Беслан - общая беда...

Часто терроризм называют международным явлением. Террористы, действительно, не знают государственных границ, а горе всюду одинаково. Но в каждой стране терроризм приобретает свои собственные черты. В России такой чертой стал цинизм. Людей взрывали в их собственных домах, захватывали детей. Это разрушает в наших согражданах самое дорогое, что у них есть – семейные устои. А.О. Бухановский, врач, которому пришлось работать после взрыва жилых домов в Волгодонске, говорил, что никогда не забудет слова маленького мальчика с посттравматическим синдромом: «Мамочка, мы ведь не пойдем сейчас домой, не пойдем, правда?» Дети из Беслана боялись идти, а родители не могли со спокойным сердцем отправить своих детей в школу.
Речь идет о терроре, бессмысленном и беспощадном. Борьба с терроризмом тоже должна быть организована на международном уровне. О терроризме нужно писать и говорить для того, чтобы остановить его.
Свидетельства очевидцев
После трагедии в Беслане власти приняли самые активные меры для реабилитации маленьких пострадавших и их родителей. Некоторые ребята лечились в пансионатах и санаториях. Детей отправляли к самым лучшим врачам. Многие из них нуждались не только в помощи психолога. В ростовской областной больнице оказалась группа детей из Беслана. У этих ребят были серьезные ожоги. Двоих из ростовской группы отправили лечиться в Москву. В основном, дети лежали в больнице с матерями. Исключением был один мальчик, чья мама не могла находиться с ним вместе, потому что сама лежала в другой палате. Журналистов к пострадавшим не пропускали по вполне понятным причинам. Женщины и дети еще не оправились от шока, который им пришлось испытать. И, действительно, журналистов там не было. Но многие люди, узнав о том, что в больнице находились дети из Беслана, приносили продукты, игрушки, деньги. Спрашивали, в чем нуждаются пострадавшие. Сочувствовали и помогали всем миром. Люди понимали: беда может постучаться в любые двери. Женщина, с которой мне довелось тогда беседовать как частному лицу, отдельно отметила чуткое и внимательное отношение врачей к детям и теплый прием, оказанный им простыми людьми на донской земле. Вот как она описывала происшедшее: «Для меня все началось в тот момент, когда под окнами с плачем побежали люди. Я вышла, оказалось, что они бежали к школе. 1 сентября ребенка в школу повела моя сестра, и она к тому времени еще не вернулась. Я поддалась общей панике и, заперев дверь, побежала к школе вместе с другими. Там уже собралось много людей, милиционеры пытались создать оцепление. Мужчины собирались войти в школу, без поддержки солдат, и сами разобраться с захватчиками. Собравшихся возле школы людей с трудом оттеснили. Потом потянулись долгие часы ожидания. Самым страшным было то, что мы не знали, как они там, живы ли. Многие оставались около школы и ночью. Когда начался штурм, я подумала, что заложников убивают. Внутри был пожар. Я до сих пор не могу понять, почему школа загорелась. У моего сына ожоги второй и третьей степени тяжести. Врачи сказали, что он будет жить. Сейчас Зауру легче». Фамилию моя собеседница отказалась назвать. Зато согласилась ответить на вопрос о причинах теракта. «Чечня не имеет никакого отношения к нашим событиям. Это результат долгого противостояния между Северной Осетией и Ингушетией, все дело в этом. Я не знаю, чего они хотели добиться, но все это было связано с избиениями, которые до этого были у нас. Случались драки, угрозы с обеих сторон. А закончилось все это терактом. Я не понимаю, почему они выбрали школу. Мне кажется, что они хотят извести нас».
Все сказанное только подтверждает мнение, которое мне пришлось услышать позднее на гражданском форуме молодежи юга России: «Что такое терроризм? Это попытка специфического, особо опасного криминального решения политических, религиозных или социальных проблем. Если мы поймем, какие проблемы и кто пытается решать с помощью террора, станет понятно, почему терроризм возникает в нашей стране». По мнению моей собеседницы из Беслана, такой причиной были политические противоречия, которые долго скапливались и, наконец, вылились в захват школы. ЭТО НЕ ЗНАЧИТ, ЧТО ИМЕННО ЛЮДИ ИЗ СОСЕДНЕЙ ИНГУШЕТИИ ОРГАНИЗОВАЛИ ТЕРАКТ. ЭТО ЗНАЧИТ ТОЛЬКО ТО, ЧТО ОСНОВНОЙ ПРИЧИНОЙ СЛУЧИВШЕЙСЯ ТРАГЕДИИ БЫЛИ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ, КОТОРЫЕ НЕ СМОГЛО РЕШИТЬ ПРАВИТЕЛЬСТВО РФ. Террор – это необъявленная война, война, страшнее партизанской. И все это – в мирное время. Долг каждого порядочного человека – попытаться понять происходящее и остановить все это.
Дети войны
Первой серьезной попыткой нашего общества решить проблемы, связанные с терроризмом, на мой взгляд, стал гражданский форум молодежи юга России, проходивший в Ростове в апреле 2005 года. На форуме присутствовали не только молодые люди, студенты, но и специалисты, которые пытались отчитаться перед обществом о проделанной ими работе. Вместе с тем на форуме ставились вопросы, которые раньше не приходилось задавать. По заявлению одного из молодых участников, студента мединститута Р. Поликарпова, «на форуме решались проблемы, которые стоят перед обществом сегодня, и выдвигались идеи, о которых общество задумается лишь завтра».
После войны в Чечне и событий в Беслане встала одна серьезная и большая проблема – реабилитация детей. Врачом из Ставрополя В.В. Митрофаненко был разработан курс реабилитации для детей, который был признан лучшим в РФ проектом работы с детьми. Но, к сожалению, одна программа, пусть и воплощенная в жизнь, принесшая свои плоды, не решит проблему полностью. По подсчетам, произведенным врачом, в России в общей сложности около 150 тысяч детей, которые нуждаются в помощи. После событий в Беслане стал оформляться центр гражданского образования «Дети юга». Центр должен работать с детьми «группы риска», которые потеряли родителей или росли в неблагоприятных условиях при живых родителях. Это канадский проект, который поддерживается кампанией «Уралсиб». Центр предназначен для детей двух регионов – Ставропольского края и Ростовской области.
Но существует одна тревожная тенденция. Пока все лучшие люди в нашем обществе стремятся сгладить конфликты, помочь тем, кто в этом нуждается, не менее важно задуматься о том, как предотвратить трагические события. Необходимо задать вопрос: «Почему теракты все еще случаются»? Последствия террора трагичны. Речь идет не только о тех, с кем случилась беда, но и о других пострадавших, которые часто не считают себя жертвами трагедий.
Под властью страха
Первое, что попадается на глаза после очередного теракта, – это листовки в общественном транспорте и государственных учреждениях с призывами быть внимательным к оставленным предметам и вещам. Обращения по радио. Мы начинаем жить на условиях военного положения, не зная, где завтра окажется линия фронта. Мы привыкаем к терактам. А происходить этого не должно. Террор не может быть нормой жизни.
Основной поражающий фактор при терроризме – это страх. Все население нашей страны старательно запугивали этими событиями. Врач А.О. Бухановский на гражданском форуме рассказывал: «Чем отличался взрыв в Волгодонске от других? Раньше взрывы были на первых этажах подъезда и в подвалах. В результате приходилось сталкиваться с большим количеством погибших и тяжелыми механическими повреждениями. В Волгодонске взорвалась машина рядом с домом. Это обеспечило взрывную волну длиной двести метров. Взрывная волна прошла через квартиры, разрушила мебель, электротехнику, здания. Город был в депрессии, не работали градообразующие предприятия. В результате людям больше всего были нужны психологи и психиатры». После слов доктора Бухановского становится понятно, что люди, живущие на территории нашей страны, не могут жить нормально. Действия террористов разрушают в нас и без того хрупкую уверенность в завтрашнем дне. Ни один человек не в состоянии долго выдерживать давление, никто не сможет постоянно жить в состоянии страха. Статистика, приведенная Бухановским, выглядит так: «40% реакций на стресс расходятся сами по себе. Человек в состоянии справиться с этим объемом отрицательных эмоций. А для того чтобы справиться с остальной частью отрицательных эмоций, нужна квалифицированная помощь психологов. Исследования проводились в группе людей в возрасте 30-35 лет. У людей, не получивших квалифицированную помощь после стресса, обострялись хронические заболевания, что в некоторых случаях приводило к инвалидности». Поэтому смертность от хронических заболеваний, на которую указывает Росгосстат, следует напрямую связать с терроризмом и отсутствием психологической помощи. Население нашей страны было бы более здоровое, если бы мы жили не в состоянии постоянного страха, были не запуганы и забиты, а уверены в завтрашнем дне. Иногда говорят о необходимости ограничивать информацию о террористических актах, как это делалось в СССР. Однако это не выход. Во-первых, такие действия властей были бы нарушением права каждого гражданина на доступ к информации. Во-вторых, пострадавшие и их родственники оказались бы в изоляции, совсем одни вместе со своим горем. А допускать подобную изоляцию нельзя ни при каких обстоятельствах. К счастью, в современной России такое ограничение информации невозможно. Нельзя сказать, что в нашей стране в последние годы значительно увеличилось число социальных болезней. Они всего лишь оказались на поверхности. А это значит, что есть возможность существующие проблемы решить.
Путями толерантности
Традиционно считалось, что для предотвращения терактов необходимо создавать программы, объединяющие людей, доказывающие, что между людьми, живущими в одной стране больше общего, чем различного. Такими программами были семинары по толерантности, в результате которых проводились культурные мероприятия. В 1998 году был разработан проект, спонсировавшийся Соросом. Впоследствии действовали две программы параллельно: государственный проект и институт толерантности. Государственная программа включала в себя разработку образовательных программ, а поле деятельности института толерантности было шире.
В 2004 году планировалось осуществить три проекта: «Возьмемся за руки, друзья», «Создадим мир вместе», «Толерантность – мой шаг». События в Беслане заставили пересмотреть прежний подход и задать вопросы: что же мы делаем не так? почему произошла трагедия? Вопросы, проходившие красной нитью в каждой секции на гражданском форуме, до сих пор остаются открытыми. Как сделать наш мир более пригодным для жизни? Что нужно делать для того, чтобы не повторись трагические события?
Институт толерантности занимается проблемами национальных противоречий. Специалисты работают с двумя факторами: образованием и культурой. Образовательные и культурные мероприятия помогают людям разных национальностей понимать друг друга. Кроме того, составляются программы, которые обнаруживают социальные противоречия и предотвращают конфликты между людьми из разных социальных слоев. В частности, программа, подготовленная группой из Волгодонска, называлась: «Обитатели социального дна». Однако ближе всего к проблеме терроризма и к событиям в Беслане оказалась программа Ю. Абдуллаевой, в которой были затронуты всего несколько проблем. Решение этих проблем действительно может предотвратить теракты. Прежде всего, речь идет о том, что проект должен быть реализован. Очень часто из-за бюрократических проволочек многие проекты остаются на бумаге, а деньги исчезают в неизвестном направлении. Поэтому второй проблемой, косвенно относящейся к терроризму, была названа коррупция. Наконец, необходима организация властью мер, предотвращающих теракты. И только четвертая часть программы посвящена институту толерантности. Эта часть называется «формирование позитивных этнических стереотипов». Действительно, КОГДА У ЛЮДЕЙ СФОРМИРОВАНЫ ПОЗИТИВНЫЕ ОБРАЗЫ ЛЮДЕЙ ДРУГОЙ НАЦИОНАЛЬНОСТИ, ИЗБИЕНИЙ И ПОГРОМОВ НЕ БУДЕТ.
В Ростове примером действий, направленных на развитие толерантности, был концерт, приуроченный ко Дню города. В Ростове более десяти этнических меньшинств. Ростов - город многонациональный, однако правильно поставленная работа с различными группами населения предотвращает возможные негативные последствия. На концерте присутствовали представители всех национальных меньшинств. У каждой диаспоры есть свои творческие коллективы, которые на концерте исполняли национальные песни и музыку, танцевали. Это не только знакомит наших сограждан друг с другом, но и позволяет изменить негативные представления о людях другой национальности на положительные. Красочные национальные костюмы, национальное творчество, которое дорого всем представителям различных культур, привлекло и значительное число зрителей. Все вместе это создает дружелюбную атмосферу, в которой людям нравится жить. А что происходит в Чечне, Ингушетии, Осетии? Люди враждуют друг с другом. Кроме того, часто страдает население всей нашей страны.
В Ростове, когда появляются представители другой национальности, они регистрируются в администрации, обязательно оформляются как диаспора или национальное меньшинство. Впоследствии представителей всех национальностей приглашают принимать участие в культурных мероприятиях. Концерт, организованный разными диаспорами, проходит ежегодно. Со временем появляются представители других национальностей. В частности, в последний раз, в 2005 году, были ассирийцы со своей культурной программой. Эти люди были в г. Урмия в Иране, привезли оттуда свои национальные костюмы и выступили на Дне города в Ростове как наши сограждане. Обычно говорят, что основное препятствие для организации подобных мероприятий – денежные средства. Однако это не так. Диаспоры на свои деньги приобретают музыкальные инструменты, готовятся к выступлениям. И это не удивительно – никому не хочется плохо выступить по сравнению с другими. Здоровое соревнование улучшает психологический климат в нашем обществе. Все, что необходимо сделать властям, это зарегистрировать национальные меньшинства и организовать культурные мероприятия. В качестве спонсоров привлекались крупные ростовские компании. Сделать все это не так уж и трудно, а результаты окупаются с лихвой.
Со всеми диаспорами работает комитет по национальным вопросам и казачеству. Это еще один способ решить все проблемы до того, как они станут неразрешимыми конфликтами. Теперь объединяющим для многих людей из Осетии, Ингушетии и Чечни стал день памяти жертв трагедии в Беслане. А мог бы быть день культурного объединения.
Помимо культурных мероприятий, существуют образовательные программы обмена студентами, программы целевого направления студентов из других регионов. Но проблема в том, что этот механизм действует только в одну сторону. К примеру, в Ростов приезжают учиться студенты из Ингушетии, Чечни. А кто захочет поехать учиться в Чечню или Ингушетию? Когда этот механизм будет нормально действовать, проблема терроризма и национальных противоречий не будет стоять так остро. Чечню, Ингушетию и Осетию иногда называют «кавказским узлом». Но такой подход нельзя назвать правильным. До тех пор, пока будет звучать фраза: «Кавказ – это не совсем Россия», предотвратить конфликты не удастся.