Говорящие бутерброды

У Вадика вкус колбасы, потому что он любит поколбаситься и вообще он колбасный парень. У него жирное вкусное сердце, солоноватый характер. Он может обидеть и от него может стошнить. Он неплохо идёт под водку и ненавидит всякие сладости. Его нельзя много. Его соблазнительно одного… Он мягкий, но с кожурой, ещё, у него есть сало остроумия, он красный, потому что убеждённый коммунист. Он немного скользкий на ответы. Ему хорошо с хлебом, хоть они и разные.

Хлеб у нас Паша. Суховатый. Неразговорчивый. Иногда грубый и злой. Загорелый с прошлого лета. Не покрытый пока ещё плесенью. Горячий. Доступный лишь избранным, например колбасе-Вадику…

Есть тут у нас во дворе и соль. Маринка. Она действительно солёная. Очень солёная. До рвоты. Я слушаю её разговоры и меня начинает мучить жажда, болит голова и вообще хочется повеситься. А если у тебя рана на душе – обожжет не задумываясь. Хлеб она никогда допустим, не обожжет, потому что тот пофигист, в общем-то.

А вот печенюшку Шурика обязательно. У них вообще отношения натянутые. А сам он, в общем-то: хру-хру!
Ну, хрустит много и плоский он как печенье, одежда у него вечно какая-то вся в рисунках, светлая… то жёлтая, то бежевая…

Людка… ну это у нас эдакая щербатая груша – немного тупая (как дерево), расширенная снизу и приплюснутая сверху (а-ля матрёшка), весёлая, непредсказуемая, наивная, открытая и с косой.

Машка гречневая каша. Девчонка-смуглянка, толстоватая, немного ленивая и не поворотливая.

Огурец Лёнька – хороший парень, зелёный еще, потому что молодой. Голос у него хрипловатый слегка, любит покричать, а ещё у него сколиоз, поэтому он малость горбатый.

Есть у него братик – Васька рассол, он всегда выручает нас в трудную минуту, так, скажем, протягивает руку помощи.

Сырок Юрка – самая открытая и щедрая душа нашей компании, всегда поможет, ободрит, умеет пошутить, гостеприимный и очень добрый человек. Он знаете у нас ещё и спортсмен к тому же - поддерживает себя почти всегда в нерасплавленном подтянутом состоянии.

Есть у нас в компании и чай Василий, в семье не без уродов, куда же без них… он у нас типа интеллигент, пишет всякие стишки и публикуется на сайте Стихиру, фу, лошара, но когда надо там экзамены сдать или просто поумнеть что ли всегда, пожалуйста, хотя тёмный он какой-то, непонятный.

Коньяк Виктория – хороша она, пока трезва, а потом что-то с ней происходит и она вырубается. А так любит душевное, всегда говорит правду в лицо, от которой становится то грустно, то тоскливо, то вздорно, то весело – разные эмоции. А если с ней пойти погулять куда – останешься без копейки денег, наткнувшись к тому же на какую-нибудь проститутку водку…

Есть у нас и такая. Водка – Юлька. Но она нам не друг в основном. Очень отстойной она стала. Обитает где-то в подвалах и не знает себе цену.

Крендец с изюмом и с маком – Сергей. Это пипец. Сволочь просто невыносимая. Он наш местный участковый. Взялся же откуда-то, почему-то нам это счастье досталось, другие районы и не знают даже слова такого участковый, а тут… Сладкий наш участковый – поимел уже всех близлежащих проституток и с нами пытается вытворять то же самое. Когда он приходит одно слово вырывается – крендец! А иногда и с маком и с изюмом.

Я – сахар. Я очень сладок. Я сделаю сладким любого. Хорошо растворяюсь в людях,
Тону в любви. Размешайте меня в себе, согрейте и вам будет хорошо и уютно. Три чайные ложки? – не вопрос! Хоть столовые! Хватит на всех, главное не переборщите, а то поссоримся и вообще у вас задница слипнется. Вот. Приходите ко мне кислые и горькие – я вас изменю. И всё будет по сладкому…









Так вот, выходит как-то колбаса на прогулку и садится значит на лавочку. Солнышко светит, голуби плещутся в грязной луже, вшивый пёс гоняет по двору не менее вшивую кошку, а в голове порхает что-то ниже.… Подходит к колбасе хлеб:
- Здорово, - говорит колбаса.
- Здрасьте, - отвечает хлеб и вежливо жмёт руку.
- Чем займёмся?
- Му, не знаю, - мычит хлеб.
- Присаживайся. Может, до водки сходим. Можт она изменилась в лучшую сторону. Ну, как раньше. Впрочем, тебе то откуда знать, ты у нас вообще… Ладно, извини, шучу…
- Угу.
Тут выгуливала своего пуделька соль:
- Вы чё тут стремаетесь? Денег нет, да? Ах, вы бедные, бедные…
-Угу, – кивнул головой хлеб.
- Ну, ты полегче, полегче,- вздыбилась колбаса, - а если нет идей, какай отсюда.
- Ну и пожалуйста, тут кстати у сырка вареники на дачу смотались.… Но это видимо не для вас…
- Ба, - буквально взревела колбаса, - чё ж ты раньше то молчала?!
- А вас кто-то приглашал? Вы, два гастрономических отстоя.
- Сама ты йодированная! – ответила колбаса и схватив под руку хлеб кинулась к сырку, наткнувшись по дороге на двухМЕтровую бутылку водку.
- Ой, - икнула та, - Здрасьте мальчики.
- Здрасьте, Здрасьте, - пробурчал хлеб и потащил арканившуюся, было, колбасу прочь.
- Не… ну, а чё? – сопротивлялась та, - что там у того сырка, груша его будет тупорылая сидеть, да этот чай интеллигентный вшивый…
- Молчи… - шикнул на него хлеб и потащил дальше.

- О-о-о-о-о-о-о! Какие люди, - встретил их сырок,- сколько лет, сколько зим.
- Добрый день, - показалась из-за спины сырка очкастая физиономия чая.
-Ах, - ахнула колбаса, - а больше никого?
- Огурец у меня здесь, да каша гречневая.
- Ну, ё моё, а мож за водкой?
- Не гони, – сказал хлеб.
Так вот, сидели они за столом:
Хлеб, колбаса, чай, гречневая каша, огурец и сырок.
Колбаса стала подсыхать, хлеб затвердел ещё больше, гречневая каша побледнела, сырок оплавился, огурец скукожился, чай остыл. А потом пришла соль и всё стало ещё хуже. И даже груша не спасла положение. Казалось, день был испорчен. Ситуацию разогрел немного сахар, который привёл с собою коньяк. И началось веселье. Но потом случился скандал: сахар поссорился с солью и выкинул её за дверь.
Колбаса взмокла. Хлеб размяк. Гречневая каша сидела теперь на плите и что-то невнятно бормотала. Сырок расплавился ещё больше и старался быть со всеми, груша болтала с огурцом, который стал теперь зеленее раза в полтора, чай булькал о смысле жизни, сахар обнимал пустую бутылку коньяка…
- Ребят, комсомольцы, партизаны, – буквально запела колбаса, – ай, да за водкой!
- Ай, да! - заорали все. И побежали за ней. Та с радостью согласилась. Всем было теперь всё равно, что она не так хороша, как кажется…
Мир развернулся шёлковым ковром…
Звёзды засверкали…
Искры посыпались…
Свечи догорели…
Башню снесло в глубокое синее море…
Пустую бутылку коньяка, выкинули прочь. Некогда благовидная она лежала на лестничной клетке, жалкая и смешная…
Пришёл печенюшка, мы послали его к чёрту, но он не унимался и пришлось его оставить, уж больно громко он стал хрустеть…

…Хлеб поддался. Колбаса легла сверху и сладко заухала. Сырок погрузился в гречневую кашу и кажется, чувствовал себя теперь как рыба в воде, следом в гречневую кашу погрузился и печенюшка, туда вообще, оказывается, было легко погрузиться… Грушу обсыпал сахар, а огурец лежал на диване… один… он вроде как просто наблюдал, однако на деле всё было не так… Водка кончала…она овладела очнувшейся на лестничной площадке бутылкой коньяка… Она ей отомстила за всё… Чай рылся в порно журналах сырка.
А на утро пришёл крендец, это его соль привела, а ещё приехали с дачи вареники, да и полуфабрикаты остальных моих друзей, в том числе и меня, подняли пену, крендец побеседовал с нами, да и ушёл. А мы отправились к своему лучшему другу – брату огурца – рассолу, чтобы, оправившись начать всё сначала…




15112004-21082005