Атлантида

Где-то далеко пробило полночь, и звук колокола разнесся, резонируя, над тихим морем. Лит размеренно погружал весла в воду, отталкиваясь от нее, и старался ни чем не думать. Она сидела напротив, спокойная, уверенная в своем спутнике и в пути, который она выбрала. Вода за бортом лодки была теплой, как будто солнце село совсем недавно. Может, так и было – а может, и нет, Лит не знал. Просто смотрел вперед, и все. И молчал, вспоминая ту встречу, которая изменила его, наверное, навсегда. Или нет...

____________


Он нашел ее год назад, когда ранним утром новорожденного лета вышел, как всегда, проверить сети. Ночи были тихие, как сейчас, и сонная рыба легко попадалась в ловушки, расставленные по всему побережью. Только-только всходило солнце, окрашивая море в мягкие жемчужные тона. Слабый бриз едва шевелил волосы, совершенно не стараясь заползти под куртку и заморозить изнутри, как это случалось зимой. Холода закончились. Наступила пора спокойствия...

И тут он увидел ее, сидящую на берегу, скрыв лицо за пышными длинными волосами. На ней было воздушное платье, колеблющееся в такт ветру, из такой легкой материи, что, казалось, она вот-вот взлетит. Однако не это привлекло внимание Лита. Цвет ее волос был похож на жемчужное утреннее море перед самым рассветом. А ее глаза, когда она обратила их на него, показались ему сапфирами, давным-давно затонувшими в пучине морской, и сияющими оттуда всем морякам, идущим ко дну.

Ее звали Миарис. Она не могла или не хотела сказать, откуда она взялась – только с тоской смотрела на море и пожимала плечами. Молчала в ответ на все его вопросы, грустно качая головой. И лишь через пару дней стала улыбаться. А потом и заговорила.

Литу казалось, что он похож на тех погибших моряков. Как будто он тоже шел ко дну, стремясь к сверкающим сапфирам, и тоже постепенно задыхался, еще не осознавая того, что не достичь ему их живым. Эти драгоценности сияют не для него.

Ибо Миарис не отвечала на знаки его внимания. Просто ускользала, как песок сквозь пальцы. А говорить, почему, не хотела.

За неделю до их ночного отплытия на лодке она вдруг спросила, знает ли он о потерянных мирах. Лит кивнул – когда живешь на море, постепенно привыкаешь к сверхъестественному. И тогда она попросила отвезти ее домой.

«Срок вышел», - сказала она, и не добавила больше ни слова объяснений. И он подчинился.

_____________


«Все-таки уже целый год прошел», - думал Лит, глядя на берег, укрытый ночной темнотой. – «А ведь она так и не сказала, откуда она родом. Потерянные миры? Бред, по-моему. Странная она. Но как я ее люблю!»

Да, за прошедший год он успел по-настоящему к ней привязаться. А теперь вдруг – домой ни с того, ни с сего. И зачем, спрашивается, надо было целый год мучить его?

Миарис вдруг пошевелилась и улыбнулась, глядя куда-то ему за спину. Он обернулся, и весла чуть не выпали у него из рук.

Вода впереди светилась неярким розоватым светом. Лит выглянул за борт – повсюду суетились стайки мелкой рыбешки, видные все до единой, будто под стеклом аквариума. Свечение все усиливалось и усиливалось, но не резало глаз. Над водой заколыхался воздух, изменяя очертания и дрожа, словно мираж в пустыне. Появились извивающиеся линии, сначала будто на грани зрения, потом все более и более отчетливые, формируя непривычные фигуры. И вдруг все закончилось.

Высоко в небо устремились башни, покрытые венцом пушистых облаков. Восстали из пучины массивные ворота, тут же распахнувшиеся перед ожидаемыми гостями; извилистый узор, как тот, что видишь в крохотной снежинке, опутал искрящиеся, словно кристальные здания и улицы; в прекрасных парках на деревьях закачались невиданные плоды и запели невидимые птицы; над сказочным великолепием высоко в небе распустились цветы бесшумных фейерверков.

И вышли люди.

_____________


Лит потом долго думал, чем же они все-таки были непохожи на тех людей, которых он знал, а потом решил, что описать это невозможно. Они не могли летать, у них было две руки, две ноги, но что-то было не так. Веяло от них какой-то особой атмосферой, что-то чуждое несли они своим присутствием. Они подхватили счастливую Миарис и увлекли ее за собой в бесконечный хоровод танцующих. Люди смеялись и пели; и Лита кто-то взял за руку, и его увели прочь от лодки, мирно дрейфующей на водной глади.

Длинные столы, уставленные дивными кушаньями – и он перепробовал их все; прекрасные девушки с глазами цвета затонувших сапфиров – он танцевал со всеми; и звонкие, чужие ему голоса, поющие незнакомые песни, и ласковые улыбки, адресованные ему и только ему, и цветы в волосах цвета жемчужного моря, распускающие свои лепестки под музыку, и сама музыка, касающаяся слуха легчайшим поцелуем, и снова танцы, снова диковинные кушанья, снова глубокие темные глаза...

Лишь однажды он поднял голову вверх, и только тогда он понял, как далеко он от дома. Привычный ему Млечный Путь, и Большая Медведица, и Орион... Все исчезло, уступив место огромной россыпи крупных звезд, сложившихся в подобие чудесного цветка.

«Такое нельзя увидеть в нашей галактике», - подумал он, начиная дрожать. – «Где же это?»
Но смеющиеся люди снова увлекли его в танец, и он забыл об увиденном.

_______________


«Только лишь один день в сотню лет у нас не светит солнце. Оно огромно и прекрасно, - но этот день мы ждем с нетерпением. Только сегодня можно справлять свадьбы и веселиться; только сегодня мы можем выходить в другой мир и принимать гостей извне. И только сегодня можно снимать заклятия».

Миарис. Это был ее голос, тихо звенящий среди тысячи других. Но Лит не слышал его, занятый танцами. Девушка рядом с ним склонила голову ему на плечо, и он почувствовал, как по его коже скользнули ее шелковистые волосы. Он улыбнулся, обнимая ее, и взял со стола бокал с искрящимся напитком. Это все просто не могло оказаться сном, настолько реальными и яркими были все ощущения. Нет, это происходило по-настоящему...

«Испытание любви пройти могут не все. Некоторым для этого нужно выйти в другой мир, провести там эти сто лет, а потом снова вернуться домой. Если ты не полюбишь кого-то другого, то твое место здесь, рядом с твоим избранным, который всегда будет единственным. Но если не успеть вернуться вовремя, можно навсегда остаться среди чужих. Всегда нужно возвращаться домой...»

Сияющие глаза... Водопад звезд над ее головой... Миарис, стоящая рядом с улыбающимся юношей... Звезды... Цветы...

«Возвращайся домой».

Звезды погасли.

Над полутемным пляжем разгоралось утро.

________________

Лит открыл глаза. В его ушах раздавался лишь шум прибоя, похожий на отзвуки каких-то слов.

«Домой»

Он встал, отряхивая песок, и взглянул на жемчужное море. Где-то вдалеке черным пятнышком выделялась его лодка, мягко влекомая волнами. Ветер улегся.

«Всегда нужно возвращаться домой».

Лит взъерошил абсолютно сухие волосы и оглянулся. Невдалеке маячили его сети, расставленные накануне. Рыбачий поселок еще спал, укрывшись таящей тишиной. Дверь дома с самого краю была открыта.

Возможно, все это только странная шутка судьбы. Но ведь она была, жила у него целый год, этого отрицать нельзя. И лодка, небось, не сама заплыла чуть ли не в середину моря. И как он мог оказаться тут, на берегу, да еще и весь сухой?

Он вдруг почувствовал, что держит в руке какой-то предмет, и разжал ладонь. Его взгляду предстал увядший под лучами нового солнца цветок, что был в волосах одной из девушек.

__________________

Все проходит. Так и прошло еще много дней, и память со временем стала выкидывать фокусы. И долго-долго еще в теплые летние ночи старик садился в свою лодку и плыл куда-то, пристально вглядываясь в морской горизонт. А зимой, сидя на берегу и глядя на звезды, он вспоминал те прекрасные цветы в волосах, и цветок в небесах, и те дивные моменты, когда он кружился в танце, позабыв обо всем. А потом вставал и шел домой. Он всегда возвращался домой.