У нас все по-старому. Погода хорошая стоит, теплая, +20 градусов днем. Снега еще не было. В прошлом месяце познакомился на улице с одной девушкой. Она сказала, что хорошо тебя знает. Мы пили у нее кофе, разговаривали о тебе. Она хочет, чтобы ты скорее приехал опять в наш город. Я играю в футбол. Скоро поеду в Сочи с командой, а потом, говорят, на Кипр, готовиться к новому сезону.
Недавно видел дядю Алешу. Он плавает старпомом. Живет у Венеры Марсовны, нашей соседки. Они собираются весной купить дом за городом.
И машину, «Форд» или «Мерседес». Он обещал научить меня водить машину, а я и так умею... Вот школу закончу, экзамены сдам... Па, ты обещал мне «Шевроле»!
До свидания. Твой сын Андрей. Пиши, буду ждать твоего письма. 1 де¬кабря, 1994 год.»
Третье письмо, посланное Галушиным, прочел наискосок:
«Привет... доволен жизнью... повесть напечатали в четвертом номере... пришлю... комнату отдал Гавриле... не пьет, собирается жениться на Ирен, бывшей моей соседке... преподает историю в спецПТУ... хожу на «Тихорецке»... зарплата хорошая... хочу съездить в Североград на майские праздни¬ки... счастливо отметить... пиши... твой земляк...»
Северинов перевернул утку на противне, полил ее собственным жи¬ром:
- Ты что-то сказал? – услышал голос Татьяны из глубины квартиры.
- Я сказал, что не ожидал увидеть тебя в этот вечер.
- Ты не рад мне?
- Рад. Просто я отвык от тебя.
- Мы проведем эту ночь вдвоем, как раньше?
- Ты хочешь заняться со мной любовью?
- Да.
Северинов вынул из духовки зарумянившуюся утку, положил ее на широкое блюдо. Перекинув через сгиб локтя полотенце, внес в столовую дымящуюся птицу, шутовски изогнувшись в пояснице, как делал один зна¬комый официант из ресторана «Полярный», в котором он любил сиживать с друзьями.
- Мадам, прошу к столу! Утка с яблоками готова!
- Спасибо, гарсон! Слушай, у тебя действительно что-то осталось ко мне?
- Я такой же, каким был три года назад.
- Скажи честно: письма от шлюх?
- Я люблю женщин!
- Ты чудовище, Северинов! - рассмеялась Татьяна, расставляя на столе приборы.
Бабушкина квартира была темна, и лишь эхо голосов проносилось по ее шести комнатам, как бы напоминая Игорю о давно прошедшем детстве и юности, когда эта квартира полнилась другими голосами - жесткими, не терпящими возражении, среди которых переплетался негромкий, хриплова¬тый от табака голос бабушки. Жена командира части, освобождавшего Севе¬роград от интервентов и погибшего при довольно странных обстоятельствах уже после гражданской войны, благодаря блестящему знанию нескольких ев¬ропейских языков, сумела стать незаменимой для многих партийных руководителей. Партийные боссы приходили и уходили, исчезая бесследно в лагерях и застенках, а она оставалась, и всю жизнь прожила в старом доме на набе¬режной, в одном из трех домов, принадлежавших ее отцу, в квартире на втором этаже, из окон которой открывался прекрасный вид на Северную реку.
 Раздался телефонный звонок. Хозяин дома вопросительно посмотрел на гостью:
- О том, что я здесь, никто не знает.
Татьяна подняла трубку:
- Все хорошо, папа. Мы опять вместе. Игорь просто душечка. Завтра я привезу его к нам. - Она протянула трубку бывшему мужу: - Папа хочет с тобой поговорить.
Северинов поднес трубку к уху:
- С наступающим Новым годом вас, Эммануил Иосифович! Спасибо за сюрприз... Да, я очень доволен. Завтра утром? Обязательно будем с Та¬тьяной! Спасибо, и вам того же, Эммануил Иосифович.
Моряк налил в бокалы шампанское:
- Интересно, о чем хочет поговорить со мной утром мой бывший тесть?
- Он хочет предложить тебе должность начальника отдела междуна¬родных перевозок.
- Должность начальника отдела? С какой стати?
- Скоро в вашей «конторе» наступят большие перемены.
- Что за перемены?
- Завтра все узнаешь, дорогой. С Новым годом тебя!
- С Новым годом. Танюша!
Куранты пробили двенадцать. Начался следующий, девяносто пятый год...

 4

Заручившись поддержкой президента республики, правительства и банков, Банников по весне, едва сошел снег с пологих склонов гор и высох¬ли дороги, начал массированную «атаку» на «Уютную Долину»: пригнал мощ¬ную дорожную технику, за полмесяца расчистил заваленную камнями до¬рогу, привез рабочих, разбивших площадку под строительство будущего отеля. И все это не прекращая основных работ на строительстве высотной гостиницы в городе.
В один из своих приездов босс обратил внимание на старика - горца, сидевшего поодаль и внимательно наблюдавшего за ходом работ.
- Кто это? - спросил Банников у начальника строительства.
- Местный. Здесь, неподалеку, у него избушка, в которой он живет все лето: пасет овец, ловит рыбу в речке. Прогнать его?
- Пусть сидит.
Босс поднялся на один из склонов, хозяйским взглядом окинул долину. Очевидно, когда-то здесь находился аул: сверху были хорошо видны куч¬ки камней, из которых были сложены жилища горцев, у самого подножия склона - кладбище. На краю прекрасной дубовой рощи - огромный котлован, по дну которого, поднимая тучи пыли, ползали похожие сверху на красных божьих коровок мощные бульдозеры.
Банников улыбнулся. Он был доволен увиденным. Начальник строи¬тельства, маленький, толстенький, в солнцезащитных очках, выглядывав¬ших из - под пробкового шлема, и чем-то напоминавший гриб, поспешил воспользоваться хорошим настроением босса:
- Иван Тимофеевич, нам бы русскую баньку срубить: ребята за день намаются, говорят, неплохо бы попариться с устатку, да с дубовым венич¬ком... И телевизор... хотя бы в штабной вагончик. Ей - Богу, ребята живут совершенно оторванными от жизни!
- Баньку, говоришь? Банька - это хорошо. Добро! И насчет телеви¬зора ты, Кутузов, прав.
- И кухарка нужна, а то все всухомятку да всухомятку.
- Что, не можете найти кухарку в соседней станице? Не из города же везти...
Они спустились по крутой тропинке вниз. Банников напился воды из термоса, подписал кое - какие бумаги, отдал начальнику строительства не¬обходимые распоряжения. Сел в джип рядом с телохранителем и уехал в город...
После майских праздников он собирался съездить в Москву: хотел встретиться с представителями нескольких западных фирм, специализи¬рующихся на сервисном обслуживании отелей в курортных зонах. Ему дол¬жны были позвонить из Москвы.
В то утро он, как обычно, просматривал бумаги. Раздался телефонный звонок. Банников поднял трубку:
- Доброе утро, Кутузов! Что случилось у вас? Всю ночь горел склад горюче - смазочных материалов? Как это случилось? Хорошо, я приеду и сам разберусь на месте. Позвони в райотдел милиции, раз уж ты звонишь из станицы, и сообщи о случившемся. Никого из долины не выпускать. Все!
Банников бросил на аппарат трубку. Перед отъездом в горы дал необ¬ходимые распоряжения секретарше:
- Мариночка, если меня будут спрашивать, скажи, уехал в Красно¬дар. Ты меня поняла?
- Да, Иван Тимофеевич.
- Мне должны позвонить из Москвы. Попроси перезвонить завтра, во второй половине дня.
Он заехал домой, переоделся. Немного подумав, достал из сейфа охот¬ничье ружье. «Как будто на охоту собрался, - подумал он, вспомнив вдруг, как накануне Нового года охотился в горах с друзьями. - К чему бы это?»
Спустился лифтом вниз, сел в джип рядом с телохранителем:
- В «Уютную Долину».
- Мы ж там вчера были! - удивился Витя.
- Трогай!
За весь путь босс не произнес ни слова. Смотрел через лобовое стекло на убегающее под капот полотно дороги, курил, иногда прикладывался к бутылке с минералкой: день выдался по - летнему жаркий.
Еще издали они увидели черный столб дыма, почти вертикально под¬нимавшийся над гребнем скалы в ясное безоблачное небо.
- Что - то горит, - нарушил молчание Витя. - Солярку жгут, что ли?
Они спустились в долину. Босс вылез из джипа, ступил на спекшуюся, теплую землю. Вокруг черного от копоти резервуара земля еще продолжа¬ла гореть. Остовы двух бульдозеров тоскливо смотрели пустыми глазница¬ми окон. Очевидно, их не успели отогнать на безопасное расстояние.
- Кто это сделал? - заорал Банников стоявшим поодаль рабочим. - Я все равно узнаю!
Начальник строительства лишь развел руками:
- Это случилось ночью, все спали.
- Из райотдела милиции кто - нибудь есть?
- Обещали прислать следователя, но его до сих пор нет.
- Ладно. Попробую сам разобраться.
 Босс и Кутузов поднялись в штаб¬ной вагончик. Спустя несколько минут открылась дверь, начальник начал вызывать рабочих по одному:
- Сидоренко, входи! Остальным не расходиться!
…Расследование, которое провел босс, ничего не дало: все рабочие в один голос утверждали, что, «накорячившись» за день, спали как убитые.
Банников вышел из вагончика. Увидев сидевшего поодаль на бревне старика, машинально спросил:
- А вы что здесь делаете, папаша?
Тот ничего не ответил. Босс приблизился к нему вплотную, попытался заглянуть в глаза, но они были закрыты. Руки с темной, морщинистой кожей спокойно лежали на ореховой палке, стоявшей у него промеж ног. На голове - серая папаха. Черкеска с газырями, тонкий, наборный пояс, темно - синее галифе, мягкие сапоги... «Ишь, вырядился старик, - подумал Банников, - точно на праздник пришел!»
Начальник строительства ответил за старика:
- Иван Тимофеевич, я выяснил: он из соседнего аула, зовут Асланом. Говорит, на здешнем кладбище похоронены его предки... И еще он сказал, что нельзя беспокоить усопших. Большой это грех.
- Ну, так пусть заберет прах своих родных и перевезет на аульское кладбище.
Босс склонился к лицу старика:
- Ты слышал, старик? Я ведь не изверг какой - нибудь, я все понимаю. Если хочешь, я тебе помогу – дам рабочих и транспорт!
Старик ничего не ответил. Банников пожал плечами, направился к кладбищу. Бульдозер уже успел снести часть могильных каменных столби¬ков: в отвале виднелись человеческие останки, куски ткани, ржавое ору¬жие...
- Чертов старик... - задумчиво произнес он, машинально отбросив в сторону носком башмака человеческий череп. - Не его ли рук дело этот пожар?
Вскоре приехал на «уазике» молодой следователь. После того, как были соблюдены все формальности, босс пригласил его в вагончик:
- Как вы думаете, капитан, это поджог?
- Думаю, да. Горючее из емкости сначала вылили на землю и уж только потом подожгли.
- Я перед вашим приездом поговорил с рабочими. Они, мне кажется, непричастны к пожару. Вот только старик не дает мне покоя...
- Какой старик?
- Да был тут один абориген. Сейчас его приведут.
Но старика поблизости не оказалось. Никто из рабочих не видел, ког¬да он исчез - как будто его и не было.
- Ничего, разберемся, - заверил следователь. - У нас бывали дела и посложнее.
Банников распорядился засыпать горящую землю и продолжить работу...
Не прошло и двух дней, как начальник строительства позвонил опять, сообщив еще более неприятную новость. Босс, не мешкая, набрал номер служебного телефона замминистра внутренних дел:
- Здравствуй, Казбек! Не хотел тебя беспокоить, но у меня крупные неприятности. Пару дней назад в Уютной Долине сгорел склад горючего. Следователь считает, что был совершен поджог. Я с ним согласен. А сегодня утром приехали на машинах какие - то молодчики, бьют стекла в вагончи¬ках строителей, угрожают им расправой, если они немедленно не уберут¬ся из долины. Прошу тебя, разберись с этим делом... Хорошо, я отправля¬юсь в «Уютную Долину» вместе с твоими людьми!
Посланная из города группа спецназа разогнала толпу. Пресса, узнав о случившемся в горах, атаковала офис Банникова, но тот не пожелал не только разговаривать с представителями прессы, но даже не пустил их в свой офис.
В пресс-центре МВД республики тоже не дали четкого ответа, сооб¬щив лишь, что было совершено нападение на частную собственность. По городу поползли слухи о якобы имевшем место избиении местных жителей органами правопорядка и имевшимися при этом жертвами. Чтобы развеять слухи, Банников был вынужден дать интервью корреспонденту республи¬канской газеты.
- Наши читатели хотели бы узнать, господин Банников, правду о том, что же случилось в «Уютной Долине» несколько дней назад? - вклю¬чил диктофон корреспондент.
Хозяин офиса долго молчал, затем медленно произнес:
- Раньше в долине находился небольшой аул, затем люди ушли из долины, оставив дома, кладбище... У некоторых из местных жителей на этом кладбище когда - то были похоронены родственники. Я понимаю чув¬ства, которые переполняют этих людей, память о предках священна во все времена и у всех народов, но в данном случае... Я предлагал перевезти останки и перезахоронить на аульском кладбище, но они не хотели и слы¬шать об этом.
- И все-таки ваши рабочие снесли это кладбище.
- На месте заброшенного, я подчеркиваю, кладбища, по проекту должна находиться автостоянка. Проект строительства утвержден на самом высоком уровне, и я не намерен отступать от него ни при каких обстоятельствах!
- Итак, вы хотите построить в одном из райских уголков республики современный отель. Зачем, позвольте вас спросить?
- Еще только собираясь начать строительство, я взвесил все «за» и «против». Да, строительство отеля может нанести какой-то ущерб долине, но... Во - первых, я заканчиваю отделку высотной гостиницы в центре столи¬цы республики. Гостиница будет отвечать мировым стандартам. Во - вторых, построив отель в «Уютной Долине», я смогу обеспечить максимальный ком¬форт туристам, которые, я уверен, будут съезжаться в нашу республику со всего мира - ведь нам есть что показать... В - третьих, я намерен на одной из горных вершин построить кемпинг для альпинистов, провести туда канатную дорогу. То есть появится целый комплекс зданий: гостиница в столице, отель в Уютной Долине, кемпинг в горах.
- Где вы взяли деньги на строительство?
- Часть денег выделило правительство республики, часть - ком¬мерческие банки.
- Выходит, вам выделили деньги из бюджета, значит, еще больше усугубив бедственное положение широких слоев населения?
- Мое строительство - это первая ласточка в освоении международного туризма в республике. Я проложу прекрасную дорогу в горы, проведу комму¬никации, дам работу сотням жителям близлежащих станиц и аулов. Я дам толчок развитию народных ремесел - сувениры из нашей республики разъе¬дутся по всему миру! И самое главное - республика получит валюту, которая ей так необходима. Будут деньги в казне, будут вовремя выплачиваться зарпла¬та, пенсии, пособия. Я уверен: за международным туризмом - будущее!
- Вы нарисовали радужную картину. И все - таки я хотел бы вернуться к событиям, произошедшим в Уютной Долине. Вы пытались объяснить лю¬дям, для чего затевается строительство?
- Да, пытался, но они не захотели выслушать меня до конца. Наде¬юсь, через вашу газету мне это удастся. Я искренне прошу извинения у людей, которым вольно или невольно нанес обиду. Хочу, чтобы меня пра¬вильно поняли: я патриот республики и хочу, чтобы она процветала...
Проводив корреспондента, Банников запер за ним дверь на ключ. До¬стал из бара коньяк, отхлебнул прямо из горлышка. «Черт подери, почему я должен оправдываться перед кем - то? - подумал он. - Это мое дело, где мне строить и что строить. Ведь не для себя стараюсь, для республики!»

 5

…За полторы тысячи верст от города М., несколько позже, в конце августа, произошло, на первый взгляд, очень незначительное событие: на¬чальнику отдела международных перевозок Северного морского пароход¬ства господину Северинову позвонил из Москвы сын Андрей и сообщил приятную новость об успешной сдаче приемных экзаменов в один из самых престижных университетов мира - МГУ. Счастливый отец порадовался успехам сына, взял отпуск за свой счет и в тот же день своим ходом отпра¬вился в столицу.
До Москвы он добрался ночью. То и дело ему приходилось уступать дорогу несущимся на бешеной скорости по ночным, ярко освещенным ули¬цам машинам с включенными «мигалками» и воющими сиренами. «Вот мы и получили то, что хотели, - подумал он, в очередной раз прижимая свою машину к тротуару. - Помоги мне, Господи, избежать неприятностей!»
Северинов при встрече с сыном в московской квартире родителей не скрывал своей радости:
- Молодец, сынок! Экзамены позади, можно и отдохнуть как следует. В этом городе, я думаю, для моряка и будущего журналиста найдется местеч¬ко, где можно было бы оторваться на всю катушку, а?
- О'кей, папа! Сегодня у Оксаны в театральном последний экзамен. Дождемся её - тогда и повеселимся все вместе!
- Надо бы к старикам на дачу съездить, порадовать их.
- Ты поезжай, а я встречу Оксану, и мы приедем к вам на электричке.
- Только будьте поосторожней, в электричках черт знает что тво¬рится!..
Северинов уехал в подмосковный поселок Гжель, в котором родители каждый год на все лето снимали дачу. Они были приятно удивлены неожиданному приезду сына. Мама поставила самовар. Сидели в тенистом саду за деревян¬ным, грубо сколоченным столом, пили чай с малиновым вареньем, говорили о внуке.
- Чего внучок-то не приехал с тобой? - обиделся отец. - Иль не нравится ему со стариками - то лясы точить?
- Приедет вечером с Оксаной, куда денется! - усмехнулся Севери¬нов, закуривая. - Я уже, пока к вам ехал, культурную программу соста¬вил на ближайшие дни: сначала отметим радостное событие в ресторане, потом пойдем на концерт Аллы Пугачевой, ну и в Лужники, на футбол...
- Мать, надо бы и нам отметить такое событие - готовь празднич¬ный ужин!
Но в этот вечер сын и Оксана так и не появились. Старик пробурчал, вкручивая лампочку в патрон над столом:
- Загуляла молодежь. Нет, чтобы стариков уважить...
- Не суди строго нынешнюю молодежь, - усмехнулся Северинов. - Вы всю жизнь прожили при так называемом социализме, ни хрена не видели, кроме комсомольских собраний да культпоходов в кино, а они растут при так называемом капитализме, когда всем все можно - были бы деньги...
- Ты не был таким испорченным... Бабушка твоя, царствие ей небес¬ное, потому и женила тебя рано, что боялась, как бы ее любимого внука не окрутила какая - нибудь замарашка. Мы, Берги, говаривала, дворянско¬го роду -племени!
- Она что, сватов засылала к моему будущему тестю?
- А как же - все честь по чести! И смотрины были, только ты об этом не знал, - сказала мать.
- Мама, хоть сыну моему об этом не рассказывай! - рассмеялся Северинов.
- Ладно уж, знаем, что говорить. Девочка Андрюшина из хорошей семьи? Из него ведь клещами слова не вытянешь.
- Из хорошей. Ее отец управляет коммерческим банком в городе М. Хочет в бело¬каменную перебраться на жительство.
- Ну и слава Богу, породнимся с банкиром...
Северинов не находил себе места: уже заполночь, дачная улочка едва освещена, а от станции шагать почти три километра. Он сидел на ступень¬ках крыльца, курил, прислушиваясь к ночным звукам.
- Вот мы и пришли, - услышал он голос сына. - Привет!
- Привет. Что-то вы припозднились. Случилось что?
- Оксану не приняли в училище.
- Что так?
- Не приняли и все. Сказали, приезжайте на следующий год.
 Оксана устало присела на ступеньку ниже:
- Папочка, дай сигаретку!
- Давно куришь?
- Как приехала в Москву. Нервы успокаивает. А выпить не найдется?
- Ну ты даешь, Оксанка! - прервал ее Андрей. - Сигаретку, вы¬пить...
- А что такого я сказала?
 Андрей сел рядом с отцом:
- Поехали домой, па. Прямо завтра. Ты же в отпуске. Отдохнешь у нас недельку. На дачу съездим, рыбу половим. Скучаю по речке... Помнишь, плавали наперегонки до моста?
- Хорошо, считай, уговорил. А сейчас - марш в постель!
Почти всю ночь моряк не спал. Андрей и Оксана занимались любовью - за тонкой дощатой стенкой было слышно даже их дыхание...
Встали поздно. В заросшем саду на столе стоял самовар. Старики сиде¬ли за столом в ожидании молодых. Отец Северинова читал газеты, приве¬зенные накануне сыном из города:
- О Господи, что творится в этой несчастной Чечне! Полный беспре¬дел: убивают, насилуют, грабят...
- Отец, это грязная война. Здесь не будет победителей и побежден¬ных.
- И зачем мы влезли в это дерьмо?
- Кому-то выгодно состояние, в котором страна сегодня находится. Война - это большие деньги. Кто-то на ней наживется, а кто-то потеряет единственного сына.
- Слава Богу, хоть наш внук не попадет в эту мясорубку.
- Мальчик вытащил счастливый билет.
- А вот и мы! - воскликнула Оксана, сбегая с крыльца. Она умылась. Лицо ее было по - детски свежо, полы коротенького халатика распахнулись и моряк увидел длинные, загорелые ноги девчонки.
- Кажется, Оксана не очень переживает, - шепнул моряк на ухо сыну.
- Это тебе кажется. Видел бы ты, как она вчера ревела, когда я встретил ее у ворот театрального...
- Ну что ж, не поступила в этом году, поступит в следующем. Сейчас это уже не имеет значения. Главное - ты поступил, а то забрали бы тебя во солдаты, а там – приказ, и ать - два в Чечню!
- Из нашей школы двое парней пропали в Чечне без вести.
- Вот видишь, сынок, как нам повезло. Тебе не придется служить в армии.
После завтрака гости стали готовиться к отъезду. Упаковали вещи, отнесли в машину.
- Когда вернетесь? - спросил отец у Северинова.
- К первому сентября.
- Если нас дома не будет, значит, мы на даче. Запасной ключ от квартиры у тебя?
- У Андрея.
Попрощавшись со стариками, гости сели в машину. Заеха¬ли в гостиницу. Помогли Оксане упаковать вещи, и спустя час были уже на трассе «Москва - Ростов».
Едва миновали последний пост ГАИ Подмосковья, как моряк остановил машину на обочине:
- Сядешь за руль, сынок?
- Ты разрешаешь мне сесть за руль?
- Конечно, ведь с этой минуты машина твоя. Я же обещал в прошлом году подарить тебе «Шевроле». Будем считать, что это от меня подарок за успешно сданные экзамены.
- И-о-го-го! - завизжала Оксана. - Теперь у нас есть классная «тач¬ка», Андрейка!
Она обняла сзади моряка за шею, поцеловала в щеку:
- Спасибо, папочка, ты благородный мужчина!
- Не называй меня папочкой, противная девчонка! - рассмеялся Северинов. - Зови просто Игорем.
Ужинали под Ростовом, возле поста ГАИ. Бабушка наложила целую сумку всякой всячины. Спали в машине, благо в «Шевроле» было достаточ¬но места. Продолжили путь, едва рассвело.
Миновали Краснодар. С трассы «Краснодар - Джубга» свернули налево согласно указателю, на котором виднелось название города М., и спустя полтора часа благополучно прибыли на место.
Алла была приятно удивлена, когда открыла дверь:
- Батюшки, кто к нам приехал!..
Она поцеловала сына, коснулась губами щеки моряка:
- Проходите в дом, родные мои. Устали, небось? Сейчас я вас покор¬млю.
Федора дома не оказалось, был, как обычно, с раннего утра на работе. Пока отец, а затем сын принимали ванну, хозяйка дома хлопотала на кухне.
После сытного обеда все отправились на дачу. Вволю накупавшись, отец и сын легли отдохнуть в домике и спали до вечера, пока их не разбу¬дил громкий голос Федора:
- Слышь, мать, ребята спят или на речке?
- Тише ты, кричишь, как на пожаре. Спят они.
Андрей соскочил с кровати, вышел из домика:
- Привет! А мы уже не спим.
- Привет, герой. Знаю, сдал экзамены, молодец!
 Северинов вышел следом за сыном, пожал руку Федора:
- Ну, здравствуй, казак!
- Здорово, моряк! Вот мы опять и встретились. В отпуске?
- В отпуске.
- Твоя красавица? - кивнул Федор на «Шевроле».
- Андрея.
- Да ну! Вот это подарок!
Пока Алла готовила ужин, мужчины купались, лежали на песоч¬ке, потягивая по очереди холодное пиво прямо из трехлитровой банки. Андрей мыл машину, тщательно протирая каждую деталь.
- Как бы парня «иномарка» не испортила... Девочки, пьянки - гулянки... Сейчас молодежь не та пошла, - кивнул Федор в сторону пасынка. - Не боятся, черти, ни Бога, ни инспектора.
- Ничего страшного. Хорошая машина, я думаю, его учебе не поме¬шает.
- Дай-то Бог, чтобы парень не скурвился в белокаменной!
Ужинали при свете лампы. Северинов с удовольствием ел украинский борщ, жареное мясо запивал холодным домашним вином, то и дело до¬вольно поглядывая на сына.
Ночевали на даче. Смотрели телевизор, пока не надоело. Выгнали из домика комаров, потушили свет и почти тотчас уснули...

 6

Утром, позавтракав, Северинов отправились в город звонить в Североград по междугородке. Татьяны дома не оказалось. В записной книжке он случайно увидел номер Анны, жены Банникова. Вспомнил вечер, который провел с нею в ее день рождения. Машинально набрал номер.
- Здравствуй, Анна! Это я, Игорь. Да, вчера приехал. Встретиться? Приехать к тебе прямо сейчас? Хорошо, если ты настаиваешь. Буду у тебя через несколько ми¬нут.
Он подъехал к дому, в котором жила Анна. Поднялся лифтом наверх. Беспорядок, царивший в ее квартире, удивил моряка:
- Ты переезжаешь на новую квартиру?
- Нет. Знаешь, иногда нам хочется перемен: ну, например, уехать в другую страну или в другой город, увидеть новых людей… Я давно уже ничего не меняла в своей жизни. Для начала хочу передвинуть мебель.
- Хорошее желание.
Северинов сел в кресло. Анна достала из бара бутылку «Мартеля», коробку конфет:
- Хочешь выпить?
- Я за рулем.
- Ничего страшного, если ты выпьешь бокал коньяка за нашу встре¬чу. В крайнем случае позвонишь Банникову, он выручит. Ты, кажется, ему очень понравился в прошлый свой приезд.
Северинов выпил рюмку коньяка:
- Чем он занимается в последнее время?
- Все тем же - лезет вверх, как будто чего-то не хватает в этой жизни! Россию, видите ли, желает поднять с коленок. Все строит, строит, в долги влез... Мечтает мэром города стать. Говорит, первым человеком города должен быть богатый человек, а не нищий. От нищего мэра толку нет – он лишь о своем кармане печется…
- Он прав. Россия большая и богатая, а нищих мэров много… - усмехнулся Северинов.
- Вот – вот! А мне мое кровное отдать не хочет... Ну ничего, я свое отсу¬жу. Он меня не уговорит, как в прошлый раз, забрать заявление. Все, я хочу свободы!..
Моряк пристально вглядывался в лицо Анны. Только сейчас он заме¬тил морщины на ее одутловатом лице, которые уже невозможно было скрыть под слоем крема. Она была, кажется, пьяна.
- У тебя бледное лицо. Тебе надо больше бывать на воздухе, - заметил он.
- Ты прав. Я уже неделю не выходила из дома. Тебе со мной не скучно?
- Нет, я рад видеть тебя.
- Отвези меня куда-нибудь за город. Я устала от одиночества, от этих стен.
- Хорошо, едем.
Они вышли из дома, сели в «Шевроле».
- Твоя машина? - спросила Анна. - Или ты ее угнал?
- Разве я похож на угонщика? - рассмеялся Северинов. - Это ма¬шина моего сына. Я подарил ее после того, как он успешно сдал вступи¬тельные экзамены.
Они выбрались из города. Дорога вела в сторону гор. Анна попросила свернуть на одну из проселочных дорог, которая привела их к речке:
- Тебе нравится здесь?
- Уютное местечко.
- Я иногда приезжаю сюда.
Купались и загорали весь день. На обратном пути заехали в какой-то посе¬лок. Анна попросила остановить машину возле небольшого придорожного кафе:
- Я хочу есть.
Они вошли в небольшой уютный зал, заняли свободный столик возле распахнутого настежь окна. Северинов сделал заказ. Расторопная официан¬тка принесла шашлык, коньяк, минеральную воду.
Людей в кафе было немного - будний день. В основном такие же случайные парочки, решившие укрыться подальше от посторонних глаз.
- Здесь неплохая кухня, - сказала Анна.
- Я заметил.
- И редко увидишь знакомые лица.
- Идеальное местечко для женатых начальников и их секретарш, -усмехнулся Северинов.
В этот вечер они много выпили.
Моряк поблагодарил хозяина за прекрасный ужин, а щедрые чаевые сделали их почти друзьями.
- Приезжайте еще - для вас будет все самое лучшее!
 Северинов опустил боковое стекло, прохладный ветерок ворвался в салон.
- Как тебе этот хитрец? - спросила Анна, прижимаясь грудью к его плечу. - Он всем так говорит, когда хочет залезть в карман клиента.
- Это его бизнес. Он напоминает мне одного неаполитанца, которому я за добрые слова отдал, будучи под шафе, месячную зарплату... Слушай, мы, кажется, не туда едем?
- Какая разница - езжай прямо!
Ехали долго. Впереди при лунном свете сверкнула серебром речка.
- Останови, хочу искупаться! - приказала Анна.
Моряк осторожно съехал с шоссе на проселочную дорогу и, преодолев приличное расстояние, остановился в небольшом лесочке на самом берегу.
Всю ночь пили шампанское, прихваченное с собой, купались голы¬шом, занимались любовью под пение лягушачьего хора, слушали радио...
Едва рассвело, отправились в путь. У горца, пасшего неподалеку овец, спросили о местности, в которой оказались.
- Аул Кошехабль, - сказал пастух и, что-то добавив на своем язы¬ке, покачал головой. Анна помахала парню ручкой. Она была пьяна и выгля¬дела неважно.
Северинов на руках донес Анну до дверей квартиры. Он наполнил ванну горячей водой. Чтобы хозяйка дома не уснула, включил магнитофон.
- Как ты себя чувствуешь, дорогая? – спросил моряк.
- Ночь любви совершенно вымотала меня. Кажется, я старею.
- Тебе надо поспать.
- Пожалуй, я так и сделаю. У тебя в городе есть свои дела?
- Да. Меня ждут.
- Ну, тогда пообещай мне вечером позвонить и езжай.

 7

Возле дома, в котором жил сын Северинова, с раннего утра, сидя возле подъезда на лавочке, терпеливо ждал его появления Галушин. Не¬бритые щеки, красные глаза говорили об излишествах, которым он преда¬вался.
- Земляк Северинов приехал! - воскликнул он. - А я тебя жду. Твой сынок сказал, что вы вчера прикатили из Москвы Хорошая машина. Твоя?
- Сына. Ты что, в море уже не ходишь?
- Не хожу, Игорь. Горе у меня... Сыночка моего единственного из Ростова в цинковом гробу в прошлом месяце привез... Убили моего мальчи¬ка в проклятой Чечне!
- Как убили? Ты же писал, что у тебя все хорошо...
- Было хорошо, а теперь все прахом пошло! Один я теперь, как перст...
- Запил, Алеша?
- Запил, Игорь. Как сына похоронил, так остановиться и не могу... Трубы горят, спасу нет. Гаврила вообще в «отрубе». Помру, говорит, если стакан вина не нальешь...
Северинов сочувственно покачал головой. Достал из кармана бумаж¬ник, протянул купюру земляку:
- На бутылку вина хватит?
- Хватит, родной! Ты ж не забывай земляка, зайди вечерком.
- Зайду, непременно зайду!
- Ну ладно, я побежал, а то Гаврила мой помирает. Пока!
 Северинов проводил взглядом осунувшуюся фигуру Галушина, пока¬чал головой:
- Не повезло тебе, земляк!
Закрыв машину, лифтом поднялся наверх. Дверь открыла Алла, посторонилась, пропуская гостя:
- А мы думали, куда ты пропал? Вчера стол накрыли...
 Андрей лежал на диване, слушал через стереонаушники музыку. Уви¬дев отца, улыбнулся:
- Па, Оксана хочет на море съездить на пару дней. Поедем?
- А что - это идея! Собирай вещи. Вот только чашку кофе выпью - и поедем.
Пока моряк пил на кухне с Аллой кофе, Андрей успел переговорить со своей подружкой по телефону.
- Па, она будет готова через час, - сообщил он.
- А ты готов?
- Готов. Вот только теплые вещи надо бы взять - ночи на море стали прохладными.
Спустились вниз. Пока сын укладывал вещи в багажник, отец сидел на лавочке возле подъезда, курил. Неожиданно из соседнего здания донесся девичий голос:
- Привет, морячок!
 Северинов, подняв голову, увидел в окне третье¬го этажа девчонку в синем халате, махавшую рукой: - Я сейчас спущусь!
Он попытался вспомнить, где и когда видел эту девчонку. Она выбежа¬ла из подъезда студенческого общежития, села рядом с ним на лавочку:
- Ты не узнаешь меня, морячок?
- Эльза? Маленькая хулиганка - разве тебя забудешь!
Из подъезда дома вышел Андрей с рюкзаком, удивленно посмотрел на отца, затем на девчонку:
- Здравствуйте.
- Здравствуй, мальчик. Проходи, чего встал?
- Это мой сын, - усмехнулся моряк.
- Надо же, какой большой! - вздохнула Эльза. - А моих друзей в «клетку» посадили.
- Что так?
- «Наехали» на одного коммерсанта, а он в милицию заявил.
- Так ты теперь одна кукуешь?
- Ну да. Скорее бы в нашем университете занятия начались - все веселее бы было.
Андрей, укладывавший вещи в багажник, показал отцу большой па¬лец: мол, девчонка что надо. Северинов кивнул:
- Слушай, мы на пару дней собираемся поехать в Туапсе. Хочешь с нами?
Эльза удивленно подняла брови:
- Серьезно?
- Даю десять минут на сборы. И паспорт прихвати.
 В Туапсе приехали часа в два дня. Остановились в гостинице. Ключи от двух номеров получили без проблем - моряк расплатился долларами.
- А ты богатенький, - заметила Эльза. - Дай мне немного «баксов».
- Зачем? Я обещаю тебе полный пансион.
- Хочу купить тебе кое - что.
«Кое – что» оказалось широченными шортами из американского стяга, майкой с надписью на английском «Я люблю рок – н - рол!» - и шлепанца¬ми на толстой каучуковой подошве.
- Ну вот, теперь ты не будешь отличаться от других мужчин. А то по такой жаре ходишь в костюме да еще при галстуке! Ты бы пальто еще надел…
Отобедав в ресторане при гостинице, отправились на городской пляж. Загорали до самого захода солнца.
Вернулись в гостиницу, договорившись через полчаса встретиться в ресторане. Эльза первой залезла в ванную:
- Эй, принеси мне полотенце - оно висит на спинке кровати!
 Моряк открыл дверь ванной, протянул полотенце:
- Если ты еще раз скажешь мне: «Эй!», я отдеру тебя за уши, про¬тивная девчонка!
- Извини, я больше не буду.
У нее была плохо развита грудь, узкие, мальчишеские бедра с ры¬жим мыском, розовый шрам наискосок на впалом животе, очевидно, остав¬шийся после операции по удалению аппендикса.
Северинов ткнул пальцем в ее живот:
- Ты ужасно обгорела, милая.
- Я всегда быстро обгораю.
- Господи, ты совсем еще дитя!
- Ты ошибаешься. Я старая. Мне уже девятнадцать лет.
...В ресторане засиделись допоздна. Варьете закончило свое выступле¬ние, затем ушли оркестранты. У Андрея слипались глаза. Он сидел, подпе¬рев голову рукой:
- Па. Оксана хочет спать.
- Все хотят спать, - заметила Эльза. - У меня все тело ломит, будто я полдня пролежала не на надувном матраце, а на граблях.
- В таком случае, леди, по койкам! - скомандовал моряк, расплачи¬ваясь с официантом. Тот похотливо улыбнулся:
- Шампанское не желаете в номера?
- Желаем. По две бутылки шампанского и фрукты.
- Будет сделано, босс!

 8

В тот же вечер Банников позвонил жене: он все еще надеялся, что она передумает и вновь заберет свое заявление о разводе.
«Господи, за что несу мой тяжкий крест, - думал он о жене. - Вразуми ее, не дай совершиться несправедливости! Видишь ли ты, в каких трудах зарабатываю свой хлеб насущный, Боже?»
Не дозвонившись по телефону, отправился сам. Долго звонил в дверь, но ему так никто и не открыл.
Анна не подняла трубку и на другой день. Банников на этот раз при¬шел не один, с телохранителем:
- Витя, ломай дверь - с женой что-то случилось.
Они взломали дверь, вошли в квартиру. Собаки не было. Анна лежала в спальне на полу, бесстыдно раскорячив ноги. Рядом валялась пустая бутылка из - под коньяка, окурки, какие - то таблетки. На бледном, без кровинки, лице - гримаса боли.
- Вызывай «Скорую»! - приказал Вите босс. - Кажется, она отравилась.
Подъехавшая «Скорая» отвезла несчастную женщину в больницу...
Банников сидел в саду загородного дома за столиком, пил из горлыш¬ка коньяк, курил, слушал магнитофон. Ему всегда нравилась музыка «Битлз». Иногда сбрасывал с плеч халат, спускался в бассейн: было жарко даже возле воды.
Он никого не ждал в этот вечер, хотелось побыть одному. Вы¬шел из - за стола, лег на траву под яблоню, закинул руки за голову. «Надо бы съездить к гадалке, - подумал он, - да порасспросить о жене: долго ли будет она мучить меня своими пьяными выходками? Нет у меня больше сил! Ишь, развода захотела!»
На другой день, как обычно, поздно закончив работу, Банников по¬просил телохранителя отвезти его на окраину города. Старуха - гадалка от¬крыла дверь, пропустила знакомого клиента в дом. В комнате включила свет и... отшатнулась от Банникова.
- Что-нибудь не так? - спросил тот, садясь на стул.
- Все так, голубок, все так... - пробормотала старуха, уходя в полу¬темный угол комнаты.
- В прошлый раз ты мне все верно нагадала, мои дела идут прекрас¬но. Думаю к зиме справить новоселье в гостинице, а в следующем году - в отеле в горах.
- Ты не пьян, случайно, голубок?
- Нет. С утра капли в рот не брал. Я к тебе еще вчера собирался приехать. Ты у нас гадалка высшего разряда, считай, академик оккульт¬ных наук. Разве можно являться к академику в непотребном виде?..
- Ой, что-то ты сегодня разговорчивый... Не к добру это!
- Да что ты меня, старая, все одергиваешь! Спросить у тебя хочу кое о чем. Живет в этом городе одна женщина, которая хочет разорить меня. Она больна, лежит в реанимации. Так вот, ответь мне, выживет она или нет?
Старуха покачала головой:
- Черные твои мысли, желаешь ты смерти другим, а сам не веда¬ешь, что и ты одной ногой на краю могилы стоишь...
- Что ты мелешь, старая? Я жив, здоров и полон энергии. В этом городе я не последний человек. Все меня знают и уважают. У какого злодея поднимется рука на меня?
Старуха покачала головой, взмахнула руками, будто отталкивая от себя клиента.
Банников достал из кармана бумажник, бросил на стол несколько банкнот:
- Говори все, что знаешь, я за ценой не постою!
- Ничего я тебе больше не скажу! Уходи.
 Банников бросил бумажник на стол:
- Говори!
Старуха приблизилась к столу, пересчитала деньги дрожащими рука¬ми, засунула за лиф платья:
- Бойся человека с темным лицом.
- Кто он?
Старуха опять забилась в угол, начала качаться из стороны в сторону, шепча какие - то заклинания. Клиент понял, что больше от нее он ничего не добьется, и ему ничего не оставалось делать, как уйти.
Утром сильно болела голова. Банников позвонил в офис и предупредил секретаршу, что сегодня его не будет на работе, и чтобы она ни при каких обстоятельствах не звонила.
Весь день провалялся в постели, перебирая в памяти лица друзей и знакомых, но ни на одного из них так и не упала тень подозрения, слиш¬ком многое связывало его с ними: бизнес, многолетняя дружба, матери¬альная зависимость. «Многие должны мне, - думал он. - Конечно, при определенных обстоятельствах нельзя быть уверенным в том, что кто-ни¬будь из разорившихся должников не захочет совершить на меня покуше¬ние, но зачем? Я не тот человек, который выбивает долги любой ценой, и многие знают об этом и пользуются моей добротой. Компаньоны? Но я всегда щедр с ними и искренне уважаю их. Не раз их преданность проверена не на словах, а на деле: совместная охота, деловые поездки, отдых... Им - то тем более нет резона воткнуть мне нож в спину - ведь именно я являюсь стержнем в огромном проекте по созданию международного туризма в республике. Без меня они не смо¬гут реализовать его... Нет у них той пробивной силы, какая есть у меня. И связи. Попробовал бы хоть один из них убедить банкиров дать сотни милли¬онов под честное слово!»
Банников поднялся с постели, спустился вниз. Позвал телохранителя. До позднего вечера играл с ним в карты, пил коньяк, смотрел порнофиль¬мы - был большим любителем «клубнички».
- Как тебе эта девочка, Витя? - кивнул на экран. - Персик!
- Надо бы сигнализацию включить - время позднее, Иван Тимофее¬вич.
- Успеется. Налей - ка мне еще коньячку. И себе - тоже.
- Мне много нельзя. Утром вы в Краснодар собирались ехать.
- В Краснодар? Ах, да... Поедем, рано утром поедем. А впрочем... Я передумал. В офисе у меня накопилось много дел. Да и жену надо бы проведать. Как она там, бедняжка?
- Утром звонили из больницы, ей уже лучше.
- Ну, тогда завтра я к ней не поеду. А то опять слезы, жалобы…
- Ужинать будете? Я мясо поджарю.
- Нет. Поедем в город. Что-то я совсем расклеился, надо бы развлечь¬ся, В ресторане давно не был.
В центре города попросил Витю остановиться у казино:
- Я ненадолго.
В этот вечер ему, как обычно, не повезло: за каких-то полчаса проиграл около трех тысяч долларов. Крупье остался доволен чаевыми, как и бармен, наливший неудачливому игроку по его просьбе стакан бренди до краев.
К нему за стойку подсела смазливая девица, игриво улыбнулась:
- Угостите девушку, мужчина!
Банников мельком взглянул на нее, кивнул бармену:
- Эдик, налей леди, как и мне.
Едва девица опорожнила стакан, как бармен, по знаку клиента, на¬полнил стакан вновь.
- Выпьешь еще? - заинтересованно спросил Банников.
- Выпью!
После второго стакана девица едва отдышалась.
- Третий выпьешь? Плачу пятьдесят «баксов».
- Выпью!
Девица с трудом проглотила коньяк. Банников достал из кармана бу¬мажник, сунул деньги в глубокий вырез платья:
- Молодец! Ты честно заработала «бабки»!
Рядом за стойку подсел молодой, очень красивый горец:
- Здравствуйте, дядя Ваня.
 Банников медленно повернул голову:
- А, это ты, Аскер. Здравствуй.
- Мы давно с вами не виделись.
- Давно. Как учеба в университете?
- Бросил.
- Что так? Времени нет грызть гранит науки?
- Нет.
- Ясно. А здесь что делаешь в столь поздний час?
- С друзьями заглянул на огонек.
- Хорошее дело.
- Выпьете со мной? Я угощаю.
Аскер щелкнул пальцами. Бармен кивнул и поставил перед ними бутылку бренди. Парень налил в стаканы конь¬як. Отпихнул от себя девицу, уткнувшуюся лицом в его плечо:
- Девочка не рассчитала сил.
- Чем занимаешься, если не секрет?
- Так, ничем.
- А на какие шиши живешь?
 Молодой человек рассмеялся:
- Секрет фирмы!
- Не хочешь говорить - и не надо.
…Года два назад в офис Банникова вошел юноша. Хозяин кабинета уз¬нал его сразу: он был очень похож на старшего брата Арамбия, с которым он когда - то начинал свой бизнес: тому не повезло - нелепо погиб в автомобильной катастрофе. Оказалось, что братишка Арамбия приехал из аула сдавать экзамены в местный университет. У него были проблемы с русским языком. Банников все уладил, помог с жильем - заплатил за год вперед владельцу небольшой уютной квартирки, дал денег на питание, то есть, сделал все для того, чтобы юноша не нуждался хотя бы первый год учебы: у него не было отца, а у матери на руках осталось еще двое.
Но, как говорится, не в коня корм! От чужих людей до Банникова дошли слухи, что Аскер, мягко говоря, пошел по кривой дорожке, связал¬ся с дурной компанией, забросил учебу. И вот эта неожиданная встреча в казино...
Банников выпил коньяк, поставил стакан на стойку:
- Спасибо за угощение, Аскер. Мне пора. Рад был тебя видеть.
- И я, дядя Ваня. Можно, как - нибудь к вам загляну?
- Загляни.
Уходя, Банников краем глаза заметил, как парень, довольно бесцере¬монно забрав деньги у проститутки, направился за ним следом. Догнал у машины, предупредительно открыл дверцу:
- Так я зайду на днях...
Машина стремительно двигалась по пустынным улицам ночного горо¬да. На перекрестке телохранитель обернулся к боссу:
- Не нравится мне этот парень.
- Что так?
- Взгляд у него какой-то... И лицо темное.
- Говоришь, лицо темное?.. - задумчиво переспросил Банников. Больше он не произнес ни слова до самого дома. Выходя из машины, приказал:
- Загони машину в гараж и запри все двери!
Ночь прошла спокойно. Утром, позавтракав, Банников отправился в офис. Его почему - то весь день не покидала тревога, и, когда перед самым его уходом раздался телефонный звонок, он с облегчением поднял трубку, будто ждал этого звонка:
- А, это ты, Аскер... Добрый вечер. Нет, я уже уезжаю домой. Хочешь поговорить со мной по очень важному делу? Хорошо. Поднимайся ко мне.
Парень был чем - то подавлен. С его смуглого лица не сходила гримаса страха: глаза неестественно блестели, руки дрожали.
- Аскер, давай начистоту. Ты младший брат моего друга, в свое время я многое для тебя сделал. Говори прямо - чего ты от меня хочешь?
- Вы не могли бы меня выручить? Мне позарез нужны деньги, иначе…
- С какой стати я должен тебя выручать?
- Брат как - то говорил, что спас вас от белой горячки, дал вам рабо¬ту, крышу над головой...
Банников открыл бар. Налил в стакан коньяк. Сел в кресло. Какое – то время пускал дым кольцами.
- Твой брат был хорошим человеком. Лишь память о нем не позволяет мне вышвырнуть тебя за дверь. Говори, сколько ты хочешь получить?
- Тысячу долларов.
- Хорошо. Я дам тебе денег, но при условии, что ты больше никогда не попросишь у меня ни копейки!
- Я на все согласен! Клянусь Аллахом!
- Не поминай всуе Бога, мальчик. Запомни раз и навсегда одну про¬стую вещь: в этом жестоком мире каждый платит сам за себя!
Банников открыл сейф. Отсчитав деньги, небрежно бросил их на стол:
- Забирай и уходи.
Аскер еще раз дрожащими руками пересчитал купюры:
- Спасибо! Я знал, вы добрый человек. Мой брат уважал вас, и я уважаю. До свидания!
Банников запер кабинет. Лифтом спустился вниз. Сел в машину:
- Витя, в загородный дом...
 Водитель покачал головой:
- Ох, не нравится мне этот парень, Иван Тимофеевич!
- Ты что-то знаешь о нем?
Телохранитель кивнул:
- Наркоман он. Наверное, дружки прижали к стенке, так он к вам пришел. Видел я тут поблизости одну теплую компанию. Как он появился, они запихнули его в машину и увезли.
- Вот подлец! Если еще раз появится – гони в шею!

 9

…Вместо двух дней отдыхали почти неделю. Северинов был доволен -Эльза оказалась необычной девчонкой, с нею не было скучно. Она постоянно что - то придумывала: то заплывет далеко в море и рыбаки доставля¬ют ее на берег едва живую, то стриптиз в ресторане устроит, то обхамит какого -нибудь господина на улице, то накупит мороженого и угощает всех детишек... А что она вытворяла в постели!..
Вернулись в город М. поздно вечером. Пока Андрей переносил вещи из машины в дом, моряк и Эльза сидели в машине, курили.
- Когда уезжаешь? - спросила девчонка.
- Завтра. У Андрея начинаются занятия в университете.
- И у меня. Спасибо тебе за море. Такого мужчины, как ты, у меня больше никогда не будет.
- У тебя все впереди. Закончишь учебу, выйдешь замуж и забудешь меня. Поверь, я не самый лучший мужчина в твоей жизни!
- У твоих родственников есть дача?
- Есть.
- Я хочу последнюю ночь провести с тобой.
- Хорошо, я возьму ключ от дачного домика и мы поедем. Мне все равно негде ночевать...
Это уже потом, поздней осенью, стоя у окна своей квартиры и глядя на белый тепло¬ход, резво бегущий по Северной реке к морскому причалу, он вдруг вспом¬нит и Москву, и ребят, и эту поездку в Туапсе... Как быстро бежит время! Скоро наступят холода, и река опять укроется броней льда...
Приехала Татьяна. После покушения на отца в ее больших, немного навыкате, глазах поселился страх. Она боялась всего: звонка в дверь, теле¬фонного звонка, тяжелых шагов на лестничной площадке...
- Добрый вечер, Игорь, - поздоровалась она, снимая в прихожей пальто.- Ты еще не обедал?
- Нет, жду тебя. Какие новости?
- Папе лучше. Он хочет с тобой поговорить. Завтра днем мы съездим к нему в больницу.
- Хорошо.
Северинов прошел в кухню. Включил газовую плиту, поставил на огонь кастрюлю. Татьяна не любила готовить, предпочитала консервированные продукты.
Пока разогревался борщ, Татьяна лежала на диване, укрыв ноги пле¬дом, и читала журнал.
- Будь добр, принеси минеральной воды, - жалобно попросила она. - Что-то в горле совсем пересохло.
- Это у тебя от страха. Перестань столбенеть при каждом громком звуке. В конце концов на это противно смотреть!
- Ты бы не хотел на время уехать куда - нибудь?
- Зачем?
- Не знаю... Мне надо полечить нервы. Они у меня натянуты, словно струны – вот - вот лопнут.
- Если хочешь, поезжай в Сочи, к тетушке. Я здоров.
Татьяна какое-то время разглядывала бывшего мужа поверх очков:
- Ты что, не видишь, что творится в городе?
- А что такое особенное творится в нашем городе?
- Убивают банкиров, журналистов, бизнесменов...
- Наши доморощенные киллеры еще не научились работать профес¬сионально, так что процент выживаемости у нас еще долго будет опере¬жать лучшие мировые показатели, - усмехнулся Северинов.
- Перестань ёрничать, я говорю о серьезных вещах! Ты думаешь, на моего папу было случайно совершено покушение?
- Не думаю. Пуля в печенке - это, пожалуй, серьезная заявка на отстрел крупного чиновника. Очевидно, твой папа с кем - то не поделился...
- А ты не боишься, что доберутся и до нас?
- Мне-то чего бояться - я мелкая сошка.
- Ты забыл, что мы близкие родственники председателя правления крупной судоходной компании!
- А, вот что ты имеешь в виду! Пожалуй, ты права.
- Уедем, Игорь, из этой страшной страны. Устроимся в Париже или Лондоне, папа к нам приедет. Он хочет отойти от дел.
- Я подумаю.
Состоявшийся на следующий день разговор в больничной палате с бывшим тестем не был для Северинова неожиданным: Эммануил Иосифович повторил почти слово в слово то же, что накануне говорила его дочь. Перед прощанием он поманил моряка пальцем и что-то сказал на ухо.
- Ты меня понял, дорогой Игорь? - спросил бывший тесть. - Все, что я тебе предложил, ты получишь при условии...
- Да – да, я вас очень внимательно слушаю...
- Ты и Татьяна... Вы опять должны быть вместе.
- Я что, должен опять жениться на своей бывшей жене?
- Венчаться! Поклясться перед Богом и моей единственной дочерью в любви и верности до конца дней своих!
- Я – то согласен, но есть маленькая проблема. Дело в том, что я крещеный, а Татьяна – нет, и к тому же она не христианка. Боюсь, что батюшка в церкви не захочет венчать нас.
- Это я беру на себя. Есть у меня знакомый поп. Богатое пожертвование в пользу церкви - и все проблемы будут решены…

 10

 Накануне нового, девяносто шестого года, «молодожены» отправились в Париж. У Игоря были с собой кое - какие бумаги, оставшиеся от ба¬бушки Анны Августовны, подтверждавшие шведские корни семейства Бергов. Слава Богу, не все пропало в круговороте событий и времени, кое - что осталось. Он начал хлопотать о шведском гражданстве. Несколько раз ездил с Татьяной в Стокгольм, в Гётеборг, на родину прадеда.
Побывали и в Норвегии. Им удалось найти родственников Арнольда Августовича, младшего брата бабушки...
В Париже они сняли небольшую квартирку на четвертом этаже в самом центре города. На Рождество пригласили Андрея и Оксану.
Северинов встретил ребят в аэропорту «Орли». Долго добирались на такси до центра города. Оксана была беременна, но это маленькое неудобство не мешало ей восхищаться красотами столи¬цы Франции. Ребята впервые оказались за границей. Их глаза горели от восторга.
- Как идет учеба? – спросил Северинов у сына.
- Нормально. В первые дни тяжело было, а сейчас ничего – втянулся.
- Живешь у стариков?
- Нет. Папа Оксаны подарил нам квартиру недалеко от университета. В конце января у нас свадьба. Приедешь?
- Непременно, сынок!
…За столом, по русскому обычаю, ломившемуся от всевозмож¬ных закусок и водки, привезенной ребятами из России, вспоминали род¬ных, друзей, Москву, Туапсе... И, конечно же, было много разговоров о городе М.
Хозяин дома совершенно случайно спросил у сына о Банникове, но будущего мужа опередила Оксана:
- Мой папа недавно вернулся из города М. Он рассказывал маме, что господина Банникова застрелили в подъезде его дома. И еще мой папа сказал, что он собирался баллотироваться на очередных выборах на должность мэра города, но, видно, кому - то дорогу перешел, вот его и убрали!
Северинов встал из - за стола, подошел к окну. Отодвинул тяжелую штору. Внизу бурлила вечерняя парижская жизнь: нескончаемым потоком мчались куда - то разноцвет¬ные автомобили, возле дверей многочисленных магазинчиков вращались водовороты людей, которые спешили купить рождественские подарки своим близким; те, кто уже никуда не спешил, согревались чашечкой горячего кофе с коньяком в одном из многочисленных кафе. Замершие торговцы, укутанные по самые глаза теплыми шарфами, предлагали прохожим экзоти¬ческие фрукты; напомаженный Пэр Ноэль, так не похожий на русского деда Мороза - рекламные листовки крупного супермаркета. Сквозь стекло едва доносились звуки клаксонов, женский смех, где - то этажом выше звучала музыка Баха...
- Sic transit Gloria mundi! - задумчиво произнес он.
- Ты что - то сказал, дорогой? - спросила жена.
- Так проходит слава мирская! Эту фразу я прочел на старом кален¬даре у одного пьяницы. Не знаю, жив ли он...