Анжела... по имени Маша

Было это давно.
Как-то я зашел за учебником в мужское общежитие зоны Б, главного здания МГУ, к своему знакомому по целинному отряду, Володе М. На его двери была прикреплена записка, что он скоро придет. Я решил подождать в холле у лифтов. Там стоял большой стол и, обычно, была разложена свежая пресса. На кожаном диване, в уголке, я с удивлением увидел красивую, по моим понятиям, девушку.

Странно было видеть в мужском общежитии такой цветок, и никого рядом. Она взглянула на меня и продолжала листать журнал. Я сел напротив и тоже занялся чтением.
- Ты к Грачёву? - спросила вдруг девушка.
- Нет! - я не сразу понял, что ее интересует. Названная фамилия мне ничего не говорила.
- Мне показалось, ты стоял около его двери.
- Наверное, показалось.
- Ещё упрекаете нас женщин, а сами хороши. Четверть часа уже жду ...- она нервно встала и подошла к окну.

Я обратил внимание на её одежду. Все было дорогое, хорошо пошитое, элегантное. Чёрные чулки с каким-то хитрым узором, стильные туфли, необычная сумочка.
- Привезённое или из "Березки",- предположил я и снова углубился в чтение.

 Она подошла и села рядом, окружив меня тонким ароматом духов.
- Тебя как зовут? - не дала она мне дочитать заметку.
- Алексей.
- Алекс, значит! А меня - Анжела.
- Это как же по-русски?
- Аграфена, если нравится, или Агриппина.- и она состроила рожицу, распахнув глаза до предела и вытянув губы в трубочку.
- Ангелина, - вспомнил я русский вариант. - Пожалуй, Анжела лучше звучит. Меня в девушке подкупало полное отсутствие следов косметики. Или она и без неё была очень хороша, или пользовалась её очень умело. Ненавижу кричащий макияж.
- Вы родственница Грачёва, или даже сестра? - спросил я из вежливости, продолжая разговор.
- Знаешь, во-первых, не люблю на вы! Во вторых, очень ты любопытен, а в третьих, я с журфака, прихожусь ему подругой - все понятно?- у неё была необычная интонация, ни вопрос, ни восклицание. То ли ждет ответа, то ли сама с собой разговаривает. Но голос приятный, располагающий, несмотря на оттенок агрессивности или скорее экспрессии.
- Да, я так подумал, потому что только родственниц пускают в зону Б без сопровождения, - попытался оправдать я своё любопытство.
- На то я и журналистка, чтобы всюду проникать, - рассмеялась она .- Ты наверное, физик или химик!
- Физик.
- Ну, там все такие, с приветом!

Я обозлился и не стал больше поддерживать разговор.
- Я же пошутила, Алекс, - продолжила она через минуту, - а попала в точку. Как настоящий физик, ты тут же надулся. Насмешливая улыбка открыла белые ровные зубы.
- Пожалуй, она очень даже симпатична, эта зеленоглазая девушка с каштановыми волосами. Просто агнец, если бы не пытливые проницательные глаза, - подумал я. - О чем бы еще поговорить?
- При такой проницательности из тебя, Анжела, получится журналистка с большим будущим. Будешь о большом и чистом очерки в центральную прессу катать,- очень тяжеловесно попытался я её как-то подцепить, чтобы сохранить равновесие.
- Это, надо понимать, комплимент физика! - посмотрела она на меня еще более насмешливо.

Попытка контратаки потерпела полный провал. У меня и так настроение было неважным, а тут я совсем потерялся. Она себя чувствовала слишком уверенно.
- Нет, этот орешек мне не по зубам, палец в рот не клади, - подвёл я про себя неутешительный итог.
В этот момент двери лифта открылись, и чернявый невысокий парень крепкого сложения подошел к нам.
- Извини, никак не отпускали, идём! - и они с Анжелой пошли по коридору....


Грызя себя за неумение флиртовать или хотя бы просто легко поболтать с девушкой, я быстро мысленно вернулся к предмету моих симпатий, если не сказать обожания, который по моим расчётам должен был меня ждать в библиотеке факультета. Я посмотрел на часы. На завтрак в буфете нам с ней уже почти не оставалось времени.

Надо было спешить и я пошел на факультет. Подходя к выходу из Главного здания, во встречном потоке я сразу увидел их. Она шла с Корейцем в противоположную сторону. Кореец что-то ей рассказывал весёлое, оба улыбались, глядя друг на друга, и ничего вокруг не замечали. Божок прошел мимо, чуть не задев меня плечом. Если бы она думала обо мне, то смотрела бы на встречных. Она знала, что я в Главном здании. Эти мысли не добавили мне хорошего настроения. Догнать их не позволяло самолюбие.

 Позавтракав, пирожком, купленным по дороге, я пошел на лекцию по математическому анализу. Сел как всегда сверху, слева, где сидела вся наша компания. Был один только Сын Учёного. Он кивнул мне. Я поглядывал на дверь. Пришел Ильин, который читал нам этот курс. Прозвенел третий звонок, и лекция началась. Ни она, ни Кореец не пришли ни в первый час, ни, даже, на второй.

После первого часа Сын Учёного спросил: Что-то у нас некомплект! Ты не знаешь, что случилось? Она говорила, что будет сегодня. Я принес ей книгу по фарфору, еле уговорил маму дать её на один день!
- Она разве фарфором стала увлекаться? - не стал я отвечать на его вопрос.
- Когда была у нас и смотрела коллекцию матери, попросила книгу, чтобы разобраться...
Я знал, что у Сыны Ученого дома, самая большая комната их академической квартиры - музей фарфора.

Она была звездой первой величины на курсе. Быть рядом с ней значило быть все время в свете прожекторов чьих-то глаз. От этого можно было устать. Что, собственно, я мучаюсь. Всё равно выбирать будет она. Все двери открываются перед ней. Зачем мне все эти переживания? Где мои козыри? Нет! Надо прежде их получить, только потом игру заказывать. Так и скажи - Пас!

Она может выбирать уже сейчас, и выбор велик, а образование и время не добавят ей уже очков. Другой внутренний голос подзуживал : "Сдаёшься без боя! Сначала победи, а потом будешь решать, воспользоваться победой или нет".
 

После второй пары был большой перерыв. Погружённый в свои невесёлые мысли, я снова поднялся в общежитие к Володе. Давно не виделись, и я собирался пообщаться с ним.
Володя был чем-то озабочен и разговаривал со мной, не вникая в суть. В какой-то момент он меня, просто, перебил.
- Послушай, сейчас у нас здесь внучка К. - и он назвал фамилию известного физика, академика.
- Ну и что?
- А ты про неё ничего не знаешь?
- Нет.
- Посмотри на стол!

На столе лежала куча презервативов, какие-то склянки, похожие на лекарства и парфюмерию. Я посмотрел на Володю вопросительно.
- Ну, ты, вооще, лох! Эта б… даёт всем по очереди и деньги не берёт.
- Как же её к вам пускают!
- Днём же! Ребята из оперотряда её проводят. Мой сосед, тоже из оперотряда. Она у него. Он был первый, а теперь страхует у лифтов.

В общежитии за каждой дверью номера была небольшая прихожая с дверями в туалет и душ. Отсюда двери вели в две небольшие комнатки, каждая на одного или двух человек.
 
В это время в комнату заскочил Мишка З., тоже знакомый мне по целинному отряду.
- Не могу больше, не стоит! Говорю ей. Она - уходи, только надень чулки мне, а то порвать боюсь. Садится и начинает себя рассматривать, то раздвинет, то потянется. Конечно, у меня снова встаёт. Ну, б…!- шептал он восхищенно, и посмотрел на свои трусы. Там опять что-то топорщилось.- Володя, дай, я ещё раз попробую! - он схватил со стола пакетик и исчез за дверью.
- Иди, иди, мне-то что-нибудь оставь.
Вскоре, несмотря на толстые стенки высотки, можно было различить ритмичные звуки.


Я даже забыл, зачем пришел: - Весело они здесь живут!
Володя заметно волновался.
- Следующий я. А ты то не хочешь? Вон список, запишись. В списке было более десятка фамилий.
Дверь опять открылась, и вошёл незнакомый мне худой и высокий парень.
- Привет, мужики! Я не опоздал?
- Нет! Иди мойся, возьми на столе одеколон. Она хочет, чтобы все пахли по-разному. Уже скандалила, что презервативы одинаковые! Оставь склянку в душе, чтоб не спутать.
- Я знаю. Я французские гондоны достал .
- Молодец!


Он пошёл в душевую, но не успел открыть дверь, как из соседней комнаты вышел Мишка : " Подожди, она обмоется". В коридоре послышался женский голос. Я пытался представить, как мог бы выглядеть такой монстр, б… - внучка академика.

Мишка одевался:
- Дай глоток коньяка, что зажимаешь. Я же рубль давал, а глотнул только раз.
- На всех должно хватить, - Володя достал бутылку. - Ты же знаешь, что купили для дезинфекции, от гриппа. Как она?
- Ну, б…! Я уже не могу, так она села на меня, как на коня и поехала объезжать... Теперь месяц баб видеть не смогу!
- А я боюсь, что не встанет у меня !- совсем сник Володя.
- Да не боись! Она и у мёртвого поднимет!
- Надо было шоколада, что ли, купить или хлеба принести, - Мишка оделся. - Пойду поем! Она-то ест, что-нибудь?
- Говорят, нет!


Открылась дверь, и в комнату заглянуло, красное, слегка опухшее женское личико, показавшееся мне знакомым.
- Ну, рыцари, копьеносцы, с кем следующий поединок?
Володя быстро начал раздеваться.
- Я сейчас !- Он очень нервничал и вызывал у меня жалость.
Глаза женщины скользнули по мне. Я узнал девушку из холла.
- Алекс! И ты, физик, тут. Я думала ты только маятники качаешь, а ты и сладости любишь... Пусть, он следующий, я его по знакомству пропускаю без очереди. А ты подожди! - обратилась она насмешливо к Володе, который так и застыл с одной снятой брючиной.


Она вошла в комнату в расстёгнутом халате на голое тело, взяла меня за руку и потянула : "Ну, смелее, разденешься там! Только, резинку не забудь!".
Не берусь описать свои чувства в этот момент. И смятение, и отвращение и любопытство и неуверенность и ощущение своей грядущей измены, но, главное, сознание того, что невозможно отказаться, не потеряв лица.
- Анжела ! - только и сказал я, видимо с такой тоской в голосе, что она взглянула на меня иронически .
- Идем! Идем! Не откушу я у тебя ничего! Мне, как раз, такие краснеющие и симпатичны. Чувств-то сколько...- издевалась она.


Мы вошли в соседнюю комнату. Я плыл по течению, не зная как вывернуться: "Может, сказать, что триппером болен? Но я плохо представлял, что это за болезнь. Ну не сифилисом же!".

Она подошла к зеркалу, поправила сбившиеся волосы.
- Обсосали все лицо, не могут без слюней, сосунки! Ты, кажется, меня даже не узнал?


Она скинула халат и осталась в ажурных чёрных чулках. Сложена она была хорошо, все пропорционально, кожа чистая гладкая и белая, хотя груди красные и, мне показалось, синяк на одной. Шея тоже красная и с несколькими синими отсосами. Пониже правой груди метка, необычная родинка величиной в пятак.
- Поработали твои друзья, как молодые гориллы, - она потрогала синяк на шее. - Ты на меня так смотришь, что мне себя становится жалко, - вдруг с серьезным выражением сказала она.


Она подошла вплотную. Я вспомнил, что говорил Мишка про чулки и выпалил, - Чулки я тебе снимать не буду, уж извини!
- Да уж как-нибудь сниму сама! Даже тебя могу раздеть,- с этими словами она начала меня разоблачать. Сняла свитер и майку:
— Может ботинки сам снимешь?. Одеколоном то носки, наверное, не душил, когда сюда шёл!—Я медленно стал снимать ботинки и носки.
- Если с девушками ты будешь всегда такой неповоротливый, долго они тебя терпеть не будут!

Я разулся. Она прильнула грудью ко мне, касаясь губами губ, и руками расстёгивала ремень и ширинку. Я вспомнил со страхом, что на мне кальсоны и, кажется, рваные трусы. Кровь от стыда ударила в лицо.
Но она, не глядя вниз, умело нащупала и освободила дружка, который, естественно, не мог оставаться безучастным.
- Копьё средних размеров, между заячьим и слоновым, олимпийским чемпионом по копьеметанию тебе не быть!- Она сделала пару профессиональных движений, так что дружок сразу принял максимальные размеры.

 
Теперь ей захотелось посмотреть на результат. Она отстранилась и тут увидела то, чего я боялся. Понятно, что этой эстетке вид мой не понравился.
- Что же ты снять это не мог раньше, - проговорила она брезгливо и с оттенком раздражения.
- Я, Анжела, если честно говорить, здесь случайно оказался. Зашел на минутку, не зная, что здесь происходит, и не готовился поэтому. И в очереди не стою.
- Что ж ты сразу не сказал? Дождался, пока я твоё тряпьё разглядывать начну, а теперь в кусты!

У меня появилась надежда : "Да я бы записался, но у меня девушка есть. В роде как, я бы изменил ей!"
- Что-то кажется мне, что врешь ты складно, - колола она меня, как орех.
- Нет честно! - я начал выныривать из омута и уже готовился вдохнуть воздух всей грудью. Во всяком случае, врал я или нет, но осваивать любовное дело в порядке живой очереди, я был не готов - брезговал.

- Так! Одень брюки! А я придумаю тебе наказание, чтоб не морочил голову приличным б…ям.
Я быстро натянул сползшие брюки.
- Ты, вообще-то, честно скажи, спал с девушкой хоть раз!
- Да.
- А что такое оргазм у женщин знаешь?
- Догадываюсь.
- Ах, вот как, догадываешься! Отлично! Раз ты сюда вошёл, значит, очередь твоя, так что доводи меня до оргазма. Копьё зачехлил, так действуй, как сможешь, руками, губами, зубами...

То, что я делал по её подсказкам, я, пожалуй, рассказывать не стану, для этого специальная литература имеется.
Через десяток минут она сказала : "Тебе ещё многому учиться нужно. Кое-что у тебя неплохо получается, но, в целом, физик, по лирике тебе тройка".
- Ну, позови там этого, белобрысого, - отпустила она меня и пошла к зеркалу.- Твоя девушка, я думаю, не возражала бы, если бы ты поучился у профессионалки. Так, что ещё жалеть будешь!


Я выскочил из комнаты, как из парной. Володя, сидя в трусах, покрытый гусиной кожей от холода, нервно курил. В комнате было уже несколько человек.
- Иди! - бросил я Володе.
- Послушай, Лёшка, у тебя встал ?- страх за свое копье не давал ему покоя.
- Как встал, так и слёг, - расслабился я и мог уже иронизировать .- Ты не о том думаешь. Думай, чтобы резинку не порвать! Пока ребята! - и я чуть не побежал к лифту.



На следующей паре Обожаемая подошла ко мне.
 - Ты где это пропадал? Я уж домой тебе собиралась звонить. Андрей сказал, что ты был на математике.
- Ну, был, - произнес я намеренно холодно. - Но что-то тебя там не видел.
А мы с Володей, ходили в шахматный клуб на встречу клубов МГУ и МИФИ. Он просил поболеть за него. Наши выиграли. Володя играл за второй доской и выиграл на двадцатом ходу. Вот, молодец!
Я кивнул без всякого энтузиазма. - Молодец!
Вот как быстро ситуация переворачивается. Ходила, оказывается, поболеть. Вполне безобидно. А если бы, я рассказал, где я был?

Долго я вспоминал этот случай, раскладывая все по полочкам. Пожалуй, Анжела оказалась права, в своём прогнозе... Кстати, имя Анжела было её творческим псевдонимом. Как я узнал потом, звали её Маша! Ходил слух, что запихнули её родственники в психушку. Родиться бы ей лет на тридцать позже, далеко бы пошла.
 Больше я её не видел, и не слышал о ней.
 
Как сложилась её жизнь? Было в ней что-то притягательное. И, вообще, можно ли презирать добровольного учителя по жизненно важному предмету?