Игра в вечность

Пятидесятилетний мужчина в темных очках и с белой тростью с медленной неуверенностью двигался вдоль бетонного парапета набережной. Поведение его почти ничем не отличалось от поведения людей, напрочь лишенных зрения: лицо под непроницаемой маской ушедшего в себя человека, настороженность, готовность к встрече с любой неожиданностью, опасливые короткие шажки. И легкое постукивание по асфальту тонкой белой тросточки.
Заслышав этот негромкий, но беспокойный стук, девушка оттолкнулась ладошками от нагретого солнцем ограждения, выпрямилась; слегка прищурив выразительные глаза, взглянула на незрячего; сочувственно вздохнула. Теплые мысли, колыхавшие ее сознание в такт беспорядочному танцу ярких бликов на водной ряби, куда-то исчезли – уступили место жалости, состраданию…
«Вот ведь какое несчастье бывает с людьми, – подумала она. – А я маюсь со своими проблемками. Сессия, зачеты, хвосты… Ленька стал редко звонить. Подумаешь! Дурочка. Разве над этим стоит переживать?!»
Мужчина почти поравнялся с нею. Трость шарила по серому асфальту и делала легкие клевки, помогая хозяину выбирать дорогу…
Девушка невольно отвела взгляд в сторону, точно боясь, что ее уличат в любопытстве. И внезапно насторожилась: монотонное постукивание трости сменилось беспорядочным дребезгом. Резко повернувшись, увидела падавшего мужчину – наткнувшись на бордюр, тот выронил трость и, беспомощно выставив вперед руки, заваливался на тротуар.
– Ой!.. Я сейчас вам помогу! – кинулась она к нему. – Ничего… Ничего страшного, тут просто ступенька. Вы не ушиблись?
– Нет… Кажется. Спасибо вам, – кряхтел тот, поднимаясь на ноги.
Держа его за локоть, словно боясь следующего падения, девушка подобрала трость, вложила в бледную мужскую ладонь.
– Спасибо, милая. На Князевский… На Князевский взвоз я выйду здесь? – робко спросил инвалид.
– На Князевский?.. – задумалась она ни миг. – Ну, в общем-то, можно, если подняться по лестницам до верхнего яруса, потом повернуть в арку…
В замешательстве оглянувшись, девушка посмотрела на крутые ступени длинной лестницы, видневшейся в полусотне метров и, вдруг решительно произнесла:
– А знаете что, пойдемте вместе – я провожу вас. Мне все равно в ту сторону.


Прощальные лучи медно-красного солнца нежно скользнули по широкой реке. Пожилая публика покидала набережную; освободившиеся места на многочисленных лавочках, стоявших под густыми каштанами, быстро занимала молодежь. А странная парочка – юная девушка со слепым инвалидом, медленно преодолев последний лестничный марш, повернула влево и скрылась в проеме арки ближайшего дома.
Июльские сумерки южного города были коротки, и когда впереди замаячил Князевский взвоз – цель неторопливого похода, утопающие в зелени кварталы погрузились в вечернюю тьму.
– Ну, вот мы пришли, – радостно доложила молодая особа.
– Тут где-то по правой сторонке двухэтажный домик имеется. Краснокирпичный, – не поворачивая головы, молвил мужчина. – Номер у него… Запамятовал. Друг мой там проживает. Такой же незрячий.
– Сейчас найдем, – с готовностью молвила проводница. – А вот, наверное, и он. Темновато тут… Фонари не горят. Номер одиннадцать, верно?
Слепой обрадовано закивал, перекладывая трость под мышку:
– Верно-верно, одиннадцатый. А фонари… Для меня они давно не горят. Все в один день погасли, проклятые! Очень вам благодарен. И последняя просьба: не сочтите за труд – нажмите на кнопочку звонка. Квартира у него третья – это я точно помню.
Пока случайная знакомка с милым усердием давила на кнопку, силясь рассмотреть в темноте написанную на табличке фамилию, мужчина с беззвучной ловкостью отсоединил от трости ручку. Ручка оказалась прикрепленной к трости длинной стальной струной. В миг с лица исчезли темные очки, а в следующую секунду тугая беспощадная петля намертво обвилась вокруг нежной женской шеи.
Обездвиженная ужасом, жертва почти не сопротивлялась и через пару минут затихла…

* * *

«…Установить с определенной точностью, когда именно была изнасилована студентка третьего курса университета – до наступления смерти от удушения или после, судебной медицинской экспертизе, к сожалению не удалось…»
Отложив газету, Литератор – мужчина с тонкими черными усиками, сделал добрый глоток виски и улыбнулся.
– Молодцом. Ставлю вам зачет! Хорошо сработали – чисто, – сказал он, обнажая ряд здоровых белых зубов.
Визави довольно прищурился и ловко выпустил вверх колечко табачного дыма…
Двое мужчин приблизительно одного возраста сидели за приземистым столом, напротив друг друга. На столе лежала та самая белая трость, а в руках бывшего слепого поблескивали уже отыгравшие свою роль темные очки.
– Итак, я задал нашей ИГРЕ успешный старт, – с легкой, небрежной улыбкой заявил «незрячий». – Теперь, черед того, кому принадлежит идея. Не так ли?
– Все верно. Все верно… Никогда не думал, что этот замысел воплотиться в жизнь.
– Ваша книга «Игра в вечность», сама ее идея – превосходны, гениальны…
– Да уж!.. – нервно перебил усатый. По лицу с правильными чертами пробежала тень. – Вы ознакомились с отзывами?
– Дружи-ище, вы меня удивля-яете!.. – с расслабленной вальяжностью протянул собеседник, подаваясь вперед и наполняя бокалы золотистым алкоголем. – Разумеется, ознакомился. Я не первый год читаю критику вашего творчества и ничего, признаться, нового в словесах о последней книге не обнаружил. Беда… Беда с этим новым поколением декадентов! Прочитал десяток томов классики, написал пяток лубочных стишков или рассказиков ни о чем, но с перлами и варваризмами через строчку; потусовался на форумах в сети и… на тебе – готовый Петя Анненков или Виссарион Григорьевич!
Услышав имена мэтров, Литератор усмехнулся, но промолчал.
– …Лишь настоящие профессионалы от критики владеют искусством отключения собственных вкусов, – напористо развивал инвективу «слепец», – отключения во имя истинной ОЦЕНКИ! Оценки с точки зрения глубины сюжета, композиции, архитектоники, стиля, кулёр локаля и… прочих литературных канонов. Но кто их сегодня знает-то, эти каноны? – безнадежно махнул он рукой. – Нет таких, и в ближайшее время не прибудет, ибо издатель стрижет бабки, штампуя мега-тиражи суррогата. Так что всех, ныне критикующих ваше творчество, смело делите по известной формуле на три конгруэнтные группы. Первая треть всегда отзовется восторженно ввиду полного соответствия вкусов. Вторая непременно забьется в истерике злобствующих конкурентов, оттого что завидует вашей фантазии – им такое и в голову не пришло бы. И, наконец, последние… Эти возьмутся бурчать, с вежливым возмущением вспоминать о морали, о божьих заповедях – им никогда не угодишь! Потому и зовутся снобами. Так что все в порядке, любезный – поздравляю со скромным рождением очередного шедевра. Дворняги тявкают, а «Бентли» рулит!..
Литератор дважды кивнул. Возразить было нечем, да и не хотелось. Давний приятель умел убедить, успокоить, дать положительный заряд. И в последний раз глотнув из бокала, Автор ИГРЫ шумно выдохнул:
– Ну что ж, я готов.
– А уж я и подавно, – таинственно улыбнулся вчерашний «слепец», покосившись на сложенный вчетверо листок, прижатый к столу массивной мельхиоровой пепельницей. – Угадывайте! У вас ровно три попытки.
Мужчина поморщил нос, отчего аккуратно подстриженные усики на секунду съехали вбок; встал с кресла; задумчиво прошелся по просторному залу… Постояв в нерешительности, первым делом направился к стене, сплошь увешанной холодным оружием. Потоптавшись у завидной коллекции, резко простер вперед руку и снял с кронштейна кривой турецкий ятаган. Качнув им в воздухе, вопросительно посмотрел на партнера по ИГРЕ.
– Не-ет, – помотал тот головой. – Холодно. Очень холодно. И вообще, так сказать, не из той оперы.
Ятаган занял прежнее место, а Литератор двинулся дальше. Проходя мимо письменного стола с раскрытым ноутбуком и ворохом книг, задержался. Взгляд зацепился за овальный кусок черного металла, видневшегося из-под левой тумбы.
– Это? – радостно поднял он двухкилограммовую гантель.
– Опять мимо. И столь же холодно.
– Черт!.. – тихо выругался неудачливый игрок.
Большую залу визуально делил надвое современный стеклянный стеллаж, сооруженный перпендикулярно стене. Он-то и стал следующим объектом пристального изучения. Точнее не сам стеллаж, а то, что находилось на его прозрачных полках…
Автор нашумевшего романа долго шарил взглядом по различным предметам, пока, наконец, рука его робко не потянулась к…
– Вот!! Именно! Именно это! – громко воскликнул другой участник ИГРЫ.
В неистовом порыве он вскочил с кресла и кинулся обнимать Литератора. Затем развернул искомый листок и, тыча пальцем в надпись, затараторил:
– Я был уверен! Я знал, что вы непременно угадаете!
А тот стоял с растерянной улыбкой на бледном лице и еле слышно бубнил:
– Ну, слава богу… Пронесло… А я уж приготовился к худшему.
– Все позади! Все страхи и сомнения позади! Я вычислил вашу белую трость со второй попытки; вы мой баллончик – с третьей, но сути это не меняет. Все замечательно!
– Однако, это означает… Значит, я должен буду применить содержимое баллона после того как…
– Ну, если вам неприятно, так сказать, близко общаться с обугленным трупом, тогда… – захохотал приятель, – тогда поджарьте ее после общения. Подобные тонкости Правилами ИГРЫ не оговариваются. Верно, уважаемый Автор?..

* * *

Все шло как по маслу. Поздним вечером будущую жертву Литератор случайно подцепил на оживленном проспекте. Стройная светловолосая девушка, чуть покачиваясь, вышла из респектабельного казино. Вероятно, она поругалась с дружком, или в одиночестве просадила за игровым столом кучу денег – настроение девицы было подавленным. Однако это Автора не волновало – сознание занимала ИГРА, ее Правила и способы достижения положительного результата.
Приподняв ножку, девушка колдовала с ремешком черной замшевой туфельки, и сия заминка показалась удобным поводом для знакомства.
– Я могу вам помочь? – учтиво спросил он, остановившись рядом.
– Что-то с застежкой, – виновато улыбнулась она.
– Вы позволите?
– Если вам не трудно…
Осторожно прикасаясь к лодыжке, мужчина с тонкими усиками осмотрел крохотный замочек. Застежка и впрямь не поддавалась – болтавшийся ремешок никак не желал к ней крепиться. Да он особо и не старался – в сознании маячили иные планы.
– Не получается, – с сожалением посмотрел он снизу вверх, не торопясь расстаться с милой ножкой. – Надо бы осмотреть повнимательней, но здесь как-то неудобно…
Вокруг и в самом деле сновали запоздавшие прохожие, по улицам проносились авто – в городе не затихла ночная жизнь.
– А знаете, тут недалеко есть спокойный скверик, – сказала она, с трудом удерживая равновесие. – Если у вас найдется несколько минут…
– Конечно, о чем речь? – с готовностью распрямился Литератор и взял ее под руку.
По дороге до скверика она трижды едва не упала – ватные от алкоголя ноги подворачивались, плохо ощущая высокие каблуки. Девушка хваталась за кавалера и, прыская сдавленным смехом, прижималась к его плечу. Когда парочка погрузилась во тьму длинной аллеи, мужская ладонь обосновалась на женской талии и пару раз скользнула вниз - по округлой попке. Кое-где в темноте сквера вспыхивали сигаретные огоньки, что не вязалось с расчетами. Но новая знакомая сама предложила выход.
– Нужно пройти дальше, – заговорщицки прошептала она. – Там есть тихий закуток, где наверняка никого нет.
Уютный закуток, в соответствие с предсказанием, оказался пуст. Он бросил на лавочку свою поклажу – кожаную барсетку. Рядом с ней устало опустилась стройная барышня и, доставая из своей сумочки сигареты, приглушенно молвила:
– Теперь я вашем распоряжении…
Присев на корточки, мужчина коснулся ее прохладной щиколотки…
– Слушай, я уже забыл, на которой туфельке сломана застежка?
– Какая разница?.. – безразлично выдохнула она дым. – Тут все равно жуткая темень. Разве мы за этим сюда пришли?..
Автор ИГРЫ улыбнулся – все складывалось, как нельзя лучше.
Она сама расстегнула тонкую блузку, и распахнутые полы уже не скрывали великолепную грудь. Затем он жадно переключился на гладкие бедра – коленки податливо разъехались в стороны, дозволяя мужской ладони пробираться дальше…
– А презервативы у тебя есть? – вскоре горячо спрашивала светловолосая девица, нетерпеливо стаскивая с себя нижнее белье.
– Нет, – подивился он своей недогадливости.
– Ладно, не страшно. Где-то в сумочке лежат таблетки. Иди ко мне…
За минуту до наивысшей точки наслаждения, мужчина с трудом нащупал упавшую барсетку, в центральном отделении которой дожидался своего часа баллончик бензина для зажигалок «Зиппо». Сама зажигалка лежала в кармане съехавших брюк и давила острым углом в коленку хозяина. Крышка баллончика легко поддалась, повеяло знакомым запашком…
«Сейчас… Сейчас я закончу с этим и сразу займусь другим – плесну из баллона в ее лицо… оболью с головы до ног… – лихорадочно соображал он о порядке дальнейших действий, – потом, натяну штаны, подхвачу сумку, чиркну зажигалкой и успею удрать по кустам из сквера. В такой темени, меня сам черт не заметит!»
– О-о-а!.. – послышался, наконец, его возглас над закутком.
Изобретатель ИГРЫ изогнул спину, несколько раз конвульсивно дернулся, верно, пытаясь в последний раз доставить случайной партнерше максимальное удовольствие.
И затих.

* * *

– Нет-нет, я не о простоте замысла! Замысел и Правила ИГРЫ великолепны. Как потрясающи те ощущения, которые приходят после исполнения этих Правил. Ничего общего с выигрышами в казино, с ночными клубами, стриптизом, всякими драйвами и прочим дерьмом! Эта ИГРА – самый настоящий экстрим! Она буквально перевернула мою жизнь – разбудила от спячки, развеяла невыносимую скуку. И гениальному Автору «Игры в вечность» я буду благодарна до последнего дня! Черт!.. Поверишь, отдалась бы ему прямо сейчас! Прямо здесь, никого не стесняясь! Жаль, познакомиться с ним не светит – в столице небось, живет… Или за границей… Какой мозг! Какой полет фантазии!..
– Я где-то слышала, что такие гениальные вещи писатели творят исключительно под наркотой.
– Плевать! Какая разница!?
– Так значит, проще всего было…
– Да. Представь себе. Удивительно простым оказалось само исполнение. Ничего сложного, уверяю тебя!..
Две подружки уже больше часа сидели в летнем кафе и приглушенно болтали. Теплый ветерок покачивал легкий матерчатый навес; на столике стояли два бокала с коктейлем, квадратная пепельница; лежали две пачки сигарет…
– Плохие, к сожалению, вышли фотографии, – с сомнением в голосе сказала девушка, возвращая светловолосой подруге сотовый телефон.
– Согласна. Слишком темно было в сквере. Даже встроенной вспышки не хватило для освещения. Вот на это тоже взгляни…
Она раскрыла сумочку и положила на столик тонкую спицу с небольшим пластиковым шариком на одном конце. На другом – заостренном, виднелись следы запекшейся крови.
– Вошла под лопатку того дурачка с усиками как в топленое масло – и минуты не мучился. Сама не ожидала подобного эффекта. А окончательно ты сможешь убедиться в его смерти из сводки сегодняшних новостей по местным каналам, – победно улыбнувшись, откинулась барышня на витую спинку венского стульчика. – Так что теперь твоя очередь, дорогая.
Приятельница прикурила сигарету и, держа ее слегка подрагивающими пальцами, сделала подряд несколько глубоких затяжек.
– Ладно, верю, – сузив глаза, произнесла она севшим голосом.
Да и как было не поверить, когда глазищи давней знакомой излучали дикий восторг, лицо пылало свежим румянцем, губки то и дело растягивались в счастливой улыбке. Настроение и бешеный азарт блондинки невольно передавались и подруге…
И, наконец, та выдавила:
– Три попытки, говоришь?..
– Три.
– А если не угадываю?
– Тогда, извини. Я разворачиваю листочек с названием предмета, и тебе придется с его помощью…
– Да, вспомнила, – кивнула она. – Это от волнения все из башки вылетело.
– Брось трястись, я же твою спицу угадала с первой попытки! И тебе не стану загадывать сложные варианты – как подруга ты мне еще не надоела. Зато потом получишь такой кайф – остервенеешь!
– Мы и без того порядочные стервы… – проворчала молодая женщина, затянулась сигаретой в последний раз и, решительно затушив окурок в пепельнице, кивнула: – Хорошо, я готова. Начинай…
Выдирая листочек из блокнота, блондинка на миг задумалась, затем что-то быстро написала, свернула его вчетверо и торжественно положила на столик, придавив сверху донышком высокого бокала.
– Итак, попытка номер один, – лукаво подмигнула она, поправляя на замшевой туфельке тонкий ремешок с уже исправленной застежкой. – Ждем-с, дорогая…

Февраль 2006 г.