Записки Тени

Светает. У меня медленно раскрываются глаза. Рассвет как - будто специально прогнал ночь, чтобы досадить мне веселыми лучами солнца. Почему сияние солнца - это надежда? Для меня наказание, ведь своим появлением он забрал спокойные и утешительные минуты забытья, в которых я пребывал ночью. Тело мое, словно камень, столетиями осевший на дне океана. Я потерял счет времени, с той минуты как все в моей жизни вдруг изменилось, да и жил ли я до нее? Нет, я влачил пустое существование в образе тени, своей или чьей то, а иногда мне кажется, что я и родился ею...
Мысли в моей голове, как черви, расползаются во все стороны, ударяясь друг об друга, создавая нестерпимую боль, отчего мне хочется навсегда избавиться от нее лишь бы ничего не чувствовать.
Я уткнулся лицом в влажную подушку, вдыхая свой затхлый запах. Мне так легче. Я спрятался от мира и подставил только свою спину, в которую можно всадить пулю меж моих лопаток. В таком случае я буду только благодарен тому, кто это сделает. Но нет, его нет и интереса нет всаживать пулю меж моих лопаток, потому что за всю свою недолгую жизнь я не успел заработать ни успех, ни даже ненависть окружающих меня людей. Иногда мне кажется, что я и родился тенью.
Ну вот, мое каменное тело подает признаки жизнь. Пузырек, именуемый мочевым дает позывы того, что его нужно опустошить, и ему по большому счету все равно, что я лежу словно камень, и в моем изъеденном червями мозгу живет только одна светлая мысль, и этот нетронутый уголок его принадлежит тебе! (Надо его опустошить иначе вся таинственность этой минуты пройдет и мне больше не о чем будет думать)
Я вообще удивляюсь, как я мог с самого своего рождения жить без тебя. Расти и не видеть тебя, тогда как ты могла бы быть совсем рядом и своим присутствием в миг наполнить мою жизнь смыслом, изменить меня всего и вернуть к нормальной жизни.
Да, я почувствовал тебя с самого нашего знакомства. Словно через рентген, отразилась в моем сердце каждая струна твоего сердца, и с этой минуты мир для меня стал другим. Как же я мог жить столько лет не чувствуя запах твоих вьющихся волос, развивающихся на ветру, и правильных черт твоего светлого лица. Не мог, потому что не знал тебя. А теперь ты есть, и я лежу, распластавшись на кровати, и одной рукой, корявым подчерком описываю свое обычное утреннее состояние и то как я тебя люблю.
Но похоже, что сегодня на 2 страницы моего дневника я вылил ведро помоев, потому что тут почти нет ничего восхваляющего твою божественность, ведь ты богиня моего сердца, но жаль, что оно так ничтожно и темно, что я не могу его преподнести тебе на золотом подносе. А есть только описание моего утреннего состояния, в котором я пребываю каждый день с того момента, как я тебя увидел. Я даже поселился этажом выше тебя чтобы...Стук. Кто то стучит. Я не могу разобрать, это мое сердце так стучит, или все же дверь. Это дверь. Кто то решил оторвать меня от этого блаженного состояния каменности в теле и боли в голове. Но боюсь, что мне придется открыть, иначе я останусь без нее, потому что стук этот начинает принимать истерический характер. Я беру дневник и ручку, и по прежнему делая запись плетусь к двери. Тело ожило и мозг стал светлым. Наконец добрался до двери. Дописываю это предложение и открываю дверь. Открыл...(о Боже, ты все таки существуешь на свете).Я уже 2 минуты стою оцепеневший и вглядываюсь в лицо напротив, пытаясь поверит что это Она!!! Стоит передо мной почему то вся мокрая с головы до ног и что то поспешно выговаривает. Я позволил себе отвлечься от того, что она говорит и посвятить эти минуты разглядыванию ее лица. Я до сих пор не могу поверить, что рядом, то самое лицо, которым я грезил все эти дни. Красивые огненные локоны, небрежно собраны в хвост, лишь один клок волос спал на ее правый глаз. Широкие зеленые глаза, по прежнему так же лучисты, но выражение их постоянно меняется, кажется она еше ни разу не моргнула за эти 2 минуты, и пристально смотрит на меня, отчего я начинаю смущаться. Она глубоко дышит своим миниатюрным носиком и поспешно выговаривает какие то бессвязные слова. Я бы наверно еше долго стоял в таком приятном и блаженном оцепенении, записывая в своем сердце ее облик, если бы она не ударила своим маленьким кулачком по моему дневнику. Он упал. Я как-будто очнулся от глубокой спячки, и почувствовал, что голова у меня начинает болеть еше хуже чем несколько минут назад. Мой мозг хотел оттолкнуть поток слов, но я сдался, и как губка, вобрал в себя все, что она говорила, вернее она орала! Орала слова, которые принято называть общим словом мат. Я заново впал в состояние забытья. И вновь разглядел ее. Глаза по прежнему смотрели пристально, испепеляя меня огнем, который они излучали. Брови как-будто грозовые тучи надвинулись ближе друг другу, и тоже исказились в гримасе злобы. Губы ее кажется стали меньше и свернулись куриной попочкой. Их суровость поразила меня, таких неописуемо уродливых в порыве гнева губ не смог бы изобразить даже самый искусный художник.
Но она что то выговаривала, и из всего потока желчи я смог уловить отрывками лишь: «залил, гад», «вода», «квартира». Вдруг она остановилась, обессиленная, посмотрела пристально на меня, поспешно обернулась, и большими шагами направилась прочь.
Мне вдруг померещилось, что и меня всего вдруг окатило мощным потоком воды. Я поднял дневник, чтобы его не залило кажущимся водопадом и громко захлопнул за собой дверь. Дверь закрылась, а за ней осталась она, и моя тень. Она забрала с собой и меня - бывшего, темную тень, тень моего прошлого бесполезного существования. Но дверь заперта, я остался тут один, и я жив, мое тело обновлено, и в голове крутится только одна мысль - что в холодильнике стоит одинокая баночка смородинного варенья, и мне сейчас очень сильно хочется его попробовать.